Тамплиеры: консерваторы или новаторы? Способы обработки земли

 

Командорство предстает в самых разных формах: это поле, ис­пользуемое владельцем напрямую, или сеньория с землями, отве­денными для обработки собственником, и крестьянскими наделами, которые облагаются оброком и отработками. В целом тамплиеры предпочитали обрабатывать землю напрямую, так как, не участвуя в сельскохозяйственном труде, они стремились внимательно сле­дить за развитием производства в своих владениях. Они не были «земельными рантье» по известному определению Марка Блока, ко­торый назвал так сеньоров XIII в. В государствах, зависимых от ара­гонской короны, они до конца сохранили крупные имения для соб­ственного использования²³⁷.

Тем не менее тамплиеры не имели в этой области предвзятых идей и без колебаний отказывались от прямой обработки ради сдачи в аренду, если это их устраивало. В Англии можно различить такую тенденцию в конце XIII в.²³⁸ В 1255 г. удаленное имение Каталауд, расположенное в сорока километрах от командорства Виллель, было передано в аренду двум евреям за сто двадцать морабетинов. Дом тамплиеров в Камоне на реке По был передан в аренду в 1290 г.²³⁹ Возможно, иногда к переходу на арендные отношения, снимавшие с них ответственность за управление, тамплиеров под­талкивали трудности, связанные с наймом рабочей силы.

На своих землях тамплиеры содержали постоянных работников, которые в период тяжелых работ получали помощь за счет барщины, а также все чаще и чаще наемных батраков: двадцать пять человек, нахо­дившихся при доме в Божи, от работников до сторожа птицы, охватыва­ли почти всю гамму сельскохозяйственной деятельности командорст­ва. Юридический статус людей, занятых на сельскохозяйственныхработах, варьировался от района к району: они были свободными в Нормандии и Пикардии, не знавших рабства, и сервами в Лангедо­ке, для которого рабский труд имел большое значение. Как мы гово­рили, вступление в семью ордена равнялось освобождению, если по­нимать его в достаточно узком смысле. В Дузане дарение сервов было нередким, и ни в одном документе картулярия нельзя найти и следа предоставления им свободы²⁴⁰. Впрочем, тамплиеры всегда включали своих сервов в число «людей Храма», пользовавшихся привилегиями и изъятиями ордена.

В Испании ордены тамплиеров и госпитальеров регулярно при­меняли труд рабов-мавров, купленных или взятых в плен на войне: описи, сделанные в 1289 г. для пятнадцати командорств Арагона, го­ворят о том, что каждый дом Храма использовал в среднем двадцать рабов (в Монзоне эта цифра достигает сорока девяти).

На Иберийском полуострове ордену Храма прихедилось иметь в виду политику заселения, так как ему доставались разоренные тер­ритории, которые еще предстояло завоевать. Орден выдавал хартии о заселении, предоставлявшие некоторые права крестьянам, кото­рые желали жить на его землях: на р. Эбро с 1130 г., в районе Лериды в 1151 г., в низовьях Эбро, в Южном Арагоне и королевстве Вален­сия в XIII в. Эти меры не всегда достигали цели: в Вилластаре, на гра­нице королевства Валенсия, первая хартия была издана на двадцать крестьян христианской веры, которые обязались провести там, по меньшей мере, три года, пока не получат право продать предостав­ленный им надел. Так было в 1264 г. Когда три года истекли, на месте оставалось всего четверо поселенцев. Тогда орден обратился к сара­цинам, покинувшим эти места во время христианского завоевания, и в 1267 г. предоставил хартию им. Наконец, в 1271 г. семнадцать крестьян-христиан получили третью хартию.

Таким образом, в этом трудном регионе тамплиеры не гнушались тем, чтобы предлагать мусульманам вернуться; для светских властей Испании это было общепринятой практикой. Здесь больше не шло речи о рабах. В 1234 г. тамплиеры приняли сдачу Шиверта. Они по­обещали мусульманам возвратить им земли и дома, если те вернутся через год и день. Что и произошло, поскольку вскоре с ними было заключено соглашение, призванное уточнить условия их прожива­ния: свобода отправления культа, освобождение от любой военной службы, арендной платы и налогов на два года. В 1243 г. орден рас­порядился о возведении крепостной стены для защиты мавританского квартала. По этому случаю мусульмане поклялись своему сеньору, ордену Храма, соблюдать свою хартию «как подобает делать верным и преданным подданным».

Восьмого июля 1231 г. король Хайме Завоеватель, который только что завладел Балеарскими островами, позволил тамплиерам поселить на территории Инка тридцать семей сарацинских сервов. Такимспособом тамплиеры и госпитальеры планомерно колонизировали свои владения на Балеарах, что в конце концов вызвало недовольство со стороны папы Григория IX в 1240 г.²⁴¹

Естественно, не желая, чтобы их владения, которые использова­лись издревле, остались без рабочих рук, тамплиеры поступали так же, как любые другие сеньоры в подобных случаях, и предоставляли те же самые льготы. Составленные с этой целью хартии закрепляли вделанные сельским общинам уступки, очень жизненные в Испании. Например, храмовники советовались с их представителями («универсидад» в Каталонии, «консехо» в Арагоне) о выборе некоторых посредников, судей и управителей²⁴². К северу от Пиренеев орден Храма сумел сделать уступки, необходимые для того, чтобы пода­вить стремление городов и поселков к свободе: в 1288 г. селение Монсоне получило хартию, предоставившую ему муниципальную автономию²⁴³.

Чтобы снять проблему нехватки рабочей силы, тамплиеры суме­ли найти особые решения: в Бретани в районе гор Ареи и Моне Хома они использовали, совместно с цистерцианцами и госпитальерами, весьма своеобразную форму аренды под названием «кевез». Эти районы отличались бедностью, а их земли не обрабатывались, на них никто не жил, и даже хозяев у них не было. О прямой обработке здесь не было и речи. Посредством аренды «кевез» орден Храма пе­редавал участок земли в личное пользование земледельца за плату деньгами и натурой плюс несколько фиксированных отработок и деревенские земли в коллективное пользование при условии уплаты части урожая. Такой надел мог перейти по прямой линии к самому младшему из детей. В горах Ареи крестьянам предоставлялся дом с садом в обмен на выплаты размером в пять су, курицу и отработки, а также возможность коллективного пользования полями за шампар (полевую подать), составлявшую три снопа с двадцати. Аренда тако­го типа сплачивала сельскую общину, которая еще была неустойчи­вой в силу недавнего возникновения, а также способствовала подъе­му целины; кроме того, благодаря «праву на новину» эта система побуждала старших детей начинать собственное хозяйство и, в свою очередь, создавать «кевез»²⁴⁴.

Имеется множество других примеров, доказывающих, что там­плиеры были далеки от консерватизма и весьма часто действовали как новаторы. Говорят, что их система хозяйствования была «эф­фективной и традиционной»²⁴⁵. Я бы охарактеризовал ее скорее как гибкую и способную адаптироваться к чрезвычайно разнообразным условиям, которые существовали на Западе. В более широком смыс­ле, тамплиеры не довольствовались тем, чтобы просто содейство­вать быстрому развитию Запада. Они способствовали увеличению площади возделываемых земель и разрабатывали новаторские приемы и технологии хозяйствования и управления. Очевидно, что они предпочитали получать в дар уже распаханные земли, а не зале­жи и пустыри²⁴⁶. Однако они не позволяли себе отказываться и от та­ких подношений и извлекали из них пользу. К уже рассмотренным нами примерам из истории ордена в Испании и Бретани добавим еще кое-что: в 1168 г. Педро Арагонский, приор Сен-Этьен-дю-Мас, подарил ордену Храма участок целинной земли. Исследуя ситуацию в области Сельва в Руэрге, П. Урлиак отмечает, что у тамплиеров было принято создавать свободные поселения, и уподобляет их своеобразным предпринимателям в области заселения. В Велэ они участвовали в распашке необработанных земель, например, в гори­стом и покрытом лесами приходе Риотард. Имение Планха, или Планье, в командорстве Монсоне служило пастбищем для стад орде­на. В 1303 г. приор заключил договор об общем владении с соседним сеньором, Раймундом д'Аспе, чтобы основать на этом месте укреп­ленный город: две трети дохода должны были отходить ордену Хра­ма, а остальное Раймунду. Это поселение, так поздно основанное в местности, занятой лесами и пастбищами, было продолжением ра­боты по освоению предгорий Пиренеев, начатой госпитальерами в предшествующем столетии²⁴⁷.

В самых богатых и развитых сельскохозяйственных районах тамплиеры побуждали своих братьев-ремесленников и всех работ­ников использовать самые «высокопроизводительные» методы. Они практиковали четырехпольный севооборот в Сомерё-ан-Бовэзи, территория которого была разделена на четыре пашни примерно равной площади, отведенные под пшеницу, овес, летние культуры (горох, бобы, овощи) и пар. Инвентарная опись 1307 г., сделанная в Божи, также свидетельствует о том, что здесь тамплиеры отказа­лись пускать часть земли под пар: из семидесяти семи акров (или почти сорока гектаров), восемнадцать отводилось для пшеницы и ржи, двадцать четыре — ячменя, пятнадцать — овса и двадцать — овощей (гороху, вике)²⁴⁸.

Тамплиеры Дузана проявляли большой интерес к мельницам, если судить по двум десяткам посвященных актов, в которых о них упоминается. Это были сельские мельницы, построенные на Оде, Лакетте и Орбье. Течение реки перегораживалось плотиной, чтобы поднять уровень воды; выше по течению от этой плотины отводи­лись два протока, или «кадебака», снабженных затворами. Таким образом, с обеих сторон от русла реки образовывались каналы, ко­торые затем разделялись на столько рукавов, сколько планирова­лось улиц (часто по три с каждой стороны). Сточный канал отводил воду обратно в реку. Вся вместе эта система, включавшая собственно мельницу, дом мельника, хлебные амбары со снопами и соломой, и составляла «мукомольню». Доходы от этих учреждений были не­малыми: доказательством тому служат размеры цензов. Именно эти хозяйства дали жизнь промышленной деятельности, так мукомоль­ное дело и мельницы положили начало производству сукна²⁴⁹. Другим примером того, как производство сельскохозяйственной продукции имело индустриальные последствия, является выделка бараньих шкур в Ларзаке и изготовление сыров — именно тамплиеры стали зачинателями производства рокфора ²⁵⁰.

В арагонской долине Синка тамплиеры добились еще больших результатов: им принадлежит заслуга создания замечательной ирри­гационной системы, существующей и поныне, которая в XIII в. сдела­ла этот регион особенно благоприятным для земледелия. С 1160 г., когда был прорыт оросительный канал, или acequia, Кончиль, по1279 г., когда появился канал Сотиле, они выкопали четырнадцать ирригационных каналов. Вода циркулировала свободно, включая частные канализации, при условии, что неиспользованная вода должна возвращаться в acequia. Тамплиеры взяли на себя содержа­ние канализации и оставили за собой мельницы; они взимали плату за их использование. Чаще всего орден обсуждал открытие нового кана­ла с общинами местных жителей и церквями. Например, в 1250 г. ка­питул провинции Арагон, собравшийся в Монзоне, принял решение об устройстве acequia в Поле, где находилось крупное командорство, подчиненное Монзону, с согласия тридцати восьми жителей. Вода в большом количестве должна была скапливаться в Кофите, а жите­лям разрешалось открывать второстепенные рукава и орошать свою землю днем и ночью при условии возврата неиспользованной воды в «море», в противном случае их ожидал штраф в один су; они могли строить пешеходные мостки и сажать деревья, но сооружать мель­ницы имели право только тамплиеры²⁵¹.

Таким образом, храмовники вводили новшества и вкладывали средства в сельскохозяйственный сектор. Фактически их деятельно­стью двигала могущественная сила, каковой является прибыль. Им требовалось производство, чтобы отсылать на Святую землю хлеб, лошадей, мясо и кожи. Им нужно было торговать, чтобы приобретать железо, дерево, оружие и высвобождать значительные денежные сум­мы. Стремление к прибыли проглядывает даже в мельчайших дета­лях хозяйства тамплиеров. В 1180 г. каталанские храмовники из Па­лау Солита дали ссуду сто двадцать морабетинов Гиллену де Торре; деньги были предоставлены под залог земель этого сеньора с состав­лением описи. Написавший ее брат-тамплиер не удовольствовался простым перечислением продуктов: для каждого из них он указал рыночную стоимость и тем самым оценил общую прибыль от зало­женного имущества. Тамплиеры приспособили к своим нуждам (ры­нок, сбыт) свои бухгалтерские способности. Комментируя этот доку­мент, Томас Биссон пишет:

 

Обосновавшись в изолированном сельском обществе, вдали от сарацинских опасностей, братья Палау чувствовали себя одинаково непринужденно на своих маленьких полях или крохотных местных рынках и в важных делах Барселоны, церкви и государства. Помимо других начинаний, они занялись еще и сельским хозяйством²⁵².

 

В. Карьер уже заявил: «Монах-воин рассматривал земледелие как производство»²⁵³. Но, парадоксальным образом, он видел себя в контексте традиции, а не новшеств.

Тогда становится более понятной финансовая деятельность там­плиеров (как и госпитальеров, по поводу которых можно было бы сказать то же самое): она вписывается в общий контекст экономиче­ской деятельности военных орденов. Когда ордены приступили к ис­полнению своей миссии, им ничего не оставалось кроме как начать производство, чтобы получать прибыль. Какой странный ход мысли для людей аристократического происхождения, идеалом для которых было производить, чтобы раздавать, чтобы «расточать милости»!

Защита патримония

 

Монахи вообще и военные ордены в частности защищали свои привилегии, права и имущество с остервенением, которое сильно сказалось на их репутации: впоследствии обвинения в корыстолю­бии заняли большое место среди претензий, предъявленных ордену Храма. Однако этот орден был не хуже и не лучше других. Правда, как мы уже видели, с его стороны имели место некоторые действия, давшие повод для этой критики.

Необходимо различать защиту собственности и привилегий. Привилегии предоставлялись церковными и светскими властями при определенных обстоятельствах. Ситуация менялась, и у властей возникал соблазн воспользоваться этим, чтобы упразднить то или иное послабление. В частности, усиление королевской власти во вто­рой половине XIII в. и связанная с этим политика увеличения нало­гов умножали поводы к конфликтам не только с военными ордена­ми, но и со всей совокупностью церковных институтов и властей. Сказанное справедливо для Франции при Филиппе Красивом, Ара­гона при Хайме II и Англии при Эдуарде I.

Споры о праве собственности изобилуют в начале истории орде­на Храма, но они ему не присущи, и к тому же на основании их коли­чества нельзя вынести какого-то определенного мнения об ордене — ни благоприятного, ни отрицательного.

На Западе XII в. дарение и отчуждение не совершались по жела­нию одного человека. Необходимо было согласие рода, линьяжа, который выступал гарантом против разбазаривания патримония. Несмотря на практику вознаграждения за пожертвование, благотво­ритель не был защищен от недовольства других членов семьи, что приводило к судебным разбирательствам: в Дузане Ведиана и его сын объявили об отказе в пользу ордена от земли, «которую мы не­справедливо требовали и которая находится на территории Дузана»²⁵⁴. Ранее 1220 г. рыцарь Андре де Россон отдал тамплиерам из Бонлье свои земли Россон и Оллефоль (в Обе); сам он вступил в ор­ден и умер. Незадолго до смерти, а именно в 1220 г., он, а вместе с ним и его сын, подтвердил свой дар. Но дочь рыцаря, Агнесса, ко­торая не давала законного согласия на пожертвование, потребовала свою долю наследства после кончины отца. Последовала долгая тяжба, прервавшаяся на время в 1224 г., когда Агнесса отказалась от своих прав. Однако в 1240 г. спор разгорелся с новой силой, когда Анри, сын Агнессы, переменил решение и завладел вышеупомяну­тыми землями. В1241 г. все завершилось общим примирением²⁵⁵.

