Погром отечества, лишение Родины 1 глава

Уничтожение нации сопровождалось и ликвидацией всего того, что она создала как материальное воплощение своего Духа: Отечества как земного гнезда наших отцов и Родины как лона нашего рождения. Это делалось для того, чтобы навсегда закрыть путь к их возрождению. Как осуществлялось то всемирное злодейство? Ведь при всём желании самую богатейшую державу мира – Россию – невозможно было полностью разбазарить, разграбить, разворовать, повалить и сокрушить – не хватало физических сил, рук грабителей и воров, транспорта, особенно заграничного, препятствовали огромные пространства, бездорожье, оказывалось сопротивление. Почти пятилетие шёл разбой, а Россия всё ещё блистала красотой своей природы и культуры, выступала обилием своих сокровищ. Вот тогда-то в злобе и устроили её всеохватный погром, который был направлен на самое дорогое, ради чего жила нация: на уничтожение великой Христианской культуры, выступавшей как чудесная Божественная Риза.

Кто ж теперь не знает, как действовали погромщики России.

Чтобы любой ценой закрепить её завоевание и удержать свою "власть", они сделали ставку на монополию хлеба и всех продуктов питания, на всеобщую принудиловку труда и "распределиловку" всего наработанного народом, то есть на установление сверхрабства в стране. Но этого было недостаточно. Надо было ещё установить монополию на культурное наследие, прежде церковное, затем дворянское, купеческое, городовое, промысловое и крестьянское. Но ввести всеобщую монополию на это наследие – полдела, требовалось ещё изъять то, что объявлялось монопольным. Всеохватный террор, немыслимая экспроприация и небывалый грабёж пошли в ход. То, что принадлежало государству, казне, обществам, было изъято безоговорочно. А вот то, что имелось у частных лиц и береглось священным законом частной собственности, не так-то легко было отнять. Для этих целей была изобретена тайная операция по раскрытию частных имуществ и культурных ценностей и по их изыманию. Её осуществляли зловещие ВЧК, ГПУ, ОГПУ и НКВД, пред которыми были поставлены две задачи: уничтожить нацию и ликвидировать исторические корни её бытия. И то, и другое катилось десятилетиями. И как торопились: то, что не успевали экспроприировать, подвергалось надругательству, бессмысленному уничтожению и превращению в прах.

За пятилетие, к 1923 году, была разграблена и разворована, испорчена и изгажена большая часть имущества и драгоценностей дворян, офицеров, чиновников, купцов, промышленников, кустарей, мастеров, всех, кого приписали к "эксплуататорскому классу". Более 2 миллионов городских дворов усадеб, имевших своих хранителей числом не менее 10 миллионов душ, подверглись опустошению и разорению.

Погром городов начали с белокаменной Москвы. Уже через 5 лет после пришествия "устроителей" нового мира древняя столица была неузнаваема: один из красивейших градов мира с удивительными строительной планировкой, благоустройством и экологической средой был изуродован, осквернён, превращён в полигон пролетарского промышленного эксперимента. По задумке творцов такого демонического образования (новых Содома иль Гоморры!) его должен был венчать памятник вождю мирового пролетариата высотой 500 метров, чтоб это идолище поганое видно было даже из Рязани, на месте снесенных Кремля, ГУМа, собора Василия Блаженного и Исторического музея. Кремль не снесли, видимо, потому, что он потребовался как крепость для надёжного укрытия безжалостных верховодов новой "власти". В 30-е годы этот проект воскрес, но только на месте предполагаемых к уничтожению собора Василия Блаженного и ЦУМа планировали возвести грандиозное здание советской Промышленности.

Наверное, война помешала осуществлению этого замысла. Но претворили в жизнь другое: сотни дворцовых ансамблей города, блиставших великолепием убранства, поражавших удивительной обстановкой, украсно-украшенных живописью мастеров Отечества, Запада и Востока, были разграблены и отданы в нерадивые руки, во власть разрушения. Та же участь постигла более 9 тысяч московских усадеб с их парками и садами. Шли 30-е годы, затем и 50-е, а погром Москвы не стихал, но с годами даже встал. Он не закончился и ныне. Белокаменная стоит в руинах: её историческая часть лишилась двух третей лучших зданий. В 70-е годы намеревались снести всю историческую застройку не только в пределах Садового кольца, но и Камер-коллежского вала. Ныне в ней нет ни одной улицы, ни одного переулка, ни одной площади, ни одного кольца, не изуродованных безобразными зданиями или провалами от снесенных домов, усадеб и дворцов, даже связанных с именами гениев русской культуры (Ломоносова, Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Рокотова, Сурикова, Чайковского и других).

За Москвой начали громить С.-Петербург-Петроград. И здесь сотни дворцовых ансамблей и тысячи городских усадеб были также разграблены, разорены, изуродованы и заброшены. Прекрасные когда-то дома в центре города не ремонтировались десятки лет и теперь представляют жуткое зрелище. Ныне у нации нет исторически подлинных столиц – сосредоточия Духа и Веры, истории и надежды, славы и величия.

За столицами последовал погром всех губернских и уездных городов, которые до наших дней стоят в руинах. Побывайте в любом из них и увидите всю гнетущую картину их состояния. Сколько раз супостаты жгли и разоряли, скажем, Курск, Орел, Мценск, Кромы, Елец, Волхов, Белев, Ливны, Новосиль иль Козельск, – и всякий раз они вставали ещё краше из пепла и руин. Но вот уже более полустолетия они не поднимаются на ноги после погрома. Как не сказать при виде этих прославленных городов: какой-то особо свирепый ненавистник Отечества побывал в них, какой-то иной "породы", ещё небывалой!

Сразу же после 17-го революционного из центра полетели телеграммы во все губернии и уезды: ускорить ликвидацию частновладельческих хозяйств – дворянских имений. И тут ставилась задача не только монополизировать и изъять в кратчайшие сроки хлеб в этих хозяйствах, но и отнять у них все ценности, накопленные веками.

Под видом конфискации большая часть из 111 тысяч усадеб была разграблена в считанные годы, а когда не удавалось этого сделать сразу – они подвергались погрому. Чёрные стаи вооружённых бандитов с мандатами губернских и уездных совдепов (и без таковых) грабили имения в 28 европейских губерниях, особенно с ноября 1917-го по июнь 1918 года. Тогда были разорены более 79 тысяч имений и изгнано из них 1100 тысяч человек.(40)

Владельцы имений, бросая всё, бежали кто куда мог, иные из них расстреливались на месте или запирались в тюрьмы и загонялись в концлагеря, которые были созданы ещё в 1918 году по почину Ульянова-Ленина в каждой губернии. В несколько лет сгинуло 8 миллионов гектаров прекрасных сельскохозяйственных угодий, которые кормили значительную часть россиян и являлись их гордостью. К концу 20-х годов все усадьбы были экспроприированы, но в более или менее удовлетворительном состоянии находилось лишь около 10 тысяч. К военным годам они свалились в прорву обобществлённого бесхозяйствования и канули в Лету. Урон от погрома имений составил десятки миллиардов рублей, а ежегодный недобор сельскохозяйственной продукции исчислялся суммой более 2 миллиардов рублей. Но не только в этом было богатство имений: они были сосредоточением вековой культуры, созданной дворянством. И многое из того культурного наследия пошло прахом или увезено за границу. Эта культура бесценна и вечна и не подлежит оценке в рублях. С особым изуверством уничтожались поместья творцов и государственности, и русской культуры. Никто не считался с тем, чьи это усадьбы: Пушкина или Лермонтова, Вяземского или Державина, Тютчева или Гоголя, Хомякова или Жуковского, Раевского или Ермолова, Суворова или Кутузова, Ушакова или Сенявина, Киреевских или Аксаковых, Самарина или Дениса Давыдова, А. Толстого или Достоевского! Всюду была видна жестокая рука ненавистников исторической России!

Вслед за тем начались массовые ограбления и погромы крестьянских хозяйств. Перед тем, как изъять хлеб и другие продукты, отнять землю и скот, погнать на принудительные работы, отправить в тюрьмы и концлагеря и на расстрелы, крестьяне грабились, их имущество и драгоценности конфисковывались. Два десятка лет не стихал зуд дележа чужого "добра", и это подпитывало всё новые и новые волны грабежей и насилий. Более 16 миллионов крестьянских дворов, имевших 80 миллионов душ и не шедших в коллективное рабство, подверглись погрому. Статистика горделиво отмечала, что только в 1929-1931 годах было отобрано у крестьян имущества на сумму 3,5 миллиарда рублей, в том числе при вступлении их в колхозы – 2,5 миллиарда и при его конфискации у "кулаков" – 1 миллиард рублей".(41)

Были изъяты также все дореволюционные крестьянские вклады в сберегательные кассы на сумму в 2 миллиарда рублей, а их вкладчики были экспроприированы, как вражье отродье! Кто считал подлинную цену социализированного имущества крестьян – "врагов народа"? Не считали! Отписывали, что стоимость конфискованного имущества по отдельным хозяйствам составляла всего 300-400 рублей! Изымали конфискованное за бесценок: швейную машинку – за 1 рубль, пиджак – за 50 копеек, рубашку – за 10, платье – за 50, сапоги – за 70 копеек.

Коров и лошадей часто отбирали без возмещений! Потому "добровольно" отобранное и насильно конфискованное крестьянское имущество в те три года оценивалось десятками миллиардов золотых рублей. Из того имущества многое не включалось в отчётность, то есть разворовывалось.

Потому нажитое крестьянами наследство, оцениваемое миллиардными суммами, попадало в "карманы" проходимцев, мародёров и бандитов от новой "власти".

А что сталось с самобытными российскими сёлами и деревнями?

К концу 30-х годов из 750 тысяч сельских поселений более половины стояли сожжёнными, заброшенными, запущенными, разъезженными, изуродованными, обезображенными. Более 100 тысяч из них уже исчезли с лица Земли, и память о них простыла. К исходу 40-х годов 70 процентов всех сохранившихся сёл и деревень стояло на грани заброса и запустения, в них зияли пустыми глазницами миллионы крестьянских дворов. В 1972 году в центральных и Северных областях России из 143 тысяч поселений в неперспективные были зачислены 114 тысяч, то есть 80 процентов! К началу 70-х годов всего было уничтожено 580 тысяч сёл и деревень! И в наши дни ежегодно исчезают тысячи сельских весей! Но что-то маловато выступлений в их защиту! К этой трагедии прибавилось насильное выселение и изгнание жителей городов, сёл и деревень, входивших в затопление и подтопление. В тот потоп ушло 200 городов и рабочих посёлков да более 5000 сёл и деревень (и ныне всё это продолжается!).

Несчастные переселенцы, потерявшие свою малую Родину, уже составили более 3 миллионов душ. Многие из них так и не пережили "болотного рабства", сотворённого под видом "великих строек коммунизма" руками лагерных смертников, в основном "кулаков" и "подкулачников". Так была разорена великая крестьянская держава!

