 |
Нация, верившая в силу своего оружия
|
|
|
|
КАК В ЕВАНГЕЛИЕ
Чтобы сделать революцию возможной, революционерам пришлось разложить и армию, всегда являвшуюся до сих пор воплощением организованной силы государства. Мало того. Разъединенные революционной агитацией воинские части пришлось и непосредственно употребить как ударную силу революционного переворота.
А. Гитлер
Находящийся на лечении ефрейтор Гитлер выписался с еще не зажившей раной, чтобы прибыть в Мюнхен, где дислоцировался его полк, и просто вынужден был окунуться в «нежелательную политику». «Военная пропаганда противников началась в нашем лагере уже с 1915 г. С 1916 г. она становится все более интенсивной, а к началу 1918 г. она уже прямо затопляет нас. На каждом шагу можно было ощущать отрицательные влияния этой ловли душ. Наша армия постепенно научилась думать так, как этого хотелось врагу… Этот психологический яд был равносилен прямому подкашиванию наших боевых сил… Много раз меня мучила мысль, что если бы на месте этих преступных невежд и безвольных манекенов руководителем нашей пропаганды оказался я, то исход войны был бы для нас совершенно иным», — полагал разочарованный ефрейтор Гитлер, записывая впоследствии свои впечатления в рукопись «Майн кампф». В 1918 году запасной батальон полка «Лист», по словам Адольфа, уже находился в руках «солдатских советов». По сути, разворачивался тот же самый сценарий, что в Российской империи.
В начале 1917 года в результате активной деятельности немецкой агентуры и международных масонских лож, а также подрывной деятельности левых и либеральных партий, возник дисбаланс между русским народом и антирусскими силами, отчего нарушилось хрупкое равновесие русского имперского колосса.
|
|
|
Никаких социальных предпосылок для революции 1917 года в Росси не было! И значит, она носила ярко выраженный антирусский характер. После отречения императора Николая II власть в стране захватило Временное правительство, большинство членов которого были масонами. Имеются неопровержимые свидетельства, что после отречения государя Керенский разослал приглашения российским масонам за рубежом приехать, чтобы участвовать в строительстве масонского храма в России. Среди тех, кто охотно отозвался на приглашение, и «великий каменщик» князь П. Кропоткин, проживавший с женой-еврейкой в Лондоне.
Уже в апреле 1917 года в Москве собирается всероссийский масонский съезд, на который прибыли собратья со всего мира. Делегаты съезда предложили объявить Россию масонской державой. Однако старые члены масонских лож не поддержали предложение, высказавшись против открытой легализации и за сохранение полной тайны масонства. Тогда же, согласно сведениям известного историка О. Платонова, Керенский приказал уничтожить тираж книги С. Нилуса, содержавшей текст «Сионских протоколов».
Благодаря финансовым вливаниям (в том числе, как уже упоминалось, и от германской разведки) большевистская партия, возглавляемая В. И. Лениным, получила особый статус среди всех политических сил активно разлагаемой извне и изнутри российской державы. На какое-то время именно большевистская партия стала главным союзником масонского Временного правительства. Хотя и в рядах этой самой «пролетарской» партии имелись свои масонские силы.
Любопытно, что сотрудниками французских спецслужб было тогда же установлено, что немецкими деньгами снабжались не только большевики, но и «представители либерально-масонского подполья» в лице кадетов и проч. А большевистский агент еврей Яков Фюрстенберг (Ганецкий) был одновременно и немецким агентом, передававшим им сведения о красных «соратниках». В. И. Ленин постоянно находился на связи с Ганецким — членом польской социал-демократической партии, который одновременно был служащим Александра Парвуса в бизнесе, его партнером в политике и сообщником по германским интригам. Ну а кто такой «доктор Парвус» (наст. Израиль Лазаревич Гельфанд), хорошо известно практически всем читателям. В 1905 г. этот богатый делец, «желающий дешево купить отечество», вместе с Троцким был вождем «первой русской революции»; в 1915 г. для осуществления той же задачи изложил «План русской революции», разработанный для германского Генштаба. С 1910 по 1914 гг. жил в Константинополе, где установил контакт с масонским правительством младотурок, став их финансово-политическим советником. Тогда же вступил в масонство.
|
|
|
Сотрудник французской разведки Л. Тома докладывал, что торговые книги скандинавского банка «Ниа Банк» «позволили нам обнаружить тайную сделку, которая существовала между Германией и большевиками…мы нашли много другого, и в частности, вещественные доказательства в форме чековых книжек, которые перед революцией марта 1917 г. службы немецкой пропаганды использовали для оказания поддержки борьбы русских прогрессивных (это слово следовало бы взять в кавычки. — Авт.) партий против царизма, они же обеспечивали субсидиями и некоторых крупных чинов царского правительства, находившихся за границей, с целью склонить их к мысли, что продолжение войны для России гибельно».
Кроме названного банка в донесениях упоминались и сведения о секретных сделках с еще одним скандинавским финансовым учреждением, называвшимся «Хандель-банк». Но кроме них были и другие, желавшие вкладывать деньги под будущие весьма солидные «русские дивиденды».
В том числе и на эти щедрые финансовые подачки большевики содержали целую армию партийных функционеров, проводивших подрывную, антинациональную агитацию среди рабочих и солдат. Благодаря массированной атаке на разум и души, в русском обществе и в русской армии восторжествовал дух разложения. Как впоследствии выяснили историки, после отречения государя вся верхушка управления русской армией принадлежала к масонским ложам: А. Керенский, А. Гучков, генералы Алексеев, Брусилов и другие. Еще можно было нанести решающие удары по австро-германскому блоку, но предательская работа масонов вкупе с большевиками свела эти планы на нет, окончательно деморализовав рядовой состав.
|
|
|
Большевики предпринимают серьезные попытки захватить власть в стране. Манипуляторы людским сознанием направляют в воинские части тысячи и тысячи специально подготовленных комиссаров, в основном нерусской национальности. И вот уже не офицеры, а большевики контролируют ситуацию в войсках; не «представители народа», а разбойники, убийцы, уголовники и каторжане, прошедшие отечественную «школу политической борьбы» и заграничные спецшколы террора, диктуют волю несчастным, одураченным русским. От имени какого-то исполкома новосозданного Кронштадтского Совета издают директиву, требующую «немедленно сообщить по частям, что сегодня 3 июля в 6 часов утра следует с оружием в руках собраться на Якорной площади и строго организованно направиться в Петроград…» И все пишут и требуют; требуют и пишут, прекрасно осведомленные, в каких тайниках и схронах таится до времени нелегально, в огромных количествах завезенное из-за границ оружие…
В октябре 1917 года, от имени того же Совета большевики захватывают ключевые учреждения: железнодорожные станции, банки, почту, телеграф и т. д.
Таким образом, в первую очередь, именно превосходство в агитационной войне позволило партии большевиков захватить власть в стране. Большевики, разрушив опору самодержавия — русскую армию, насчитывающую тогда 7 миллионов человек, — смогли добиться своей давно и тщательно спланированной цели. Временное правительство в большинстве своем успело сбежать; на русский трон взобрались инородные чудовища. После чего в огромной стране, еще недавно именовавшейся Российской империей, насаждается невиданный по своему размаху террористический режим; русский народ брошен «в кровавую лужу большевизма» (по А. Гитлеру).
Поставив своей конечной целью захватить весь мир, интернациональные большевистские банды направляли своих эмиссаров и в германскую армию, где также вели разлагающую агитацию. «Мне нетрудно было убедиться…, — напишет об этом в «Майн кампф» Адольф Гитлер, — что дискуссионные ораторы противного лагеря обыкновенно выступают с определенным «репертуаром», повторяя одни и те же аргументы, явно выработанные, так сказать, в централизованном порядке. Так оно и было, конечно, на деле. На этих примерах я еще раз убеждался в том, с какой невероятной дисциплинированностью противник проводит свою пропаганду. И я еще и теперь горжусь тем, что мне удалось найти средства не только обезвредить эту пропаганду, но и повернуть оружие врага против него самого. Спустя года два я овладел этим искусством виртуозно».
|
|
|
Казалось бы, Германия, продиктовав условия советской России в марте 1918 года в Брест-Литовске, а после, спустя месяц, заключив договор с Румынией, закончила воевать на два фронта, сумев продемонстрировать миру явную мощь. Однако азартный военачальник Людендоф, сосредоточивший в то время в своих руках все вопросы руководства германскими вооруженными силами, изменил ситуацию категоричным призывом: «У немецкого народа один выбор — победить или умереть!». При этом он не допускал даже мысли о возможном поражении, хотя многие офицеры в своих посланиях на его имя указывали, что нельзя делать ставку только на военную силу. Нация, верившая в силу своего оружия, «как в Евангелие» (по словам начальника тыла одной из групп армий майора Ниманна), в конце концов, получила жестокий урок. В итоге генерал Людендорф обратился к союзникам с просьбой о немедленном «прекращении военных действий», обеспечив Германии самые суровые условия (безоговорочная капитуляция), чем если бы перемирие было достигнуто в результате переговоров воюющих сторон. Далее, если читатель помнит, генерал оказался среди первых серьезных союзников Гитлера.
В октябре 1918 г. часть, в которой служил Адольф Гитлер, вела оборонительные бои во Фландрии. В ходе боев англичане в ночь на 14 октября предприняли газовую атаку, в которой пострадал и бравый ефрейтор. Химическим оружием англичан был горчичный газ иприт, вызывающий ухудшение или даже временную потерю зрения. Гитлера направили на излечение в лазарет в Пазевалке, что в Померании.
А 10 ноября 1918 г. он получает известие, что в Германии произошла революция, династия Гогенцоллернов свергнута и в стране провозглашена республика. Император и кронпринц отправились в Нидерланды, а провозглашенную республику возглавил еврей Фридрих Эберт, заняв пост канцлера. «Сила старого Германского государства покоилась, так сказать, на трех китах: 1) на монархической форме правления; 2) на административном аппарате и 3) на армии. Революция 1918 г. устранила монархическую форму правления., разложила армию и сделала административный аппарат достоянием партийной коррупции. Этим самым революция уничтожила все три главных источника силы государственной власти», — констатировал будущий фюрер.
|
|
|
В ноябре 1918 года временное правительство республики подписало договор о прекращении военных действий, закончив Первую мировую войну и признав свою полную и безоговорочную капитуляцию. Будущее немецкой нации теперь диктовал… Вудро Вильсон; американский президент требовал принятия Германией 14 пунктов своего плана урегулирования. Даже для проигравшей Германии они были унизительными. Кроме вывода немецких войск с оккупированной территории России, страна обязана была освободить французские территории, возвратив Франции Эльзас и Лотарингию. Также следовало вывести войска из Румынии, Сербии и Черногории. Планом предусматривалось создание независимого польского государства с выходом к морю и самое главное — создание такой организации, как Лига Наций. (Именно революции в России и Германии, а после Вторая мировая война сделали Америку реальным жандармом Европейского континента; революции тщательно подготовливались с середины XIX века финансово-промышленными кругами САСШ через финансируемые ими спецшколы на территории Европы и т. д. и т. п.; деньги американских дельцов на «русскую» революцию поставлялись в том числе и через Германию.)
Разочарование нации только усугублялось негативной статистикой, подытожившей окончание продолжительной и тягостной войны. К концу войны треть мужского населения была убита, ранена или искалечена; вдовами остались более 600 000 женщин. В силу чего роль женщины в обществе изменилась, многим пришлось отказаться от исполнения традиционных функций и отвечать за типично мужские занятия, в том числе идти и на физические работы. Инфляция и голод еще больше усугубили накопившиеся проблемы. Долги самой страны были огромны; например, в начале 1920-х годов за один американский доллар в Германии давали 240 миллионов немецких марок.
Правительству, безуспешно взявшемуся разрешить все конфликты, противостояли вновь сформированные политические советы, представлявшие собой сообщества из безработных гражданских лиц и недавних солдат; из этого разношерстного разочаровавшегося конгломерата в скором будущем выйдет немало национал-социалистов. Силы, желавшие заполучить власть, обвиняли правительство за проигрыш войны, за тяжкое бремя капитуляции и трагический хаос послевоенной жизни. Эберт оказался один на один с революционными советами — с одной стороны, и с вновь сформированными социалистическими и прокоммунистическими партиями — с другой. И советы, и коммунисты готовы были вырвать власть из его рук и возглавить правительство. (На I Всероссийском съезде Советов 4 июня 1917 года В. И. Ленин нагло заявлял: «Здесь говорили, что нет в России политической партии, которая выразила бы готовность взять власть целиком на себя. Я отвечаю: есть! Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком!» Его слова встретили хохотом, ведь в зале было не более 10 процентов представителей большевиков, и их не считали сколь нибудь реальной силой. Но жесточайшая дисциплина и огромные деньги, а также бездарная политика Временного правительства, доведшая страну и ее население до критической черты, предоставили этим фанатикам шанс оказаться у власти.)
Эберту ничего не оставалось, как назначить выборы нового парламента; вскоре внутри этого органа зародилась Веймарская республика, получившая название от города, в котором был написан окончательный вариант конституции. Согласно новому закону президент и парламент должны были избираться народом, а канцлер — большинством голосов парламента. Тогда же впервые избирательное право получили женщины. Среди новшеств конституции было и то, что президент получал право назначать собственного канцлера; впоследствии именно эта статья 48 позволит оказаться на политической вершине последнему канцлеру президента Гинденбурга Адольфу Гитлеру.
После выписки из лазарета в Пазевалке Гитлер прибывает в Мюнхен. Чтобы хоть как-то приспособиться к ситуации, в которой находился и город, и его перевозбужденные от политических баталий жители, Адольф записывается добровольцем в службу охраны лагеря для военнопленных, находившегося близ австрийской границы. Чтобы занять койку в казарме, он вынужден был вступить в Красную армию, взявшую тогда власть, и носить на рукаве красную повязку. Впрочем, как сказал о поступке фюрера один из историков, «милитаризованный мир был по-прежнему единственной социальной системой, в которой он ощущал себя человеком».
Глава 6
В ОЖИДАНИИ ПРИШЕСТВИЯ
«ДНЯ ВСЕМИРНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ»
Теперь я уж больше не старался избегнуть обсуждения еврейского вопроса. Нет, теперь я сам искал его. Я знал теперь, что тлетворное влияние еврейства можно открыть в любой сфере культурной и художественной жизни, и тем не менее я не раз внезапно наталкивался на еврея и там, где менее всего ожидал его встретить. Когда я увидел, что евреи являются и вождями социал-демократии, с глаз моих упала пелена. Тогда пришел конец длительной внутренней борьбе.
А. Гитлер
Революционное движение, начавшееся в 1919 г. в северной Германии, словно захватывающее все на своем пути пламя, перекинулось также и в Баварию.
В Мюнхене 7 ноября была свергнута монархия и провозглашена Баварская республика, власть захватили социал-демократы, а премьер-министром стал вождь баварской революции коммунист-еврей Курт Эйснер. Интересно, что на прошедших в Баварии выборах Эйснер получил всего-то примерно 2 процента голосов. Ему довелось работать под напором различных политических сил, причем и социал-демократы, и либералы, и республиканцы, и монархисты требовали, чтобы в стране не произошло окончательной победы «революции наподобие русской». В силу чего все силы были направлены против коммунистов, Советов и группы «Спартак». «Однако, — по словам очевидца тех времен, — меры против Советов долгое время принимались негласно, втайне, так как заводские Советы — Центральный совет рабочих и солдатских советов — официально были высшей инстанцией; кроме того, они частично находились под мелкобуржуазным влиянием, а, следовательно, вполне годились в союзники против революции». Группу «Союз Спартака» в Баварии возглавлял еврей Эйген Левине (1863–1919); он же принимал деятельное участие в январских боях 1919 года в Берлине. Революционный комитет, подготовивший руководимое коммунистами вооруженное выступление в Берлине, возглавили Либкнехт и Ледебур. После провозглашения Баварской советской республики Э. Левине возглавил Исполком (верховный исполнительный орган) республики, под его руководством вводился так называемый рабочий контроль на предприятиях, проводилась национализация банков и создавалась Красная армия (то есть, делал то же самое, что и Лейба Троцкий в рухнувшей под напором красных бесов России).
21 февраля 1919 года премьер-министр (временный президент) Курт Эйснер был убит, застрелен молодым офицером графом Антоном Арко-Валли, — евреем по матери и членом секретного Общества Туле, — последний факт немаловажен. Известно, что впоследствии члены Общества Туле (а более подробный разговор об этом обществе будет вестись позже) вели переговоры с основателем Немецкой рабочей партии (НРП) Антоном Дрекслером, работавшим в мюнхенском железнодорожном депо, чтоб наладить связь с рабочими и распространять в их среде свои идеи, — как это делали большевики. Многие члены Общества Туле вступили в НРП, а позднее в Национал-социалистическую рабочую партию Германии, возглавляемую Адольфом Гитлером.
Это убийство в обществе, напряженном до предела, вызвало волну возмущения. Тысячи мюнхенцев пришли проводить гроб Эйснера в последний путь. По радио было передано обращение Баварского рабочего и солдатского совета к пролетариям всех стран, призывающее баварский пролетариат «сплотиться для защиты революции». Перед зданием ландтага на месте убийства Эйснера лежали цветы, рядом стоял почетный караул.
«Конечно, Курт Эйснер знал, что он делает, — спустя годы напишет Адольф, переосмысливая не столько прошлую ситуацию, сколько привязывая к старым фактам свое новое видение через призму патологической ненависти. — Придав революционному восстанию в Баварии определенное острие против остальной Германии, он меньше всего преследовал специальные баварские интересы, а действовал просто по уполномочию от господ евреев. Он просто использовал существующие в Баварии антипатии и предрассудки, чтобы легче раздробить Германию. Если бы удалось полностью раздробить государство, то тогда оно уже совсем легко стало бы добычей большевизма».
Однако тогда Адди вовсе так не думал; фотографии свидетельствуют: за гробом Эйснера среди депутации от военных в группе солдат с черным крепом стоит Гитлер, на голове — ефрейторская фуражка, на рукаве — красная повязка как знак власти Советов. Та же красная повязка, но уже с черной свастикой в круге будет впоследствии присутствовать на рукаве его коричневого мундира, — как знак власти Нацизма. Позже об этих событиях и о начале своей политической деятельности Гитлер вспоминал так: «В марте 1919 г. мы опять вернулись в Мюнхен. Положение стало неудержимым. Обстановка с неизбежностью вела к дальнейшему продолжению революции. Смерть Эйснера только ускорила ход событий и привела к советской диктатуре, т. е. лучше сказать, к временной диктатуре евреев, чего зачинщики революции добивались как своей конечной цели во всей Германии… Ввиду этого мы начали в нашем небольшом кругу обдумывать вопрос об образовании новой партии».
Тогда же Адольф впервые выступил публично, однако его слова о советской революции вызвали недовольство Центрального совета, после чего 27 апреля 1919 г. была предпринята попытка арестовать оратора; однако Гитлер встретил пришедших с карабином в руках. Справедливости ради, стоит добавить, что есть и иные версии этого события.
А за пять недель до убийства вождя баварской революции Эйснера были убиты и другие значимые «деятели германского и международного революционного движения» Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Об этих знаменитых столпах немецкой революции можно добавить, что, к примеру, еврей Карл
Либкнехт (1871–1919), адвокат по профессии, выступал защитником «русских» и «немецких» (которые на деле не будут ни исконно русскими, ни исконно немецкими) социал-демократов, обвинявшихся в нелегальном провозе подрывной социалистической литературы. В 1905 г., когда прошла, по словам Ленина, «репетиция русской революции», Либкнехт писал: «22 января будет обозначать переломный пункт в истории России. Кровью, которая была пролита в те дни, захлебнется царизм… (К величайшему сожалению, морями крови, которые пролили захватчики после 1917 года в России, они не захлебнулись. — Авт.). Свобода, заря которой восходит над Россией, есть также свобода для Пруссии, для Саксонии, для Германии…»
И вот что еще следовало бы подчеркнуть: в 1904 году этот революционизирующий человечек требовал создания сплоченной социал-демократической молодежной организации с целью «мобилизации пролетарской молодежи на борьбу с царизмом и капитализмом». Его запрос выполнят в России — жена В. И. Ленина, большевичка Надежда Константиновна Крупская (когда создаст комсомол и пионерию), а в Германии — Адольф Гитлер (когда создаст по советской аналогии Гитлерюгенд и Дойче юнгфольк).
Карл был сыном одного из вождей (следовало бы напомнить, что по-немецки «фюрер» означает «вождь») социал-демократической партии Германии Вильгельма Либкнехта, принимавшего активное участие в революции 1848–1849 гг. в Германии. После поражения революции эмигрировал в Швейцарию, затем в Лондон, где сдружился с апостолами коммунизма — потомственным раввином Карлом Марксом (наст. Мордехай Леви) и Фридрихом Энгельсом. Вернувшись в Германию, стал работать корреспондентом, затем редактором партийных газет, пропагандируя красную заразу, одновременно создавая немецкую секцию 1-го Интернационала. Продолжительное время был депутатом германского рейхстага, где выступал, следуя прямым указаниям своих сотоварищей Маркса и Энгельса. Наконец-то в 1872 г. обвинен в государственной измене, однако в виду лояльности суда (подобную ошибку совершали и все суды Российской империи), был заключен в крепость на 2 года. За свою подрывную деятельность он еще не единожды будет арестован, однако это не сильно помешает революционной карьере борца со всеми и вся. Известно, что в период действия исключительного закона против социалистов (1878–1890), Вильгельм Либкнехт являлся одним из боевых действенных руководителей нелегальной партии; был в числе организаторов 2-го Интернационала.
Виднейшим деятелем социал-демократии считается и «выдающаяся дочь немецкого народа» (как нас учили в советских школах), деятель немецкого, польского и международного движения еврейка Роза Люксембург (1871–1919). Основательница коммунистической партии Германии родилась в Польше; училась революционной борьбе в Швейцарии, после чего уехала в Германию — применять опыт на практике. После так называемой русской революции 1905 г. совместно с единокровниками Карлом Либкнехтом, Кларой Цеткин, философом Францем Мерингом и другими стала активно призывать к стачкам и вооруженной борьбе. К слову: Меринг переписал историю Германии с древних времен на основе «марксистской концепции», выискивая зачатки революционной борьбы (то же самое планомерно делалось и с историей России, уничтожая истинную самобытность и древнебытие народов, фальсифицируя события; одними из первых советских историков будут нерусские Покровский, Ярославский (наст. Губельман), Бубнов, Пичета, Рубинштейн и прочие марксисты).
С того же 1905 г. Роза вела революционную борьбу в Польше и Литве; была арестована, но отпущена под залог (с нынешними террористами власти всех стран обходятся куда как суровее). На Штутгартском конгрессе 2-го Интернационала (1907) Роза Люксембург совместно с Лениным внесла поправки в принимаемую собравшимися резолюцию, указывая на необходимость использования предполагаемой войны для «свержения господства буржуазии». Была одним из основателей вместе с Мерингом и Йогихесом «Союза Спартака» (преобразован из группы «Интернационал», созданной в 1916 г.), являлась автором издававшихся этой организацией антивоенных листовок, распространяемых в германской армии. В этот союз дамочка, имеющая врожденные физические уродства, вступила из-за неразделенной любви. Ее избранник высокомерный Лео Йогихес, известный в так называемом «русском революционном движении» под именем Ян Тышка, был прототипом одного из героев «Бесов» Достоевского. Лео, имевший сексуальную связь с Розочкой, не желал на ней жениться, и тогда она — по большевистской женской традиции — стала проповедовать «свободную любовь», развращая (с победой большевизма) умы миллионов женщин.
После революции 1917 г. в России Р. Люксембург приветствовала уничтожение Российской империи, «решительно повернула к ленинизму» (как пишут советские источники), яростно призывая к установлению диктатуры пролетариата и созданию Советов в Германии.
15 января 1919 г. вместе со своим подельником Либкнехтом была убита. После неудавшейся Ноябрьской революции и убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта еврей Йогихес возглавил коммунистическую партию Германии (КПГ), но 9 марта 1919 г. был арестован и также убит.
«Вожди германского рабочего класса» поплатились за то, что сами призывали к массовым убийствам несчастных граждан, не желавших разделять их «передовые» взгляды.
И, да простит меня читатель за занудство, приведу краткую цитату из Советской исторической энциклопедии, чтобы лучше понять и членов большевистской партии, и размах их задач. «В. И. Ленин высоко ценил Люксембург. Он называл ее орлом, великой коммунисткой, представителем революционного марксизма, рекомендовал издание полного собрания ее сочинений, подчеркивая, что ее работы «…будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений коммунистов всего мира»».
Пришедший к власти вождь Гитлер не сочтет ее книги «полезнейшим уроком для воспитания» и прикажет совершить полезнейший акт вандализма — сжечь ее тома вместе с книгами других деятелей коммунистического движения. О чем разобиженные революционеры раскричатся на весь мир, забыв указать, как они уничтожали миллионы великолепных книг, едва лишь захватили власть в России и убили Помазанника Божьего вместе с невинными членами его семьи.
Оказалось, что все, что до сих пор последовательно излагалось в этой книге, явилось подтверждением слов столпа мировой психиатрии Чезаре Ломброзо (1835–1909), методом научных сопоставлений и исследований получившего такой категоричный вывод: «Следует еще заметить, что почти все гениальные люди еврейского происхождения обнаруживали большую склонность к созданию новых систем, к изменению социального строя общества; в политических науках они являлись революционерами; в теологии — основателями новых вероучений; так что евреям, в сущности, обязаны если не своим происхождением, то по крайней мере своим развитием, с одной стороны, нигилизм и социализм, а с другой — христианство… И в то же время именно среди евреев встречаются вчетверо или даже впятеро больше помешанных, чем среди их сограждан, принадлежащим к другим национальностям». Слова, написанные еще до того, как в России произошла Великая Октябрьская социалистическая, или так называемая русская революция…
И, ведя повествование дальше, заглянув не только в суть социализма (марксизма-ленинизма), но в германский нацизм Третьего рейха, и даже в самые тайные глубины христианства, посмотрим, подтвердится ли эта цитата. И не выглядит ли автор предвзятым, ведя разговор о столь сложных для понимания их сути предметах, оказавших влияние на историю всего человечества.
Революция в Германии набирала обороты. В баварском рабочем классе под влиянием «русской» и «венгерской» революций укрепляется идея диктатуры пролетариата и рабочих Советов. Как известно, после поражения Австро-Венгрии, в день победы «пролетарской» революции в России, 25 ноября 1918 г. в Венгрии проходят спланированные митинги и создаются Советы солдат. 400-летнее господство Габсбургов закончено. На территорию страны ринулись полчища «интернационалистов», делавших так называемую «русскую» революцию 1917 года и воевавших на полях сражений в годы Гражданской войны. 21 марта 1919 г. была объявлена Венгерская советская республика. За 133 дня ее существования заинтересованные лица, прикрываясь большевистскими лозунгами о справедливости, успели национализировать (забрать, украсть у истинных хозяев) все промышленные и торговые предприятия, транспорт, банки и сберегательные кассы.
Основателем компартии Венгрии в 1918 г. и ее Красной армии стал сын еврея-ветеринара Ференц Мюнних (1886–1967); он после поражения революции эмигрировал, сражался в рядах интернациональных бригад в Испании (1936–1939 гг.). После освобождения Венгрии от фашистов частями советской Красной армии в 1945 году, вновь вернулся на родину и в большую политику; с 1957 г. стал членом Политбюро ЦК ВСРП. Еще одним организатором и руководителем венгерской компартии был небезызвестный коммунистический деятель Бела Кун (1886–1939), занявший в 1919-м пост наркома иностранных дел в венгерском советском правительстве. После поражения революции бежал в СССР. О революционных подвигах этого «великого» сына еврейского народа известно, что он утопил в крови весь Крым, безжалостно вырезая русских дворян, вплоть до младенцев, и развлекаясь участием в жестоких казнях мирных жителей вместе со своей преступной подельницей Розой Землячкой (наст. Залкинд). В годы сталинского террора Кун был расстрелян среди многих других не менее «великих» товарищей.
Об этих событиях немецкая газета «Мюнхенер Беобахтер» за 4 октября 1919 года напечатает за подписью священника из Базеля заметку следующего содержания: «Печальные времена, когда ненавидящие христиан орды диких азиатов простирают свои окровавленные руки в стремлении задушить нас! Антихристовы бойни, устраиваемые евреем Лениным, ужаснули бы даже Чингисхана. В Венгрии его выкормыш Кон — он же Бела Кун — прошел по этой несчастной стране с обученной убивать и грабить еврейской сворой террористов, чтобы, усеяв страну виселицами, уничтожать на этом конвейере смерти ее граждан и крестьян. В роскошный гарем при его дворце тайно поставляли десятки непорочных христианских дев, которых подвергали там насилию и растлению. По приказу его подручного лейтенанта Самуэли в одном подземелье были жестоко истреблены шестьдесят священников. Их тела расчленяют, отрубают конечности, а до этого у них все отбирают, оставляя им вместо одежды только кожу, по которой струится кровь. Следствие выявило, что восьмерых священников распяли на дверях их церквей! Теперь стало известным… что точно такие же страшные сцены имели место и в Мюнхене». Немногим позднее на базе именно этой газетенки появится рупор фашизма газета «Фелькишер Беобахтер», в которой позорный для немцев Версальский договор назовется «сифилитическим миром». Начнет выходить как ежедневная газета с 8 февраля 1923 года.
3 апреля 1919 года в немецком Аугсбурге на собрании, созванном правыми социалистами, выдвигается требование о создании Советской республики. Новое советское правительство во главе с коммунистом Евгением Левине приступает к воплощению основ пролетарской диктатуры.
«События упорно идут по советскому пути, — контролировал ситуацию весны 1919 года по разные стороны границы главный международный преступник Лейба Троцкий. — Рабочие массы всего мира становятся под знамя Советской власти… Сейчас можно со дня на день ждать победы советской республики в Австрии и в Германии. Не исключена, может быть, возможность, что пролетариат Италии, Польши или Франции нарушит очередь, обогнав рабочий класс других стран. Эти весенние месяцы станут решающими в истории Европы. Вместе с тем, эта весна окончательно решит и судьбу буржуазно-кулацкой, противосоветской России».
7 апреля 1919 г. Бавария провозглашается Советской Республикой и в тот же день направляет приветствие: «Российской Советской Республике. Тов. Ленину, в Москву. Бавария объявлена Советской Республикой. Революционные рабочие, крестьяне и солдаты объединились и осуществили диктатуру пролетариата, для того чтобы образовать социалистическо-коммунистическое общество. Создается Красная армия. Устанавливаются сношения с Российской и Венгерской Советскими Республиками. К вам, нашим естественным союзникам, направляется наш первый привет. Баварская Советская Республика отказывается от всякой общности с правительством Потсдама и Веймара, служащими капитализму, и призывает народы Германии, Европы и всего мира последовать ее примеру. Бавария последовала за Россией и Венгрией. Мы верим в пришествие дня всемирного освобождения. Да здравствует Интернационал! Да здравствует всемирная революция! За Советскую Баварскую Республику Народный Комиссар по иностранным делам — доктор Липп. За Революционный Центральный Совет — Эрих Мюзам».
Весьма любопытно, что д-р Липп, назвавшийся по сути министром иностранных дел Мюнхенской советской республики, был сотрудником немецкой военной разведки, и еще во время Первой мировой войны состоял на связи с евреем Карлом Радеком (наст. Собельсон; 1885–1939), некоторое время — с конца 1918 года, находившегося в Берлине в партийной командировке для поддержки революции. Радек — уродец и выдающийся экземпляр для психиатрических лечебниц (как утверждают психиатры) — после захвата большевиками власти примчался в Петроград, став с ноября 1917 г. заведующим отделом внешних сношений ВЦИК. В 1917-м был членом советской делегации в Брест-Литовске, где решался вопрос мира с Германией. В 1919–1924 гг. член ЦК РКП(б); в 1920 — секретарь, в 1920–1924 гг. — член исполкома Коминтерна. Некоторое время Радек возглавлял Коммунистический университет имени Сунь Ятсена, занимавшийся спецподготовкой партийных кадров для стран Дальнего Востока. Также он был журналистом центральных большевистских газетах «Правда», «Известия» и других; главным комментатором зарубежных событий, считавшимся «лучшим коммунистическим журналистом мира», — идеальным лгуном и фальсификатором. Кстати, поводом для гипертрофированной ненависти Адольфа Гитлера к евреям, по его словам, стала именно пресса и ее представители. Фюрер писал: «Постепенно я убедился в том, что и социал-демократическая пресса в преобладающей части находится в руках евреев. Этому обстоятельству я не придал большого значения, так как ведь с другими газетами дело обстояло так же. Одно обстоятельство, однако, приходилось отметить: среди тех газет, которые находились в еврейских руках, нельзя было найти ни одной подлинно национальной газеты в том смысле, в каком я привык понимать это с детства. Я превозмог себя и стал теперь систематически читать эти произведения марксистской печати. Мое отрицательное отношение к ним стало бесконечно возрастать. Тогда я поставил себе задачу поближе узнать, кто же фабриканты этих концентрированных подлостей. Начиная с издателя, все до одного были евреями. Все это имело ту хорошую сторону, что по мере того, как мне выяснились подлинные носители или распространители идеи социал-демократии, моя <
