Психоэкология и организованность добра

 

Мы видим, как марионетки танцуют на миниатюрной сцене, перемещаются туда и сюда, влекомые своими веревочками, и следуют сценарию, определяющему их скромные роли. Мы учимся понимать логику этого театра, и оказывается, что мы и сами уже участвуем в представлении. Мы занимаем свое место в обществе и тем определяем позу, в которой повисаем на невидимых струнах. На мгновение мы действительно верим, что мы — марионетки. Но затем мы замечаем существенную разницу между театром марионеток и нашей собственной драмой. В отличие от марионеток, мы можем прервать свой танец, осмотреться и обнаружить движущие нас механизмы. За этим поступком скрывается первый шаг к свободе.

Питер Бергер, социолог

 

Весьма вероятно, что вы сталкивались с такой ситуацией: кто-то из ваших родственников, коллег, друзей или знакомых неожиданно и незаметно увлекся какими-то слишком оригинальными для него идеями; регулярно проводит время в некоей группе, о которой рассказывает не очень охотно; с неоправданной стремительностью отказывается от прежних интересов, увлечений, дружбы, общения, жизненных целей, привычек и буквально на глазах превращается в незнакомую, отчужденную личность.

Этот человек приобретает «стеклянный» взгляд и механические интонации в голосе при попытках поговорить с ним о происходящем и через некоторое время либо переходит в состояние некоего "параллельного существования", либо вообще исчезает из вашего окружения, расставаясь с семьей, работой, прежним образом жизни.

Если вы психолог, психотерапевт, психиатр или социальный работник, то вам почти наверняка приходилось выслушивать родственников вышеописанных людей и, опираясь на традиционные подходы, пытаться классифицировать это либо как обычный внутрисемейный конфликт из-за "оригинального личностного роста" кого-то из детей или других членов семьи, либо как симптомы каких-то психопатологических процессов, либо как личные проблемы тех, кто непосредственно к вам обратился. К сожалению, во многих случаях значительно больше шансов что перед вами — картина последствий деструктивного контроля сознания и зависимости от авторитарной или даже тоталитарной группы.

Российские читатели и специалисты впервые имеют возможность ознакомиться сразу с новейшим трудом Стивена Хассена, одного из известнейших и опытнейших американских консультантов-психологов по проблеме, обозначающейся как "контроль сознания и деструктивные культы". Эти феномены, на мой взгляд, представляют собой наиболее последовательные и организационно оформленные проявления более широкого явления — психологического насилия. История исследований контроля сознания и деструктивных культов в американской психологической науке и практике насчитывает, по сути дела, уже полвека и по известным причинам была почти неизвестна в России до 90-х годов. Но и сейчас ознакомление российской публики и профессионалов с этими актуальнейшими наработками наталкивается на подспудное и даже явное сопротивление — мне приходилось выслушивать прямые угрозы в свой адрес после анонсирования некоторых переводов. Угар «черных» да и сомнительно «белых» полит — и пиар-технологий, мания магических методов манипулирования клиентами, амбиции СМК/СМИ по подчинению себе мозгов соотечественников — все это тоже создает не самую благоприятную атмосферу для честного, научно обоснованного обсуждения оснований и границ социально-психологического воздействия на личность и общество. Надеюсь, что этот перевод проложит путь не менее ценным и жизненно необходимым для российской науки и системы психологической помощи изданиям как классических, так и современных работ корифеев этой темы — Роберта Лифтона, Маргарет Сингер, Филипа Зимбардо, Джолиона Веста, Фло Конвэй и Джима Зигель-мана, Майкла Лангоуни и др.

Первая книга Стива Хассена "Борьба с культовым контролем сознания", заканчивалась словами Эдмунда Берка: "Каждая победа зла обязана тому, что значительное число добрых людей ничего не делает". Сам Стив, несомненно, относится к той части добрых людей, чьи энергия и интеллект полностью отданы поиску эффективных методов воспрепятствования злу. И эта энергия оказалась настолько сильна и широка, что нашла отклик в России еще в 1992 г., когда Хассен был приглашен в Москву провести 5-дневный семинар для психологов и психотерапевтов. Мне не довелось в нем участвовать, но благодаря моей коллеге Вере Целиковой, прошедшей этот семинар, я узнал и о Стиве, и о его первой книге.

Перевод 30-страничного дайджеста совершил буквально переворот в моей профессиональной жизни. Я открыл для себя не только практически неизвестную в России область психологической теории и практики, но способы решения актуальнейших проблем психологического насилия. Крах тоталитаризма в нашей стране, к сожалению, не привел к последовательной и серьезной "работе над ошибками" в виде системы просветительских и организационных антитоталитаристских мер, схожих с денацификацией Германии после второй мировой войны. Это привело как к бурному вторжению зарубежных неототалитарных групп и движений, так и обильному «цветению» доморощенных деструктивных культов. Опыт гражданского общества США, столкнувшегося с неототалитаризмом почти 30 лет назад и прошедшего большой путь в понимании и терапии этого недуга, показался мне вполне адекватным новым российским реалиям.

Знакомство с Карен Истер, руководительницей одной из кризисных психологических служб в штате Нью-Йорк, и Интернет позволили мне связаться с Американским семейным фондом, ведущей общественной организацией по исследованию деструктивных культов, которая также занимается разработкой профилактических и терапевтических мер против злоупотребления контролем сознания. Трансатлантическая цепочка выглядела так: Карен по телефону консультировалась в АСФ, какие книги и работы мне нужно в первую очередь прочитать и перевести, затем она же эти книга заказывала и пересылала мне; я их читал и с помощь моей сестры Ирины переводил, чтобы сделать доступными для огромного количества российских семей, потерявших в тоталитарных сектах своих детей и близких и метавшихся в поисках хоть какой-то полезной информации и помощи. "Борьба с культовым контролем сознания" попала ко мне не менее сложным путем: ее прислал Дима Ивахненко из Киева, который, в свою очередь, получил ее от известной в США антикультовой организации CAN (Cult Awareness Network). Дальнейшие организационные и издательские перипетии могут составить солидную и во многом любопытную главу, которую я бы начал со встречи с Михаилом Чураковым (ныне гендиректором издательства "Прайм-Еврознак"), а закончил бы встречами со Стивом в США во время своей прошлогодней стажировки. Но я ограничусь этой краткой зарисовкой, чтобы хоть эскизно показать, как возникали, пересекались и замыкались друг на друга тоненькие ниточки инициативы и неравнодушия.

Не так давно я впервые прочитал у Росса и Нисбетта в "Человеке и ситуации" про канальные факторы, т. е. такие аспекты ситуации, которые могут казаться незначительными, но оказывают очень существенное влияние на успех или провал сознательных социальных изменений и инноваций. Прежде всего у меня возникла ассоциация с теми американцами и россиянами, которые не оглядываются на ограниченность своих личных ресурсов и возможностей и не страшатся масштабов проблемы психологического насилия, а просто делают все возможное, чтобы справиться с этой бедой и помочь другим.

А проблема злостной и изощренной манипуляции человеческой психикой, психологического насилия, избавлению от которого посвящена данная книга, действительно почти необъятна и сверхактуальна. Я не буду пересказывать содержание этой работы, пусть оно говорит само за себя. Важнее, как мне кажется, сформулировать тот широкий и фундаментальный контекст, который придает книге Хассена более существенное значение, чем только решение конкретной проблемы психологической помощи. Этот контекст — проблема социально-психологической экологии.

До сих пор тему экологии культуры и человеческой души в основном развивали философы, культурологи или естествоиспытатели типа В. Вернадского. Социально-психологические процессы последних десятилетий XX в. и опыт столкновения с массовой трансформацией личности и психологическим насилием на протяжении всего уходящего столетия (коммунизм, фашизм, деструктивные культы) ставят эту проблему в разряд первоочередных как для психологической теории, так и для психологической практики.

Понимание ценности и хрупкости биосферы привело к возникновению «зеленого» экологического движения и соответствующего направления государственной и международной политики. Понимание сложности и ценности тысячелетиями наработанных аспектов социопсихосферы и ее экологии находится пока в зачаточном состоянии. На этом обстоятельстве беззастенчиво спекулирует огромная армия шарлатанов-парапсихологов, "био-поле-энерго-экстрасенсоро-терапевтов" и просто психопатов с нездоровой фантазией, вроде Рона Хаббарда, Секо Асахары и им подобных.

Не меньше проблем создают и плохо контролируемые "информационные загрязнения" социальной среды, резкие изменения условий и способов коммуникации, в связи с чем психолога начинают говорить об информационных психологических заболеваниях.

Возникла парадоксальная ситуация: темы "промывания мозгов", «зомбирования», "психологических войн", манипулирования сознанием через СМК/СМИ, вообще "информационно-психологических воздействий" давно и устойчиво являются одними из самых популярных у широкой публики, политических и общественных деятелей, представителей многочисленных псевдонаук, сомнительных популяризаторов "от психологии", но только последние два-три года были опубликованы действительно серьезные труды с результатами подлинно научных экспериментов и с настоящими профессиональными концепциями.[1]

И лишь издательство «Прайм-Еврознак» решилось выпустить в свет работу, основанную на наиболее дискутируемой и встречающей ожесточенное сопротивление концепции контроля сознания и деструктивных культов. Изложение этой концепции и определения терминов даны в первых же главах, и, как наверняка убедится читатель, речь идет не о каких-то экзотических, неизвестно откуда взятых взглядах и фактах, а о честном и последовательном применении современной социальной психологии к реальным жизненным проблемам. Мне же хочется в завершении своего предисловия дать несколько важных штрихов к указанной проблеме.

Способность человека к самодеструктивному поведению и погружению в иллюзорные миры связана с отсутствием у него жесткой, генетически предопределяемой программы жизнедеятельности и привязки к специфической экологической нише. Эта исходная фундаментальная свобода человека позволила ему вырваться из царства животных, но одновременно возложила тяжелейшую ношу согласованного конструирования и поддержания особой экологической системы — социума с его культурой и цивилизацией. Это, в свою очередь, создало настолько сильную и тотальную психологическую зависимость людей друг от друга, что ею сравнительно легко можно пользоваться как в конструктивных, так, к сожалению, и в любых других целях. Начало индустриальной эксплуатации этих своеобразных социоэкологических ресурсов примерно в середине прошлого столетия совпало и с резким ростом в развитых странах тех групп, которые позднее получили определение в качестве "деструктивных культов".

Проблема деструктивных культов, таким образом, заключается не только и не столько в них самих, сколько в тех глобальных социально-психологических процессах, индикаторами которых они являются, хотя и в патологической форме. Современная многочисленность и массовость деструктивных культов связана с возникновением очень широкого люфта в механизмах социализации и в правилах и нормах "социального конструирования реальности" (воспользуюсь здесь заголовком книги П. Бергера и Т. Лукмана "Социальное конструирование реальности"[2]).

В силу этого задача определения правил и норм социально-психологической экологии приобретает в настоящее время характер не только проблемы академической или узкопрофессиональной, но и проблемы национальной безопасности, а также глобальной социальной проблемы.

Борьба за права человека позволила личности выбраться из-под тотального диктата тех или иных социальных групп, появилась широкая возможность перехода из группы в группу, смены не только рода занятий, но и самого образа жизни, мировоззрения и ценностей. В результате обострилась конкуренция групп между собой за привлечение в свои ряды новых приверженцев. Такая мобильность личности создала благоприятную почву не только для индивидуального развития, но и для попыток асоциальных личностей создавать новые тоталитарные группы и движения, обслуживающие их патологические комплексы. Это не только идеологическая или политическая проблема, это социоэкологическая и психологическая проблема.

Феномен деструктивных культов выявляет, прежде всего, неразработанность и незакрепленность ряда существенных правил социального взаимодействия. Деструктивные культы предполагают не просто изменение некоторых правил, а весьма существенное изменение самой сути и смысла наличной социальной реальности. Тут возникают проблемы не только недостаточности средств правового, административного или гражданского (негосударственного) регулирования, но и дефицита теоретических концепций, терминологии, отсутствия согласованности многих важных принципов научного анализа подобных явлений.