Обезумевший от пыток, голодовок, погромов и насилий российский народ не смог защитить со всей отвагой, как он это делал всегда, свою Церковь и её святыни, где Правда стереглась. И до того ли было ему тогда: выжить бы только! Не успели отгреметь революционные марши 17-го, как начался погром храмов и монастырей. К концу 1920 года разорению подверглось 673 монастыря, у которых было изъято 828 тысяч десятин земли, 4,3 миллиарда рублей деньгами и отнято 84 завода, 1112 доходных домов, 704 гостиницы и подворья, 277 больниц и приютов.(42)

Все их хозяйства, славившиеся на всю страну, были также разорены. Обители владели великими ценностями, созданными народом за века. Всё самое лучшее, прекрасное, сокровенное и самое драгоценное он отдавал святыням – монастырям. И древле- и книгохранилища, и рукописи, и живописные полотна, и иконы, и исторические реликвии, и произведения искусств мастеров и умельцев – всё было испорчено, сожжено, растащено, разворовано, увезено, ушло за границу, то есть пошло прахом. Куда девались награбленные под предлогом борьбы с голодом драгоценности храмов и монастырей: 700 пудов золота, 9500 пудов серебра, 8000 штук бриллиантов, 48 фунтов жемчуга, 80000 уникальных драгоценных камней? Объявлялось, что к июлю 1922 года стоимость изъятых и учтённых из них драгоценностей составляла 400 миллионов золотых рублей. А какова была стоимость неучтённых драгоценностей? Помним и поныне, что грабёж был повсеместным и безудержным и цена награбленного, несомненно, исчислялась многими миллиардами золотых рублей. А сколько из них было истрачено на помощь голодающим? Судя по навалившимся голодовкам и катившемуся вымиранию крестьянского люда, такой помощи почти не было или она была мизерной. Некий Левин – партработник – погрузил на баржу драгоценности богатейшего на севере Кирилло-Белозерского монастыря и скрылся вместе с ними в неизвестном направлении. Сам ли он то учинил или выполнял чей-то приказ, то есть был содельцем? Неизвестно. Такие Левины тогда действовали во всех губерниях и уездах. Недаром они столь откровенно и долго облепляли, как пауки, богатейшую державу!

К концу 30-х годов из 1246 российских монастырей, сиявших на просторах России десятками тысяч куполов и крестов, более 1200 были ограблены, разорены, отданы мерзости запустения или взорваны. Оттого урон составил десятки миллиардов рублей!

Российский мир, тонко и мудро вписанный в природу, был бы немыслим без окружавших его 80 тысяч храмов, стоявших в городах и весях на красных горках да искони его украшавших. Сотнями тысяч горящих золотом куполов и крестов устремлялся этот мир в Небо. И сразу же после революционной вакханалии навалились и на него. Та красота российская была кощунственно обезображена, тот исток нашей нравственности был предан надругательству. Более 70 тысяч храмов были отданы ограблению, разрушению и забросу. Из них изъяли имущество и драгоценности на сумму в 7 миллиардов 150 миллионов рублей.(43)

Осквернить погосты, расстрелять лики святых на иконостасах или сжечь их, разместить в храмах реммастерские МТС, совхозов-колхозов, склады горюче-смазочных материалов, а в лучшем случае – избу-читальню или клуб, – тогда считалось делом доблести и геройства! Многие тысячи храмов были взорваны. Побольше бы взрывчатки, так все храмы и часовни взлетели бы на воздух! Происходило то, на что не шли даже орды Батыя, – разорение и грабёж святынь народных, глумление над ними!

И перво-наперво разорили святыни Первопрестольной столицы – собранные по искорке со всего Отечества в единый всенародный светильник, в котором веками горел Духовный огонь. Ещё 60 лет тому назад Москва сияла златоверхими куполами 433 православных храмов, создававших со сказочную красоту. К нашим дням из них снесено 168, а 253 изуродованы или разрушены. Уничтожать такие дивные красотой, любимые народом святыни, как Храм Христа Спасителя, Казанский собор на Красной площади, церковь Успения на Покровке, Николы Большой Крест, Николы в Столпах, храмы Николаевского Греческого монастыря в Китай-городе, Златоустовского, Никитского и Страстного в Белом городе, Симонова за Земляным валом, могли только злейшие ненавистники Отечества. Рука тех же ненавистников поднялась и на седой Кремль: в нём была снесена половина храмов, в том числе святыни народные – храмы Чудова и Вознесенского монастырей и древняя церковь Спаса на Бору. Всё чудное обрамление Кремля из 12 храмов и часовен было также уничтожено.

А что сталось со святынями второго стольного града – С.-Петербурга? Из 670 православных и единоверческих храмов в нём было снесено более 400. Из оставшихся 266 храмов действуют только 15, а остальные – заброшены, разрушаются, отданы мерзости запустения.

Уничтожены самые древние храмы С.-Петербурга – соборы Святой Троицы и Преподобного Сергия, церкви Александра Невского, Успения на Сенной, Вознесения Господня, Рождества Христова, Знамения Божьей Матери. Прославленные святыни новой столицы – Казанский и Исаакиевский соборы – были отданы атеистической пропаганде.

Снесены храмы Новодевичьего монастыря. То же самое произошло в большинстве губернских городов: почти все кафедральные соборы в них были снесены.

Этот небывалый за всю нашу историю погром нравственно-духовного достояния народа – одно из самых страшных преступлений, совершённых над Отечеством! Когда же было такое, чтоб у народа были отняты духовным подвигом прославленные святыни, без которых теряется вся радость бытия и жизнь ему становится каторгой. По почину новых "правителей" России и их идеологов вторая пятилетка была объявлена безбожной! Они доподлинно знали, что потеря материального мира при наличии духовного не сможет сгубить народа, он всё равно рано или поздно поднимется на ноги, но лишение его духовного мира обернётся полной для него гибелью.

Никогда ещё народ, идущий по пути попирания духовного мира, не вёл достойной, творческой и прекрасной жизни. Главный идеолог атеизма – Губельман-Ярославский и всё его племя воинственных безбожников понимали это и потому в порядке государственного принуждения пытались навязать народу своё скудоумие, привить ему свои злобные, нечестивые и отвратительные чувства, душевно и телесно вредные, а духовно гибельные. Они верили не в жизнь, а в смерть и народ уверяли в том же! И те, кто сопротивлялся гласно и негласно этой гибельной идеологии, подлежали истреблению, а их храмы осквернению и порушению. Так были уничтожены не только миллионы соотечественников, по и их вековые Святилища.

По стране десятилетиями катился повсеместный ничем не прикрытый разбой. Все царские дворцы, кремлёвские сокровища, Эрмитаж, Русский музей, Третьяковская галерея, музейные коллекции столиц и всех губернских и уездных городов растаскивались открыто и беззастенчиво. Кирбиц-Керенский ещё до революционных событий начал вывозить вагонами антикварную мебель, картины, скульптуры, драгоценности. Россию грабили все тогдашние партийные вожди, особенно Бронштейн-Троцкий и Апфельбаум-Зиновьев, а позднее международные дельцы – А. Хаммер, Э. Меллон, К. Гульбикян и многие другие.

Направо и налево торговал сокровищами России наркомторг А. И. Микоян, прикрываясь экспортной необходимостью. Но, скажем, в самый распродажный год, 1933-й, стоимость ушедших за границу ценностей составила менее одного процента всего экспорта. Да и как понять такую растратную торговлю, если в том же году золотопромышленность дала стране более чем 100 миллионов золотых рублей, в 1934 году – 152 миллиона, а в 1935 году – 177 миллионов.

Актив же баланса внешней торговли в эти годы составлял соответственно 147, 186 и 126 миллионов рублей. Да в каком нормальном государстве, заботящемся о прибавке своего культурного достояния, совершалось бы такое? При таких-то золотых запасах, наоборот, всё делалось бы для того, чтобы приобретать лучшие произведения мирового искусства, как это всегда происходило до смуты 1917 года. Ясно, что катилось умышленное расхищение культурного наследия государства. В Париже и Тегеране русское золото и серебро и изделия из них распродавались по весу! По экспертным оценкам, из благословенной России было увезено драгоценностей, произведений искусства, предметов быта и мебели, народных реликвии, библиотек и архивов, включая церковные и монастырские, на сумму в 300 миллиардов рублей золотом. Но этого было мало!

С первых лет появления "передового строя" наряду с расхищением культурных ценностей развернулся под видом экспроприации грабёж государственных и частных кредитных учреждений, обществ взаимного кредита, кредитных и ссудно-сберегательных товариществ, вещественного кредита, потребительских обществ, сбережений и вложений так называемой "буржуазии", семейных и общественных накоплений россиян. Всё это грабительство, организованное новыми узурпаторами России, можно обнаружить в книге И. Я. Трифонова "Ликвидация эксплуататорских классов в СССР" (1975).

По предложению Ульянова-Ленина ВЦИК 30 октября 1918 года декретом наложил чрезвычайный налог на городскую и сельскую "буржуазию" в размере 10 миллиардов рублей (а как же: кормить всю свору партгосгаппарата, коминтерновцев, карателей и двигать мировую революцию надо было!). Обложению-грабежу подверглось 6-8 процентов городского и 10-12 процентов сельского населения. Изъятие этого налога было возложено в городах на "пролетарских" активистов совдепии ("голь перекатную"), а в деревнях – на комбеды под общим наблюдением ВЧК. Тем-то и был дан простор всеохватному разбазариванию национального богатства.

В Петрограде 29 августа 1919 года вышли на такой узаконенный грабёж 20 тысяч человек! В Одессе в том же году по инструкции местного совдепа ограблению подверглись почти все её жители, которым оставлялись только по 3 пары белья и носков на 1 обобранного. В 1918 году ещё более была ограблена "буржуазия" Благовещенска со взятием 1500 заложников. Киев был объявлен на осадном положении: его жителям была дана "неделя на то", чтоб внести непомерную контрибуцию, и он потонул в оргиях грабежа и насилий, в захвате заложников, в расстрелах!

К началу 1920 года комбеды не только с лихвой выбили ту контрибуцию с "кулаков", но также отобрали у них 54 миллиона десятин ухоженной земли, дававшей значительную часть товарной сельскохозяйственной продукции.

По распоряжению Ульянова-Ленина 27 декабря 1917 года красноармейцы заняли в Петрограде 28 частных банков и кредитных учреждений. Комиссия из 12 негодяев, среди которых шесть известны – Г. Грифтлих, Элиашевич, А. Рогов, Лемерих, А. Розенштейн, А. Плат (об остальных можно догадываться, кто они!), – конфисковала у них огромные ценности. Только в Русско-Азиатском банке были изъяты 10 пудов золота, а из Петроградского учётного и ссудного банка – 6 миллионов рублей деньгами да иностранная валюта и также золото. Из Красноярского отделения Сибирского банка были конфискованы 26 пудов золота и 40 пудов серебра.

За несколько лет были экспроприированы более 3000 кредитных учреждений России. Первым делом присвоили более 1000 государственных банков, в их числе были: общегосударственные дворянские, крестьянские поземельные, торгово-промышленного кредитования, казначейство, учётно-ссудные и ссудные казны. Затем захватили более 2000 частных банков. К ним принадлежали: коммерческие, обществ взаимного кредита, акционерные земельные, сословные и взаимные (поземельные), городских кредитных обществ, акционерные ломбарды, сословные и на особых основаниях, городские общественные сберегательные кассы, сельские ломбарды, сельские общественные и ссудные кассы.

Частные коммерческие банки, которых насчитывалось 59 с 897 филиалами, фактически были также разграблены: их капиталы и ценности уходили из рук общественного контроля и направлялись, как правило, для исполнения задач, чуждых Отечеству. Не устояли от погрома Русский торгово-промышленный банк, Русский для внешней торговли банк, Московское купеческое общество взаимного кредита. Нашествие было совершено даже на потребительские общества, коих было более 2840, вспомогательные сберкассы, мирские заёмные капиталы, волостные и сельские банки, ссудно-сберегательные кассы и сиротские кассы! Более 19 тысяч финансовых учреждений, созданных в России к 1914 году, подверглись "экспроприации"! Одновременно все сбережения россиян, хранившиеся в денежных знаках Царского и Временного правительства, были в результате их отмены изъяты в пользу "советского государства".

Оттого вся финансовая, кредитная и акционерная система России пришла в упадок и рассыпалась в прах. Она и доныне не поднялась из того бедствия!

Ещё в январе 1918 года "советское государство" (то есть Ленин и Ко) присвоило себе все казённые предприятия, в том числе две трети протяжённости железных дорог, а затем все частные заводы, фабрики и акционерные предприятия. С 17 ноября 1917 года по 2 марта 1918 года Ульянов-Ленин подписал 30 декретов о национализации частных промышленных предприятий в важнейших экономических районах страны – Петроградском, Московском, Донецком, Уральском, в том числе только в Москве 200 предприятий. Тогда же был национализирован весь морской и речной флот.

В феврале 1918 года взяты на учёт и конфискованы все склады – частные, интендантские и железнодорожные. В марте ВЧК начало их грабёж. Только в Москве было отнято продовольствия на сумму в 17 миллионов рублей и мануфактуры стоимостью в 2 миллиона рублей.

Летом того же года "чрезвычайка" разгромила "Российский союз торговцев и промышленников для внутреннего и внешнего товарообмена". В июне 1918 года была запрещена и частная, и свободная торговля. Торговцы-оптовики пошли в тюрьмы, лагеря, на расстрелы.

Попытки захвата рабочими предприятий в своё артельное владение Ульянов-Ленин расценивал как полный отказ от социализма, и они строго пресекались новой "властью" и так называемыми рабочими организациями.(44)

По декрету ВЦИК 28 июня 1918 года была национализирована крупная промышленность – более 2 тысяч предприятий, а с 20 августа – домовладения, которые были переданы городским совдепам и "рабочим организациям". С ноября 1918 года ликвидировалась вся торговая "буржуазия". Её также погнали в тюрьмы, лагеря и на расстрелы. К началу 1919 года у "капиталистов" отбирались 2 тысячи заводов и фабрик, а также 20 процентов всех цензовых предприятий страны. В 1920 году были национализированы все предприятия с количеством рабочих свыше 10 человек, а при наличии механического двигателя – более 5 человек. Устанавливалась государственная крепость на рабочих, которая потянулась на десятилетия. Беспристрастно взглянём на то, что тогда происходило.

Избиению, насилию, изгону подверглись все великие, беззаветные, неутомимые труженики Земли Русской на поприще промышленности, сельского хозяйства и торговли. В те времена для Ульянова-Ленина и его компании заокеанские и западные торговцы-авантюристы, такие, как А. Хаммер, были "товарищами американскими миллионерами", то есть друзьями и братьями, а русские "капиталисты и торговцы" – злейшими врагами, подлежащими уничтожению. В советское лихолетье попробуй скажи о них доброе слово – загремишь в лагерь! Одно твердили: "эксплуататоры" и "кровопийцы"! Отбило память, потому напомним: они создали великую промышленную, сельскохозяйственную и торговую Россию, о которой можно теперь только мечтать.

Что сталось, скажем, с такими выдающимися деятелями русской промышленности и торговли в Москве, как С. М. Фармаковский – основатель фирмы "Продукты горной и горнозаводской промышленности", С. Н. Абрикосов – директор известной кондитерской фабрики, Н. М. Кандырин – владелец торгового дома тканей и белья, Н. Н. и Б. Н. Зимины – организаторы водопроводного дела в стране, П. К. Власов – руководитель и хранитель электромеханического завода, Н. Н. Сафронов – содержатель знаменитого магазина санитарных, водопроводных и других приборов, В. С. Исаев – владелец столь же знаменитых мастерских по производству изделий из металлов на Рождественке, И. И. Воробьев – купец по торговле москательными, красильными, мучными и хлебными товарами, Ф. И. Глушенков – прославленный торговец обувью на Покровке, П. Ф. Самойлов – знаменитый на всю Россию созидатель торговли детскими игрушками на Никольской, и многие другие?

Какова судьба М. С. Кузнецова и всего его наследства – пяти фарфорово-фаянсовых заводов, известных на весь мир, М. Г. Орлова – создателя мастерских по производству химического стекла в С.-Петербурге, П. И. Рыжова – основателя славного колокольного завода в Харькове, И. Г. и Н. Г. Семеновых – известных владельцев многих производств и организаторов торговых дел в Борисоглебске, Ф. А. Корешкова – управителя фирмы по торговле сливочным маслом в Омске, А. В. Кащенко – торговца многими товарами на любую требу дня.

А ещё грех не вспомнить также о судьбах А. С. Шумова и В. Г. Горелова – известных золотоискателей и промышленников в Читинском уезде и Алекминском округе, Б. А. Рулева – управляющего акционерным обществом Верх-Исетских горных и механических заводов, П. К. Земскова и И. Н. Мясникова – самарских рыбопромышленников и защитников волжского рыбного дела, И. С. Шкипарева – каспийского рыбопромышленника, наследников А. С. Кузнецова – основателей известного торгового "Детского музея" в Нижнем Новгороде, А. С. Яковлева – организатора знаменитого производства валеной обуви в Казани, В. Ф. Носкова и П. В. Чиркина – возродителей клязьминско-городецкой и ветлужской мучной и бакалейной торговли, Т. Ф. и Н. Т. Булычевых – предпринимателей пароходного и льняного дела в Вятке, Н, И. Клабукова – лесопромышленника и лесопильных дел мастера в северных губерниях. И кто расскажет, что стало с И. Ф. и И. И. Любимовыми, которых помнила Россия как держателей пассажирского и буксирного пароходства на Волге? Что случилось в революционное безвременье с попечителями и организаторами прославленного акционерного общества "Сормово" и торгового дома "А. и О. Степановы и К " в Саратове? Какова участь основателей русского общества "Всеобщая компания электричества", Тутченковского горно-промышленного общества в Донбассе, Южно-Уральского горно-промышленного общества, товарищества шёлкового производства А. В. Щенкова, Московского акционерного общества по производству цемента и строительных материалов, товарищества химических заводов П. К. и И. К. Ушковых в той же Вятской губернии, товарищества по производству сукна А. И. Виноградова в Тамбовской губернии, да и всех не перечтёшь?

Знаем, что в 1910 году в России было более 33 тысяч крупных и средних фабрик и заводов, а к 1917 году их число увеличилось в 1,5-2 раза.

Только на 14 тысячах наиболее крупных предприятий работало 2,5 миллиона рабочих. Всего же имелось 150 тысяч промышленных и 900 тысяч торговых предприятий с оборотом в 27 миллиардов золотых рублей. Кроме того, Россия имела разнообразную, обильную и повсеместную кустарную промышленность, в которой участвовало несколько миллионов умельцев, в основном крестьян. Кустари изготовляли тысячи изделий, в том числе шерстяную и льняную одежду, кожи, обувь, валенки, гончарную и иную посуду, мебель, игрушки и много художественных произведений из слоновой кости, серебра, дерева и эмали. В Москве существовал большой музей кустарного искусства, где можно было приобрести любые кустарные изделия. Великоросия и Малороссия славились вышивками, Белоруссия – сукнами и тончайшими полотнами, Ярославская губерния – валенками и полушубками, Владимирская – иконописью, Архангельская и вообще Север – пимами и дохами, а Кавказ – оружием и всякими украшениями, Туркестан – коврами и т. д. Другими словами: что ни град иль весь, что ни уезд иль губерния, то свои самобытные товары и изделия! По всей России устраивалось ежегодно 30 тысяч ярмарок, в том числе Нижегородская международная.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: