Глава V. Кондотьеры, ордонансовые роты и вольные стрелки.

 

Из трех встречаемых нами в средневековье элементов войска - народного ополчения, войска вассалов и наемников - самым сильным оказался третий элемент, который из поколения в поколение растет и оттесняет все остальные. Однако, в отношении этого развития в четырех странах, которыми мы, главным образом, занимаемся, - Германии, Италии, Англии и Франции, - было известное различие. Раньше и прочнее всего наемничество укрепилось в Англии, но арена действий английских наемников была не на самых островах, а во Франции, где английские короли вели столетнюю войну со своими капетингскими верховными феодальными владельцами и соперниками, а этим вынуждали и последних к усилению наемничества.

Междоусобные войны и внутренние раздоры не прекращаются в Германии на протяжении XIII, XIV и XV вв., правда, не в такой степени, как во Франции и Италии. Главная причина этого в том, что германские города развивались в самостоятельные государства не в такой мере, как итальянские, а сохраняли более хозяйственный и относительно более мирный характер.

Самый большой и самый важный из немецких городских союзов Ганза, как таковой, никогда не вел войны, а городские войны отдельных коммун и различных городских союзов значительно уступали по своей напряженности войнам итальянских коммун против князей и между собой. Поэтому германские вояки, отправлявшиеся на войну наемниками, находили себе применение большей частью вне Германии - во французко-английских войнах и особенно в Италии66.

В Италии уже во времена штауфенских войн военное сословие в значительной степени превратилось в наемников; если гордый Оттон Фрейзингенский с презрением говорит о сыновьях ремесленников, посвящаемых в Италии в рыцарей, то в основе этого лежит именно вышеуказанный факт.

Попытки народного ополчения, к которым прибегали в годы наивысшего разгара борьбы и время от времени вновь появлявшиеся, имели только временный успех. Так как борьба против штауфенских королей была в то же время борьбой коммун-соперников между собой, а эта борьба в свою очередь, была борьбой различных партий внутри коммун, то эта сумятица не улеглась с гибелью Штауфенов, а продолжалась из поколения в поколение под старым партийным названием гвельфов и гибеллинов. Естественным следствием было политическое ослабление горожан и переход власти к наемникам и их предводителям, которые все более усиливались и становились все более самостоятельными, освобождаясь от политических сил, на службе которых они появились и окрепли. Наемники образовывали сплоченные банды - или в виде товариществ, которые сами выбирали себе предводителей и их помощников, или в виде дружин капитана, кондотьера, на службе которого они состояли. Эти банды и их предводители переходили с одной службы на другую и чувствовали себя самостоятельными владыками.

Снова создалось положение, напоминавшее Великое переселение народов когда германские короли или родовые товарищества врывались в разные области, разоряли или покоряли их. Как Одоакр, предводитель германских наемников, овладевших Римом, или лангобардские герцоги в VI и VII вв., так в XIV в. предводители родов во главе наемных банд или простые кондотьеры делались хозяевами городов, на службе которых они раньше находились. Так было с Висконти в Милане, Скала - в Вероне, Бонакорси, затем Гонзага - в Мантуе, Эсте - в Ферраре, Малатеста - в Римини, Пеполи - в Болонье.

Другие предводители наемных банд ограничивались вымогательством, которое один швабский рыцарь, герцог Вернер фон Урслинген, возвел в целую систему. Вернер, которого итальянцы называли Гварнерио, носивший титул герцога, так как его предки при Штауфенах были герцогами Сполето, был предводителем одного военного отряда, взятого на службу пизанцами во время войны из-за Лукки с флорентинцами; после заключения мира пизанцы не знали, как отделаться от своих наемников, и нашли следующий выход, - они не просто уволили их, так как это было не безопасно, а предложили заплатить им отступное и одновременно предложили отправиться в неприятельскую страну и жить там на ее счет. Это предложение понравилось наемникам, и они постановили остаться в качестве организованного вольного боевого войска с констеблями и капралами под верховным командованием Вернера (сентябрь 1342 г.); они назвали себя "la gran Compagna" (большая рота) и в течение полугода двигались из одной области в другую, причем заставляли каждую область уплатить за то, что они покидали ее, а в случае отказа грабили и сжигали страну и пыткой вынуждали попавших в их руки жителей выдать спрятанные сокровища. Все попытки жалобой и просьбой добиться у предводителя обуздания бесчинств его людей были напрасны, так как он сам себя называл "враг бога, сострадания и милосердия". Все поступавшее - деньги, драгоценные вещи, оружие, лошади - делилось по твердому плану на доли и разыгрывалось; таким образом, каждый разбойник покидал объединение с внушительным имуществом.

Пожалуй, сильнее Италии терпела Франция от больших наемных банд, нанятых во время Столетней войны обеими сторонами. Это были скопища всякого сброда, охочего на драки и грабежи.

С самого начала этим отрядам была обещана не только плата, но и участие в добыче, особенно в выкупе за пленников. Чем менее регулярно платили им, тем больше они стремились сами оплатить себя. Они отказывались передавать королю города, гарнизоном которых являлись.

Многие банды вообще были не на королевской службе, а набирались согласно средневековому праву феодальными владельцами, а затем разбухали и жили за счет областей, которые они проезжали, или за счет захваченных и подчиненных себе местностей. Они вступали в переговоры с сословиями и провинциальными властями в качестве самостоятельной силы и вынуждали их откупаться за то, что оставляли страну в целости, обещая за откуп двинуться дальше, - в противном случае грабили города и селения. При отправлении в поход против неприятеля они часто отказывались повиноваться, до тех пор пока им не будет уплачено жалование. Особенно ужасны они были по окончании войны, когда, наподобие Вернера фон Урслингена, самостоятельно блуждали по стране, грабя и предлагая свои услуги тому или другому правителю.

Когда после Бретинского мира (1360 г.) во Франции на знали, как отделаться от "живодеров", папе Урбану V, жившему в Авиньоне, которому также грозила опасность с их стороны, пришла остроумная мысль соединить приятное с полезным и призвать эти банды к участию в крестовом походе. Он вел переговоры с императором Карлом IV и венгерским королем Людовиком по поводу пропуска этих банд через их земли. Это как нельзя лучше могло услужить христианству: Запад был бы защищен от неверных и заодно освобожден от самих защитников; но банды не имели никакого намерения принять предложение. Затем их пытались удалить из Франции, отправив в поход в Эльзас, Швейцарию (1375 г.) и в Испанию67. Те банды, которые первоначально сражались под английским знаменем, без всякого колебания переходили на службу к французам; будь то англичане, фламандцы, немцы или французы - все они чувствовали себя, так сказать, интернационалистами.

Постепенно эти военные походы поглотили образованные столетней войной банды, за исключением тех, которые, наконец, решили вернуться на родину к мирному труду. Но с новой вспышкой войны снова появлялась нужда в войсках для защиты страны, а когда наступал мир, от них снова не могли избавиться.

Англию этот ужасный бич наемничества миновал, так как великая война велась исключительно на французской территории. Германия также страдала от них лишь постольку, поскольку французские банды неоднократно просачивались через границу. В Италии, как мы видели, часть предводителей банд обосновалась на длительное господство. Во Франции нужда заставила решиться на большую коренную реформу.

Чтобы избавиться от банд, французские короли создали постоянную армию в современном смысле этого слова.

По преданию этот факт совершился следующим образом: Карл VII, добившись при помощи Орлеанской девы первых больших успехов над англичанами, движимый пробудившимся национальным сознанием, добился на общем собрании государственных чинов в Орлеане в 1430 г. принятия крупной реформы. Собрание вотировало необходимые налоги для содержания постоянного войска из 15 рот по 100 копий, из 6 человек каждое, т.е. всего 9 000 конных. Богатый буржуа и гениальный государственный деятель, Жак Кер, тут же сделал первый взнос и вообще был душою всего дела. Во вновь созданные ордонансовые роты были приняты лучшие бандитские элементы и с их помощью одолели отдельные шайки, которым пришлось разбрестись.

На основании новейших исследований можно, правда, в общих чертах восстановить эту картину в целом, но отдельные эпизоды на самом деле оказались несравненно сложнее, и лишь постепенно они привели к набросанному нами результату68.

В действительности на этом Орлеанском собрании сначала не только не были приняты длительные налоги, но и не было заявлено о необходимости создания постоянной армии также для мирного времени и не было установлено число в 15 рот по 100 копий по 6 человек. Решения этого собрания сперва свелись только к отрицанию за феодальными владельцами права держать войска и содержать их за счет страны; только в своих собственных замках за ними осталось право держать гарнизоны. Вообще же лишь король мог держать войска, назначать офицеров и взимать налоги для их содержания. Капитаны ответственны за своих людей; грабители и мародеры, не принятые королем на службу, подлежат преследованию и преданию суду.

Под моральным влиянием этих постановлений удалось при содействии провинциальных властей постепенно собрать средства, достаточные для содержания имевшихся или вновь организованных наиболее надежных банд, чтобы с их помощью мало-помалу сломить сопротивление и окончательно подчинить себе остальных. Ибо и феодалы, которые должны были лишиться своих боевых дружин и боявшиеся сосредоточения всей власти в руках короля, и сами банды, не желавшие быть распущенными, сопротивлялись этому. Тогда прибегли к старому средству - к отправке за границу: их послали в Лотарингию, Эльзас и Швейцарию. В Швейцарии произошло кровавое столкновение под Сен-Жакобом (близ Базеля), из которого арманьяки, как они теперь себя называли, хотя и вышли победителями, но понесли большие потери (1444 г.). В следующем году они еще рыскали по южной Германии, где неоднократно сражались, и лишь тогда в этих походах часть их погибла. Карлу VII удалось с помощью замечательного констебля Ришмонта одолеть остатки их. Несколько наиболее строптивых капитанов было казнено, а солдаты, которым даровали амнистию, вынуждены были отправиться на родину и вернуться к мирным занятиям.

Ордонансы (указы) об организации были изданы лишь в 1445 г., спустя 6 лет после Орлеанского собрания. Дословный текст первого указа, как ни странно, не сохранился, так что точно неизвестно, насколько первоначальная организация предусматривала уже те формы, которые мы позднее находим на практике. Для нас собственно это не имеет большого значения; важно то, что, несмотря ни на какие жалобы со всех сторон по поводу невыносимого бремени, в конце концов, все же была введена твердая налоговая система. Натуральные повинности и натуральное довольствие, которые первоначально еще неоднократно доставлялось сословиями и областями, были превращены в денежные налоги, а ставшая благодаря этому возможной регулярная оплата сделала возможным и все остальное.

Средневековье, как таковое, не знает, - или, по крайней мере, не желает знать, - постоянных налогов, а признает только единовременные, исчисляемые по потребностям субсидии.

Очевидно, из-за отсутствия налоговой системы короли и применяли, согласно сохранившемуся праву, призыв к оружию всех французов, разрешая им в то же время откуп от этих повинностей, вследствие чего призыв превратился в налоговое обложение69. Постоянный налог, появившийся в XV в., создал основу для постоянной армии, вытеснившей и заменившей недисциплинированные, навербованные только для войны наемные банды.

Обычное в исторических трудах замечание о том, что создание этих ордонансовых рот явилось началом постоянной армии во Франции и вообще в Европе, формально не вполне правильно, так как мы видели, что уже Каролинги в лице своей скары имели своего рода постоянное войско, равно как и позднейшие императоры и короли всегда имели в своем непосредсвенном распоряжении небольшое число воинов в качестве крепостных гарнизонов или свиты. Но эти старинные стражи, гвардии и гарнизоны организовывались и содержались на основе натурального хозяйства и потому были узко ограничены. Создание французских ордонансовых рот на основе постоянной налоговой системы и регулярной оплаты является как качественно, так и количественно само по себе таким прогрессом, а следовательно, выражение, что ордонансовыми ротами начинаются постоянные армии, можно все же сохранить. Вопрос о янычарах, как принадлежащих к совсем иному миру, мы при этом оставляем в стороне.

Для управления наемниками еще в XIII в. во Франции при Людовике Святом были созданы определенные органы власти и определенные формы. Во главе всего военного дела в качестве представителя короля стоял коннетабль, которому подчинялись маршалы, гроссмейстеры стрелков и воинские казначеи (trnsorier de guerre).

Естественное разделение феодальной армии было по эскадронам сюзеренов, в которых различные роды войск перемешивались. Ни в отношении численности рыцарей, ни в отношении перемещения родов войск равномерности не могло быть, да она и не нужна была. Каждый служилый дворянин, начальствовавший над собственным отрядом, в зависимости от личных интересов и состоятельности сам решал вопрос о численности и составе своего отряда для наилучшей стойкости его на войне. С появлением наемников вместо этих начальников появились капитаны70.

Уже наемные войска императора Фридриха II, равно как и наемники, выставленные лангобардским союзом71, были разбиты на роты с capitaneus или comestabulus во главе72, а наемники Эдуарда I Английского были разделены на сотни во главе с центенаром; начиная с 1382 г., появляются и тысячи, начальник которых назывался "милленарий" (впервые в 1296 г.)73. Когда в 1264 г. Флоренция заключила с двумя габсбургскими графами договор на поставку 200 конных, было установлено, что они должны быть разбиты на 8 эскадронов по 25 человек в каждом74, а в больших ротах Вернера фон Урслингена мы уже видим констеблей и капралов. Когда Карл VII, король Франции, создал ордонансовые роты, то эта организация присоединилась к существовавшей уже организации рот наемных банд.

Слово compagnie (рота) происходит от cum и panis, что значит "сотрапезник"; первоначально это слово не имело военного значения, а означало просто общество, товарищество, корпорацию, как еще теперь обозначает в коммерческом языке. В милиционном уставе, изданном Флоренцией в середине XIII в., товарищества граждан, на которых строились призыв и ополчение, именовались kompagnieen, подобно тому, как в немецких городах, например в Берне, они назывались "обществами". Первое применение этого слова непосредственно в военном смысле мы находим у французского летописца Филиппа Муске (относится к тому же времени)75. Ста годами позже слово "компания" уже получило, как мы знаем, право гражданства и в отношении наемных банд76.

По-видимому, лишь постепенно и для ордонансовых рот образовалась и зафиксировалась твердая цифровая схема и приказная иерархия. В древнейших ордонансах нельзя найти ни 15 рот, ни 10 копий, ни 6 человек на каждое копье. Вместо этого мы находили, примерно, такое предписание: капитан должен быть самостоятельным человеком, который "может что-либо потерять", дабы на него можно было положиться и сделать его ответственным за своих людей. Со временем утвердилось следующее положение: рота имела начальника, чаще всего дворянина (подлинное руководство находилось в руках лейтенанта), двух знаменосцев - enseigne и guidon, a также marnchal des logis.

Наиболее существенно то обстоятельство, что роты составлялись не из отдельных бойцов, а по обычаю, сделавшемуся в XIV в. твердым понятием (см. выше), - из копий ("Gleven").

Количество воинов на одно копье всегда было непостоянным и зависело от эпохи, страны, правителей и случая77. И в отношении ордонансовых рот Карла VII источники сообщают различные данные - то рыцарь, "кутилье (легковооруженный конный)", паж и 3 стрелка то только 2 стрелка и один кнехт (valet)78. Все они были конными, но паж, иногда мальчик, и кнехт не были комбатантами, а стрелки нуждались в лошади только в качестве перевозочного средства и сражались спешенными.

Но как ни важно было создание ордонансовых рот для французской военной истории и даже для объединения французского государства, все же эта армия была слишком мала, чтобы отвечать потребностям столь большого государства. Наряду с ними продолжал существовать призыв на случай войны всех рыцарей (дворянства) и всех ленников. Но теперь и эти кучки вассалов были правильно разбиты на роты и в зависимости от приносимого с собой вооружения получали жалованье по многоразрядной шкале79.

Но как ни велико было участие стрелков, однако, при том значении, которое получил этот род войск в английской войне, его было недостаточно, и король пытался наряду с этим создать также большие самостоятельные стрелковые части80.

Уже в 1368 г. Карл V однажды приказал, чтобы весь народ обучался стрельбе из лука, а в 1394 г. приказ был возобновлен. Оба раза приказ был, якобы, аннулирован, так как дворяне боялись и препятствовали вооружению народа81. Более вероятно, что приказ не имел большого успеха, потому что не хватало луков и стрел, да и большой охоты обучаться стрелковому искусству также не было, - так что дворянство вряд ли имело основание тревожиться. Теперь король не издал общего указа, а распорядился (в 1448 г.), чтобы общины выбирали из каждых 50 хозяйств одного здорового мужчину, которому надлежало обучиться стрелковому делу. Каждый праздник этот воин должен был упражняться в стрельбе и под присягой обязывался последовать первому зову короля. Первоначально этот стрелок должен был сам добывать себе снаряжение; позже было добавлено, что выставлять можно и несостоятельных, но поставка оружия для них возлагалась на общину. Подобно рыцарям они разбивались на роты, во главе которых стояли капитаны, производившие им смотр и при случае собиравшие их для совместных занятий. В виде компенсации эти стрелки освобождались от всех податей, кроме налога на соль и особых военных налогов и вследствие этой льготы получили название francs archers. При призыве на войну они получали жалованье - 4 ливра в месяц.

Практика показала непригодность такой организации: упражнения в обращении с луком и арбалетом были недостаточны, но прежде всего, эти милиционные стрелки имели не настолько прочный военный дух, чтобы устоять в бою.

Сын Карла VII, Людовик XI, отменил институт вольных стрелков, если не формально, то фактически. Таким образом, явно ошибочно усматривать в них начало французской пехоты, - наоборот, они являются примером неудавшегося творчества в области военного дела, и этот пример так же интересен, как и примеры положительных, удавшихся начинаний.

Для наиболее наглядного оттенения этого примера мы сравним его с утвердившимся до настоящего времени мнением научного мира о том, что армия Карла Великого состояла из попеременно призывавшихся крестьян. Ясно, что вольные стрелки Карла VII имели большие преимущества перед подобным призывом VIII в.: один воин должен был выставляться не на каждые 3-6 крестьянских дворов, а на каждые 50, значит в этом случае значительно легче было найти здорового добровольца; на него не только налагалось бремя, но он получал за это и некоторую компенсацию - освобождение от налогов в мирное время, жалованье - во время войны; его обучали и проверяли капитаны. И несмотря на все это, francs archers выявили себя негодными воинами. О них говорили, что они убивают только кур.

Как же в таком случае выглядели призывы, при которых люди должны были отправляться в поход один раз в несколько лет и за несколько сот миль!

Каким видом солдат они были заменены и где нужно искать подлинных отцов французский пехоты, - это мы покажем в следующем томе.

В то время как "вольные стрелки" снова исчезли, ордонансовые роты утвердились на долгое время. Своего наивысшего развития они достигли благодаря организаторским способностям другого французского герцога. Карла Смелого, который под именем герцога

Бургундского объединил под своей властью ряд французских и германских ленов - Фландрию, Брабант, Хеннегау, Люксембург, вольное графство Бургундию, Бургонь82.

Недостатки в военном отношении сохранившегося от старого времени конституционного ленного призыва - неточность, ненадежность, плохое вооружение и слабый военный опыт дворян - были так велики, что казались невыносимыми83. Карл нашел двоякий выход. Тем дворянам, которые обязывались быть всегда наготове к походу и при смотрах оказывались в отношении вооружения годными, он платил регулярное небольшое вознаграждение. Это были "soudoyers а gages mйnagers"84. Но этого было недостаточно.

Быть может, недостаточное вооружение и подготовка феодального войска, имевшие часто место в XV в., встречались также при Барбароссе и при Карле Великом, но из-за этого все же не менялась система. Успешное развитие наемничества не только улучшило, благодаря плате, вассальную службу, но и окончательно заменило ее. Карл издал решительные приказы 85 об этом и на полученные таким образом средства по примеру своих кузенов, французских королей, создал в 1471 г. ордонансовые роты.

Он дал им твердое подразделение: первоначально 10 копий по 10 человек в каждом, позднее 4 escadres, распадавшихся в свою очередь на 4 chambres по 6 копий; 25-е копье являлось копьем chef d'escadre.

Знамена различных командиров рот имели различные цвета. Чтобы подразделение было заметно, на флажках изображались одно, два, три, четыре больших С, а под этими буквами С были вышиты номера 1, 2, 3 или 4.

Копье имело не только конных и стрелков, но и пеших воинов: оно насчитывало одного рыцаря, одного coutillier, одного пажа, 3 конных лучников и одного арбалетчика, одного couleuvrinier (стрелка из ружья) и одного пешего пикинера, т.е. 9 человек, к которым нередко присоединялись многочисленные добровольцы86.

Карл издал предписания относительно снабжения, оплаты, отпусков, дисциплины. В мирное время из каждого эскадрона отпуск могли получать не больше 5 hommes d'armes и 15 стрелков, в военное время - 2 hommes d'armes и 6 стрелков. За каждой ротой могло следовать не больше 30 женщин, причем никто не мог претендовать на то, чтобы какая-либо женщина принадлежала только ему.

Наряду с делением на копья Карл провел разделение по родам войск, чего неоднократно требовала практика войны; наконец, он издал даже специальные регламенты, в которых предписывались маневры. В одном из этих регламентов значится следующее: "Для поднятия боеспособности войска путем упражнений во владении оружием герцог повелевает начальникам рот, эскадронов и взводов выводить своих жандармов во время гарнизонной службы или в другое свободное время в поле, иногда в одной только броне, иногда в полном вооружении и там производить упражнения - сомкнутым строем, затем мчаться с копьем наперевес и при этом на всем скаку лошадей всегда оставаться при знамени или же по команде разделяться, затем снова собираться и друг друга поддерживать, дабы выдержать неприятельский натиск. Стрелки вместе со своими конями также должны напрактиковаться в обращении с оружием; их нужно приучить к спешиванию и стрельбе из лука; при этом их нужно обучить, чтобы они выстраивали своих коней, сцепленных уздой, в ряды - по 3 лошади, привязанных к зацепке, прикрепленной к головке передней луки лошади оруженосца, затем быстро построиться в линию и стрелять в полном порядке; наконец, впереди стрелков должны маршировать пикинеры также сомкнутой линией. Однако, по данному знаку эти последние падают на колено с простертыми вперед пиками на высоту груди лошади, дабы через них, как через стену, стрелки могли выпустить свои стрелы, а когда пикинеры видят, что враг пришел в замешательство, они должны быть готовыми броситься на него так, как им будет приказано. Затем пикинерам надлежит, в целях двухсторонней обороны, упражняться в выстраивании друг к другу спинами, равно как в виде квадрата или круга; быть им всегда впереди стрелков и в сомкнутом строе, дабы отражать атаку неприятельской конницы, причем также замыкать пажей и лошадей стрелков. Офицеры могут сперва проводить эти упражнения с небольшими частями; после того как обучится одна, обучается другая. При этом офицеры должны всегда иметь наблюдение над солдатами, которые не осмелятся дезертировать или продавать своих коней или снаряжение, так как они заранее не знают, в какой день офицеры будут производить занятия; таким образом каждый должен будет выполнять свой долг и обучаться военному делу".

Когда читаешь эти уставы строевых занятий, кажется, что средневековье осталось далеко позади; некоторые упражнения производят даже вполне современное впечатление. Но это впечатление обманчиво. Переход от одного периода всемирной истории к другому происходит не так быстро и не так легко. Выше мы видели, как тяжело было королям Франции превратить банды наемников в регулярные роты. Мы увидим также, как медленно и с какими трудностями из рыцарей и кнехтов средневековья образовалась современная кавалерия и пехота. Регламентация строевых занятий Карла Смелого не была даже этапом этого преобразования. Это - продукт усердного, находчивого и деятельного ума, продукт, пошедший даже в правильном направлении и все же не создавший перехода к новому времени, так как элементы, которыми он оперирует, в короткое время были вытеснены значительно более сильными элементами.

Военная организация этого последнего бургундского герцога не представляет собой ничего современного, а наоборот, это - последний тончайший, можно было бы даже сказать самый надежный побег средневековья. Действительно важным моментом для эволюции военного искусства является начинающееся здесь разделение родов войск. Предписанные же строевые занятия - лишь иллюзия; во всяком случае то, что из них было выполнено, не имеет ничего общего с тем, что мы теперь понимаем под строевыми занятиями. Для этого требуется расход силы совсем другого порядка, нежели это предписание свыше, представляющее собой просто хороший совет. На этом моменте мы еще остановимся. Правда, ордонансовые роты, поскольку они составлялись из конных, представляют собой известный переход от рыцарства к кавалерии, но до последней еще очень далеко, а эти "hommes d'armes" первое время были еще всецело рыцарями. Пешие же и стрелки ордонансовых рот вообще не имеют ничего общего с будущей европейской пехотой. Последняя произросла из совсем других корней. Решающей характеристикой, благодаря которой ордонансовые роты должны быть отнесены именно к средневековому военному делу, является сама основа организации - то, что она построена на понятии "копье". В основе "копья" лежит то, что бойцом является рыцарь, а все прочее - лишь подсобное оружие. Правда, число подсобного оружия настолько велико, что можно было бы подумать, что рыцарь в маленьком отряде является офицером, а если мы вспомним, что при спешивании рыцарей и вступлении их в ряды кнехтов действительно играл роль даже момент придачи массе моральной силы, то это и в самом деле является некоторым переходом к современному понятию офицерства. Но и в данном случае мы имеем дело только с созвучием: рыцарь внутри "копья" все же не походит на то, что мы в военной истории называем "офицером", а он остается только главным бойцом. Началом разделения родов войск Карл Смелый создает момент, также указывающий на будущее, но при этом первый момент - превращение рыцаря в "офицера" - снова уничтожается, так как рыцари и кнехты находятся теперь уже не рядом. Таким образом, "копье" внутри ордонансовых рот является лишь, так сказать, утонченным средневековьем, а именно стремлением в смешенном бою создать поддержку рыцарям со стороны вспомогательных родов войск, создать некоторый порядок и руководство.

То, что возвышающиеся князья средневековья пошли этой дорогой, было вполне естественно, но этот шаг все же остался бесплодным. Руководством овладела совсем другая сила. Поэтому нам и не нужно вдаваться в такие подробности организации военного дела XV в., как мы это делали в отношения других столетий этой эпохи. Как только мы познакомимся с новой силой, которая уготовила конец рыцарству, все попытки отмирающей эпохи произвести в себе улучшения теряют для нас интерес.

 

⇐ Предыдущая129130131132133134135136137138Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: