 |
Записки на рецептурных бланках
|
|
|
|
Зачем нужно детство
Единственная моя ошибка, что подозреваю родителей в способности логично мыслить.
Януш Корчак
(Последующие эпиграфы, как и этот, — из произведений Януша
Корчака)
Детский сад напротив никогда не мешал мне писать. Я их, чуть приподняв голову, вижу из окна — оглушительно чирикающих, гикающих, победно визжащих, одетых заботливо и нелепо. Шквальные брызги их голосов сообщают моей голове одурелую ясность. Это весенний прибой жизни; а когда внезапным штилем смолкают — ухо сразу попадает в проходной двор переулка, и от жирных шумов квартиры спасения уже нет. Приходится включать внутренние глушители, они искажают мысли.
…Теперь я живу в Чертаново. Рядом, под боком — лес, почти настоящий. Окрестных детсадовцев выводят сюда на прогулки. Вот и опять — не успел присесть на самодеятельную скамеечку и поздороваться с весенней землей, как на поляну высыпал шум и гам, косички, колготки, розовеющие щеки, присохшие сопли —
"В войну! — Маринка! — Ну-тебя-Игоряха! — Та-таам!.."
— СТРОИТЬСЯ ПАРАМИ! СЕЙЧАС УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА! МОРОЗОВ, ТЕБЕ ЧТО, ОСОБОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ? ГДЕ ТВОЯ ПАРА? ЕЩЕ ОДНО ЗАМЕЧАНИЕ, И ВСЕ УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА!
Морозова заталкивают в строй. Еще окрик, неохотное равнение, все стихает. И куда-то ведут их мимо припудренных зеленью берез, мимо вспышек первых одуванчиков, мимо меня…
Ловлю лица: у девочек сердито-серьезные, знающие — кто-то виноват. У мальчишек туповато-угрюмые…
Смотрю на воспитательницу — миловидные черты с легкой помятостью; наверное, сама молодая мать; в переносье какая-то тупая просонсчная боль: да, кто-то виноват перед ней еще со вчерашнего вечера, и адресует она свой раневой взгляд в сторону вон тех серых громад…
|
|
|
На закате, если глядеть отсюда, громады эти кажутся домнами, в которых плавятся сработанные шлаки бытия. Наверное, живет где-то там и в какой-то из клетушек расплавилось ее настроение…
Дети, дети! Галдящее неподвластие, воплощенное расхождение желаемого с действительным!..
Спросить: "Кто вас обидел, девушка? За что вы их?.." Молчу.
Мальчишка из последней пары, видно, что-то почувствовал, рассеянно отделился и подошел.
— Дядя, что это у вас — шкура?
— Это шарф.
— А он мягкий?
— Мягкий.
— Правда, мягкий. Нате вам витаминку, — сует мне в руку желтую горошину и бегом: оттуда уже крик…
Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, моя подруга Галка и я учимся в 7-м классе, сидим на одной парте. Я тоже Галка. Учимся не так уж плохо, но и не так хорошо, как могли бы.
Вчера мы в первый раз в жизни задумались и спросили друг дружку, почему нам не хочется учиться. Я сказала: Я бы, может, и захотела, если б знала, что дальше будет. Мама все мне твердит в упрек, что была отличницей и много читала. (Она и сейчас любит читать, только времени не хватает.) А работает в какой-то конторе, денег мало, болеет много. Жить ей не нравится, жить не умеет, сама говорит. Зачем было отлично учиться, а теперь заставлять меня? Не понимаю.
Галка сказала: "Да взрослые вообще глупые, ты что, не поняла еще? Хотят, чтобы и мы были такими же. Мы и будем такими же. Вот увидишь". Я говорю: "А я не хочу. Я не буду". — "Ха-ха. Заставят". — "Никто меня не заставит". — "Ха-ха. Ты уже и так дура порядочная". — "А ты?" — "И я тоже. Только я уже понимаю, что я дура, а ты еще нет. Скоро и ты поймешь".
Разругались. А сейчас я думаю, что Галка права. Маленькой я была наивной, но ум свой какой-то у меня был, точно помню. А сейчас поглупела, правда. Это оттого, что всю жизнь старалась быть хорошей, а что такое ум, не поняла. Потому что жить меня заставляют чужим умом, а не своим.
|
|
|
Теперь я знаю, что взрослые не умнее детей, они только взрослые.
Скажите, пожалуйста, можно ли поумнеть?
Здравствуй, Галка, есть от чего в жизни поглупеть, в этом вы с Галкой правы. А можно ли поумнеть (и нужно ли), над этим всю жизнь ломаю голову. И всегда, всегда кажется, что задумался первый раз в жизни. Хорошо учиться, по-моему, не обязательно, но если не вредит здоровью, то почему бы и нет?.. Что менее глупо — учиться хорошо, учиться плохо, вообще не учиться?.. Приходится выбирать какую-то из глупостей и считать эту глупость своим умом. И вообще, ум кажется мне разнообразием глупостей.
Итак, Кстонов Дмитрий Сергеевич занимается индивидуальной и групповой психотерапией, ведет клуб психологической взаимопомощи, который посещаю и я. За время нашего содружества несколько помолодел. Одна из причин — омоложение пациентов.
Прикинули как-то в цифрах. Когда начинали, ребенком оказывался приблизительно каждый пятый из принимаемых. Теперь — каждый второй.
В каждом третьем письме чьи-нибудь мама или папа бьют тревогу: не такое растет дитя, что-нибудь да не так… Дети тоже читают и тоже пишут жалобы на родителей.
У меня дома, за чашкой чая, Д. С. рассказывал:
— Как рождаются дети, я узнал в семь с половиной лет от одного образованного друга. А вот как сам появился на свет — интересно ведь! — мама моя решилась мне рассказать, только когда я уже начал изучать акушерство. Мог и не появиться, чуть было не опоздал… Лежала в отчаянии: давно изошли воды, меня окружавшие, а я все еще решал гамлетовский вопрос и, наверное, не решил бы, не подоспей опытная акушерка. "А ну-ка, милочка, давай рожать будем". — "Живой?" — "Не задавай вопросов, рожай. Тужься… Ну, еще немножко…" Решили секунды. Меня вытащили в состоянии белой асфиксии, то есть при последнем издыхании, схватили за ноги, перевернули вниз головой, немилосердно отшлепали — тогда только раздался крик, нет, жалобное кряхтенье.
Потом раскричался…
Человек так мало знает о человеке, что удивительно, как он все-таки умудряется быть человеком.
Всякий ли медик ответит, когда ребенок начинает ходить? Один студент из нашей группы, помнится, сказал на экзамене: "Маленькие дети ползают на четвереньках, их носят на руках и возят в колясках. Потом отдают в детский сад, и там они начинают передвигаться на нижних конечностях". — "А вы сами когда пошли, молодой человек, случайно не помните?" — спросил экзаменатор, седой доцент, инвалид войны, на протезах. "Я сразу поехал. На велосипеде. У меня родители спортсмены". — "Великолепно. А Илья Муромец?" — "Илья Муромец?.. Нам на лекциях не говорили". — "Стыдно, молодой человек, школьные сведения. Илья Муромец пошел в тридцать три года, затяжные последствия полиомиелита. Идите, двойка". Через год этот студент стал папашей.
|
|
|
Из дневника Д. С.
— Дмитрий Сергеич, ну хоть на минутку. Дарья хочет вас видеть.
— Я не педиатр, Машенька. В сосунках мало что понимаю.
— А ей и не нужно, чтобы вы понимали…
В автобусной толкотне вспомнились два случая, когда после таких же, казалось, бесцельных визитов у молодых мам вновь появлялось исчезнувшее молоко.
— Так-с, понятно… Ярко выраженная представительница… — А соску давать надо, когда орет?
— Папе обязательно. А малышке… Обман природы? Потом потребуются другие?..
— А зачем ногу в рот тянет?
— Упражнение вроде йоги, самопознание.
— Невозможно представить, что я тоже была такой… Млекопитающейся… И вы?
…Этот первый год, эти несколько пеленочных месяцев кажутся вечностью. Так будет всегда: купать, стирать, пеленать, вставать ночью, болезни, диатезы, бутылочки — бесконечно!..
И вдруг — встал и пошел, пошел… "Гу, а-гу" — и заговорил!..
Эти первые пять—семь лет, кажется, никогда не кончатся: маленький, все еще маленький, совсем глупый, забавный, но сколько нервов, сколько терпения… Детский сад, он всегда будет ходить в этот детский сад, дошкольник, он всегда был и будет только дошкольником. И болеет, опять болеет…
Эти школьные годы сначала тоже страшно медлительны: первый, второй, третий, седьмой… Все равно маленький, все равно глупый и неумелый, беспомощный, не соображает…
И вдруг: глядит сверху вниз, разговаривает тоном умственного превосходства.
|
|
|
Отчаянный рывок жизни, непостижимое ускорение.
Врасплох, все врасплох! Успеваем стареть, но не успеваем взрослеть. Кто же внушал нам эту детскую мысль, будто к жизни можно успеть подготовиться?
Из вечности в вечность. Что происходит с нами в полном жизненном цикле, хорошо видится в сопоставлении возрастных разниц. Сравним бегло. За девять утробных месяцев успеваем пробежать путь развития, равноценный миллиарду лет эволюции.
Разница в год между новорожденным и годовалым безмерна, кажется, что это создания по меньшей мере из разных эпох. Двухлетний и годовалый — тоже еще совершенно различные существа, трудно представить, что это практически ровесники. Двухи трехлетний уже гораздо ближе друг к другу, но все-таки если один еще полуобезьянка, то другой уже приближается к первобытному дикарю. Та же разница делается почти незаметной между четырех- и пятилетним, пяти- и шести-, опять ощущается между шестью и семью или семью и восемью, опять скоро сглаживается, чтобы снова дать о себе знать у мальчиков с 13 до 17, у девочек — с 11 до 15, и окончательно уравнивается где-то у порога двадцатилетия.
Разница в десять лет. 0 и 10, 1 и 11 — разные вселенные, другого сравнения не подберешь. 10 и 20 — разнопланетные цивилизации. 20 и 30 — разные страны. 30 и 40 — уже соседи, хотя один может полагать, что другой находится за линией горизонта. 40 и 50 — мужчины почти ровесники, между женщинами пролегает климактерический перевал. 50 и 60 — кто кого старше, уже вопрос. Семидесятилетний может оказаться моложе.
Так, стартуя в разное время, мы пораньше или попозже догоняем друг друга.
Перелет из вечности в вечность. На пути этом мы превращаемся в существа, похожие на себя прежних меньше, чем бабочки на гусениц, чем деревья на семена. Перевоплощения, не охватимые памятью, не умещающиеся в сознании.
Таинственное Что-то, меняющее облики, — душа человеческая
— «Я» в полном объеме…
ВЫЖИТЬ — СБЫТЬСЯ — поход в Зачем-то…
Наука доказывает, что мой прадедушка в степени «эн» молился деревьям — могу поверить, ибо и сам в детстве доверял личные тайны знакомым соснам. Наука подозревает, что он к тому же еще и был людоедом, в это верить не хочется. Трудно представить, что прабабушка Игрек жила на деревьях и имела большой волосатый хвост, что прадедушка Икс был морской рыбой и дышал жабрами…
Зачем нужно детство?
Великий поход в Зачем-то — великий Возврат.
Как прибойная волна, жизнь снова и снова откатывается вспять, к изначальности, повторяется, но по-другому… В цветах, почках и семенах прячутся первоистоки: жизнь происходит, жизнь не перестает начинаться. В мире есть детство, потому что Земля оборачивается вокруг Солнца, потому что есть времена года, приливы, отливы. Детство повторит все, но по-другому. Каждое семечко, каждая икринка несет в себе книгу Эволюции. И когда в молниеподобном разряде устремляются к встрече две половинки человеческого существа — выжить, сбыться, — повторяется тот самый первый вселенский миг зарождения жизни, повторяется, но по-другому…
|
|
|
О великом Возврате говорят нам и кисть художника, и рифма, и музыка, о великом Возврате — все песни любви.
Мало кто отдает себе отчет, что всякий раз, засыпая, возвращается в глубокое младенчество и еще дальше — в эмбриональность, за грань рождения. Наши сновидения, с мышечными подергиваниями и движениями глаз, с изменением биотоков, — не что иное, как продолжение той таинственной внутриутробной гимнастики, которая с некоторой поры начинает ощущаться матерью как шевеление. Возврат в то священно-беспомощное состояние, когда мы были еще ближе к растениям, чем к животным…
Утомление, болезнь, травма — все жизненные кризисы, физические и духовные, возвращают нас к нашим корням и лонам…
Соединение времен — великое и страшное чудо жизни. Вчерашнее принимает облик сегодняшнего, самое древнее становится самым юным. Половые клетки, средоточие прожитого — средоточие будущего, самое молодое, что есть в организме. Выход из материнского чрева зволюционно равнозначен выходу наших предков из моря на сушу; каждый новорожденный — первооткрыватель земновоздушной эры, предкосмический пионер. Миллиард лет позади — и вот первый крик…
Сколько я видел вас?.. Скольких старался понять, пытался лечить? Со сколькими подружился?
Давно сбился со счета. Никогда не умел писать истории болезни — все выходит вранье какое-то. ("Истории болезни пишутся для прокурора" — как напоминал мне коллега Н.) Другое дело — записывать для себя, живое. Из торопливых заметок выбегают внезапно повести, вырастают романы — никакой выдумки не требуется, если на месте глаза и уши.
Иногда кажется, что всю жизнь помогаю одному-единственному ребенку, в неисчислимых ликах.
Может быть, это всего лишь я сам?..
|
|
|