Светские власти пытались ограничить приобретения монаше­ских орденов, особенно, в XIII в. Граф Шампани Тибо IV оспорил права ордена Храма на некоторые участки: в 1228 г. он приказал ото­брать все имущество, которое орден приобрел за сорок лет. В 1229 г. третейский суд вынес решение в пользу Храма, но граф отказался ус­тупить. Окончательно спор разрешился только в 1255 г.: тамплиеры сохранили свои приобретения, но утратили право принимать новые пожертвования и совершать покупки без согласия графа. К тому же 8 сентября 1221 г. Филипп Август подтвердил приобретения, сде­ланные храмовниками до этого дня, но ввел некоторые ограничения на будущее²⁵⁶. Такое отношение говорит не столько о подозрительно­сти королевской власти или князей, сколько об их желании контро­лировать происходящее в своих владениях. Точно таким же образом действовала в конце XIII в. и кипрские короли.

Являясь собственником, земельным и банальным сеньором, ор­ден Храма получал с людей подати и вершил суд. Он взимал дорож­ную пошлину и побор на перевозимые товары с проезжих торговцев и принимал оммаж от своих вассалов. Все это вызывало разногласия с местными сеньорами, которые оспаривали право ордена то на от­правление правосудия, то на сбор дорожной пошлины или плату за право пользования. В 1237 г. орден Храма получил земли и права в богатом животноводческом районе Бельвезе в Велэ. В 1270 г. у ор­дена возник конфликт с соседями, госпитальерами. Что же послужи­ло поводом для тяжбы? Право пользования пастбищами в Треспе. Имели место оскорбления, драки, ранения, и даже захват заложни­ков. Оказавшись в трудном положении, тамплиеры и люди Храма добились приговора об отлучении госпитальеров от Церкви. Декан ка­питула кафедрального собора в Пюи, выступивший в качестве арбитра, признал за тамплиерами право получать плату за пользование пастби­щами «внутри границ, обозначенных межевыми столбами». И в том же Велэ, в 1287 г., третейский суд положил конец долгой и яростной распре между тамплиерами Пюи и Гигом Пайяном, сеньором Ар-жанталя и Файе, по поводу осуществления правосудия в Марле, где храмовники владели домом. Сеньор Гиг требовал, чтобы за ним ос­талось право высшего суда, а орден Храма протестовал. Соглашение было достигнуто на следующих условиях: право выносить пригово­ры о наказании «смертью, отсечением членов и изгнанием» было разделено. Гиг получал право высшего суда над людьми Храма, а прецептор тамплиеров, выступавший на судебном заседании от имени всего ордена, — над дарителями и братьями Храма. Все про­чие дела в Марле, относившиеся уже к компетенции высшего суда, предавались в ведение ордена Храма²⁵⁷.

Доходило до того, что интересы ордена Храма сталкивались с интересами короля: в 1225 г. Людовик VIII удовлетворил жалобу тамплиеров Ла-Рошели по поводу мельницы, которую он приказал построить поблизости от их замка и которая наносила ущерб муко­мольному делу ордена. Король отказался от постройки новых мель­ниц и ограничил использование уже имевшейся потребностями гарнизона ²⁵⁸.

Причиной самых серьезных и продолжительных конфликтов, которые во многом подпитывали неприязнь к военным орденам со стороны белого духовенства, являлись привилегии, предоставлен­ные им правителями и Церковью. Светские власти чаще всего осво­бождали военные ордены от дорожных пошлин и налогов, собирае­мых в пользу короны, а также податей и военной службы. В Арагоне в XII и начале XIII в. этих привилегий становилось все больше и больше. Но с 1250 г. королевская власть вознамерилась их сокра-тить, если не упразднить полностью. Например, король возымел же­лание заставить орден Храма платить налог на чеканку монет. Орден отказался, ссылаясь на свои привилегии. Монарх добился своего только в 1292 г., но только наполовину, так как тамплиеры уплати­ли... всего лишь половину налога. Однако корона потерпела неудачу, когда, например, попыталась вывести «людей Храма» еврейского происхождения из-под привилегий, которыми пользовался орден, или когда предприняла шаги, чтобы установить подать размером в пятую часть военной добычи храмовников. Самый острый кон­фликт разгорелся в конце века по поводу воинской повинности, ко­торую король Хайме II попробовал навязать тамплиерам «в интере­сах обороны страны». Однако этот вопрос выходит за рамки Арагона и будет рассмотрен в следующей главе, которая будет по­священа деятельности ордена Храма на службе государствам. В Ара­гоне орден Храма всегда энергично реагировал на подобные притя­зания королевской власти. Он нашел союзников в кортесах страны и сумел сохранить главное ценой нескольких уступок²⁵⁹. Самым жес­токим ударом была отмена дарованной в 1143 г. привилегии, кото­рая давала тамплиерам право на пятую часть добычи во всех рай­онах и областях, отвоеванных у мавров с их помощью. Правда, в XIII в. они меньше участвовали в военных действиях Реконкисты.

В Англии тамплиерам также приходилось проявить активность, чтобы сохранить привилегии, которые великодушно предоставили им Генрих II и Ричард Львиное Сердце в XII в., а позже Генрих III в середине XIII в. а именно: освобождение от королевских поземель­ных налогов, таможенных пошлин на экспорт шерсти, реквизиций пищевых продуктов в военное время. Они протестовали перед ли­цом короля и жаловались папе, когда в 1256 г. правительство потре­бовало от тамплиеров Ирландии «помощи» (аidе) для нужд кресто­вого похода. Часто им приходилось слишком дорого платить за сохранение своих преимуществ, особенно при Эдуарде I (1270-1307), который с ними не особенно церемонился²⁶⁰.

Все конфликты в свое время заканчивались уступками и согла­шением. Для достижения компромисса в ход шли самые разные методы.

Самый простой, применявшийся чаще всего, состоял в заключе- ли полюбовного соглашения, благодаря вмешательству родителей ни друзей. Таким способом разрешалась большая часть споров по доводу пожертвований.

Другой вариант предполагал обращение к суду арбитра. Так были пажены уже упомянутые мной споры в Велэ. В роли арбитров выступали люди, известные своей честностью (распря между Раймундом де Бломаком и тамплиерами Дузана по поводу поля); миряне вроде виконтессы Эрменгарды Нарбоннской (также в Дузане); и духовные лица, что случалось чаще всего. Так, епископ Каркассона «разрешил спор между орденами тамплиеров и госпитальеров на предмет земли в Боселе, а аббат Нотр-Дам д'Але примирил орден Храма с аббатством св. Илария, которые повздорили из-за мужчины, подаренного храмовникам²⁶¹.

Часто спор передавался на рассмотрение папе, но тот ограничивался назначением арбитра. Так, архидиакон Кутанса нашел решение в деле, противопоставившем орден Храма и кюре Турвиль-ла-Кампани в 1280 г. В 1298 г. тамплиеры возобновили разбирательст­во и добились всего, чего желали, завладев приходом²⁶². В Италии папа Александр III в 1179 г. поручил епископу Виченцы позаботить­ся о разрешении разногласий между тамплиерами и канониками Ве­роны по поводу границ некого прихода. Соглашение было достигну­то в 1186 г. Назначенному тем же папой епископу Тремоли подобной возможности не представилось: аббат церкви св. Марии в Тренути, обвиненный тамплиерами в захвате их земель, отверг рекомендации епископа²⁶³.

Итальянские примеры показывают, что мы незаметно подходим к процессу, либо в церковном, либо в светском суде. Тамплиеры Геранда оспаривали у сеньоров Ассерака налог, получаемый во время ярмарок. Один из сеньоров посадил в тюрьму двоих людей Храма, за что его отлучили от Церкви. Тогда (мы в 1222 году) он принес пуб­личное покаяние. Лет двадцать спустя другой сеньор применил силу к рыцарю ордена. По жалобе командора Геранда сеньор Ассерака предстал перед церковным судом в Нанте (епископский трибунал), в присутствии которого в 1245 г. было достигнуто соглашение²⁶⁴.

Во Франции тамплиеры часто обращались в королевский суд. В качестве истцов или ответчиков они жаловались суду бальи и сене­шалей или апеллировали к парламенту. Разбираемые в суде дела были самого разного рода. Королевский суд выносил справедливое решение и, как кажется, не проявлял принципиальной враждебно­сти к ордену, несмотря на то что отрицательных решений было при­нято чуть больше, чем положительных²⁶⁵.

Глава 2

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: