Тамплиеры и государи Западной Европы

 

После 1225 г. иерусалимская корона уже не возвращалась в коро­левство. До 1268 г. она венчала чело Гогенштауфенов, королей Сици­лии, или, в случае Фридриха II, императора. Затем, между 1269 и 1286 гг., за право обладать ею боролись кипрские Лузиньяны и представители Анжуйской династии, ставшие правителями Сици­лии и Южной Италии. Ни Гогенштауфены, ни Анжуйцы не жили по­стоянно в Святой земле. Они передали номинальную власть своим представителям; фактически же королевством руководила олигар­хия, среди которой ведущую роль играли магистры тамплиеров и госпитальеров. Но иногда случалось, что какой-нибудь западноев­ропейский монарх отправлялся в крестовый поход и брал ситуацию под свой контроль, как сделал Людовик IX в 1248-1254 гг. К таким королям ордены, как правило, относились благожелательно. За ис­ключением, однако, Фридриха П.

В 1223 г. Жан де Бриенн, человек уже достаточно пожилой, выдал свою дочь Изабеллу замуж за императора Фридриха П. Изабел­лаумерла, успев родить сына, Конрада. Фридрих II, не испыты­вавший никакого почтения к тестю, запретил ему возвращаться в Святую землю и присвоил корону своего младенца сына. Кресто­вый поход Фридриха II начался при необычных обстоятельствах, поскольку император отправился в путь, будучи отлучен от Церкви.

Но его, впрочем, это не смущало. Фридрих высадился на Святой земле, чтобы начать переговоры со своим «другом», султаном Егип­та аль-Камилом. Восемнадцатого февраля 1229 г. Фридрих II добил­ся от султана возвращения Иерусалима, Вифлеема и коридора, свя­зывавшего эти города с Акрой. Мусульмане и христиане одинаково плохо восприняли это соглашение. Как и большинство местных ба­ронов во главе с Жаном д'Ибеленом, военные ордены — которым папа приказал не помогать императору, «предателю и злодею»³⁴⁷, — отнеслись к затее императора резко отрицательно, так как считали, что в сложившихся условиях защищать Святой город будет невоз­можно. У ордена Храма вообще было в чем упрекнуть Фридриха: со­глашение, заключенное с султаном, не предусматривало возврат тамплиерам их прежней резиденции в Иерусалиме. Поэтому там­плиеры и госпитальеры не присутствовали на коронации Фридриха II в храме Гроба Господня. Английский историк Матвей Парижский даже упоминал о заговоре, якобы организованном военными орде­нами с целью убить Фридриха: по-видимому, речь идет о выдумке этот преданного сторонника Гогенштауфенов³⁴⁸.

Однако политика обоих военных орденов менялась, и постепен­но они оказались во враждебных лагерях. В 1229 г. Фридрих завла­дел крепостью Шато-Пелерен, принадлежавшей тамплиерам. Рыца­ри Храма отреагировали незамедлительно, вынудив императора уйти восвояси. Чтобы отомстить за оскорбление, он напал на квар­тал тамплиеров в Акре. Госпитальеры не вмешивались; они даже приняли Фридриха после его провала³⁴⁹. Это был первый знак, возвещавший сближение между орденом госпитальеров и импе­ратором.

Вернувшись на Запад, Фридрих II заключил мир с папой. С этого момента военные ордены стали вести себя сдержанно. Тамплиеры продемонстрировали добрую волю, отказавшись приютить в одном из своих домов в графстве Триполи противника Фридриха II, Бальяна д'Ибелена (брата Жана), «так как они не хотели дурно выглядеть в глазах людей императора»³⁵⁰. Однако согласие между папой и им­ператором длилось недолго. Орден госпитальеров перешел на сторо­ну императора вместе с пизанцами. Орден Храма вместе с большей частью баронов и городами Генуей и Венецией остался верным папе. В 1242 г. госпитальеры поддержали попытку представителя Фридриха, Филанжиери, завладеть Акрой, но потерпели неудачу. В ответ противники госпитальеров шесть месяцев осаждали его резиден­цию. Даже после смерти императора госпитальеры поддерживали его наследников, Конрада, Манфреда и Конрадина. Следует ли счи­тать их «гибеллинами», сторонниками императора, а тамплиеров — «гвельфами», приверженцами папы? Все не так просто. В своих от­ношениях с Фридрихом II военные ордены руководствовались дру­гими мотивами — а именно, по мнению Дж. Райли-Смита, внешне­политическими: орден Храма ратовал за союз с Дамаском против Египта, в то время как госпитальеры придерживались иной точки зрения, став тем самым «объективными» союзниками Фридриха II. Я еще вернусь к этому вопросу, рассматривая всю совокупность от­ношений между этими двумя орденами.

Разделившись в вопросе о поддержке Фридриха II, тамплиеры и госпитальеры на время примирились благодаря французскому ко­ролю Людовику IX. Отношения с ним были одновременно и сердеч­ными и непростыми. Людовик IX обладал менталитетом западного крестоносца и с недоверием относился к «пуленам», а ордены иногда занимали позиции, очень близкие к их взглядам. Военные ордены с легкостью признали власть короля Франции. На Кипре Людо­вик IX обсуждал с магистрами Храма и Госпиталя дальнейший план действий. Они предложили ему сыграть на внутренних противоре­чиях мусульманского мира. Людовик IX решительно отказался: он не станет вести переговоры с неверными! Затем он попросил орде­ны также разорвать все отношения с ними³⁵¹. Речь шла об общепри­знанных, давних и устоявшихся контактах, и впоследствии они бу­дут иметь продолжение. Тем не менее ордены подчинились — хотя, в общем-то, и не собирались отказываться от своей привычной дипломатии.

Людовик IX потерпел поражение и попал в плен, за свободу ему пришлось заплатить выкуп, потом он провел четыре года в Акре. Он был вынужден смириться и вступить в переговоры с неверными. Впрочем, отсутствие желания помешало ему извлечь выгоду из вражды между Дамаском и Египтом. Он не проявил никакой воен­ной или политической инициативы и покинул Святую землю, пред­варительно заключив перемирие, обеспечивавшее благоприятное для мусульман статус-кво. Именно в этом контексте произошларазмолвка между королем и тамплиерами, о которой рассказывает Жан де Жуанвиль:

 

Брат Гуго де Жуи, маршал ордена Храма, был послан магистром ордена к султану Дамаска, чтобы договориться о принадлежавшем ордену крупном земельном участке, на половину которого претендовал султан. Условия были приняты, но отложены до утверждения королем. Брат Гуго привез с собой эмира дамасского султана и текст договора...

 

Король упрекнул магистра ордена Храма за то, что тот начал пе­реговоры без его ведома. Он потребовал ответа. В присутствии всей армии...

 

магистр ордена Храма вместе со всей общиной прошел через лагерь без шта­нов. Король велел посадить перед собой магистра и посланца султана и громко сказал: «Магистр, скажите послу султана, что он вынудил вас за­ключить с ним договор, не сказав мне, и поэтому вы снимаете с себя все свои обещания». Магистр взял договор и передал его эмиру, добавив: «Я отдаю вам договор, который я плохо составил, и это меня удручает».

 

Тамплиеры, стоя на коленях, должны были принести публичное покаяние, и король потребовал, чтобы Гуго де Жуи был изгнан из Святой земли³⁵². Гуго де Жуи был переведен на должность магистра Каталонии, но Рено де Вишье остался на своем посту магистра ордена³⁵³. Это происшествие вовсе не свидетельствует о какой-либо глубокой враждебности, которую Людовик IX мог питать по отно­шению к ордену Храма; доказательством этому служит тот факт, что во время возвращения короля из крестового похода его флотом ко­мандовал тамплиер³⁵⁴. Однако событие это явственно указывает на существование противоречий между королевской властью — эпизо­дической или далекой (в случае с Людовиком IX мы имеем дело с властью де-факто) — и влиятельными группами, хорошо органи­зованными и самостоятельными, проводившими собственную ди­пломатическую и военную политику.

В 1268 г. Гогенштауфены окончательно сошли с исторической сцены. Конрадин, разбитый в сражении при Тальякоццо братом Лю­довика IX, Карлом Анжуйским, был казнен: Иерусалимское коро­левство лишилось короля. Предполагалось либо объединить коро­левство с Кипром, либо пригласить на трон Карла Анжуйского. Планы, связанные с призванием на трон кипрского государя, затра­гивали довольно деликатный вопрос: дело в том, что существовало две ветви кипрской династии — одну представлял Гуго Кипрский, другую — Мария, супруга князя Антиохийского. Госпитальеры благо­волили первому, а тамплиеры — второй. Гуго одержал верх и в 1269 г. получил венец иерусалимских королей. Но в 1277 г. король уехал из Акры, раздраженный поведением военных орденов, в особенности ордена Храма. Он написал папе, что не может больше править «стра­ной из-за орденов Храма и Госпиталя»³⁵⁵.

Однако Мария Антиохийская продала свои права на трон Карлу Анжуйскому. Орден Храма поддержал его самым решительным об­разом. Гильом де Боже, ставший магистром ордена в 1273 г., имел родственные связи с анжуйской династией, а в 1271-1273 гг. был прецептором провинции Апулии. На Святой земле он действовал как преданный поборник интересов анжуйского дома. Под руковод­ством Гильома орден Храма противостоял любым попыткам вмеша­тельства, исходившим с Кипра. Акра высказалась в пользу Карла, Тир и Бейрут — в пользу короля Кипра. Становясь все более бес­смысленным, титул короля Иерусалимского все еще тешил тщесла­вие западных династий: каталонец Рамон Мунтанер завистливо под­черкивает, что Карл Анжуйский именовал себя «наместником всей заморской земли, и верховным правителем всех христиан, живущих за морем, и орденов Храма, Госпиталя и германцев»³⁵⁶. К тому же Карл Анжуйский лелеял честолюбивую мечту о международной по­литике в масштабах всего средиземноморского региона с опорой на Южную Италию, Морею и Иерусалимское королевство.

Военные ордены ставили свое могущество на службу королям, для которых Святая земля была лишь одной из многих арен их дея­тельности (Людовик IX составлял исключение). Но все его усилия были тщетны: короли приходили и уходили, а они оставались. Прав­да, даже если бы они и хотели, ордены все равно не смогли бы дер­жаться в стороне от крупномасштабных восточных маневров Фрид­риха II или Карла Анжуйского. Точно так же они не могли оставаться в стороне и от интриг сирийско-палестинской знати или итальянских колоний.

В водовороте интриг

 

Из множества известных нам примеров, два особенно ярко де­монстрируют, как военные ордены, поначалу втянувшись в чужие раздоры, оказывались участниками настоящих частных войн.

Крупные итальянские портовые города продолжали враждовать и на Востоке — особенно Генуя и Венеция, которые боролись друг с другом повсеместно, как на суше, так и на море. В Акре каждый из них владел кварталом, колонией или факторией, пользовавшейся широкой автономией по отношению к политическим и религиоз­ным властям королевства. Эти кварталы, расположенные вблизи порта, соседствовали с владениями военных орденов.

В один прекрасный день, около 1250 г., конфликт между Генуей и Венецией разразился и на Святой земле: причиной его стал дом принадлежавшего аббату монастыря Св. Саввы и расположенного на холме в черте генуэзского квартала. Эта высота представляла стратегический интерес, поскольку контролировала путь к порту из венецианского квартала. Генуэзцы вознамерились купить этот дом у аббата. Венецианцы решили препятствовать им всеми доступными средствами. Поначалу преимущество было за генуэзцами, но в 1256 г. венецианцы перешли в энергичное контрнаступление. Они заклю­чили союз с Пизой и собрали крупный флот, который напал на порт Акра и генуэзский квартал, нанеся ему немалый ущерб. Ситуация приняла новый оборот, так как в результате интриг и альянсов обра­зовалось два лагеря: с одной стороны, Венеция, часть местной знати и бальи королевства Жаном д'Ибеленом, некоторые братства латин­ских купцов Акры, а также торговцев из Марселя и Прованса; кроме того, венецианцев поддерживал князь Антиохийский. На другом по­люсе, за Геную выступала генуэзская семья Эмбриачи, владевшая сеньорией Джебайла, сеньор Тира, Филипп де Монфор, главный представитель Гогенштауфенов на Востоке, каталонцы и купеческие братства Акры, в которые входили сирийские христиане из местного населения. Эти два лагеря превратились в партии в тот момент, ко­гда в Святую землю прибыла королева Кипра с целью добиться ре­гентства над королевством. Венеция с союзниками поддержала ее, а Генуя, напротив, отстаивала интересы Конрадина, юного наслед­ника Гогенштауфенов. На фоне борьбы между Венецией и Генуей вновь вспыхнула вражда гвельфов и гибеллинов³⁵⁷.

Сначала военные ордены сохраняли осторожность; затем же ввя­зались в бой и, конечно же, на стороне соперничавших лагерей. Если верить Жерару де Монреалю — обычно хорошо осведомленному ав­тору хроники, которую принято называть «Хроникой тирского тамплиера», — ордены тамплиеров и госпитальеров поначалу пытались играть роль посредников, а потом были вынуждены разнимать противоборствующие стороны. Им это не удалось. Вот тогда-то госпитальеры высказались в пользу Генуи, и, как говорит нам Жерар...

 

венецианцы и пизанцы получили совет встретиться с магистром ордена Храма, братом Тома Берардом, который собирался перебраться в дом рыца­рей св. Лазаря, чтобы находиться подальше от начавшихся битв и стреляю­щих камнеметов, ведь дом Храма был расположен поблизости от дома пизанцев.

 

Не пристрастен ли был Жерар де Монреаль? Не приукрашивал ли он позицию тамплиеров?

Тамплиеры очень быстро позабыли о своей сдержанности, и орден встал на сторону Венеции. Весной 1258 г. Генуя задумала нанести решающий удар: ее флот должен был блокировать порт, в то время как ее союзник Филипп де Монфор собирался с помощью госпитальеров ворваться в город. Однако венецианский флот Лоренцо Тьеполо напал на корабли генуэзцев, а чтобы помешать вторжению Монфора с суши, Венеция и Пиза обратились за помощью к ордену Храма:

 

Магистр пообещал дать им братьев и других людей, пеших и конных, кото­рые станут охранять их улицы и дома, пока на море будет идти бой. И они сделали все, как он сказал... Братья сели на коней, и туркополы, и прочие, и с поднятым знаменем отправились охранять две улицы пизанцев и венецианцев³⁵⁸.

 

Победа венецианцев была полной. Чуть позже генуэзцы взяли реванш, но в Константинополе.

Излишне говорить, что «война Св. Саввы» вызвала ощутимую напряженность в отношениях между орденами, которая тем не ме­нее не доходила до взаимного истребления, как ошибочно утвер­ждает Матвей Парижский³⁵⁹.

В 1276 г. орден Храма оказался замешан еще в одной интриге — конфликте между сеньором Джебайла и его братом. Сеньор Джебай­ла прибыл в Акру, чтобы стать собратом ордена Храма и заручиться его помощью. Вернувшись в Джебайл, он завладел землями своего брата и напал на графа Триполи Боэмунда VII, поддерживавшего противную сторону: при этом сеньору Джебайла помогали тридцать тамплиеров. Граф не остался в долгу и приказал «снести дом Храмав Триполи... Узнав об этом, магистр Храма снарядил галеры и другие суда и отправился в Джебайл, ведя с собой большой отряд братьев; ю Джебайла он отправился к Триполи и много дней держал его в оса­де...». Тамплиеры захватили несколько крепостей и дважды разбили графа, прежде чем в свою очередь потерпели поражение под Сидоном³⁶⁰. Чтобы примирить трех главных героев этой междоусоби­цы, в которой пострадала законная власть, власть графа Триполи, низведенного до роли статиста³⁶¹, потребовалось вмешательство гос­питальеров, всегда поддерживавших семью сеньоров Джебайла.

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: