Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Семья ребенка с поражением центральной нервной системы и двигательными расстройствами

Т. Г. Горячева, И. А. Солнцева

ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ МАТЕРИ РЕБЕНКА С ОТКЛОНЕНИЯМИ В РАЗВИТИИ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ*

Рождение ребенка с нарушениями развития — сильный травмирующий фактор для всей семьи, связанный с изменением семейного уклада и мировосприятия. Сразу встает вопрос о необходимости решения многих специфических проблем, возрас­тает физическая и психологическая нагрузка на ближайшее окружение малыша. Наибольшие трудности в данной ситуации приходятся на долю матери. Проблема­ми воспитания, образования и лечения ребенка преимущественно занимается имен­но она. Известно, что социальная адаптация этих детей напрямую зависит от гра­мотного родительского, прежде всего материнского, поведения.

Очень часто родительское поведение является не позитивным, а, наоборот, негативным фактором в развитии аномального ребенка. В работах многих иссле­дователей подчеркивается идея о равенстве влияния как родителей на ребенка, так и ребенка на родителей (Варга А. Я., 1986; Ковалев Г. Л., 1985; Захаров А. И., 2001). С одной стороны, родительское отношение может вызвать вторичные на­рушения у ребенка, а с другой — нарушения в развитии у детей приводят к раз­личным искажениям родительского отношения.

Матери, воспитывающие ребенка с детским церебральным параличом, так же как и матери детей с другими вариантами дизонтогенеза, находятся в ситуации так называемого родительского стресса, стадии и содержание которого описаны

' Материалы II Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной рос­сийской семьи»: В 3 частях. Часть 1 / Под ред. В. К. Шабельникова, А. Г. Лидерса. М., 2005. С. 285-298.

223

многими учеными (Майрамян Р. Ф., 1976; Ткачева В. В., 1999; Саломатина И. В., 2000; Мастюкова Е. М., Московкина А. Г., 2003; Гуслова М. Н., 2004 и др.). Сооб­щение об отклонениях в развитии ребенка вызывает у матерей острые эмоцио­нальные переживания. Эта ситуация затрагивает значимые для матери ценности, фрустрирует ее базовые потребности (Ткачева В. В., 1999). Первые реакции на из­вестие об отклонениях в развитии ребенка могут быть очень острыми. По данным Р. Ф. Майрамяна, сообщение об интеллектуальной недостаточности ребенка вы­зывает у 65,7% матерей тяжелые эмоциональные переживания, аффективно-шо­ковые и истерические реакции (Майрамян Р. Ф., 1976). На протяжении первых лет жизни малыша этот стресс не уменьшается, а обычно нарастает, что связано с необходимостью заботы о ребенке и родительским пессимизмом относительно его будущего.

Исследования показывают, что матери детей с отклонениями в развитии, не­зависимо от характера патологии, имеют те или иные личностные проблемы. Они часто подавлены и переживают чувство вины из-за рождения аномального ребен­ка, испытывают социальную изоляцию, а чрезмерная погруженность в воспита­ние больного ребенка приводит к фрустрации их базовых потребностей. Депрес­сии, внутриличностные конфликты, невротические и психопатические реакции, искажение родительских установок и отношения к ребенку со стороны матери — все это свидетельствует о нарушении адаптации к сложившейся ситуации, свя­занной с рождением больного ребенка. Подавляющая часть матерей испытывает острую необходимость в квалифицированной психологической помощи (Виш­невский В. А., 1984; Скворцов И. А., 1995; Ткачева В. В., 1999; Багдасарьян И. С, 2000; Чарова О. Б., 2003; Котова Е. В., 2003 и др.).

Личностное состояние матери имеет определенную стадиальность, связанную с динамикой родительского кризиса, описываемого многими исследователями. Эта стадиальность раскрывает действие различных механизмов адаптации к си­туации «особого» материнства.

На первой стадии — эмоциональной дезорганизации преимущественные со­стояния и реакции матери: шок, растерянность, беспомощность, страх (Майра­мян Р. Ф., 1976; Богданова Т. Т., Мазурова Н. В., 1998; Чарова О. Б., Савина Е. А., 1999; Чарова О. Б., 2003; Котова В. В., 2003; Гуслова М. Н., 2004 и др.). Этот пе­риод сложен тем, что родители оказываются просто не в состоянии адекватно понять и переработать полученную информацию. Матери испытывают неослабе­вающее чувство собственной неполноценности, рассматривая себя как ответствен­ных за произошедшее, они испытывают неослабевающее чувство вины, усилива­ется самокритика, растет чувство неудовлетворенности собой. Чувство вины за­частую перерастает во всепоглощающие страдания и переживания по поводу поступков и ошибок, приведших, как они считают, к заболеванию ребенка. Чув­ство вины может также вызвать преувеличенную родительскую заботу (Салома­тина И. В., 2000; Чарова О. Б., 2003). Сопоставление действительности с идеаль­ной моделью семьи и ролью в ней матери выливается в субъективное ощущение личной неадекватности. И здесь велика опасность в формировании негативного мироощущения, которое становится средством моральной самозащиты, позво­ляющей оправдать и принять как должное весь спектр наличествующих негатив­ных ощущений (Шипицына Л. М., 2002).

224

Вторая стадия или фаза рассматривается исследователями как период негати­визма и отрицания (Майрамян Р. Ф., 976; Богданова Т. Т., Мазурова Н. В., 1998; Чарова О. Б., Савина Е. Л., 1999; Исаев Д. Н., 2002; Котова В. В., 2003; Гусло­ва М. Н., 2004, и др.). Функция отрицания направлена на то, чтобы сохранить оп­ределенный уровень надежды или чувства стабильности семьи перед лицом фак­та, грозящего их разрушить. Таким образом, отрицание может быть своеобраз­ным способом защитного устранения эмоциональной подавленности, тревоги. Крайней фазой негативизма становится отказ от обследования ребенка и прове­дения каких-либо корректирующих мероприятий. Отрицание болезни родителя­ми играет защитную функцию. Частая реакция на поставленный врачом диаг­ноз — это просто неверие в существование болезни. Члены семьи могут сомне­ваться в компетентности врача, поэтому они ищут возможность получить консультации других специалистов в этой области. В основе такого поведения лежит отчаянная надежда на то, что первоначальный диагноз ошибочен. Родите­ли могут отрицать наличие отставания в развитии и верить, что лечение или ка­кой-то тип терапии решит проблему. На этой стадии развивается так называемое «копинг-поведение»: это бесчисленные консультации, начиная с медицинских светил и заканчивая различными знахарями и целителями. Такая погоня за «чу­десным средством» искажает восприятие реальной ситуации, мешает адекватной адаптации родителей к факту рождения аномального ребенка (Чарова О. Б., 2003).

Дополнительной реакцией может быть попытка переложить ответственность за состояние ребенка на других, растет напряженность в отношениях с окружаю­щими. При этом часто отмечаются эмоциональная неустойчивость и рост уровня тревожности. Утрата произвольного контроля над эмоциями проявляется в не­возможности справиться со своим состоянием, навязчивости характера пережи­ваний. Любое, даже малозначительное, событие может привести к утрате контро­ля. При этом масштаб переживаний несоразмерен событию. Следствием этого становится снижение уровня социальной и психологической компетентности матери, неумение правильно вести себя в напряженных, сложных ситуациях, со­циальная изоляция (Шипицына Л. М., 2002; Мастюкова Е. М., Московкина А. Г., 2003).

Третья фаза родительского стресса — горевание (Майрамян Р. Ф., 1976; Богда­нова Т. Т., Мазурова Н. В., 1998; Чарова О. Б., Савина Е. А. 1999; Котова В. В., 2003; Гуслова М. Н., 2004, и др.). Чувство гнева или горечи может породить стремление к изоляции, но в то же время найти выход в формы «эффективного горевания». Перед необходимостью заботы об аномальном ребенке, специального непрерыв­ного ухода за ним у родителей могут возникать амбивалентные чувства в отноше­нии форм выражения печали. Синдром, получивший название «хроническая пе­чаль», является результатом постоянной зависимости родителей от потребностей ребенка, их хронической фрустрации вследствие относительного отсутствия по­ложительных изменений у ребенка, «несоциализируемости» его психического и физического дефекта, неутихающей боли (Чарова О. Б., 2003). Эта стадия харак­теризуется состоянием глубокой депрессии матери (Богданова Т. Г., Мазуро­ва Н. В., 1998; Саломатина И. В., 2000).

Четвертая стадия адаптации характеризуется эмоциональной реорганизаци­ей, приспособлением, принятием больного ребенка (Майрамян Р. Ф., 1976; Бог-

225

данова Т. Г., Мазурова Н. В., 1998; Чарова О. Б., Савина Е. А., 1999; Котова В. В., 2003; ГусловаМ. Н., 2004 и др.). Переориентация энергии позволяет родителям переключить внимание с них самих на реальные проблемы, связанные с воспита­нием больного ребенка. Родители в этот период ищут программы и службы, кото­рые могли бы быть полезны для их детей. Они также часто помогают другим се­мьям с детьми, имеющими отклонения в развитии. На стадии эмоциональной реорганизации родители начинают ценить и любить своего ребенка. Мать пони­мает, что рождение ребенка с нарушением интеллекта — это факт, с которым нужно смириться (Чарова О. Б., 2003). Родители развивают реалистичный взгляд на де­фект их ребенка, его роль в семье и приходят к тому, что принимают этот груз и длительные последствия. Здесь мать может переключиться с собственных пере­живаний на интересы ребенка и выработать оптимальный стиль взаимоотноше­ний с окружением (Чарова О. Б., Савина Е. А., 2003). К этому моменту происхо­дит формирование позитивной установки по отношению к себе у мамы и преодо­ление социальных стереотипов в отношении ребенка (ШипицынаЛ. М., 2002; Мастюкова Е. М., Московкина А. Г., 2003).

Некоторым из родителей нужны годы, чтобы прийти к этому, другие не дости­гают этого никогда. Этот процесс может быть очень болезненным. Значительно улучшает прохождение кризисного периода поддержка близких и благоприятные взаимоотношения между членами семьи (ШипицынаЛ. М., 2002; Чарова О. Б., Савина Е. А., 1999; Саломатина И. В., 2000; Котова В. В., 2003; Гуслова М. Н., 2004; Мастюкова Е. М., Московкина А. Г., 2003).

Особо негативно на психику матери, ее личностные особенности и отноше­ние к ребенку влияет патологический симбиоз, как довольно частый неблагопри­ятный тип детско-родительских отношений, складывающийся в семье с ребен­ком-инвалидом. В норме стадия симбиоза постепенно сменяется возрастающей автономией ребенка, в случае аномалии ребенок длительное время сильно зави­сим от матери и отношения симбиоза растягиваются на неопределенный, связан­ный с тяжестью дефекта срок. Идентификация себя со своим ребенком приводит к тому, что мать воспринимает неудачи ребенка как свои собственные, любая не­справедливость, даже порожденная субъективным восприятием матери, перено­сится ею на собственное «Я», снижает самооценку, формирует протестные реак­ции и повышает уровень психологических защит. Это сопровождается повышен­ной ранимостью, формированием комплекса вины и неполноценности у многих матерей. Отношение к ребенку носит амбивалентный характер, возникает ост­рый внутриличностный конфликт, растет общая невротизация (Скворцов И. А., 1995; ШипицынаЛ. М., 2002).

Результаты исследования матерей с детьми с различным аномальным разви­тием (умственная отсталость, слепота, глухота, детский церебральный паралич и др.) показали, что не только детская патология сама по себе, но и ее характер яв­ляется важным фактором, влияющим на отношение к ребенку со стороны матери и ее личностные особенности. Чувство глубокой привязанности к ребенку соче­тается с явным или скрываемым чувством вины перед ним, которое имеет весьма сложную структуру, включая в себя и жалость своему ребенку, и определенную неприязнь к другим детям, чувство беспомощности и неокупаемости громадных нравственных и физических усилий. Исследования личностных особенностей

226

матерей, имеющих больного ребенка, показало наличие внутренних конфликтов, сомнений, противоречий. У них отмечаются тенденция к самокопанию и реф­лексии на фоне негативного эмоционального отношения к себе, субъективное ощущение личной и социальной неадекватности. Матери детей-инвалидов ста­вят себе в вину рождение больного ребенка, замыкаются в себе, считают, что от­ношение к ним и их деятельности вызывают у окружающих людей негативизм и непонимание (ШипицынаЛ. М., 2002; Багдасарьян И. С, 2000; Чарова О. Б., Савина Е. А., 1999; Саломатина И. В., 2000; Котова В. В., 2003; Гуслова М. Н., 2004; Скворцов И. А., 1995).

В то же время влияние патологического фактора, характер реагирования в условиях психопатогенного стресса существенно опосредуются специфически­ми индивидуально-типологическими особенностями личности матерей, установ­ками, характером семейной психологической атмосферы и рядом других пере­менных (Ткачева В. В., 1999; ШипицынаЛ. М., Сорокин В. М., Михайлова Е. В., 2002; Котова В. В., 2003).

Проблема психологических особенностей и личностных черт матерей, имею­щих детей с ДЦП, недостаточно освещена в психологической и клинической ли­тературе, хотя значение личности матери, ее переживаний и связанного с этим отношения к ребенку играет первостепенную роль в процессе реабилитации.

Все вышеизложенное позволило нам сформулировать следующие гипотезы:

1. Степень выраженности патологии у ребенка оказывает влияние на личностные особенности матерей, усиливая эмоциональное напряжение, снижая нервно-пси­хическую устойчивость и уровень социально-психологической адаптации.

2. Особенности материнского отношения зависят от степени выраженности патологии у ребенка.

Целью нашего исследования является изучение личностных особенностей и родительской позиции матерей по отношению к детям с детским церебральным параличом с учетом степени тяжести дефекта у детей.

В исследовании приняли участие 24 матери детей, пользующихся услугами Центра социальной помощи семье и детям «Зеленоград», а также состоящие в се­мейном клубе для детей-инвалидов, расположенных в г. Зеленограде.

Для исследования отбирались матери, воспитывающие детей с различной сте­пенью выраженности и осложненности дефекта. В зависимости от состояния де­тей, матери были разделены на три группы.

Первая группа — матери детей с тяжелыми двигательными нарушениями в сочетании с тяжелыми интеллектуальными и речевыми нарушениями, с сопут­ствующими соматическими пороками и заболеваниями. Эти дети требуют посто­янного обслуживания, медицинского сопровождения. У них отмечаются нару­шения коммуникации с внешним миром; образовательные учреждения эти дети не посещают.

Вторая группа — матери детей со средней и тяжелой степенями тяжести дви­гательных нарушений, в сочетании с задержкой психического развития или ум­ственной отсталостью в степени дебильности; у части этих детей отмечаются ре­чевые и сопутствующие соматические нарушения. Эти дети более самостоятель­ны, обладают навыками самообслуживания. Обучаются в специализированных либо вспомогательных школах, преимущественно в надомной форме обучения.

227

Третья группа — матери детей с легкой степенью выраженности двигательных нарушений и интеллектуальным развитием, близким к норме. У части детей от­мечаются негрубые речевые нарушения. Эти дети передвигаются самостоятель­но, устойчиво контактируют с другими детьми и взрослыми, обучаются в специа­лизированных школах для детей с ослабленным здоровьем и инвалидов по обще­образовательной программе.

Контрольную группу составили матери здоровых детей того же возраста.

В исследовании был использован комплекс двух методик.

Методики, направленные на исследование сферы детско-родительских отно­шений, особенностей восприятия матерью семьи и ребенка-инвалида: Опросник PARY (2002), проективная методика «Рисунок семьи» (Венгер А. Л., 2005). В ка­честве дополнения к этой методике был использован рисунок на тему «Мой ребе­нок» с целью изучения отношения и особенностей восприятия матерью больного ребенка.

Методики, направленные на исследование индивидуально-психологических личностных особенностей человека: индивидуально-типологический опросник (ИТО)Л. Н. Собчик(2002), 16-факторный личностный опросник Р. Кеттелла(Ба-таршевА. В., 2002).

Достоверность полученных результатов обеспечивалась применением комп­лекса взаимодополняемых методов, обработкой результатов с помощью методов математической статистики.

Сопоставительный анализ данных, полученных в ходе исследования матерей детей с детским церебральным параличом разной степени тяжести, и их отличия от матерей здоровых детей, включающий проективные методики, направленные на анализ особенностей сферы семейных и детско-родительских отношений, и опросники, направленные на выявление личностных особенностей, позволил выделить следующее.

Исследование сферы семейных отношений с помощью проективной методи­ки «Рисунок семьи» в группе матерей, имеющих детей с ДЦП с тяжелой степенью тяжести дефекта, показало, что матери этой группы не удовлетворены существу­ющей семейной ситуацией. Они характеризуются повышенной тревожностью, негативным отношением к образу семьи (особенно если семья неполная и/или в ней есть только один ребенок — инвалид). А также негативным восприятием об­раза больного ребенка, характеризующимся признаками нарушения эмоциональ­ного контакта, преобладанием защитных механизмов при изображении поражен­ных частей тела, высоким уровнем эмоциональной напряженности, отразивших­ся в рисунке на тему «Мой ребенок».

Анализ личностных особенностей матерей данной группы показал по методи­ке ИТО: неуравновешенность и неустойчивость эмоционально-личностных ре­акций, склонность к перепадам настроения; высокую чувствительность, рани­мость, неуверенность в себе, конформность, склонность как к астенодепрессив-ным, так и к истерическим реакциям на стресс. Матери этой группы также характеризуются низким уровнем социально-психологической адаптации, уве­личением количества акцентуированных личностных черт, высоким уровнем эмо­циональной напряженности и общей невротизации. Поданным методики Р. Кет-телла, наиболее выраженными характеристиками этой группы являются: озабо-

228

ченность, замкнутость, робость, подозрительность, склонность к чувству вины, тревожность и депрессивность, импульсивность.

У матерей второй группы, дети которых имеют среднюю степень выраженности дефекта, по результатам методики «Рисунок семьи» признаки неудовлетвореннос­ти семейной ситуацией встречаются примерно в половине случаев, и в целом образ семьи более устойчив и позитивен. По рисунку «Мой ребенок» выявляются схожие показатели с результатами первой группы, характеризующиеся преобладанием не­гативного восприятия образа больного ребенка, признаками нарушения эмоцио­нального контакта, проявлением защитных механизмов при изображении пора­женных частей тела, повышенным уровнем эмоциональной напряженности. Од­нако в целом эти признаки несколько менее выражены, чем в первой группе.

Матери детей со средней степенью выраженности нарушений чувствительны и ранимы, характеризуются ригидностью, конформностью, повышенной тревож­ностью, что вместе составляет гипотимный склад личности, склонность к асте-нодепрессивным и ипохондрическим реакциям. При этом их личностные реак­ции более устойчивы и имеют тенденцию к застреванию. В целом уровень соци­ально-психологической адаптации у этой группы матерей выше, чем в предыдущей группе, уровень эмоциональной напряженности более низкий. Методика Р. Кет-телла показала, что наиболее выраженными характеристиками этой группы яв­ляются: общительность, доброжелательность, избыточно выраженная норматив­ность поведения, совестливость и высокий самоконтроль, тревожность.

Матери детей с более легкой степенью выраженности нарушений по результа-J там методики «Рисунок семьи» также характеризуются неудовлетворенностью t семейной ситуацией в половине случаев, образ семьи отличается позитивностью. I По рисунку «Мой ребенок» отмечаются более позитивное восприятие ребенка, менее выраженная эмоциональная напряженность рисунка. Изображение пре-1 имущественно реалистичное, без акцентирования на дефекте и искажения изоб­ражения, что в целом свидетельствует о большей степени принятия дефекта ре­бенка, чем в предыдущих группах. Хотя надо отметить, что рисунки мам этой груп­пы преимущественно эмоционально невыразительны, что является признаком недостаточного эмоционального контакта между мамами и детьми.

Для группы матерей детей с легкой степенью выраженности нарушений ха­рактерны, наряду с коммуникативностью, высокая конформность, базирующая­ся на неуверенности в себе и избыточной ориентированности на общепринятые нормы поведения, зависимость как стиль взаимодействия с микросоциумом. В ней отмечаются значительная склонность к гипостеническому типу реагирования и ипохондрическим реакциям, тенденции к истерическим проявлениям. Здесь, как и в первой группе, наблюдается неустойчивость эмоционально-личностных ре­акций, склонность к перепадам настроения. Уровень социально-психологической адаптации достаточно низок. В этой группе отмечается высокий уровень невро­тизации, высокая степень эмоциональной напряженности и самые высокие по­казатели по степени психопатизации. По результатам методики Р. Кеттелла, наи­более выраженными характеристиками этой группы являются: осторожность, сдержанность, пессимистичность в восприятии действительности, а также склон­ность к соблюдению норм и правил поведения, консерватизм, ригидность, при­вязанность к группе.

229

Матери здоровых детей по результатам методики «Рисунок семьи» характери­зуются преобладанием показателей удовлетворенности семейными отношения­ми, отсутствием признаков тревоги в рисунке, более позитивным восприятием образа своей семьи. Рисунки детей в этой группе матерей отличаются гораздо бо­лее позитивным, радостным восприятием ребенка. Вообще рисунки этой группы матерей в целом по качеству выше, чем рисунки матерей детей-инвалидов, и на них отражено больше положительных эмоций. Для данной группы характерны чувствительность, потребность в привязанности и защите, а также эмоциональ­ная лабильность. Выраженность данных показателей в группе матерей здоровых детей не так высока, как в экспериментальных группах, в этой группе отмечается преобладание нормативно выраженных личностных черт. Умеренное количество акцентуированных черт и низкие показатели по уровню психопатизации и эмо­циональной напряженности дают в совокупности достаточно высокие показате­ли социально-психологической устойчивости. Опросник Р. Кеттелла показал, что наиболее выраженными характеристиками в группе матерей здоровых детей яв­ляются: замкнутость, что отражает выраженность показателей интроверсии в дан­ной группе, высокий интеллект, мечтательность, а также гибкость, самостоятель­ность.

Результаты исследования наиболее общих особенностей родительского отно­шения по методике PARY показали, что во всех включенных в исследование груп­пах матерей детей с ДЦП, в отличие от матерей здоровых детей, преобладают по­казатели гиперопеки как наиболее частого типа воспитания. Это согласуется с данными, полученными рядом исследователей, занимавшихся проблемами дет-ско-родительских отношений в семьях с детьми с ДЦП (Ткачева В. В., 1999; Ко-това В. В., 2003; Мамайчук И. И., 2004). Исходя из результатов, полученных на материале проективного рисунка «Мой ребенок», можно заключить, что мате­ринское отношение в группах матерей, принявших участие в исследовании, ха­рактеризуется дисгармоничностью: на бессознательном уровне матери эмоцио­нально отвергают ребенка, однако на сознательном, поведенческом уровне от­вергающее родительское отношение проявляется в чрезмерной опеке. Все это создает негативную ситуацию неадекватной зависимости ребенка, формирующей у него чувство беспомощности, вины, раздражения. Такая модель материнского отношения является достаточно распространенной в семьях детей с отклонения­ми в развитии (Мастюкова Е. М., Московкина А. Г., 2003; Абрамова Л. М., 2000; Аксенова Л. И., 2001, и др.).

Сопоставляя результаты исследования личностных особенностей в группах матерей с различной степенью тяжести дефекта у детей, можно увидеть, что тяжесть дефекта в сочетании с внешне выраженной патологией оказывает вли­яние на степень позитивности восприятия матерями семейной ситуации в це­лом. Повышение неудовлетворенности семейной ситуацией при отсутствии в семье других здоровых детей согласуется с приведенными выше данными о том, что рождение больного ребенка нарушает основные функции семьи, лишает мать возможности реализации себя в материнстве. Сопоставление действитель­ности с идеальной моделью семьи и ролью в ней матери выливается в субъек­тивное ощущение личной неадекватности, формирование негативного миро­ощущения.

230

По данным проведенного исследования, матери детей с детским церебраль­ным параличом характеризуются высокой степенью эмоциональной тревожнос­ти, склонностью к астенодепрессивным, ипохондрическим реакциям, заостре­нию тревожно-сенситивных черт личности, высокой эмоциональной неустойчи­востью. В целом для этих матерей характерны высокая степень невротизации, тенденция к патохарактерологическому развитию личности, снижение нервно-психической устойчивости и уровня социально-психологической адаптации. Эти проявления характерны для состояния родительского стресса, возникающего в связи с рождением больного ребенка. Наиболее высокая степень выраженности выявленных патогенных личностных характеристик в ходе исследования была отмечена у матерей детей с тяжелой степенью дефекта, что подтверждает гипоте­зу исследования о связи степени выраженности дефекта у ребенка со степенью эмоционально-личностных нарушений у матери. Это подтверждается исследова­ниями других авторов (Ткачева В. В., 1999; Скворцов И. А., 1995).

Однако матери детей с более легкими нарушениями также отличаются доста­точно высокой степенью невротизации, выраженностью отрицательных эмоцио­нальных реакций, сниженной стрессоустойчивостью. Это дает возможность пред­положить, что интенсивность эмоционально-личностных нарушений матерей имеет связи как со степенью тяжести состояния ребенка, так и с рядом других факторов: индивидуально-личностными особенностями матерей, сложившими­ся до рождения ребенка, особенностями семейной ситуации и рядом других пе­ременных (Шипицына Л. М., Сорокин В. М., Михайлова Е. В., 2002).

Таким образом, можно заключить, что наличие у ребенка отклонений в разви­тии оказывает существенное влияние на личностные особенности матери и ее отношение к ребенку. Материнское отношение к ребенку с ДЦП характеризуется дисгармоничностью: сочетание эмоционального отвержения ребенка на неосо­знаваемом уровне проявляется гиперопекой, повышенным контролем на уровне сознания и поведения. Детская патология является серьезным травмирующим фактором для матери ребенка. В отличие от матерей здоровых детей, матери де­тей с ДЦП характеризуются повышенной тревожностью, ранимостью, чувстви­тельностью по отношению к средовым влияниям; выраженной эмоциональной неустойчивостью, неуравновешенностью эмоционального реагирования; склон­ностью к астенодепрессивным, ипохондрическим, истерическим реакциям; вы­соким количеством избыточно выраженных акцентуированных черт личности. Высокий уровень внутренней, эмоциональной напряженности, признаки выра­женной невротизации, депрессивности приводят к значительному снижению уровня социально-психологической адаптивности, стрессоустойчивости. Степень тяжести дефекта у ребенка оказывает существенное влияние на интенсивность переживаний матери, степень ее эмоциональной напряженности.

Полученные результаты показали, что матери детей с ДЦП независимо от степе­ни тяжести дефекта у ребенка нуждаются в серьезной психотерапевтической, психо­логической помощи. Состояние стресса, вызванного рождением больного ребенка, в большинстве случаев не находит позитивного разрешения, а напряжение, острые эмоциональные реакции, чувства горя, депрессии со временем, накапливаясь, вхо­дят в эмоциональный паттерн личности, приводя к ее невротизации, усилению ин­дивидуально-психологических особенностей до уровня акцентуаций и психопатий.

231

Со временем патохарактерологические черты приобретают стойкий харак­тер, искажая систему восприятия матерью своих чувств, отношения с окружаю­щими людьми и в первую очередь влияют на систему взаимоотношения матери с больным ребенком. Эффективность работы с ребенком, имеющим ту или иную патологию развития, напрямую связана с типом воспитания ребенка в семье, степенью адекватности восприятия матерью особенностей развития ребенка с патологией, желанием и готовностью включиться в работу. Однако неуверен­ность в себе, зависимость от внешних оценок, чувство вины, характерные для матерей с невротическими проявлениями, приводят к тому, что они не являют­ся опорой для больного ребенка и становятся слабым звеном в диаде, они, как правило, не способствуют реабилитации ребенка, так как априорно уверены в неуспешности всех своих начинаний, не способны к упорному достижению цели. В то же время число таких матерей достаточно велико, практически 2/3 матерей детей с нарушениями развития не справляются с интенсивностью негативных переживаний. Изучение динамики родительского стресса, анализ особеннос­тей изменения личностных характеристик матерей детей-инвалидов необходи­мы для разработки наиболее эффективных методов диагностики и путей помо­щи этой категории семей.

232

 

Н. Е. Карпова, Т. А. Стрекалова

ОСОБЕННОСТИ САМОПРИНЯТИЯ МАТЕРЕЙ, ВОСПИТЫВАЮЩИХ ДЕТЕЙ С ДЕТСКИМ ЦЕРЕБРАЛЬНЫМ ПАРАЛИЧОМ*

Среди отечественных психологов в последние годы изучение психологиче­ских особенностей родителей аномального ребенка и взаимоотношений в таких семьях занимались И. С. Багдасарьян (2000), Е. И. Морозова (1998), В. В. Тка­чева (1999), О. Б. Нарова, Е. А. Савина (1999) и др. В. В. Ткачевой сделаны пер­вые шаги в изучении личности родителей детей с различными отклонениями и в создании комплексной помощи семьям. Но тема самооценки и самопринятия родителей детей с таким сложным и заметным дефектом, как церебральный па­ралич, в этих работах лишь упоминалась, но не была предметом пристального

внимания.

В работах же, выполненных в русле биографического подхода и посвященных изучению воздействия отдельных жизненных факторов на самооценку и само­принятие, такой значимый фактор, как болезнь ребенка, не изучался исследова­телями. Тем не менее для построения более эффективных программ психологи­ческой помощи матерям, которые подвергаются длительному психопатогенному воздействию, необходимы экспериментальные данные, подтверждающие необ­ходимость создания таких программ.

Изучение характеристик личности этих матерей и, в частности, их самопри­нятия поможет найти путь к более глубокому осмыслению психологических про­блем родителей аномального ребенка. Поэтому наше исследование посвящено изучению особенностей самопринятия матерей детей с ДЦП, а также поиску пу­тей, с помощью которых психолог сумел бы помочь им справиться с волнующи­ми их трудностями.

Гипотеза нашего исследования была такова: наличие ребенка с ДЦП в семье снижает уровень самопринятия их матерей.

В связи с выдвинутой гипотезой мы ставили следующие задачи: выявить уро­вень самопринятия матерей, воспитывающих детей с ДЦП дошкольного и школь­ного возраста; выявить уровень самопринятия матерей, воспитывающих здоро­вых детей дошкольного и школьного возраста; сравнить уровень самопринятия матерей, воспитывающих детей с ДЦП, и матерей, воспитывающих здоровых де­тей дошкольного и школьного возраста.

' Материалы II Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современ­ной российской семьи». В 3 частях. Часть II/Подред. В. К. Шабельникова, А. Г. Лидерса. М.,2005. С. 111-119.

233

Для достижения поставленных задач мы использовали тест-опросник самоот­ношения В. В. Столина, проективную методику КИСС (косвенное измерение системы самооценок), созданную Е. О. Федотовой, и качественный анализ ин­тервью матерей, воспитывающих ребенка с ДЦП, которые в комплексе позволи­ли определить уровень их самопринятия (на осознаваемом, вербальном и неосо­знаваемом, невербальном уровнях).

В качестве испытуемых выступали матери детей, посещающих Центр меди­цинской и социально-педагогической реабилитации «Радость» г. Нижнего Нов­города; матери, являющиеся членами Нижегородской общественной организа­ции «Преодоление», и матери детей, посещающих массовых детские сады и общеобразовательные школы г. Нижнего Новгорода. Общее число матерей детей-инвалидов составило 20 человек, матерей здоровых детей — 20 человек.

Сравнительный анализ самопринятия матерей, воспитывающих детей с ДЦП, и матерей, воспитывающих здоровых детей, по итогам теста-опросника само­отношения (табл. 1) выявил, что показатели интегрального чувства «за» или «про­тив» собственного «Я», самоуважения, аутосимпатии, самопринятия и самоин­тереса матерей, воспитывающих детей с ДЦП, значительно ниже, чем у мате­рей, воспитывающих здоровых детей (причем различия достоверны при/?< 0,01 кр < 0,05). Показатели самообвинения в экспериментальной группе значительно выше, чем в контрольной, что еще раз доказывает то, что чаще всего матери больных детей чувствуют себя виноватыми в случившемся с их ребенком. Это чувство вины чаще всего переносится на различные жизненные ситуации и зас­тавляет их постоянно контролировать себя, проверять свои действия, что ведет к постоянному напряжению и в конце концов к истощению. Поэтому они мень­ше уважают себя, относятся к себе с меньшей симпатией и их интерес к себе снижен.

Презентируемые низкое самоуважение и аутосимпатию мы можем объяснить тем, что матери, воспитывающие детей-инвалидов, предъявляют такие требова­ния к себе и к своему ребенку, которые задаются обществом, но в силу особенно­стей детей результаты предпринимаемых действий в отношении себя и их ребен­ка чаще всего оказываются не такими заметными, какими они могли бы быть в со здоровым ребенком.

Эти данные подтверждают довольно распространенное мнение о том, что ро­дители детей-инвалидов низко оценивают себя.

Рассмотрим теперь те показатели, по которым у матерей, воспитывающих де­тей с ДЦП, и у матерей, воспитывающих здоровых детей, нет статистически зна­чимых различий.

И в экспериментальной, и в контрольной группах матери ждут положительно­го к себе отношения, они уверены в себе, самопоследовательны и у них одинако­вый уровень самопонимания. Мы можем предположить, что воспитание в семье ребенка с ДЦП не влияет на эти характеристики самоотношения матерей. Но раз­личные величины дисперсий по шкалам ожидания положительного отношения других и самоуверенности в двух группах позволяют нам судить о больших откло­нениях от среднего показателя в экспериментальной группе.

Обратимся теперь к данным, которые мы получили с помощью методики КИСС (табл. 2).

234


 

Сравнение показателей свидетельствует, что самопринятие матерей детей, боль­ных ДЦП не отличается от самопринятия матерей здоровых детей. В обеих группах показатели достигают уровня, описанного в литературе как «Достаточно "««гаи».

Мы считаем, что тест-опросник самоотношения и методика КИСС в совокуп ности позволили выявить не только вербальную, осознаваемую самооценку и са­мопринятие, но и неосознаваемую, подлинно переживаемую самооценку, то есть

235

с помощью выбранных нами диагностических инструментов представилось воз­можным рассмотреть две различные стороны самопринятия.

Данные, полученные с помощью теста-опросника самоотношения, подтвер­ждают наше предположение о том, что у матерей, воспитывающих детей с ДЦП, уровень самопринятия ниже, чем у матерей, воспитывающих здоровых детей. Опросник позволил нам выявить вербальное, осознаваемое самопринятие.

Данные, полученные с помощью методики КИСС, могут показаться отлич­ными от распространенного мнения о том, что родители детей-инв

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...