 |
Формы толерантности в контексте педагогических
|
|
|
|
Конфликтов.
Если считать педагогическую индифферентность крайней формой
проявления толерантности, можно назвать ее негативной толерантностью.
Негативные формы толерантности могут возникать в результате смещения
акцентов, гиперболизации некоторых из них. Это происходит, когда
невраждебное отношение к ребенку как «Другому», к поступкам детей как
другим социокультурным практикам перерастает в растворение в
безразличном общем, в утрату собственной идентичности, и свидетельствует
о социальной и педагогической инфантильности. Уверенность, что ко всему
можно, в конце концов, привыкнуть, даже к тому, что тебе не нравится,
кроме прочего, фиксирует ситуацию вынужденности, несимметричности
отношений, ситуацию несвободы. Педагогическое попустительство
свойственно людям с низкой профессионально-педагогической
компетентностью, осуществляющих педагогическую деятельность
1Цит. по Логинов А.В. Толерантность некоторые теоретические проблемы философии и педагогики
//Толерантность как практическая философия педагогики. Коллективная монография. Отв. ред. А.В.
Перцев. Вып. 14. Ур МИОН, Екатеринбург, 2005. С.97.
вынужденно, от безысходности. Такое состояние характеризуется высокой
степенью несвободы, в нем отсутствует глубокий гуманистический подтекст,
присущий понятию «толерантность».
Н.В. Буковская выделяет истинную и ложную толерантность.
«Ложная толерантность возникает в результате принуждения, давления
сверху. Она исчезает, как только исчезает принуждение и является, таким
образом, ситуативной»1. В современном образовании России, где
толерантность воспринимается скорее как требование бюрократического
|
|
|
аппарата образования, нежели как веление времени, можно встретить массу
примеров ложной толерантности.
Тот же автор выделяет еще две формы толерантности – критическую
и некритическую толерантность. Критическая толерантность подразумевает
готовность рационально оценивать не только себя, но и «Другого»,
подвергать его сомнению. Это влечет за собой осмысление несовместимости
чужих экзистенциальных проектов с собственными жизненными
установками и обстоятельствами. Таким образом, отношения с Другим
рассматриваются как отношения интерпретации. Толерантность как форма
интерсубъективности посредством включения в контекст критической
интерпретации с необходимостью требует рефлексивности. Некритическая
же толерантность отличается пассивностью субъекта, его неспособностью к
рефлексии, в социальном плане граничит с безответственностью,
попустительством, смиренчеством. В этом контексте некритическая форма
толерантности и негативная толерантность совпадают. Уместно вспомнить
здесь слова В.Г. Белинского, оценивающего терпение как негативную
характеристику, поскольку оно есть добродетель посредственности.
1 Буковская Н.В. Педагогика толерантности как условие гражданского образования // Толерантность как
практическая философия педагогики. Коллективная монография. Отв. ред. А.В. Перцев. Вып. 14. Ур
МИОН, Екатеринбург, 2005. С.142.
Джон Грей считает, что в современном мире существуют две
противоположные друг другу формы толерантности: традиционная и
радикальная. Традиционная толерантность основывается на убеждении в
том, что, несмотря на свою неполноценность, объект, который мы терпим,
имеет право на существование. Таким образом, в традиционном понимании
толерантный педагог, толерантное педагогическое сообщество обладают
истиной и правотой, что и позволяет им быть терпимыми.
|
|
|
Традиционная толерантность оценивается Греем как «старомодная»,
не соответствующая духу эпохи. Он выдвигает три основные причины,
вызвавшие такую метаморфозу. Во-первых, это - изменение взгляда на
человеческие пороки: теперь на них смотрят как на проблемы, которые
требуют решения, а не терпения, чтобы их переносить. Во-вторых, изменение
взгляда на объект терпения, в результате утвердившегося ныне морального
плюрализма. В-третьих, «появление групповых или коллективных прав
меньшинств ведет к вытеснению традиционного идеала толерантности»1.
Подтверждением этому является появление правовых основ существования
детства и ребенка в современном мире.
На смену традиционной толерантности приходит «безразличие» или
«нейтральность», как форма толерантности. Главное отличие заключается в
том, что объекты безразличного отношения уже не оцениваются как зло, что
фактически отрицает деление объектов на полноценные и неполноценные.
Это вполне соответствует плюралистическому духу эпохи, исходящему из
того, что «любая точка зрения не хуже остальных». Эти две формы
толерантности, с одной стороны, представляют исторические типы развития
толерантности, а, с другой, сосуществуют в одном культурно-историческом
пространстве, то есть могут быть рассмотрены как в диахроническом, так и в
синхроническом аспекте.
1 Грей Джон. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. М.: Праксис, 2003.
С. 45-47.
Грей высказывает опасение, что моральный плюрализм, изменяющий
традиционное понимание толерантности, приведет к обратному результату, а
именно к распространению нетерпимости. Моральный плюрализм исключает
– как несправедливые, несоответствующие идеалу, – действия, направленные
на поддержку того или иного способа жизни или поведения за счет
остальных – тех, которые общество признает нежелательными. Это
фактически исключает требования дисциплины в образовательных
учреждениях. Реализация такого подхода может привести к крайним формам,
к дискриминации «наоборот», когда культурные меньшинства считают, что
они нуждаются не просто в равноправии, а в привилегиях по сравнению с
большинством или другими меньшинствами. В образовании – это тотальный
|
|
|
праздник непослушания, стирающий все требования педагогов к детям как
нарушающие их права и попирающие их равноправие с миром взрослых.
В педагогике толерантность должна удержаться от подобных
крайностей через определение пределов допустимости и позволительности в
области детства. Таким пределом может быть пространство, за которым
субъект превращается в объект (например, объект манипулирования), то есть
пространство прав и свобод детей-учащихся-воспитанников, за пределами
которого возникает угроза утраты этих прав и свобод. Поиск пределов
педагогической толерантности происходит в современном образовании при
определении правовых основ взаимодействия мира детства с миром
взрослых. По мнению Н.В. Буковской, в поиске пределов важен принцип
«Моя толерантность кончается там, где кончается толерантность Другого».
Толерантность во многом взаимообусловлена и предполагает обоюдность
установок. Эти отношения исключают наличие «камня за пазухой»1. Иными
словами, естественность, искренность и открытость педагогической позиции
1 Буковская Н.В. Педагогика толерантности как условие гражданского образования //Толерантность как
практическая философия педагогики. Коллективная монография. Отв. ред. А.В. Перцев. Вып. 14. Ур
МИОН, Екатеринбург, 2005. С.143.
может служить охранной грамотой и удержать педагога от манипулирования,
ложной толерантности.
Не следует забывать, что само понимание толерантности носит
исторический характер. Принцип толерантности в образовании в разные
эпохи имел своеобразное понимание, толкование и живую практику.
Эволюция идеи толерантности зависит от многих факторов, определяющих
дух эпохи – от факторов как социокультурного, так и социально-
политического плана. По мнению Лебедева Д.В. и Лысенко Г.В., «…каждая
культура через процесс образования, основанием которого является
отношение «ученик-учитель», задает собственные границы толерантности.
Толерантность как социальная техника удержания различий всегда тяготеет к
|
|
|
разрыву, предполагая наличие ин-толерантного отношения»1. Характер
отношений «ученик-учитель», имеющих системообразующее значение для
практической педагогики, наполняется новым содержанием в зависимости от
эпохи, ее культурного ареала. Именно культура задает в этих отношениях
меру толерантности как по отношению и к учителю, и к ученику.
В эпоху античности реализовалась социоцентрическая модель
образования, при которой в отношении «учитель-ученик» акцент делался на
государственные потребности и цели, отодвигая на второй план роль семьи.
По мысли Платона, воспитание должно соответствовать государственным
нуждам и состоять в приучении человека к требуемым образцам поведения:
«правителя» или «воина». Поддерживая эту мысль, Аристотель в «Политике»
говорил об учителе как общественном деятеле, гармоничной личности в
физическом и духовном смыслах.2 Толерантность в эту эпоху можно
представить как способ гармонизации социального и физического бытия
человека, где четко прописываются границы своего и чужого, а
следовательно, и границы толерантности. Терпение оказывается ценным не
1 Лебедев Д.В., Лысенко Г.В. Образование как стратегия ментальной толерантности //Толерантность как
практическая философия педагогики. Коллективная монография. Отв. ред. А.В. Перцев. Вып. 14. Ур
МИОН, Екатеринбург, 2005. С.187.
2 Аристотель. Политика. // Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т.4. – М., 1983.
само по себе, а ради достижения определенных «земных целей» –
поддержания целостности полиса, нравственного самосовершенствования,
например.
В Средние Века успех воспитания ставился в зависимость от
строгости и умения подавлять в учениках греховные наклонности. Целью
образования виделось «укрощение плоти» и подчинение влечений духовному
началу. Средневековая педагогика настойчиво доказывала необходимость
ломать волю ребенка при безусловном доминировании наставника-учителя.
Поэтому образ учителя был просто немыслим без розги. Например, в
Оксфордском университете присвоение звания мастера грамматики
сопровождалось ритуальным преподнесением розги и поркой «мальчика для
битья».
С утверждением христианства, толерантность обретает статус
религиозной ценности и начинает претендовать на универсальное значение.
Сам Бог мыслился как основание терпимости, возведенной в ранг одной из
основных добродетелей. Толерантность как нравственное качество
христианина указывала на единосущность природы Бога и человека. В
соответствии с одной из сентенций христианской мудрости «Бог терпел и
|
|
|
нам велел», педагог должен обладать терпимостью к ученику, и эта
терпимость является отсветом божественного всетерпения.
В новое время конкретизация актуальной ущербности ученика перед
актуальными преимуществами учителя происходит уже на новой
мировоззренческой ориентации – антицерковной. Ученик выступает как
tabula rasa, «чистая доска». Успешность образования определяется тем, что
«нарисует» на ней общество в лице учителя. Когда учитель заполнит доску
«письменами», то засорить этот текст извне становится чрезвычайно трудно.
Поэтому благая активность учителя становится определяющей в
совершенствовании подопечного ученика.
Идея tabula rasa порождает модель отношений «учитель-ученик»,
сводимую к «регулируемой изоляции ученика от мира, чтобы он имел
контакт с внешним миром только через те формы, которые проектирует или
разрешает учитель»1. Дж. Локк, обосновав своей гносеологией особую
философию образования, развил весьма индивидуалистическую модель
отношений «семейный воспитатель – отдельно взятый джентльмен».
Определяющей в данных отношениях явилась элитарность,
исключительность как в выборе учителя, так и в способах воспитания
«истинного джентльмена». Я. А. Коменский же, пытаясь найти путь ухода от
ограниченности элитаризма, создал впечатляющую систему эгалитарного
образования с «жесткой институализацией», «классно-урочной системой» и
«единицами учебного процесса», в которую, как показывает практика,
стабильно «не вписывается» около четверти учеников. В этом отношении,
педагогика Ж.-Ж. Руссо – бунт против «искусственной конструкции» в
отношениях «учитель-ученик».
Эпоха французского просвещения выдвинула на первое место культ
Разума, Прогресса и Свободы. Считалось, что именно образование позволяет
человеку отождествлять себя с Разумом и с Государством, и именно педагог
задает общезначимые цели воспитания, основывающиеся на общезначимых
ценностях и нормах. Так, учитель в трактате Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или О
воспитании» сам является воплощением силы прогресса, разума, науки,
гражданственности. Только этот идеальный воспитатель, вобравший в себя
чуть не всю мудрость культуры наставник достоин и пытается вылепить
личность ученика по своему образу и подобию. Учитель должен быть лишен
всех человеческих пороков и в нравственном отношении стоять выше
общества. В этом контексте сам Учитель задает меру терпимости, возводя
собственные знания в абсолют. Толерантность по отношению к
«просвещаемому» заключается в представлении об изначальной чистоте
разума и естественном равенстве людей.
Уже этот краткий обзор развития отношения между учеником и
учителем наглядно демонстрирует, что приоритет в данной культурной
1 Мацкевич В.В. Полемические этюды об образовании. – Рига: Изд-во О. Аугустовской, 1993. – С. 100
доминанте отдавался учителю, его способностям образовывать и
воспитывать. Статус же ученика различался в зависимости от типа культур и
от исторической эпохи. Но такое отношение, при котором учитель занимает
главенствующее положение, а ученик – подчиненное, является главным
отличительным признаком всей классической парадигмы образования. В
рамках ее, соответственно, формировалась и особая степень толерантности в
отношениях между учителем и учеником, но только - степень, понятая как
возможность варьирования в границах дозволенного. Классическая
парадигма образования на первое место ставит учителя как воплощение
мудрости и преемственности культуры, а меру толерантности определяет как
особую установку на принятие допустимых отклонений от идеальной нормы.
После заката эпохи просвещения появляется множество
образовательных стратегий, продолжающих сохранять в качестве ядра своих
концепций классический взгляд на отношение «ученик-учитель», но
утрачивающих так называемый просветительский пафос. Языческое и
христианское осмысление отношений «учитель-ученик» также не уходит
окончательно в историю. Со временем к ним «прирастает» новая идеология –
гуманизм 1. На этой почве зарождается новое осмысление толерантности как
типа отношений в системе образования. В конце двадцатого века происходит
переосмысление ключевого для образования отношения «учитель – ученик».
Оно происходит не разом, не одномоментно, скорее, исподволь, через пере-
обо-значение и утрату прежних смыслов. В связи с этим меняется и сам
смысл толерантности, которая более не мыслится в качестве возможной
меры терпимости, но толкуется в качестве особой установки человеческого
сознания в условиях тотальной коммуникации – установки на понимание,
доверие и сосуществование.
1 См. Лебедев Д.В., Лысенко Г.В. Образование как стратегия ментальной толерантности //Толерантность как
практическая философия педагогики. Коллективная монография. Отв. ред. А.В. Перцев. Вып. 14. Ур
МИОН, Екатеринбург, 2005. С.171-174.
И так, понятие толерантность в приложении к сфере образования дает
несколько смыслов: антитеза нетерпимости (религиозной, национальной,
идеологической, когнитивной); психологическое ощущение личной
безопасности, социального комфорта участников педагогического процесса;
способность и готовность последних к плодотворной коммуникации, к
объединению и гармоничному решению проблем. Некоторыми авторами
толерантность рассматривается как оценочное понятие, характеризующее
современный этап развития педагогики, уровень снятия конфликтности,
напряженности в образовании, степень признания многообразия интересов и
возможности существования различных мнений и педагогических практик.
Толерантность в современном образовании должна быть гибкой,
нацеленной на поиск общего, а не на искоренение или абсолютизацию
различия. Она не должна исходить, например, из радикализации проблемы
прав ребенка (или учащегося), равно как и из ее игнорирования. Она должна
удержаться от крайних радикальных форм, ведущих к попустительству,
педагогическому безразличию и, фактически, к растворению самой
толерантности. Современное образование в поиске форм бесконфликтного
учебно-воспитательного процесса и использовании неизбежных конфликтов
в педагогических целях воплощает стремление к миру и равновесию и на__
этом пути не может игнорировать феномен толерантности.
|
|
|
