 |
Китайские рабочие. Парижская всемирная выставка 1900 года
|
|
|
|
Китайские рабочие
Именно это побудило начальника Московского охранного отделения Зубатова разработать программу «приручения» рабочего движения, подъем которого в таких условиях был неизбежен. Я уже рассказывал, почему эта идея вышла правительству боком.
Тысяча девятьсот первый год
От нового столетия ждали всяческих чудес, предвещенных только что завершившейся в Париже монументальной Всемирной выставкой. Всем хотелось верить в торжество науки и техники, в социальный прогресс и победу гуманистических ценностей.
Согласно завещанию шведского промышленника и идеалиста Альфреда Нобеля, был учрежден институт почетных наград за лучшие достижения разума. Первыми лауреатами Нобелевской премии стали Вильгельм Рентген (по физике – за лучи своего имени); голландец Якоб Вант-Гофф (за открытие законов химической динамики); создатель противодифтерийной сыворотки Эмиль фон Беринг; поэт и, что тогда было очень важно, «дрейфусар» Сюлли-Прюдом. В самой животрепещущей номинации – по линии защиты мира – лаврами увенчали основателя Международного Красного Креста Анри Дюнана и главу «Академии моральных и политических наук» Фредерика Пасси. (Деятельность Красного Креста в XX веке, увы, окажется более востребованной, чем ученые труды политических моралистов. )
За исключением этой зарницы позитивизма, в мире было довольно мрачно. В Трансваале и Китае по-прежнему происходили всякие ужасы. Разрастался экономический кризис: банки лопались, предприятия разорялись.
Эпидемия терроризма перекинулась на Америку, где безработный застрелил президента Мак-Кинли, объяснив свой поступок тем, что тот был «врагом честных трудящихся».
|
|
|
Парижская всемирная выставка 1900 года
Но с этого года главной ареной политического, идейного терроризма становится Россия. Вернее, он возвращается на свою историческую родину – через двадцать лет после цареубийства и через тридцать лет после того, как Нечаев теоретически обосновал логику революционной целесообразности в своем «Катехизисе».
Второй, самый массовый и кровавый период терроризма, начался в России с убийства министра просвещения Боголепова – его, как уже рассказывалось, застрелил один из студентов, ранее исключенных за участие в молодежных беспорядках.
Кампания студенческого неповиновения распространяется на многие учебные заведения. Правительство пытается запугать молодежь, что никогда и никому не удается.
Статс-секретарь Половцев, которого трудно заподозрить в сочувствии нарушителям спокойствия, с тревогой пишет в дневнике:
Демонстрация на Казанской площади. Уже несколько дней пред сим в целом городе ходили слухи о предстоящем сборище студентов с целью выразить свое неудовольствие о принятых в отношении их правительством мерах и в особенности о зачислении в солдаты тех из них, кои признаваемы были виновными. Полиция, знавшая о том, дала заговорщикам собраться, а затем, окружив их с помощью казаков, сильно избила их нагайками и целые толпы арестовала.
Всем было ясно, что власти намеренно устроили акцию устрашения.
Руководимый Победоносцевым Синод вызывает негодование Общества, опубликовав «Послание о графе Льве Толстом», давно раздражавшем правящую церковь своими проповедями об истинном христианстве. (Считалось также, что обер-прокурор обиделся на то, как писатель вывел его в романе «Воскресение». ) Формально постановление не отлучало Толстого от православия и тем более не предавало анафеме, сообщалось лишь, что «церковь не считает его своим членом… доколе он не раскается». Для прогрессивных кругов граф Толстой был фигурой почти сакральной, а его оппонент Победоносцев – жупелом и символом всего «совинокрылого». Несколько дней спустя молодой земец Лаговский стреляет через окно в Победоносцева. Это тоже «послание», еще более грозное. Пули проходят мимо, но второй за короткое время террористический акт был признаком того, что наступают бурные времена.
|
|
|
|
|
|