Если выражать эту проблему на языке социальной психологии и к тому же в терминах, не получивших общепризнанного толкования, то деструктивные культы демонстрируют попытку, используя плюрализм и толерантность современного общества, навязать господство своей «реальности» посредством нарушения множества основных писаных и неписаных правил человеческого общежития. При этом они изначально отвергают все существующие возможности диалога, поскольку исходят из постулата неразумности и невменяемости всего некультового мира. "Социальная реальность" в данном контексте — это постоянное создание и воссоздание человеком себя и всей системы социальности, которая и существует только как непрерывный процесс взаимодействия людей по разделяемым ими правилам и взаимно принятыми способами, в отличие от природной реальности самой по себе, включающей человека только как биологическое существо с природно-экологическими последствиями его деятельности.

В этом отношении в деятельности культов можно выделить два аспекта:

— манипулятивное перемещение человека без его осознанного согласия из "основной реальности" в "культовую реальность". Это аспект прав человека, личности.

— деятельность, направленная на тотальное замещение "основной реальности" «реальностью», основанной на культовой доктрине. Этот аспект социально-психологической экологии, прав социума. При этом отнюдь не исключаются и иные формы насилия, они включаются в гораздо более изощренную систему, в которой становятся непременным дополнением и страховкой (в смысле "орудие страха") социально-психологических средств агрессии.

Деструктивные культы обустраиваются именно в том аморфном поле, которое создается отказом общества и государства от многих позиционных ограничений (деидеологизация, демократия, плюрализм, свобода и права человека, уважение прав меньшинств) и отсутствием сильной и организованной системы, гарантирующей соблюдение наиболее важных принципов и правил социально-психологического взаимодействия.

Любой деструктивный культ вырастает на почве "основного общества",[3]"основной реальности", педалируя и концентрируя вроде бы мелочные и привычные грани повседневной реальности: стереотипы доверия, подчинения, взаимообмена, иллюзии простых и быстрых решений, гипноз слов, титулов, иных знаков. Это позволяет добиться того, что человек становится врагом самому себе при соответствующей организации взаимодействия и воздействия окружающей его группы. Как писал М. К. Мамардашвили, человек способен оставаться самим собой только тогда, когда он постоянно преодолевает себя, превосходит (трансцендирует) себя, в том числе наперекор обстоятельствам и влиянию других людей. При организованном же чрезмерном социальном (групповом) давлении способность человека к самостоятельному поведению подвергается неоправданной перегрузке. Тот факт, что большинство людей относительно быстро покидают ряды культов, свидетельствует прежде всего о том, что эти «дезертиры» пока могут находить поддержку своего противостояния культам в "основном обществе" и в его здоровых группах, а не о том, что они лично обладают такими сильными чертами характера. При этом редко кто из них громко "хлопает дверью", большинство предпочитает незаметно отстраняться от участия в культе.

Активной сферой противодействия деструктивным культам должно быть образование и просвещение, все остальные институциональные формы социализации, а также система коммуникации и информирования, т. е. СМК — средства массовой коммуникации (телевидение, радио, Интернет, печать). Теоретическая и практическая психология должны дать ясную и обоснованную систему критериев деструктивности, разработать инструменты и технологии профилактики, терапии и реабилитации культовой травмы, чему и посвящена данная книга.

В заключение еще раз подчеркну, что социально-психологическая экология, экология третьего тысячелетия, не сводится только к проблеме деструктивных культов. Она значительно шире и включает весь спектр проявлений психологического насилия и вреда, возникающего в результате информационных и психологических воздействий. Особенно актуальным является регулирование СМК/СМИ именно с точки зрения непосредственных и отдаленных психологических последствий тех способов искажения и подачи информации, которые в них сегодня преобладают.

Не менее злободневно и просвещение граждан о разнообразных методах манипулирования и контроля их сознания со стороны бизнеса политических и государственных деятелей и соответствующих организаций, а также вооружение гражданского общества эффективными инструментами и технологиями для обеспечения здоровой социально-психологической среды, о чем с оправданной озабоченностью пишет Стив в конце своей книги. Я рад предуведомить, что следующий наш совместный с издательством «Прайм-Еврознак» проект — издание перевода книги Э. Пратканиса и Э. Аронсона "Эпоха пропаганды" — во многом решает эти насущные задачи.

Вместе с известным ироническим мудрецом Ежи Лецем желаю читателям: "Быть собственным министром внутренних дел!". И до новой встречи!

Евгений Волков, психолог, переводчик, доцент Нижегородского университета. Февраль 2001 г., Нижний Новгород

 

Предисловие

 

Подобно большинству людей, я ничего не знал о контроле сознания, когда обманным путем был завербован в "Крестовый поход за объединенный мир", группу прикрытия Церкви Унификации, члены которой лучше известны как «мунисты». Мне было девятнадцать лет, и я был студентом предпоследнего курса Квинс-колледжа. В тот роковой февраль 1974 года я только что расстался со своей подругой и был заманчивой мишенью: способный, образованный, из солидной семьи, идеалистически настроенный, в этот самый момент я оказался не в силах противостоять улыбкам трех привлекательных и заигрывающих женщин, пригласивших меня "на обед".

За обедом последовали более длительные встречи. После интенсивного трехдневного «семинара» я пришел к убеждению, что Богу угодно, дабы я бросил учебу, оставил работу, передал по доверенности свой банковский счет и последовал за «Мессией» и моим "истинным отцом" — Сан Мьюнг Муном. За несколько коротких недель я уверовал в приближение Армагеддона, а также в то, что третья мировая война начнется в 1977 году и что миссия по сокрушению Сатаны и созданию Царства небесного на земле возложена именно на нас.

Я работал ежедневно по восемнадцать-двадцать часов, занимаясь сбором средств, вербуя новых членов и знакомя их с учением, организуя кампании по связям с общественностью и политические мероприятия и регулярно встречаясь с Муном и его заместителями высшего ранга. Как американец, я не имел никакой реальной власти, только формальную позицию. Верхние этажи иерархии состояли исключительно из корейцев и японцев, причем корейцы находились в положении "главной расы". Мун перебрался в Соединенные Штаты и нуждался для прикрытия в американцах, которые были бы умными, пылкими и преданными. Через несколько месяцев я поднялся от должности руководителя вербовочной группы прикрытия CARP[4]в своем бывшем колледже до ранга помощника директора Церкви Унификации в национальной штаб-квартире в Манхаттане. Меня очень хвалил сам Мун, и вскоре меня уже приводили в пример остальным как "образцового члена церкви".

Я мог бы и сегодня оставаться активным сторонником культа,[5]если бы не чудо. В 1976 году после трех дней, проведенных без сна, я задремал за рулем мунистского фургона для фандрайзинга и врезался сзади в огромный грузовик. Этот почти фатальный случай оказался судьбоносным, так как дал моей семье шанс помочь мне покинуть культ. В то время единственным средством, доступным для моих родителей, был действенный метод спасения, называемый депрограм-мированием, который, как правило, предполагает удержание члена культа против его желания.[6]На второй день моего депрограммирования я угрожал моему отцу насилием, в ответ на что он заплакал и спросил меня, что бы я делал в его положении. Его искренность тронула меня; на мгновение мне удалось встать на его точку зрения и ощутить его боль. Я неохотно согласился в течение пяти дней встречаться с командой бывших членов культа, не вступая в контакт со своим культом и не пытаясь сбежать.

Как преданный мунист, я старался бороться с депрограммированием, но предоставляемая информация постепенно начала до меня доходить. В последующие дни я стал понимать, что же представляет собой "промывание мозгов" — в том виде, как оно практиковалось Мао Цзэдуном в его коммунистических политцентрах «перевоспитания». Книга Роберта Джея Лифтона "Реформирование мышления и психология тоталитаризма" помогла мне ясно понять, что методы, применявшиеся мунистами, были весьма похожи на те, что использовались для "промывания мозгов" политическим заключенным. В конечном счете я мучительно осознал, что не был только пассивной жертвой контроля сознания, но действовал и как орудие вербовки.

После депрограммирования я вернулся в колледж и завершил учебу, чтобы получить степень магистра психологического консультирования. Понимая свое уникальное положение бывшего члена культа и консультанта, я посвятил себя спасению людей, попавших в деструктивную ситуацию контроля сознания. Начиная с 1979 года я овладел многими способами просвещения людей об опасностях группового контроля сознания. В тот год, последовавший за массовым самоубийством сторонников Джима Джонса в Джонстауне в Гайане, я основал Ex-Moon Inc. (Экс-Мун инкорпорейтед), некоммерческую образовательную организацию, состоящую из бывших членов Церкви Унификации Муна. Я издавал информационный бюллетень, проводил пресс-конференции, учредил центр сбора и распространения информации об организации Муна. Позже в течение года я работал в качестве национального координатора FOCUS'a, сети поддержки и информирования бывших членов деструктивных культов. Недавно я основал Институт свободы мышления (Freedom of Mind Institute) и Ресурсный центр свободы мышления (Freedom of Mind Resource Center, Inc. - http://www.freedomofmind.com). Сайт этой организации в Интернете информирует публику о деструктивном контроле сознания и обманной практике культов.

В 1988 году я написал книгу "Борьба с культовым контролем сознания: Популярное руководство по защите, спасению и исцелению от деструктивных культов". Публикация этой книги позволила мне обнародовать свой опыт, накопленный за годы консультирования. Книга была переведена на испанский, французский, немецкий, японский, итальянский, польский и чешский языки. Она была основана на моей работе в области "консультирования о выходе" — метода спасения, представляющего собой мягкую, непринудительную альтернативу навязчивому и зачастую незаконному методу депрограммирования.

Изменения, произошедшие за последние двенадцать лет, заставили меня усовершенствовать собственный подход и его техники. В начале 1990-х гг. я узнал, что лидеры многих достаточно крупных культов начали покупать «Борьбу», чтобы научить своих членов сопротивляться консультированию о выходе. Как сообщают, Кип Мак Кин, основавший Международную Церковь Христа, показывал мою книгу на общем собрании организации и объявил, что ни один из присутствовавших 15000 адептов не должен встречаться со мной и даже просто читать мою книгу, иначе он согрешит. Таким образом, лидеры культа запретили своим членам встречаться с людьми вне группы, что воспрепятствовало усилиям многих семей, стремившихся освободить родственников из сектантского плена.

Теперь ясно, что на деле эта помеха оказалась скрытым благословением, поскольку подтолкнула меня к разработке более эффективных путей для обучения тех, чьи родственники и друзья оказались в секте. Необходимо было научить их мыслить стратегически и взаимодействовать с близкими творческими способами. Я убедился, что друзья и семьи участников культов травмированы сложившейся ситуацией, в некоторых случаях весьма глубоко, и понял, что для мобилизации на изобретательные действия должен придать им силы и как индивидуумам, и как заинтересованной команде. Это открытие стало краеугольным камнем метода, который я в настоящее время использую и называю подходом стратегического взаимодействия.

Настоящая книга — кульминационный пункт четвертьвекового опыта помощи тысячам людей во всем мире. Она описывает практический, связанный с жизнью метод помощи тем, кто подвергся воздействию контроля сознания. Кроме того, развитие Интернета, обеспечивающего быстрый и экономичный доступ к информации о конкретных культовых группах, сыграло огромную роль в развитии моего подхода. Поистине, эта книга не могла быть написана до появления Интернета.

Подход стратегического взаимодействия (ПСВ) — это эффектная эволюция и совершенствование консультирования о выходе. Он активизирует непринудительный курс терапии, сосредоточенный на семье. Терапия, предполагающая стратегическое взаимодействие, обеспечивает друзей и семью члена культа подробной информацией о культах, их методах и результатах применяемой ими идеологической обработки и предлагает как новое понимание порождаемых культами фобий, так и эффективные инструменты для их преодоления.

ПСВ предназначен помочь последователю культа признать, что его сознание находилось под контролем и что он, следовательно, отказался от власти над собой в пользу группы и ее лидера. При непрерывной работе и применении этого подхода человек признает глубокое проникновение группового контроля в его жизнь. Как только бывший член культа переживает такое пробуждение, мои методы помогают ему восстановить чувство личной дееспособности, целостности и ориентации. Хотя культы индоктринируют своих адептов так, чтобы они боялись изменения, большинство моих клиентов испытали эмоциональное, психологическое и даже духовное возрождение. Они смогли вернуться к семье и были избавлены от дальнейшего ущерба, а в некоторых случаях — и от смерти.

Этот целенаправленный курс общения предназначен для использования профессиональным терапевтом, хотя его вполне могут применять активные члены семьи и друзья. Эта книга не заменит профессионального консультирования, она не решит все проблемы, с которыми сталкиваются семья и друзья близкого человека, вовлеченного в культ. Она написана для разумных людей, оказавшихся в чрезвычайной ситуации и не знающих, что делать. Она также написана для многих сотен моих читателей, обратившихся ко мне после знакомства с книгой "Борьба с культовым контролем сознания" и спрашивающих, что еще они могли бы сделать, чтобы помочь близким, испытавшим на себе контроль сознания.

Поскольку вы читаете это введение, то хотите, как я полагаю, научиться помогать родственнику или другу, попавшему в беду. Конечно, вы можете состоять или состояли в одной из организаций, членам которой эта книга предполагает помочь. Возможно, вы просто интересуетесь терапией стратегического взаимодействия. Я стремлюсь помочь каждому и пишу эту книгу для всех, кто хочет учиться. Я огорчен тем, что не могу лично предоставить информацию и консультирование всем отчаявшимся людям, кто в разное время обращался ко мне или только собирается это сделать. Надеюсь, что книга хотя бы частично восполнит этот недостаток.

Весь мой подход основан на уверенности, что личностный рост является важнейшей частью человеческого опыта. Надо только воодушевить человека, заставить его поверить в свои силы, и тогда он будет стремиться к личностному росту с максимальной самоотдачей. В путешествиях по всему миру я общался с представителями различных систем верований и пришел к выводу, что существуют фундаментальные, универсальные потребности, выходящие за пределы потребностей физического тела. Я увидел воочию, что человеку необходимо ощущать себя личностью, способной устанавливать продуктивные связи с другими личностями, образуя тем самым сообщество. Другими словами, человек предпочитает дарить любовь, а не сеять ненависть и страх, доверять другим, а не отгораживаться от них, говорить себе и окружающим правду, а не лгать и изворачиваться. Наконец, человеку нужна свобода.

Одним из главных побуждений к разоблачению деструктивной и одурманивающей практики групп с культовым контролем сознания явилось высочайшее уважение, которое я питаю к религиозной свободе. Каждый имеет право веровать или не веровать, каждому дана возможность выбора. Сам я иудейского вероисповедания. Моему Богу было угодно наделить меня и мой народ свободной волей и свободой выбора. Я всегда помню о том, как часто религиозные меньшинства подвергались преследованию — не только за свою веру, но и просто за то, что отличались, были другими. Я принципиально против цензуры и тем более запрещения деятельности любого сообщества. Мой девиз — разнообразие. Я абсолютно уверен, что если религиозная, социальная и любая другая группа уверена в чистоте и законности своих действий, то ей нечего бояться честного критического анализа со стороны. Показательно, что предложенная мной модель анализа помогла некоторым людям и группам понять, что они бессознательно осуществляли контроль сознания, тем самым грубо нарушая права человека. Вообще я полагаю, что лучший способ предотвращать подобное насилие состоит в просвещении и предупреждении людей об опасностях контроля сознания.

Первая поправка Конституции США провозглашает свободу религии. В сущности, люди имеют право верить во что угодно, в том числе и в очевидно неправильные вещи, например в то, что земля — плоская. Однако Конституция не дает людям или учреждениям право нарушать права других людей или законы данной страны под предлогом религиозной мотивации. Многие культовые лидеры оправдывают обманную вербовку своих членов и контроль сознания идеологическими причинами. Но если результат их действий — превращение человека в зависимого и подчиненного, то я уверен, что. это пагубно, а права людей нарушаются. Оценка деятельности любой организации вытекает из последствий этой деятельности. Это — наиболее действенный способ оценить различия между законным и незаконным, этичным и неэтичным и т. д.

Я приемлю все религиозные формы, которые чтят и уважают индивидуальность человека и свободу. Я — гражданский борец за свободу личности, стремящийся защищать право верить во все, во что человек хочет верить. Именно поэтому моя деятельность имела широкую поддержку религиозных лидеров различных верований, включая баптистов, буддистов, Церковь Христа, англикан, индуистов, иудеев, лютеран, методистов, язычников и неоязычников, римских католиков, Объединенную Церковь Христа, унитариев и многих других. Я поддерживаю право человека выбирать свой духовный путь и хочу, чтобы религиозные институты процветали.

Большая часть моей работы касалась людей, вовлеченных в религиозные культы, хотя я, конечно, имел в виду и другие типы групп. Я помогал бывшим инструкторам и участникам групп массовой психотерапии; пациентам программ по реабилитации от наркотической зависимости, осуществлявшихся безответственными руководителями; и бывшим агентам больших пирамидообразных и многоуровневых коммерческих структур. За последние годы я столкнулся с разнообразием неформальных культовых ситуаций, например с людьми, чья семейная ситуация напоминала культ, и с женщинами, пережившими синдром избиваемых жен при контролирующих их мужьях. Через какое-то время я начал понимать, что связывает эти случаи: везде так или иначе используются методики контроля сознания, ограничивающие свободу мыслей, чувств и действий.

Необходимость предать широкой огласке практику культов и их разрушительное влияние никогда не была так велика, как сегодня. Массовые самоубийства членов Врат Небес, наряду с самоубийствами среди адептов Солнечного Храма в Канаде и Швейцарии, и трагедия в Вако, штат Техас, выдвинули опасность, исходящую от культов, в число проблем мирового значения. Наблюдается экспоненциальный рост культовой зависимости с того момента, когда Джим Джонс решил, что 900 его последователей больше не должны жить на земле. По заниженным оценкам сообщается, что существует более 10000 деструктивных культов, действующих сегодня в мире и оказывающих непосредственное влияние на десятки миллионов жизней. (Согласно исследователям культов из Американского семейного фонда (American Family Foundation).) И это далеко не предельная цифра.

Это происходит по многим причинам. Среди наиболее фундаментальных — разрушение семьи, социальной общности и возрастающее ощущение упадка западной цивилизации. Свою роль играют и экономические факторы. Возрастающее с каждым годом население Азии и Африки живет в бедности, в то время как относительно небольшая элита Западной Европы и Америки управляет постоянно увеличивающейся долей всемирных ресурсов. Поскольку все большее количество людей разочаровывается в своей участи, они ищут спасение в неформальных группах различного толка — от фанатических религиозных сект до групп типа "Нью Эйдж", предлагающих просветление, и военизированных объединений, планирующих политическую и социальную революцию.

Добавьте ко всему этому рубеж нового тысячелетия, так называемый Millennium — событие, существенное для понимания современной эскалации культовой деятельности. Священные Писания, уходящие в прошлое на сотни, а в некоторых случаях — на тысячи лет, используются сегодня мистиками и сумасшедшими как линза, через которую рассматриваются и интерпретируются текущие события. Явится ли Мессия на Землю по прошествии нескольких лет? По всему миру миллионы иудеев, христиан и мусульман думают именно так. Многие верят, что "ложные пророки" и Антихрист работают, чтобы установить мировое правительство под властью Сатаны. Страх перед холокостом по имени Армагеддон распространяется все шире. Апокалиптические пророчества французского мистика XVI века Нострадамуса, по мнению многих, применимы к сегодняшнему дню. Некоторые люди предсказывают, что внеземные существа или другие таинственные духовные объекты то ли спасут, то ли уничтожат человеческую расу в самое ближайшее время. Любопытно, что календарь майя кончается в 2000 году. Год 2000 и третье тысячелетие (которое начинается в 2001 году) представляют собой магические круглые числа, которые всегда будоражили человеческое воображение, так что можно ожидат

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: