В. Прогрессивная линия Конституционного совета

1. Нельзя не отметить как прогрессивное явление то, что Конститу­ционный совет стал расценивать преамбулу как органическое целое с Конституцией, уважение к которой он призван обеспечивать.

Вот примеры.

а) Первое решение от 19 июня 1970 г. довольно прозаично. Оно состоялось на основе процедуры, предусмотренной статьей 54, по запросу о том, соответствуют ли Конституции международные обя­зательства, взятые на себя Францией по Люксембургскому договору от 29 апреля 1970 г., который предусмотрел слияние европейских сообществ в единую организацию. Совет установил соответствие этого договора Конституции и в обоснование мотивов прежде всего и специально сослался на преамбулу Конституции 1958 г., опреде­лив, что обязательства, содержащиеся в этом договоре, «имеют ха­рактер взаимных обязательств».

В решении содержалась преднамеренная отсылка на абз.15 пре­амбулы Конституции 1946 г., где говорилось, что «при условии вза­имности Франция согласна на ограничения суверенитета, необхо­димые для организации и защиты мира». А защита мира как раз и является одной из целей Римского договора о создании Европей­ского экономического сообщества.

б) Другое решение от 16 июля 1971 г. имеет основополагающее значение; в нем не только используется привязка к преамбуле как правовому основанию, но и отдельные ее положения специально упоминаются в мотивировочной части, чтобы объявить как проти­воречащие Конституции законодательные положения, посягающие на свободу объединения граждан.

в) Преамбула вновь упоминается и цитируется в сочетании с по­ложениями статей 34 и 66 в решении от 28 ноября 1973 г. об отне­сении к сфере регламентарного регулирования определения «нака­зания, не связанного с мерами лишения свободы»; на этот раз в Конституционный совет поступил запрос по процедуре, предусмот­ренной абз.1 статьи 37.

г) Положения преамбулы вновь цитировались и нашли приме­нение в решении от 27 декабря 1973 г., осуждающем дискримина­цию. Впервые Конституционный совет специально процитировал одно из положений Декларации 1789 г., на которую содержались от­сылки в преамбуле.

д) В последующих решениях использование преамбулы дошло до того, что в одном из своих решений (от 25 января 1975 г.) Совет существенно видоизменил характер предшествующей практики, предпочтя цитировать в мотивировочной части решений главным образом положения из преамбулы, а не статьи Конституции. Так, в решениях от 23 июля 1975 г., 12 января 1977 г. и 20 июля 1977 г. Совет ссылается на преамбулу Конституции 1958 г., чтобы еще раз напомнить ее привязку к Декларации 1789 г. и преамбуле Конституции 1946 г., указав «на конституционную ценность этих документов» (см., напр., решение от 23 ноября 1977 г.).

В дальнейшем упоминание о преамбуле Конституции 1958 г. становится крайне редким (напр., решение от 16 января 1982 г. по вопросу о национализации), поскольку Совет стал прямо учитывать содержание отсылочных положений.

Итак, Совет пришел к выводу, что преамбула содержит нормы позитивного права, что эти нормы имеют конституционное значе­ние и что их следует использовать в качестве критериев оценки кон­ституционности законов.

2) Как объяснить такой подход? Понятно, что в намерение со­ставителей Конституции не входило предписывать ее толкование по мере угасания ряда объективных факторов, связанных с войной в Алжире; другие факторы, скорее субъективного свойства, обуслови­ли эволюцию во взглядах членов Совета.

Во-первых, Совет был учрежден с целью служить заслоном На­циональному собранию, если бы оно вознамерилось парализовать деятельность правительства, но эта потенциальная угроза была сра­зу же нейтрализована действием других конституционных положе­ний, которые позволяли правительству законодательствовать само­му, хотя бы в силу того, что парламентское большинство тогда под­держивало правительство. Но Совет подвел под свое существование другую жизненную конструкцию: он стал проявлять себя в качестве некоего противовеса на пути становившегося всего более реальным слияния властей, поддерживая их равновесие, гарантией чему изна­чально должна была служить конструкция разделения властей.

Во-вторых, когда Конституционный совет — в период с 1971 по 1973 г. — признал за собой право противопоставлять законам пре­амбулу Конституции, поток направляемых к нему на обжалование актов был невелик, поскольку за членами парламента право на об­жалование не было закреплено. Никто тогда и не предполагал, что столь робко начавшаяся судебная практика достигнет нынешнего внушительного размаха.

Наконец, следует считаться с рядом субъективных соображений, действующих подсознательно на умонастроение членов Совета: с одной стороны, Совет после отставки в апреле 1969 г. основного

творца Конституции — генерала де Голля почувствовал за собой большую свободу в ее толковании, поскольку именно де Голль поч­ти узурпировал это право. А с другой стороны, левые социалисти­ческие силы стали прогрессировать; их приход к власти мог повлечь за собой социально ориентированное законодательство, на которое было бы уместно наложить кальку с индивидуалистической фило­софии 1789 г.²

Г. Содержание преамбулы

Значимость преамбулы преимущественно основывается на от­сылочных нормах. Однако необходимо принимать во внимание позднейшие положения, их ограничивающие или дополняющие.

Прямая отсылка используется по отношению к взаимосвязан­ным понятиям «права человека» и «принципы национального суве­ренитета», так как они определены в Декларации 1789 г., подтверж­денной и дополненной преамбулой Конституции 1946 г. Парамет­ры суверенитета расширились за счет накопления его более объем­ной концепцией прав человека, что и нашло свое закрепление в статье 3, где говорится, что национальный суверенитет «принадле­жит народу».

Закономерно встает два вопроса:

а) Содержит ли Декларация 1789 г. и преамбула Конституции 1946 г. иные положения, относящиеся к правам человека и национальному суверенитету? Этот вопрос будет рассмотрен на анализе каждого из этих документов, но прежде всего надо исходить из того, что свобода есть неотъемлемое право человека (ст.2 Декларации).

б) Из ограничительного толкования Декларации может сло­житься мнение, что только те ее положения имеют конституцион­ную силу, которые подтверждены преамбулой 1946 г.; но ее изуче­ние доказывает, что в 1946 г. она была вновь подтверждена в целом виде (см. по этому вопросу решение Конституционного совета от 16 января 1982 г.).

Во втором абзаце преамбулы говорится, что «новые институты» основаны на общем идеале свободы, равенства и братства, эти же институты Республика предлагает и тогдашним заморским терри­ториям, которые в силу принципа «свободного самоопределения народов... выражают желание присоединиться к ней». Следователь­но, речь идет уже о Сообществе, а не об институтах Республики.

Раздел 2