 |
Том 8. Глава 6: То, что потеряно и то, что не потеряно
|
|
|
|
Вступление
Наступило утро седьмого дня в тренировочном лагере. Наша группа прекратит свое существование после сегодняшнего дня. Экзамен пройдет завтра утром. Несмотря на то, что вчерашние действия Хашимото спасли нашу группу от распада и взаимоотношения, построенные в ней, исчезнут с началом экзамена.
Должно быть, немало студентов печалятся из-за этого. Большинство членов нашей группы, несмотря на поведение Коенджи, хорошо ладят друг с другом.
Ишизаки, вероятно, ненавидит меня больше, чем Коенджи, но старается этого не показывать. Честно говоря, думаю, он хочет затравить меня, но понимает, что произойдет в этом случае. Его грубое поведение схоже с Судо, но, когда дело доходит до чтения ситуации, Ишизаки значительно лучше. У меня складывается впечатление, что он уважает своих оппонентов и признает то, что нельзя отрицать. Возможно, по этой причине Рьюен держал его близко к себе. Но все это еще не говорит о том, что Судо хуже, чем Ишизаки.
Судо гораздо более способный, когда дело касается физических способностей, и, вероятно, он превосходит Ишизаки и в учебе тоже. Под руководством Хорикиты, Судо будет продолжать медленно развиваться. Будучи столь похожими, в чем-то они, все же, фундаментально отличаются.
– Я хотел бы обсудить эстафету на длинной дистанции, которая предстоит нам завтра. Прошу выслушать меня.
Все, оставаясь в своих кроватях, повернулись, чтобы посмотреть на Кейсея.
– Нас всего десять, поэтому каждому придется взвалить на себя тяжелую ношу, но, в зависимости от обстоятельств, это может стать нашим преимуществом.
– О чем ты? Разве не лучше иметь больше людей? В таком случае нам бы пришлось бежать гораздо меньше.
|
|
|
– Действительно, если бы нас было пятнадцать, то дистанция была бы поделена сильнее, но с таким количеством людей увеличивается вероятность того, что некоторые участки будут пробегаться медленнее из-за медлительных студентов. Людей, проявивших себя в беге на длинные дистанции в нашей школе можно пересчитать по пальцам одной руки.
– …Действительно.
– Иначе говоря, это наша возможность улучшить результат.
– Но это сработает только если вся наша группа состоит из спортсменов, так? – Ишизаки осмотрелся.
Он, вероятно, отнес меня к категории спортивных парней, но, если он не считает Коенджи, то ожидать хорошего результата мы можем только от Хашимото.
Нельзя назвать эту группу спортивной. И что самое важное…
– Это довольно-таки печально, после таких громких слов, говорить, что я буду бесполезен.
Кейсей знает себя лучше остальных. Потому что из всей группы, его выносливость и скорость находятся под вопросом. Однако, как лидер, он разъяснил нам свою стратегию.
– Дистанция эстафеты будет в районе восемнадцати километров. Это означает, что каждому в группе нужно пробежать как минимум 1,2 километра при условии, что в группе пятнадцать человек. Но в группе из десяти человек, длина дистанции на человека значительно увеличивается.
– Но мы ведь не можем объявить о твоей травме и заставить кого-то бежать твою дистанцию, так?
– Любые болезни и ранения в день экзамена наказуемы, так что наши ряды не только сократятся, но мы так же получим штраф по времени. Так не пойдет. Нужно заметить, что каждому из нас нужно побежать больше, чем членам других групп, чтобы передать эстафету.
Школа делает все, что в ее силах, чтобы закрыть лазейки.
Студентам необходимо делать то, что от них требуют. Кейсей и Яхико оба не уверены в своей скорости, потому должны пробежать минимальные 1,2 километра.
К ним стоит отнести троих из класса B.
Альберт довольно быстр, но не обладает высокой выносливостью. Если все они побегут минимальную дистанцию, то оставшимся четверым придется бежать по 2,7 километра и более. Если у нас есть достаточно выносливые парни, то мы должны покрыть эту дистанцию. Я поделился своими мыслями с Кейсеем.
|
|
|
Члены группы выслушали мое предложение.
– В таком случае я побегу 3 километра… нет 3,6 километра, – объявил Ишизаки.
Нет сомнений в том, что он один из немногих в нашей группе, кто способен пробежать такое расстояние. Еще один человек поднял руку.
– Тогда, полагаю, у меня нет иного выбора. В конце концов, я тоже неплох в беге на длинные дистанции, – это сказал Хашимото.
Два представителя взвалили на себя эту тяжелую ношу. Значит, мы покрыли 7,2 километра.
– Благодарю, – Кейсей опустил голову и поблагодарил их от всего сердца.
Я решил, что мне тоже стоит пробежать определенное расстояние.
– Тогда… я сделаю все, что могу. Но я не знаю, за какое время я пробегу эту дистанцию.
– Тебя это устраивает, Киётака?
– Да, только не ожидайте от меня слишком многого.
Но самое важное еще впереди. Это Коенджи, самый способный из всех, с которым не может сравняться даже Судо, несмотря на то, как он горд своей физической подготовкой.
Чем больше пробежит Коенджи, тем легче будет остальным студентам. Он, наверняка, побежит минимальные 1,2 километра, но мы должны добиться от него обещания того, что он покроет больше.
Еще важнее то, что невозможно угадать, будет ли он бежать всерьез. Даже если девять из нас, включая меня, выложатся по полной, это будет бесполезно, если Коенджи решит пройтись пешком.
– Коенджи. Я хочу, чтобы ты тоже бежал, – понимая, что это слабое звено в цепи, Кейсей подошел к Коенджи с обезоруживающим тоном в голосе и опущенной головой.
К тому Коенджи, который восхищался своими ногтями, лежа на кровати.
– Коенджи, – спокойно повторил Кейсей.
– Конечно я побегу. Но в отличие от них, мне нет дела до длинных дистанций.
Думаю, не стоило ожидать того, что он согласится на большее сразу.
Ишизаки взглянул на Коенджи, но не стал ничего делать. Проведя с ним несколько дней, он понял, что большинство его действий бессмысленны.
– Я хотел бы избежать риска того, что наша группа будет самой последней.
|
|
|
– Правильно. Я понимаю, что ты пытаешься сказать, очки-кун, – оторвав взгляд от ногтей, Коенджи посмотрел на Кейсея.
– Даже если больше – невозможно, я хотел бы, чтобы ты пробежал 1,2 километра в полную силу.
Вся группа смотрела на Коенджи.
– Не могу обещать этого. Даже если наша группа будет на последнем месте, меня не исключат. Только тебя, как плохого лидера. Но ведь ты не станешь делать что-то столь нечеловечное, как, например, тащить меня с собой?
Если бы лидером был Ишизаки или Яхико, тогда Коенджи, возможно, побежал бы.
Но поскольку лидером является Кейсей, он понял, что ему ничего не будет. Если бы мы угрожали ему всей группой, то он мог бы побежать, но в будущем от него нельзя будет ничего дождаться.
– …Тогда скажи мне, что мы можем сделать, чтобы ты кооперировал с нами. Если личные баллы убедят тебя бежать, то я готов заплатить.
Кейсей понимает, что он обуза, и потому хочет компенсировать это даже большой ценой для себя.
– Не тащи все на себе в одиночку, Юкимура. Тут немного, но у меня тоже есть баллы.
– Я тоже заплачу.
За ним Ишизаки и Хашимото, затем Яхико и остальные оказали поддержку. Понемногу мы набрали приличную сумму.
Но у Коенджи был готов ответ на коллективное требование группы.
– К сожалению, я не нуждаюсь в баллах. К тому же, даже если у меня их не будет вовсе, я смогу продолжить вести полноценную школьную жизнь.
Даже чувство сплоченности всей группы не достучалось до него. Чего я и боялся, Коенджи не станет ничего делать за жалкие гроши. Но говорить ему сделать это ради класса еще менее эффективно.
За последние дни я и остальные пытались заставить Коенджи действовать. Ничего не сработало.
– Значит, бежать ты не будешь?
– Именно так, – Коенджи сказал это так, словно задумывался над ответом. – Не похоже, что я окажусь ценным для вас, – сказав это, Коенджи отказался.
Не в силах выносить это дальше, Ишизаки попытался встать, но Кейсей остановил его.
– Однако, можете расслабиться. Я не собираюсь делать больше, чем от меня требуется, но минимум выполню. Я делаю все по-своему.
|
|
|
– Иначе говоря… ты выдашь средний результат?
– Именно так. В первую очередь, если речь идет обо мне, то я выдам безупречный результат даже если буду выполнять минимум. Это хорошая новость для вас, не так ли?
Все мы обдумали слова Коенджи. Даже если это немного, мы осознали, что мы группа, и начали помогать друг другу.
Но на деле это не так. Проанализировав Коенджи, можно сказать, что он будет действовать только ради себя. На всех экзаменах Коенджи делал все по-своему. Но ни за какие из этих действий его не могли исключить.
Коенджи на 99% уверен, что Кейсей не потянет его с собой, но вероятность существует. Школа тоже заметит, если он будет выдавать плохие результаты.
Также понятно, что если он станет целью для исключения, то бежать ему будет уже некуда. Он не совершит такую ошибку.
– Какой превосходный результат? Разве может такое выдать тот, у кого возникают проблемы даже с дзадзен?
– Фу. Фу. Фу. Это потому что я уже в совершенстве освоил дзадзен в детстве. Это не проблема.
– Что это еще за детство такое?
Коенджи продолжал удовлетворенно смеяться. Этого должно быть достаточно для Кейсея. Коенджи не планирует кооперировать, но хотя бы пообещал выполнить минимум.
Это важно. Будучи одноклассником Коенджи, я знаю, насколько высок его потенциал.
Многое неизвестно о дзадзен и письменном экзамене, но пока дело касается физической подготовки и выносливости, на него можно положиться.
Часть 1
Одна проблема решена и теперь пришло время утренней уборки. Когда Кейсей попытался начать убираться, как обычно, Ишизаки взял тряпку для уборки пыли.
– Отдыхай. Если это приведет к тому, что ты не сможешь бежать на эстафете, то проблем будет больше.
– Нет, но…
– Отдохни. В обмен, сделай все возможное на письменном экзамене. Получи как минимум 120 процентов, понял?
– …Да, получить 120 процентов невозможно, но я постараюсь получить 100…
Ишизаки понимает, как работают взаимные уступки.
Поблагодарив его, Кейсей присел.
– Хорошая позиция, нарушитель-кун.
– Захлопнись, Коенджи. Ты не сделал ничего с самого первого дня!
– Да ну? ХА-ХА-ХА-ХА.
Коенджи не взял в руки ни тряпки, ни метлы, а, скорее, вышел прогуляться на природе.
Даже привлекая внимание второкурсников и третьекурсников, он продолжает вести себя нагло.
– Он – заболевание. Вы вообще сможете продвинуться в старшие классы, когда с вами такой тип, как он?
Даже класс D волнуется о нас.
– …Не могу сказать, что я уверен в этом.
Кейсей всегда уверен, когда дело касается продвижения в учебе, но, похоже, Коенджи выходит за грани нормы. То, как он поведет себя завтра, тоже играет большую роль. Утром мы смогли заставить его дать обещание того, что он пробежит минимум, но это еще не гарантировано. Он может расслабляться, пока мы не видим его.
|
|
|
Если он отказывается даже от уборки, тогда крайне велик шанс того, что мы окажемся на последнем месте. Видя это, старшеклассники могут обнажить когти.
Даже при том условии, что я считаю Коенджи расчетливым, меня по-прежнему беспокоит то, что его действия не поддаются здравому смыслу.
Похоже, Ишизаки заметил волнения Кейсея, и решил подойти к нему.
– Не переживай. Просто нам нужно охватить его часть тоже.
– Не ожидал подобных слов от тебя. А ты вырос за один день.
– Закройся, Хашимото. У тебя с этим какие-то проблемы?
– Никаких проблем. Состояние группы влияет и на меня тоже, ведь я хочу получить наибольший возможный балл. Так, Яхико?
– …Ну, полагаю. Поскольку мы в проблемной группе, другого выбора нет. Если мы покажем плохие результаты, Кацураги-сан будет разочарован.
Хашимото горько усмехнулся на слова Яхико, единственной целью которого был Кацураги, и хлопнул его по плечу.
Яхико тоже знает, что он будет обузой, когда дело касается физических нагрузок. Несмотря на то, что он так говорит, все это время он был довольно сдержанным.
– Несколько раз я выступал против Кацураги по приказу Сакаянаги. Думаю, ты презираешь меня за это, но сейчас мы на одной стороне. Нам стоит забыть о прошлых разногласиях.
– Хм-м. Я подумаю об этом.
Яхико не поднял голоса, но не похоже, что он особо доверял Хашимото. Наверное, он не мог простить то, что Кацураги мешали его собственные одноклассники.
– Разве не ты назначил Кацураги-сана лидером и в этот раз?
– Я тут не причем. Это план Матобы.
Похоже, Яхико не убедили отрицания Хашимото.
Даже так, он сдерживался и вел себя, как член группы. Хочу отдать ему должное за это.
Часть 2
Наш последний обед пере завтрашним экзаменом. Я заметил Ичиносе, проходящую мимо с подносом в руках, и подозвал ее.
Но что-то с ней было не так.
– Тебя что-то тревожит?
– Эм? Аянокоджи-кун. Нет, ничего такого. Просто задумалась о всяком.
– Тебя терзает какая-то проблема, не так ли?
Ичиносе собиралась уходить, но это остановило ее.
– Экзамен пройдет уже завтра. Что ты о нем думаешь, Аянокоджи-кун?
– Это довольно расплывчатый вопрос.
– Я хочу услышать твое честное мнение.
– Полагаю, этот экзамен сложнее, чем предыдущие. Мне кажется, что риск выбывания довольно велик.
– Думаю, это так… но мы уже в третьем семестре, поэтому не удивительно, что сложность будет нарастать, правда?
– Возможно.
– Говоря о рисках, у нас действует система лидеров, так? Становление лидером группы.
– Ага.
– Становление лидером группы рискованно, но… стать лидером ради того, чтобы победить. Это ведь тоже важно, правда?
Я не отрицал этого и продолжал слушать Ичиносе.
– Ты говоришь о риске отчисления, но ведь это не точно. Честно говоря, есть много неизвестных факторов. Но я боюсь не потери баллов класса или личных баллов. По крайней мере я так думаю.
– …Ты говоришь о своих одноклассниках?
– Да. Риск потери друга непостижим для меня.
– Что ты собираешься делать, если кто-то из твоих одноклассников будет на грани исключения?
– Что я сделаю, хм?
Ичиносе медленно подняла голову и усмехнулась.
– Аянокоджи-кун, ты, действительно, довольно умен.
– К чему ты это?
– Я о том, что обычно, когда дело доходит до исключения поделать с этим ничего нельзя, правда? Но ты знаешь, что это не совсем так.
– Это был гипотетический вопрос…
– Если бы это был гипотетический вопрос, то ты не стал бы использовать слово «собираешься», не так ли? «Что будет?» или «Все ли хорошо в твоем классе?» подходит гораздо лучше.
– Прости, но ты переоцениваешь меня здесь. Я просто так выразился.
– И все же, думаю, у тебя есть некоторые «догадки» по этому поводу.
Перед уходом она предупредила, что я сказал слишком много. Все же, были вещи, которые Ичиносе еще нужно было обдумать. Я попрощался с Ичиносе, которую уже подозвали другие студенты. Наверное, тяжело быть популярной.
Даже если ты попытаешься обдумать что-то, люди вокруг не дадут тебе покоя.
Обычно Ичиносе всегда ходит с улыбкой на лице, но не сегодня.
– Да… простите, я сегодня не в настроении…
Ичиносе определенно была не столь энергичной. Она проигнорировала двух девушек, с которыми близко общалась, и прошла мимо.
– Простите. Я мне нужно кое-что обдумать, мне нужно побыть одной сегодня.
Она определенно не притворялась.
Можно сказать, что она стала совсем другим человеком в сравнении с тем, какой она была, когда мы попали в тренировочный лагерь. Теперь я это понимаю.
Сакаянаги сделала свой ход.
Шторм, надвигающийся с этим экзаменом, грозит не только парням, но и девушкам тоже.
Часть 3
Поскольку это последний день перед экзаменом, ситуация сильно изменилась. Атмосфера кафетерии осталась практически такой же, но студенты определенно поделились на веселящихся и меланхоличных.
Иначе говоря, сразу ясно, каким группам удалось подготовиться, а каким – нет.
Выйдя в коридор, я увидел Кей, стоявшую, прислонившись к стене.
Она вскользь передала мне листок бумаги, когда я прошел мимо. Она сразу же ушла в кафетерий. Скорее всего она встречается с друзьями, чтобы пообедать. Когда мы разделились, я посмотрел на листок бумаги, после чего разорвал его на множество кусков, которые разбросал по урнам, находящимся на территории школы.
Она неплохо держалась последнюю неделю, но, похоже, она уже на пределе. Я направился к указанному месту.
Потому что человек, за которым я попросил проследить Кей, сейчас бродит в надежде побыть в одиночестве.
А побыть в одиночестве в этом лагере выходит нечасто. Возможность появляется ночью, но если она пропадет надолго, то ее соседи заметят это. В таком случае, удобнейшим способом становится время, когда все остальные обедают.
Продолжая двигаться в том направлении, в котором она ушла, я увидел ее, сидящей так, словно она пыталась спрятаться.
Она не заметила меня, и продолжила плакать, обхватив колени. И на миг я начал сомневаться. Однако, несмотря на то, что сюда нечасто забредают, кто-то, все же, может пройти здесь.
В таком случае мне нужно разобраться с этим побыстрее.
– Если что-то беспокоит тебя, то стоит поговорить с Хорикитой… прошлым президентом школьного совета, не так ли?
–!?
Тачибана Аканэ, третьегодка из класса A подняла голову. Запаниковав из-за того, что я увидел ее в таком положении, она начала утирать слезы.
– Что тебе нужно?
– Важно не то, чего я хочу, а то, что я только что сказал.
– Не то чтобы меня что-то беспокоило.
– Слезы без причины – тоже проблема.
– Я не плачу! – сказав это, Тачибана отвела от меня взгляд.
Она не уходит отсюда, потому что, если она зайдет в освещенное помещение, все заметят ее покрасневшие глаза и следы слез.
– Иногда хочется побыть в одиночестве.
– Такая возможность, действительно, выпадает нечасто.
Уборная – единственное место для этого, но уходить туда надолго было подозрительно. Да и некоторые студенты видели бы, как кто-то заходит и выходит оттуда.
– К твоему сведению, я тоже на стороне президента Хорикиты.
Это ложь. Но если я скажу это, то Тачибана, вероятно, будет доверять мне сильнее.
– Ты все равно не сможешь помочь.
Ну… на это у меня ответа нет. Но нам грозит утечка информации.
– Считай, что тебе повезло в том плане, что я тебе не враг.
– Прошу прекратить говорить так с кем-то старше тебя. Я ничего не говорила до этого момента, потому что Хорикита-кун был…
Мне было интересно, почему она называет его «Хорикита-кун». Также странно было то, что она называла его президентом, несмотря на то, что он оставил пост.
Она могла назвать «бывшим президентом», но то, что Тачибана говорит о нем, звучит неестественно.
– Тебе… наверное, хорошо быть первогодкой. Такой оптимистичный.
– Довольно устрашающее высказывание. Ты переживаешь из-за завтрашнего экзамена?
– Я ничего не думаю по этому поводу. У нас есть лидер, хорошие взаимоотношения в группе. Все проходит гладко.
– Тогда почему ты плачешь?
– Я же сказала, что не плакала.
Она запаниковала, когда я показал на ее глаза, и начала проверять, высохли ли слезы. Убедившись в том, что слез больше нет, она посмотрела на меня с некоторой злостью.
– Хорикита-кун вызывает у меня волнение… беспокойство.
Это ложь, но не до конца. Пока не стану в это лезть.
– Беспокоишься, да? Разве могут быть причины для беспокойства, когда дело касается этого человека?
– Хорикита-кун… Хорикита-кун всегда боролся один. По сей день он сражается с второгодками и с третьегодками. Тебе никогда не понять, как сложно выстоять против всех в одиночку.
Даже если бы я попытался понять, у меня бы ничего не вышло.
– Я знаю, что Нагумо и ведомые им второгодки создают проблемы, но я понятия не имел, что есть враги и среди третьегодок. Не может быть, чтобы многие восстали против человека, взявшего на себя роль президента студсовета, правда?
– Тебе не кажется, что ты рисуешь Хорикиту-куна, как какого-то диктатора? Он никогда не злоупотреблял своими полномочиями, чего нельзя сказать о Нагумо-куне. Но нельзя расслабляться перед экзаменом.
Пусть она и говорит так, но у меня никогда не было возможности ознакомиться с интригами третьегодников, чтобы иметь представление о прошлом Хорикиты.
Но она сказала, что нельзя расслабляться перед экзаменом…
– Неужели конфликт между третьегодками все еще продолжается?
– Если Хорикита-кун падет, то весь класс A падет вместе с ним.
– Хм…
Именно об этом говорил Нагумо. Разница между классом A и классом B составляет всего 312 баллов. Если Хорикита – их единственный сильный представитель, то сказанное Тачибаной вполне вероятно. Особенно, если в классе B присутствуют талантливые студенты.
– Значит, он тоже обыкновенный студент, да?
– Хорикита-кун!.. Не важно.
Она старалась сдерживать себя, чтобы не поднять тон.
Словно сбрасывая груз эмоций, она продолжила.
– Класс A всегда был обузой… мы потеряли много очков, которые не должны были терять. Даже личные очки… он всегда жертвовал собой, чтобы защитить своих товарищей.
Если то, что говорит Тачибана – правда, то Хорикита схож с Хиратой. Честно говоря, мне так не кажется. Но, конечно, если Тачибана – третьегодка из класса A, участвовавшая во всем этом, говорит так, то здесь должна быть доля правды. По всей видимости, было много случаев, когда ему приходилось улаживать скрытые проблемы, не раскрывая другим своих добрых деяний.
– То есть, тебя беспокоит нынешняя ситуация?
– Даже мне известно о ситуации среди парней. О том, что Нагумо-кун бросил вызов Хориките-куну, из-за чего он не может пошевелиться. А также то, что мы не можем сделать ничего, чтобы помочь ему.
– Можете вы ему помочь или нет, зависит от вашего упорства, так?
– Я знаю.
Похоже, слезы снова начали собираться у ее глаз. Тачибана снова стерла их рукой.
Мысли о Хориките могут быть причиной этих слез, но есть и что-то другое.
– У тебя ведь есть какие-то проблемы, не так ли?
– …Нет. Не совсем.
Она отрицала это.
– Это точно так?
– А ты настойчивый, да? У меня нет никаких проблем.
– Если нет, то, должно быть, я неправильно понял.
– Да, ты неправильно понял. Пожалуйста, не рассказывай ничего Хориките-куну.
– Конечно.
После этого Тачибана направилась обратно в сторону столовой. Полагаю, она не хочет, чтобы Хорикита случайно узнал обо всем этом.
Но ты ошибаешься, Тачибана. Это не та ситуация, которую ты можешь разрешить, жертвуя собой.
– Похоже, если я не сделаю свой ход, настанет шах и мат.
Я подтвердил это для себя, смотря вслед Тачибане.
Часть 4
Полночь. Я проснулся от скрипа кровати. Кто-то двигался в темноте. Конечно же, даже при нулевой видимости, я знал, кто это.
Хашимото, который уже давно должен был спать. Он бесшумно спустился по лестнице и вышел из комнаты, даже не взяв с собой фонарик.
После этого я медленно поднялся с кровати.
Вероятнее всего, он просто вышел в туалет, но есть и другие предположения. Я не заметил, чтобы за всю эту неделю, Хашимото хоть раз вышел в туалет посреди ночи.
Из-за того, что мы спим на одной кровати, Хашимото мог предположить, что разбудит меня. Я вышел в коридор.
Единственными источниками света были лунный свет, проливавшийся в коридор из окон, и лампочка на кнопке тревоги, но ходить без фонарика было возможно. Я видел, как Хашимото направлялся в сторону туалета.
Я последовал за ним. И тогда Хашимото свернул налево, вместо того, чтобы пройти прямо по коридору. Не похоже, что он просто вышел в туалет. Хашимото, спустившись на первый этаж, вышел наружу, не переодевая обувь. Приблизившись к нему, я прислонился к стене с противоположной стороны от него. Никого кроме Хашимото там не было. Может, он просто решил подышать свежим воздухом накануне экзамена?
Или же он ждет кого-то? Ответ не заставил себя ждать.
Чувствуя, что он собирается повернуться в мою сторону, я передвинулся в другое место. Я увидел тень того, с кем, по всей видимости, он собирался встретиться. Эта тень прошла тем же путем, что и Хашимото, и вышла наружу.
В этом месте, где не слышны даже звуки насекомых, голоса были неожиданно слышны.
– Йо, Рьюен.
– Что, черт побери, тебе от меня надо?
– Я просто хочу поболтать. Ты слишком светишься в кафетерии. Единственный способ поболтать с тобой выдается только ночью, так?
– В самый последний день?
– Именно потому что это последний день. Все сейчас крепко спят.
–...Понятно. Думаю, ты прав.
Ни один студент не стал бы бодрствовать в ночь перед экзаменом. Поэтому Хашимото решил устроить тайную встречу с Рьюеном в это время.
Но Рьюен и Хашимото – довольно неожиданная комбинация… или не совсем. Еще на необитаемом острове Рьюен начал завязывать отношения с классом A.
Я бы не удивился, если бы Хашимото играл в этом роль посредника.
– Я не люблю ходить вокруг да около. Выкладывай все, как есть. Ты и в правду сдал пост лидера класса?
– Похоже, тебя это не устраивает?
– Я не могу поверить, что ты проиграл Ишизаки и остальным.
Хашимото высказал свою точку зрения по данному поводу. Проиграть Ишизаки, определенно, звучит глупо.
– Забудем о нем, Альберт довольно проблемный. Если я выйду с ним один на один, будет тяжело.
– Понятно. Ну, Альберт, определенно, является угрозой. Но Рьюен Какеру, которого знаю я, никогда бы не отступил перед таким противником. Более того, у него всегда были запланированы какие-то контрмеры, так?
Это скорее усилило его подозрения, чем успокоило их.
– Просто я устал вести кучку людей, готовых восстать против меня. Пока я могу эксплуатировать ваш класс A, я остаюсь в безопасной зоне. Я не обязан спасать тех ребят.
– Понятно. Значит, это правда.
– Я убедил тебя?
– Интересно. Честно говоря, пятьдесят на пятьдесят. Я бы взглянул на то, как ты выкручиваешься из этой ситуации.
– Чтобы ты мог получить больше карманных денег?
– Именно так. Как и ты, я хочу попасть в класс A.
Накопившему 20 миллионов очков, дается право перейти в класс A. Студент, добившийся этого, может спать спокойно. Этому позавидовал бы кто угодно.
Но воплотить это в жизнь сложно. Как оказалось, Хашимото один из тех, кто хочет добиться этой цели.
– Полагаю, ты готов предать Сакаянаги, если на кону стоит победа.
– При необходимости, да, – ответил Хашимото тут же добавив следующее. – Но это дорого тебе обойдется, Рьюен. Потому что сейчас Сакаянаги занимает высшую позицию в нашем классе. Я нахожусь в команде победителей, понимаешь?
– Я бы посмотрел, насколько долго это продлится.
– Я довольно хорош в устройстве своего места. Чтобы ты знал, я более способный, чем кажется. Но я рад, что мы смогли поговорить с глазу на глаз. Твои еще не погасли, – зевнув, Хашимото добавил еще кое-что. – Когда класс Хираты захватил твой, мне было интересно, чем ты, черт побери, занимался, но, возможно, ты сильнее, чем кажется.
– А?
– Оценив каждого, сразу станет ясно, с кем нужно разобраться в первую очередь.
– Не знал, что ты оценивал их. Тебя кто-то интересует?
– Коенджи может стать проблемой. Если он начнет выступать в интересах своего класса, нельзя предположить, что станет даже с классом A. К тому же, есть такие студенты, как Хирата и Юкимура, которые хороши в учебе. А также Судо, являющийся одним из самых физически одаренных среди нашего потока.
– Не знаю насчет остальных, но не думаю, что Коенджи начнет что-либо делать, – согласившись с этим, Хашимото рассмеялся.
– Тем не менее, нельзя предугадать, что может произойти. Но я запомню это. Даже если Хирата и его класс смогут подняться до класса A, я не вижу в этом проблем до тех пор, пока есть место, на которое я могу протиснуться.
– Я сомневаюсь, что у тебя есть такая возможность, но сделай все, что можешь, чтобы тебя не побили, окей? – Рьюен усмехнулся над Хашимото и решил закончить эту беседу.
– Разобраться с этим будет непросто.
– Ага.
Я ожидал, что на этом беседа закончена, и попытался уйти. Хашимото, вероятно, сразу же пойдет в нашу комнату. Он может что-нибудь заподозрить, если меня не будет в моей кровати.
Но я почувствовал, что сюда идет кто-то еще, и решил оставаться на своем месте. Этот кто-то тут же заметил Рьюена и Хашимото и окликнул их.
– Эй, первогодки, устраиваете тайные встречи в такое время?
– А?
Перед Рьюеном и Хашимото, направлявшимися обратно в школьное здание, стояли Нагумо Мияби и Хорикита Манабу. На секунду Рьюен остановился, но тут же потерял интерес, и продолжил идти.
Он шел к входу, но на его пути стоял Нагумо, не двигающийся с места.
– Прочь с моей дороги.
В ответ на это Нагумо рассмеялся, будто это его забавляло.
Вернувшись в коридор, Хашимото оглянулся, чтобы посмотреть, что там происходит, когда поймал на себе взгляд Нагумо.
– Я наслышан о том, что ты довольно проблемный. Ты ведь Рьюен, правильно? Я собираюсь немного поболтать с Хорикитой-сэмпаем, но тебе тоже стоит присоединиться.
Это предложение, также направлялось и Хашимото.
– Не интересует.
Рьюен прошел мимо, толкнув Нагумо плечом.
– Значит, ты у нас хулиган? Не боишься меня, Рьюен?
– Президент студсовета или кто бы то ни было, я уничтожу любого, вставшего у меня на пути.
– Хех.
Нагумо, казалось, начал питать некоторый интерес к Рьюену, не поддавшемуся ни на каплю.
– Не то, чтобы мне не нравился такой тип людей. Но для того, что быть частью моего студенческого совета ты не подходишь, – Нагумо снова окликнул Рьюена, пытавшегося уйти.
– Будучи третьими лицами, почему бы вам не сделать ставку? Как думаете, кто наберет больше баллов в предстоящем экзамене? Моя группа или группа Хорикиты-сэмпая? Ставка – десять тысяч баллов. Что насчет этого? Не важно, на кого вы поставите, если ставка будет верна, я выплачу вам это количество очков. Если ошибетесь, то заплатите мне.
– Это глупо. Мне не интересны такие деньги.
– Десять тысяч – «такие деньги», а? Ты ведь в классе D, у тебя всегда маловато денег, не так ли? Знаешь, что ты мог бы заработать побольше?
– Тогда подними до одного миллиона. Я согласен, если ты готов заплатить такую сумму, – Рьюен сказал это и развернулся.
– Ха-ха-ха. А ты забавный, Рьюен. Смелая шутка. Можешь идти.
Похоже, он подумал, что Рьюен шутил.
– Если у тебя не хватает яиц, чтобы поставить такую сумму, то не надо предлагать мне делать ставку.
– Эй, ты, первогодка, думаешь, Рьюен сможет выплатить столько? – Нагумо обратился к Хашимото.
Хашимото знает о тайном соглашении, которое он заключил с классом A, и о том, что он точно может выплатить такую сумму, но…
– Не уверен… мы в разных классах, так что не могу сказать точно.
– Если бы у нас были телефоны для того, чтобы проверить это, то я бы подыграл. Очень жаль.
В конце концов ставки отменились. В этот момент Хашимото попытался уйти. Нагумо больше не смотрел на них, развернувшись к Хориките-старшему.
– Хорикита-сэмпай, пожалуйста, отпросись от экзамена завтра, – неожиданно сказал он.
Рьюен ушел, но Хашимото неожиданно остановился.
– Отпроситься?
– Именно.
– Эта шутка хуже, чем то, что сказал Рьюен.
– Я говорю на полном серьезе, – он добавил. – Это ради тебя, сэмпай.
– Выкладывай все, как оно есть. Я знаю о твоей привычке вести монологи в голове. Не думаю, что эта привычка куда-то исчезла.
– Прости. Просто я слишком ясно вижу, что произойдет. Если ты не отпросишься, сэмпай, то пожалеешь об этом. Иначе говоря, сейчас я проявляю милосердие. Я мог не предупреждать тебя ни о чем, но это было бы слишком жестоко, не так ли?
– Что ты задумал? Что бы ты не планировал, я не приму этого.
– Я понимаю. По правилам мы должны сражаться честно без втягивания третьих лиц. Но когда экзамен проходит таким образом, мы не узнаем, кто из нас победил, пока не проверим результат. Конечно, я ожидаю, что мы будем близки, и хочу победить. Поэтому я кое-что сделал.
– Это связано с тем, что ты просишь меня отпроситься?
– Потому что, поступив таким образом, ты сведешь полученный ущерб к минимуму, сэмпай. Ты понимаешь, какие заготовки я сделал? Нет, не понимаешь. Ни один студент в школе не способен прочитать ход моих мыслей. Так уж все сложилось. Даже твой любимчик с первого года не способен на это… кто это был?
Нагумо осмотрелся и зацепился взглядом за Хашимото. Но это определенно не Хашимото.
– Ах, точно. Если я правильно припоминаю, он в одной группе с этим парнем. Аянокоджи Киётака, так? – он сказал это, словно хотел оповестить Хашимото.
– Что ты думаешь о Аянокоджи, Хашимото?
– О чем ты… нет, думаю, он обычный студент… – Хашимото озадачился, услышав мое имя.
– Правда? А Хорикита-сэмпай, кажется, ставит его выше всех первогодок.
– Разве не из-за того, что он показал хорошие результаты во время эстафеты на спортивном фестивале?
– Вообще, да. Но, похоже, на этом все не кончается. Хорикита-сэмпай ставит Аянокоджи выше Сакаянаги, Рьюена и даже Ичиносе. Будучи с ним в одной группе, я подумал, что ты замечал что-нибудь.
– Нет…
– Тогда почему, сэмпай. Назови нам причину.
– Ты уходишь от темы, Нагумо. Когда я говорил тебе, что я думаю об Аянокоджи? Ты ничего не получишь, искажая правду. Прекрати путать первогодок.
– Прости, сэмпай. Наверное, ты прав. Извини, Хашимото. Я просто пошутил.
– Да ну?..
Тема их разговора волнует меня, но нужно сворачиваться. Эти трое блокируют мой проход, поэтому мне придется воспользоваться лестницей с противоположной стороны, чтобы вернуться в комнату. Это будет дольше, но я решил воспользоваться альтернативным путем. Если я не вернусь в комнату раньше Хашимото, возникнут подозрения.
Спустя несколько минут после моего возвращения, Хашимото тихо вошел в комнату. В темноте я почувствовал взгляд, направленный на меня, но на этом все закончилось. Хашимото тихо лег спать.
|
|
|
