Между Западом и Святой землей

Финансовая деятельность

 

За тамплиерами закрепилась репутация «банкиров Запада». Их финансовый успех даже представляют как одну из причин гибели ордена: богатство достаточно хорошо сочетается с корыстолюбием и высокомерием, вот только с религиозным служением все это нахо­дится в противоречии²⁹². Я же, напротив, думаю, что в интересах вы­полнения своей задачи орден почти неизбежно должен был разви­вать финансовую деятельность. Госпитальеры, тевтонские рыцари и даже традиционные монашеские ордены именно так и поступали, хотя и в более скромном масштабе.

Взносы, взимавшиеся с домов Запада, responsiones, были необхо­димы для существования орденов на Востоке. Даже в ситуации пол­ного краха восточной политики булла папы Николая IV от 1291 г. снова напоминает об этом. Теоретически эти отчисления составляли треть дохода, но были сведены до десятой его части, а затем, в нача­ле XIV в., в Арагоне, превратились в фиксированную сумму разме­ром в тысячу марок²⁹³. Интересы ордена Храма побуждали его обра­щать большую часть своей прибыли в деньги и приобретать как можно больше налогов на ярмарки и рынки, а также выгодные мо­нополии, например исключительное право на «взвешивание», выку­пленное у графа Шампани в ущерб горожанам Провена²⁹⁴.

Орден Храма занимался деятельностью, характерной для всех монастырей — служил убежищем, приютом как для людей, так и для имущества. Для хранения ценных предметов не было места надеж­нее обители, посвященной Богу, а значит, неприкосновенной, по крайней мере, в принципе. Монастыри военных орденов внушалиеще большее доверие; самые значительные из них — в Париже, Лон доне, Ла-Рошели, Томаре и Гардени, — защищенные стенами и обо­роняемые многочисленными братьями, казались застрахованными от всяких поползновений. Именно так, начиная с хранения ценных предметов, драгоценностей, денег, были накоплены «сокровища» ордена Храма, которые кое-кто ищет и поныне... Таким образом, первая финансовая функция ордена была пассивной: он выступал в роли несгораемого шкафа западного мира. В Арагоне это осталось почти единственной его ролью. В 1303 г. король Арагона хранил драгоценности короны в Монзоне. Частные лица отдавали на хране­ние украшения, иногда являвшиеся закладом при совершении дру­гих операций, к которым орден, возможно, также имел отношение. Кроме того, они хранили у ордена денежные суммы, предназначен­ные для конкретных целей, осуществление которых откладывалось на какой-то срок. Каждая вещь, отданная на хранение, помещалась в ларь, ключ от которого находился у казначея дома Храма и от­крыть который можно было только с согласия владельца. Во время первого крестового похода Людовика Святого, орден Храма перево­зил на одном из своих кораблей, превращенном в настоящий плаву­чий банк, ларцы множества крестоносцев. В своем повествовании, которое стало знаменитым, Жуанвиль рассказывает, как с помощью небольшого торга сумел добиться того, чтобы их открыли, и раздо­был денег, необходимых для выкупа короля.

 

Я сказал королю, что было бы хорошо, если бы он повелел разыскать ко­мандора и маршала ордена Храма, так как магистр был мертв, чтобы про­сить у них в долг тридцать тысяч ливров. <...> Этьен д'Эстрикур, командор ордена, ответил мне: «Сир де Жуанвиль, данный вами совет ни хорош, ни разумен, так как вы знаете, что мы получаем вклады таким образом, что, со­гласно нашей клятве, не можем передать их никому, кроме того, кто нам их поручил.

 

Итак, начат спор, и звучат решительные слова. Маршал ордена обратился к королю и сказал:

 

Сир, предоставьте сеньору де Жуанвилю и нашему командору продолжать этот спор. Как сказал вам командор, мы не можем ничего вам дать, не совер­шив клятвопреступления. А в том, что сенешаль ордена Храма советует вам взять желаемое, если мы не хотим дать вам в долг, нет ничего необычного. Вы сделаете это по своей воле²⁹⁵...

 

Так и произошло. Ларец, который был открыт первым, принад­лежал сержанту короля Никола де Шуази.

Иногда само существование этих ларцов с ценностями вызывало вожделение королевской власти. В Англии будущий король Эдуард I в 1263 г. вскрыл сейфы частных лиц во время вооруженного нападе­ния на новую резиденцию ордена в Лондоне (Нью Темпл). В 1277 г. до ларцов добрались уже менее высокопоставленные грабители. По сравнению с взломом, в 1232 г. воровство было более утонченным: Гуго де Бург утратил расположение короля Генриха III, и его имуще­ство было конфисковано. Но как завладеть деньгами, находящими­ся на хранении в Нью Темпл? Казначей решительно отказался от­крыть ларец, пока не получит письменного распоряжения Гуго. В конце концов выход был найден: король завладел казной Гуго, но она осталась на прежнем месте, в ордене Храма, так как была при­знана секвестированным имуществом. Честь тамплиеров осталась незапятнанной ²⁹⁶.

Посягательства такого рода случались нечасто, и еще реже по­добное происходило внутри самой организации тамплиеров. Репу­тация ордена от этого не страдала, тем более что он быстро прошел эту стадию пассивного хранения и начал распоряжаться имущест­вом своих клиентов, которые имели настоящие текущие счета: они снимали наличные деньги и осуществляли платежи с помощь про­стых писем на имя казначея. Трижды в год банк рассылал им выпис­ки со счета. В результате клиент мог действовать в полной осведом­ленности о перемещении средств со счета на счет. Журнал кассы ордена Храма в Париже, датированный 1295-1296 гг., доказывает существование шестидесяти счетов, принадлежавших сановникам ордена, духовенству, королю, его семье, его чиновникам, парижским купцам и различным сеньорам²⁹⁷. Король здесь фигурирует как част­ное лицо. Сейчас я полностью оставляю в стороне государственный аспект финансовой деятельности ордена Храма, т. е. управление королевскои казной, а значит, финансами монархии ²⁹⁸.

От простого управления средствами в пользу другой стороны ор­ден Храма естественным путем перешел к выдаче ссуд. Он обладал собственными средствами, а также финансами, переданными ему на хранение частными лицами и не предназначенными для каких-то конкретных платежей. Орден Храма заставлял эти деньги работать. В деревнях средневекового Запада все монастыри исполняли роль сельскохозяйственного банка, и картулярии, в том числе доку­менты ордена Храма, содержат немало примеров того, как крестьяне брали в долг незначительные ссуды, чтобы пережить тяжелые времена.

Предоставлялись и более серьезные займы: в 1216 г. орден Храма выдал тысячу марок серебром аббатству Клюни, оказавшемуся в тот момент в трудном положении²⁹⁹. Он дал в долг торговцам Кагора, ко­гда тем потребовалось уплатить налог в двадцать марок, чтобы вы­грузить свои товары в Англии. Он предоставлял займы пилигримам, направлявшимся в Сантьяго-де-Компостела, Рим и Иерусалим. В Арагоне подобные примеры начинают встречаться очень рано: в 1135 г. некая супружеская пара из Сарагосы заняла у ордена Храма пятьдесят морабетинов, чтобы отправиться в путь к Гробу Христа; 6 июля 1168 г. Район де Кастела и его жена, также стремившиеся со­вершить святое путешествие, отдали свое имущество в залог ордену Храма взамен на ссуду размером в сто морабетинов³⁰⁰. Наконец, упо­мянем о займах, предоставлявшихся королям и князьям, но их зна­чение мы рассмотрим в следующей главе.

Орден Храма обеспечивал свою финансовую безопасность тремя способами: с помощью закладов, процентов и штрафов. Взамен на предоставляемые деньги получатель отдавал свое имущество в залог ордену, который сохранял его на случай невозвращения долга. Так произошло в рассмотренных выше случаях, имевших место в Араго­не. Процент часто маскировался под операцию обмена одной валю­ты на другую. Однако когда взгляды Церкви на этот вопрос претер­пели изменение, епископ Сарагосы в 1232 г. открыто признался, что уплатил ордену Храма проценты: действительно, он погасил долг в пятьсот пятьдесят морабетинов, из которых пятьсот представляли собой основную сумму, а пятьдесят — ростовщический процент³⁰¹. Однако орден Храма предпочитал другое обеспечение для своих ссуд: контракт оговаривал значительный штраф, или interese, в слу­чае невыполнения условий «кредита» со стороны заемщика. К этому приему прибегали все ростовщики, о чем свидетельствуют много­численные примеры из венецианских архивов³⁰². Штраф мог соста­вить от 60 до 100 процентов одолженной суммы. Так, вдова Гильома де Саржена, вторично вступившая в брак, но арендовавшая землю у своего сына, была вызвана в парламент орденом Храма и была об­винена в неуплате трех тысяч ливров, которые занял у ордена ее покойный муж. Однако суд отложил решение о взыскании, размер которого был также определен в три тысячи ливров³⁰³. Когда тамплиеры не принимали непосредственного участия в совершении финансовых операций, они могли выступать в качестве рекомендателей, свидетелей или заверителей: важная сделка подобного рода была заключена госпитальерами в Венеции в июне 1181 г. в присутствии дожа и двух братьев-тамплиеров.

 

Эркембальдо, брат ордена госпитеприимного дома св. Иоанна Иерусалим­ского, приор монастыря св. Эгидия в Венеции, по поручению, данному гра­фом Раулем, а также Роже, магистром ордена госпитальеров, и при посред­стве трех братьев-госпитальеров, приор которых из Богемии получил на хранение от Стефано Бароччи, настоятеля собора св. Марка, восемьдесят марок золотом и двести серебром. Эти средства были приняты в присутст­вии дожа, братьев-госпитальеров, а также братьев-тамплиеров, Энгельфреди и Мартина.

 

Этот текст неоспоримым образом подтверждает значимую роль госпитальеров в финансовой области, оставляя при этом впечатление, что орден Храма в этой сфере занимал первенствующее положение³⁰⁴.

Храмовники внесли свой вклад в развитие финансовых техноло­гий (аккредитивы) и бухгалтерии. Например, благодаря записям кассовых журналов мы можем видеть, как функционировал парижский филиал, самый значительный на Западе. Утром брат X открывает одно из пяти или шести окошек банка; в кассовой книге он записывает число и свое имя; затем он подробно расписывает приходные операции, если это приходная касса, и дебет, если она расходная. Денежные суммы выплачивались реальными деньгами, которые, как известно, существуют в различных формах. Кассир записывал их в свою книгу в валюте расчета, т. е. в том виде денег, которые использовались в операциях. Вечером, закрывая кассу, он переводил все средства в монеты парижской чеканки ³⁰⁵.

На Востоке орден Храма вел такую же кредитную политику. Одним из первых указаний на это являются ссуды, выданные ЛюдовикуVII во время Второго крестового похода. Дополнения к уставу, составленные во второй половине XII в., упоминают о ссудах как об обычной практике: магистр имел право по собственному решению предоставлять займы размером до тысячи безантов. Развитие кре­дитной деятельности ордена Храма в Сирии-Палестине по времени совпало с расцветом крупной международной торговли и притоком драгоценных металлов, в основном серебра, в латинские государства в 1160-е гг.³⁰⁶ Возникает вопрос: откуда поступали деньги, которыми орден Храма располагал на Востоке? Существует два противореча­щих друг другу объяснения.

Финансовые средства поступали с Запада, из «тыловых» коман-дорств, а это предполагает перемещение значительных средств.

Д. Меткалф сомневается в объемах этой «перекачки» денег и предлагает другую версию: в самой Сирии-Палестине орден Храма нашел значительные источники средств, поступавших от эксплуата­ции его владений в Святой земле, от пожертвований, сделанных пи­лигримами и крестоносцами в Иерусалиме, от дани, выкупов и воен­ной добычи, захваченной у неверных, и, наконец, от собственно банковских операций. По мнению этого автора, главной причиной развития банковской деятельности ордена являлась прибыль, от­крывшая возможность получить дополнительный доход. С его точ­ки зрения, «на Востоке богатство тамплиеров Святой земли следует оценивать в свете их социального и политического значения; а на Западе исходя из той роли, которую они там играли»³⁰⁷.

Не преувеличивает ли Д. Меткалф размеры средств, находив­шихся в распоряжении ордена Храма в Иерусалиме? Добыча, дань и выкупы не были «улицей с односторонним движением». Можно даже полагать, что военно-политическая конъюнктура становилась все более неблагоприятной для латинских государств: им чаще при­ходилось платить выкупы и дани, чем получать.

С другой стороны, документы, по-видимому, доказывают, что на Востоке орден Храма не обладал головокружительными суммами и, для того чтобы предоставлять ссуды, ему самому приходилось брать в долг, в первую очередь у итальянских банкиров. Так, в апреле 1244 г. на Кипре Иоланта де Бурбон заняла у ордена Храма десять тысяч сирийских безантов, обещав выплатить равноценную сумму, или три тысячи семьсот пятьдесят турских ливров, парижскому дому ордена. Однако 12 мая нотариус в Лимассоле заверил обяза­тельство ордена Храма уплатить итальянцам, к которым он вынуж­ден был обратиться, чтобы раздобыть эти десять тысяч безантов, на ближайшей ярмарке в Ланьи (т. е. в январе). Таким образом, будучи далеки от того, чтобы соперничать, тамплиеры и итальянские банкиры дополняли друг друга. Итальянцы не всегда представляли себе финансовое положение своих клиентов на Святой земле; они искали гарантий от ордена, пользовавшегося превосходной репутацией. Вероятно, они предоставляли тамплиерам ссудный процент, когда те обращались к ним, чтобы удовлетворить запросы своего клиента. Во всяком случае, ясно, что орден Храма не мог действовать себе в убыток ³⁰⁸.

Аргументация Д. Меткалфа ведет к тому, чтобы усмотреть своего рода расхождение в развитии ордена на Востоке и на Западе и свести к минимуму контакты между этими двумя аренами его деятельности.

 

Линии сообщения внутри ордена были надежными, а передача идей, касав­шихся банковских технологий, вероятно, была быстрой и эффективной. Пе­ремещение фондов силами ордена, по-видимому, имело сравнительно не­большое значение, хотя объем перевозимых сумм сравнительно сложно оценить.

 

Однако, опровергая доводы Д. Меткалфа, можно доказать, что деньги тамплиеров Запада перетекали в Палестину.

Коммерческая экономика того времени страдала от нехватки наличности, компенсировать которую могло быстрое обращение на­личных денег. Однако циркуляция происходила медленно. Чтобы исправить положение, требовалось избегать транспортировки реальных денег, чтобы ограничить трансферты («перекачку» денег) и увеличить количество фиктивных трансфертов: брали заем на За­паде и расходовали или выплачивали его на Востоке, и наоборот. Тем не менее необходимы были коррективы, так как платежный баланс, в значительной мере зависевший от торгового баланса, еще не пришел в равновесие. И опять необходимо выяснить, в каком смысле.

Возможно, латинские государства извлекали прибыль из своих отношений с Западом: тогда последний покрывал их дефицит, при­сылая драгоценные металлы, особенно серебро, которого так недос­тавало Востоку, в виде денег. Такова традиционная версия.

Или же, напротив, согласно предположению Д. Меткалфа, латинские государства терпели убыток в своем торговом обмене. Если же этот дефицит не обнаруживается в расчетном балансе, то лишь благодаря непрерывному притоку пилигримов, ввозивших вместе с собой наличные средства. Фактически Д. Меткалф полагает, что паломники были главной движущей силой в перемещении денег. Но откуда же они брали столь значительные суммы, если не занимали их, в том числе у домов Храма?

В июне 1270 г. Гильом де Пужоль подтвердил получение от ко­мандора дома Св. Марии в Палау-Солита, в Каталонии, двух тысяч шестисот ливров, которые он отдал на хранение дому воинства за морем³⁰⁹. Орден Храма перевозил немалое количество наличных де­нег для собственных нужд. Между орденскими домами Запада и Вос­тока существовала ярко выраженная экономическая солидарность с единственным исключением, которое составляла Португалия³¹⁰.

Однако вдобавок к этому орден Храма и вообще военные ордены осуществляли «денежные переводы» в интересах мирских и церков­ных лиц. Именно на корабле ордена Храма из Англии на континент была переправлена казна Генриха III, а папа поручил орденам там­плиеров и госпитальеров заботу о доставке на Восток налога, соб­ранного с духовных лиц Запада в размере двадцатой части дохода³¹¹. Подобные услуги тамплиеры оказывали и частным лицам, как пока­зывает текст Жуанвиля, упоминавшийся в предыдущей главе. Доба­вим еще один пример: герцог Бургундии отправил через них пятьсот марок стерлингов своему сыну Эду, в то время участвовавшему в крестовом походе — «Святом путешествии августа 1266 г.»³¹².

Каково бы ни было значение перевозки денег, она представляла собой лишь одно из направлений деятельности ордена Храма в Средиземноморье.

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: