Эрцгерцогская чета

В этот момент все висело на волоске – Париж и Петербург ждали, что решит Лондон. После колебаний Британия заявила, что не допустит немецкого ввода войск в Бельгию (стало известно, что план германского генштаба предполагает вторжение в эту нейтральную страну).

Немецкое командование потребовало от кайзера решительности. Раз уж война неизбежна, нужно быстрее нанести удар, чтобы выиграть кампанию, пока противник не развернул свои силы.

Тридцать первого июля Берлин ультимативно потребовал от России остановить мобилизацию, что было уже невозможно. Назавтра, первого августа, последовало формальное объявление войны. В течение нескольких дней к ней присоединились Франция, Англия и Австро-Венгрия.

В дальнейшем мир поделится на два лагеря. На стороне «центральных держав» будут сражаться Турция и Болгария; на стороне Антанты – Бельгия, Сербия, Черногория, Япония, позднее – Италия, Румыния и США. Под ружье встанут 70 миллионов человек. Кровавая лихорадка унесет двадцать миллионов жизней, а затем даст осложнения, которые будут еще тяжелее первоначального заболевания и растянутся до 1945 года.

Первой жертвой всемирной пандемии станет российское государство.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

24 «ЧАСА»

В самом начале первого тома, говоря о том, что «записанная», то есть более или менее известная, история цивилизации составляет лишь крошечную часть существования человечества, для наглядности я использовал хронометрическую метафору: если представить всю биографию вида Homo sapiens, все двести тысяч лет как одни сутки, то получится, что Древний Египет появился полчаса назад, а все события русской истории укладываются в девять минут.

Сходный принцип подачи материала кажется мне уместным и для описания агонии государства, созданного Иваном Третьим во второй половине пятнадцатого века и распавшегося в 1917 году при Николае Втором. Только мы увеличим временной масштаб, чтобы отчетливей видеть важные детали: представим все последнее царствование как одни сутки. Каждый следующий год будет как один час. До гибели остается все меньше и меньше времени; в полночь стрелки замрут, пульс государства остановится.

Мы увидим, что время двигалось неравномерно, скачками. Развитие болезни, вернее болезней, погубивших государство, то ускорялось, то замедлялось. Были относительно спокойные, то есть скудные на события годы, были и годы совершенно бесконечные, когда страну лихорадило.

В авторскую задачу не входит изложение всех знаменательных происшествий эпохи. Рассказывая о каждом из 24 «часов», я буду в начале очередной главы коротко упоминать о ключевых событиях мирового и национального уровня, а затем, уже подробнее, останавливаться на фактах, имевших непосредственное отношение к заглавной теме.

На ум приходит и другая, не медицинская аллегория. Тикает механизм бомбы, идет каунтдаун: остается 24, 23, 22 мгновения. Взрыв чудовищной силы все ближе, все неотвратимей…

Тысяча восемьсот девяносто четвертый год

Этот «час» у нас очень короток, поскольку молодой царь вступил на престол по кончине усопшего в Бозе родителя лишь в октябре.

В это время внимание мира приковано к двум событиям. На Дальнем Востоке творится нечто удивительное: страна Япония, доселе считавшаяся малозначительной и полудикой, с поразительной легкостью одерживает победы над огромным Китаем. В ноябре войска микадо захватывают важный порт Люйшунь. Это будущий Порт-Артур, который Россия на свою беду отберет у японцев.

В декабре во Франции арестован капитан Дрейфус, этнический еврей. Он обвинен в том, что шпионит на Германию. «Дело Дрейфуса» обострит и без того воспаленные отношения между Берлином и Парижем, расколет не только французское, но и – шире – европейское общество, спровоцировав подъем антисемитизма и активизировав «правых», но одновременно сплотив и «левых».

В России, помимо смены верховного правителя и его спешного, полутраурного бракосочетания с принцессой Алисой Гессенской, в конце года происходит только одно эпохальное событие: открывается первый сегмент Транссиба – железнодорожное сообщение между Челябинском и Томском.