 |
Из капитулярия Лотара. Май 825 г.
|
|
|
|
М. G.,I, 319
"1. Постановляем, чтобы свободные, владеющие таким состоянием, которое дает полную возможность выступить в поход, и не повинующиеся приказу о выступлении на первый раз, подлежали уплате пени; и если вторично окажется, что один из таких пренебрежет явкой, пусть уплатит пеню, т.е. 60 солидов; а если третий раз в том же поступке будет уличен, пусть знает, что потеряет всё имущество или пойдет в изгнание. Относительно свободных среднего достатка, не могущих выступать на свои средства, поручаем верности графов, чтобы по двое, по трое, по четверо или в большем числе, если будет необходимо, оказывали помощь одному наилучшему для несения нашей службы. Те, кто по черезвычайной нищите не могут выступить на свои средства, ни оказать помощь (другому), да пребывают в покое до тех пор, пока не оправятся".
* * *
То обстоятельство, что лангобарды покорились франкам, не рискнув ни на одно сражение, находит себе объяснение не столько в том, что франки были многочисленнее лангобардов, так как через Альпы Каролинги могли перевести только немного войска, - сколько в переходе лангобардов на мирное положение, которому не противостояла никакая ленная система. Из приведенных капитуляриев мы заключаем, что Карл Великий перенес франкскую военную. организацию в свои лангобардские владения. Столь решительно подчеркнутое требование капитулярия, чтобы от групп, образование которых безраздельно предоставляется воле графа, выставлялись физически наиболее годные к военной службе, наводит на мысль, что это распоряжение некоторое время действительно выполнялось, пока вассальное воинское сословие не вступило в свои права.
Согласно следующему капитулярию Людовика II от 866 г. (М. G., II, 94) была предпринята попытка видоизменить старую систему. Он гласит:
|
|
|
"1. Всякий, кто имеет возможность снарядиться в поход на свое движимое имущество, пусть выступает в поход; имеющие половину потребного для того имущества да объединятся по двое, с тем чтобы один из них, более годный для военной службы, мог выступить. Бедняки пусть идут в береговую или внутреннюю охрану; при этом в названную охрану пусть идут имеющие более десяти солидов. А с имеющих движимого имущества меньше чем на десять солидов, да не взыскивается ничего. Если у отца один сын и этот сын лучше отца, снаряженный отцом да выступает, а если отец лучше, сам да выступает. Если же у него два сына, тот из них, кто лучше, пусть выступает, другой же да остается с отцом, а если у отца много сыновей, все более годные пусть выступают, только один пусть остается, который окажется наименее годен. Согласно капитулярию государя и отца нашего желаем, чтобы при двух неподеленных братьях выступали оба; если таких будет трое, один, который наименее годен, да остается, прочие пусть идут; если таких много, все более годные пусть идут, один, наименее годный, да остается. При этом желаем, чтобы ни в коем случае ни граф, ни сотники не освобождали никого, за исключением одного, оставляемого в каждом графстве для охраны, и двух при супруге графа; епископы же ни одного мирского да не оставляют.
2. Всякий, кто вопреки настоящему указу осмелится оставаться, должен быть немедленно изгнан, а имущество его должно быть нашими посланцами отобрано в нашу казну. Мы желаем, чтобы всем известно было следующее: то, что раньше было отобрано, нашими предшественниками возвращено было владельцам, которые этого добились в силу милосердия наших предшественников. Теперь же знайте наверное, что отобранное имущество нами возвращаться не будет.
3. (Следует перечисление ряда имен и областей). Желаем, чтобы перечисленные подвергали каре уклоняющихся от призыва, заботились об охране и располагали гарнизоны в крепостях. Если какой-либо посланец осмелится пренебречь своей обязанностью, тотчас отобрать имущество у остающегося и его извергнуть вон, - а если будет уличен, теряет имение. И если граф освободит кого-либо от военной службы или отпустит восвояси своего вассала, кроме упомянутых выше, свои бенефиции теряет; равным образом его сотники, если кого-нибудь освободят, теряют и имение, и должность.
|
|
|
4. Если граф или вассалы наши останутся, задержанные какой-либо болезнью, или аббаты и аббатиссы не вышлют полностью своих вассалов, сами теряют свои бенефиции, а вассалы их (не выступившие) лишаются и собственности и бенефиция. Если вассал какого-либо епископа останется, то теряет и собственность и бенефиции. Если же епископ без явной болезни останется, то пусть искупит вину своего небрежения тем, что пребудет на самой границе до тех пор, пока войско не дойдет туда, куда угодно будет господу богу, чтобы оно дошло.
5. Да будет вам известно: так как этот поход мы желаем выполнить с наивозможно большим войском, постановляем, чтобы епископ, граф или вассал, если окажется задержан не явным нездоровьем, епископ через своего наилучшего посланца, граф и вассалы наши самолично да заявили под присягой, что они остались не по другой какой причине, кроме как из-за неподдельной болезни.
6. Итак мы желаем, чтобы все принесли с собой все боевое снаряжение, чтобы - раз мы предусмотрели это и повелели, записать - не показываться небрежными, но заслужить наше благоволение.
Одежду пусть имеют на один год, а съестные припасы до нового урожая".
* * *
По этому капитулярию в армию вступают имеющие движимое имущество на сумму вергельда (Wehrgeld - выкупная сумма), т.е. 150 солидов; имеющие же половину вергельда в движимом имуществе должны выставлять одного от двух. Допускаются еще некоторые облегчения, если отец и сын или несколько братьев владеют неподеленным наследством.
Значение этого капитулярия для нас неясно за отсутствием данных, сколько людей считались имеющими полный и сколько - половинный вергельд. Во всяком случае было много таких, которые имели еще меньше; то, что они должны были оказаться вовсе за пределами армии и привлекаться только к несению караульной службы или, если они владели менее чем 10 солидами, не призывались вовсе, должно заставить нас отнестись осторожно к капитулярию в целом. И среди людей скромного достатка должны были быть вполне пригодные к военной службе, и среди состоятельных - много негодных. Для войска, в котором крепость и высокая дисциплина тактических единиц не компенсируют слабость отдельных воинов, отбор в зависимости от размеров имущества не есть модус, годный для создания боеспособных отрядов; поэтому трудно не заподозрить, что и здесь, как в эдикте Карла Лысого от 864 г., мы имеем дело исключительно с теорией, конструкциями ретивого придворного советчика, вряд ли имеющими какое-либо соприкосновение с реальной действительностью. Строгость с которой требуется выполнение, и до минимума сведенные диспенсадии (случаи освобождения) во всяком случае не доказывают, что эдикт выполнялся именно в таком виде.
|
|
|
СКАРА
В своей трактовке скары я возвращаюсь к старым теориям Эйхгорна, Штенцеля, Лоренца, Бертольда, Пейкера, которые оспаривались Вайцем (D. Verf., IV, 514) и Ничем (Nitsch), а затем, хотя и были вновь энергично поддержаны Бальдамусом, но все же приняты не были. Вайи говорит: "Несостоятельным является предположение о том, что якобы существовали целые отряды из королевских дружинников, совершавшие самостоятельно некоторые походы". Напротив, я считаю это не предположением, а фактом, который может быть доказан документально.
Не подлежит никакому сомнению и засвидетельствовано источниками, что при дворах были воинские отряды. В дворцовом уставе Адальгарда (826), дошедшем до нас в извлечении Гинкмара48, отражены заботы множества людей, которые постоянно находились при дворе. Воины, не имевшие должностей, попеременно пользовались гостеприимством своих начальников; кнехты (слуги) и вассалы находились на попечении своих господ, предоставлявших им возможность жить без грабежа и разбоя.
|
|
|
* * *
"27. А для того, чтобы многочисленные люди, которым постоянно следовало быть при дворе, могли безбедно существовать, им оказывалась поддержка с подразделением на три разряда. Именно - к первому разряду относились воины, освобожденные от должностных обязанностей в силу простиравшегося на них благоволения и попечения владыки и получавшие то золото, то серебро, то коней, то прочие предметы, служившие к чести и украшению, от времени до времени специально, иногда в той мере, в какой это соответствовало обстоятельствам времени, разумному расчету и их чину. Это было нравственной поддержкой для воинов и воспламеняло их дух к служению королю. Вышеназванные вельможи наперебой изо дня в день то одних, то других приглашали к себе домой, не для потворства чревоугодию, а для того чтобы приблизить их к себе, и бывало так, что в течение недели редко кто не получал приглашения, вызванного побуждениями упомянутого рода.
28. Лица второго разряда соответствовали ученикам, распределенным по отдельным отраслям управления; они, будучи связаны со своим руководителем, воздавали ему почести и сами считали для себя за честь и за счастье представлявшуюся возможность видеть государя и беседовать с ним. К третьему разряду принадлежали как крупные, так и мелкие вассалы и гридни, которым все оказывали широкое гостеприимство, каждый по своему состоянию, насколько могли, чтобы доставить им необходимое и удержать их от преступления, именно грабежа и воровства. Отрадным свойством лиц перечисленных разрядов - если не говорить о постоянно сменявшихся посетителях дворца - было то, что они всегда могли быть использованы, если бы представилась необходимость, и большая часть их в силу вышеупомянутого благоволения вельмож пребывала в веселии, радости, с духом бодрым, готовые ринуться в бой".
* * *
Находящиеся при дворе воины упоминаются в призыве императора Лотара для похода против Корсики от 825 г.49; здесь приводится различие между "государевыми вассалами, воинами, постоянно несущими службу при дворе" и другими, "которые пребывают в их владениях".
Воины, получающие содержание при дворе (не имеющие собственных ленных наделов), часто обозначаются именами "skara", "scarii", "scariti". Когда франкский король размещает свои "скары" в качестве гарнизонов в городах и крепостях, которые он желает обеспечить, то это не могут быть вассалы, имеющие лены, так как такие вассалы по прошествии некоторого времени начинают стремиться домой. "Франков послал для занята Аквитании, равным образом и в Бурже поместил франкский гарнизон"50.
Продолжатель Фредегара в рассказе о бое Пипина с Вайфаром Аквитанским различает: "Король Пипин разослал на все четыре стороны графов своих, посыльных и телохранителей в погоню за Вайофарием"51.
|
|
|
О призыве вассалов не может быть и речи в том случае, когда Карл Великикй в 803 г. рассылает свои "скары" в окрестности, куда это казалось ему необходимым, без военных действий в собственном смысле. В тот год он не вел войны, если не считать того, что он расположил свои ополчения в окрестностях, там, где нужно было52.
Когда Карл Великий в 804 г. переселяет саксов из гау Вигмодиа в другую местность, он дает им в сопровождение свои "скары". "Послал скары (scaras) свои..., чтобы то племя увести за пределы родины"53.
В одном документе о разделении герцогства Беневентского от 85 1 7.54 каждой из договаривающихся сторон предоставлялось проходить по земле другой стороны с войском и скарой.
"Вам и народу вашему дозволяется пройти по моей земле в боевом снаряжении и со скарой (cum scara) без смертоубийства, опустошений, пожара и грабежа в отношении народа и земли моей и без нападений на замки; в сене, дровах и воде вам не будет отказа".
Когда император Арнульф осаждал Бергамо, - сообщают Фульдские анналы, - "milites palatjni" на глазах государя сражались с особым рвением55.
Один епископ говорит о неком "ostiarius vel scario"56, который в дальнейшем называется "vasallus".
Карл Лысый имел (869) конфликт с Гинкмаром, епископом Ланским, отказавшимся последовать приглашению короля; тогда последний выслал свою скару с приказанием привести епископа силой.
"Послал ополчение (scaram) из сколь возможно большего числа графов в Лаон, чтобы силой привели к нему того епископа"57.
Один раз (877 г.) "scariti" оказываются окружением, свитой пфальцграфа, а не только рядовыми воинами. Здесь предписывается, чтобы в случае, если пфальцграф сам не сможет вести служебные заседания, это делал за него "один из состоящих в его дружине"58.
Даже если бы можно было думать, что то или другое из приведенных свидетельств допускает также еще и другое толкование, то все еще остается достаточно данных для доказательства существования при дворах каролингской эпохи вооруженных, которые применялись как в военных, так и в полицейских целях, и между прочим обозначаются словом "scara" и его производным.
Факт этот не меняется от того, что слово "scara" с его производными встречается и в других значениях, а именно "войско", отряд59, иногда "служба", "работа", которая возлагается на определенные крестьянские дворы и семьи60. Наоборот, как раз в этом разветвлении значения слова мы и можем искать его разгадки.
Вайц ограничился указанием на то, что, с одной стороны, слово "скара" вообще "обозначает военные отряды, малые и большие, иногда целые армии, без указания на особую организацию" и, с другой стороны, имеет "совершенно другое значение", особенно посыльная и конвойная служба61.
Как одно и то же слово могло получить столь различный смысл? Ответ на этот вопрос дается в нашем истолковании: первоначальное значение - служба ратника, сильная вооруженная рука в постоянной готовности в доме господина. Отсюда, с одной стороны, "военный отряд" и далее общее понятие "войско". Так как тогда такие ратники-кнехты содержались не только при королевском дворе, но и каждый отдельный граф, епископ или аббат располагали некоторым их числом, то в общей сложности они составляли значительную часть всего войска62 и возможно, что небольшие военные экспедиции совершались ими самостоятельно, без призыва имеющих лены вассалов.
Поэтому во многих других местах, где скареманны выступают в военной роли, трудно бывает установить с определенностью, говорится ли о призыве вассалов, или о тех придворных воинах, которых мы имеем в виду. Так как эти придворные воины несли службу также в качестве вооруженного конвоя, как сторожа, посыльные, привратники, полицейские, то обозначение перенесено было на все эти работы и тогда, когда они выполнялись не подобными должностными лицами, а требовались от зависимых людей, от случая к случаю или возлагались на длительный срок на дворы и семьи. Если работу, посыльную службу и т.п. считать за первоначальное значение слова, то нельзя понять, откуда то же слово получило значение "войско"; если считать первоначальным значением "войско", то нельзя понять, как может обозначаться "скара" как обязанность монастыря, которая возлагается на одного крестьянина Прюмского монастыря - дважды в год ездить на корабле до св. Гоара или Дуйсбурга63.
К правильному пониманию ближе всего подошел Бальдамус "Das Heerwesen unter den spдteren Karolingern", стр. 69, где собраны и важнейшие места из источников.
Я не могу согласиться с ним только в той мере, поскольку он охранную и полицейскую службу считает основным назначением "скары", говорит о "сращивании" полицейской и военной организации и находит точку соприкосновения в том, что полицейские отряды рассматривались как часть войска. Речь идет не о сращивании двух различных функций: полицейские функции не являются теми первоначальными функциями, к которым только потом присоединились функции военные, но в основе лежит первоначальное, единое понятие, понятие сильной руки, которая должна обуздать как внутренних, так и внешних противников. Свита, которою окружал себя древнегерманский принцепс и назначение которой "на войне - охрана, в мире - укрепление", разумеется, служила ему и в мирное время не только в целях создания идеального ореола, но и для поддержания авторитета его в практических начинаниях. Скара есть то же самое, но на иной социальной ступени; свита состоит из сотрапезников господина, скара - из гораздо более многочисленных ратников-кнехтов, по большей части естественно несвободных приемников pueri Меровингской эпохи и предшественников министериалов в последующих веках, причем преемственность, конечно, не следует понимать в смысле тождества, так как существенным признаком министериалитета, по крайней мере по господствующему мнению, является несвободное состояние, чего нельзя ни доказать, ни утверждать относительно состава скары. Несвободное состояние министериалов приобретает характер все более шаткий и неопределенный, а с другой стороны - свободные добровольно поступаются своей свободой, чтобы превратиться в министериалов; этот процесс, наблюдаемый нами в более позднюю эпоху, начался, несомненно, гораздо раньше, чем это мы можем прямо установить по источникам. Поэтому, если Бальдамус оспаривает преемственность министериалов и скареманнов, то он прав постольку, поскольку понятие скареманна не заключало в себе признака несвободного состояния. Но момент свободы и несвободы не есть единственный и решающий в этих -институтах. Этим решающим является ремесло на непосредственной службе одному господину. По существу Бальдамус говорит то же самое: разница между нами, если таковая есть, заключается в формулировке и способе выражения.
Примечание ко 2-му изд. Некоторую обратную аналогию дает, как это указано в IV томе настоящего труда, слово "ландскнехт", которое первоначально означало полицейского и отсюда перешло в обозначение воина.
|
|
|
