Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Петров конь роняет подкову




 

(Отрывок)

 

И, дрожа от страстной спеси,

В небо вознесла ладонь

Раскаленный полумесяц,

Что посеял медный конь.

 

Сентябрь 1917

 

“Тот – щеголем наполовину мертвым…”

 

Тот – щеголем наполовину мертвым,

А этот – нищим, по двадцатый год.

Тот говорит, а этот дышит. Тот

Был ангелом, а этот будет чертом.

 

Встречают-провожают поезда

И..... слушают в пустынном храме,

И все глядит – внимательно – как даме —

Как женщине – в широкие глаза.

 

И все не может до конца вздохнуть

Товарищ младший, и глотает – яро,

Расширенными легкими – сигары

И города пол у ночную муть.

 

И коротко кивает ангел падший,

Когда иссяк кощунственный словарь,

И расстаются, глядя на фонарь,

Товарищ старший и товарищ младший.

 

6 сентября 1917

 

“Ввечеру выходят семьи…”

 

Ввечеру выходят семьи.

Опускаются на скамьи.

Из харчевни – пар кофейный.

Господин клянется даме.

 

Голуби воркуют. Крендель

Правит триумфальный вход.

Мальчик вытащил занозу.

– Господин целует розу. —

 

Пышут пенковые трубки,

Сдвинули чепцы соседки:

Кто – про юбки, кто – про зубки.

Кто – про рыжую наседку.

 

Юноша длинноволосый,

Узкогрудый – жалкий стих

Сочиняет про разлуку.

– Господин целует руку.

 

Спят......., спят ребята,

Ходят прялки, ходят зыбки.

Врет матрос, портной горбатый

Встал, поглаживая скрипку.

 

Бледный чужестранец пьяный,

Тростью в грудь себя бия,

Возглашает: – Все мы братья!

– Господин целует платье.

 

Дюжина ударов с башни

– Доброй ночи! Доброй ночи!

– Ваше здравие! За Ваше!

(Господин целует в очи).

 

Спит забава, спит забота.

Скрипача огромный горб

Запрокинулся под дубом.

– Господин целует в губы.

 

6 сентября 1917

 

“И вот, навьючив на верблюжий горб…”

 

И вот, навьючив на верблюжий горб,

На добрый – стопудовую заботу,

Отправимся – верблюд смирен и горд —

Справлять неисправимую работу.

 

Под темной тяжестью верблюжьих тел —

Мечтать о Ниле, радоваться луже,

Как господин и как Господь велел —

Нести свой крест по-божьи, по-верблюжьи.

 

И будут в зареве пустынных зорь

Горбы – болеть, купцы – гадать: откуда,

Какая это вдруг напала хворь

На доброго, покорного верблюда?

 

Но, ни единым взглядом не моля,

Вперед, вперед, с сожженными губами,

Пока Обетованная земля

Большим горбом не встанет над горбами.

 

14 сентября 1917

 

“Аймек-гуарузим – долина роз…”

 

Айм е к-гуар у зим – долина роз.

Еврейка – испанский гранд.

И ты, семилетний, очами врос

В истрепанный фолиант.

 

От розовых, розовых, райских чащ

Какой-то пожар в глазах.

Луна Сарагоссы – и черный плащ.

Шаль – д о полу – и монах.

 

Еврейская девушка – меж невест —

Что роза среди ракит!

И старый серебряный дедов крест

Сменен на Давидов щит.

 

От черного взора и красных кос

В глазах твоих – темный круг.

И целое дерево райских роз

Цветет меж библейских букв.

 

Айм е к-гуар у зим – так в первый раз

Предстала тебе любовь.

Так первая книга твоя звалась,

Так тигр почуял кровь.

 

И, стройное тело собрав в прыжок,

Читаешь – черно в глазах! —

Как в черную полночь потом их сжег

На красном костре – монах.

 

18 сентября 1917

 

“Запах, запах…”

 

Запах, запах

Твоей сигары!

Смуглой сигары

Запах!

Перстни, перья,

Глаза, панамы...

Синяя ночь

Монако.

 

Запах странный,

Немножко затхлый:

В красном тумане —

Запад.

Столб фонарный

И рокот Темзы,

Чем же еще?

Чем же?

 

Ах, Веной!

Духами, сеном,

Открытой сценой,

Изменой!

 

23 сентября 1917

 

“Бел, как мука, которую мелет…”

 

Бел, как мука, которую мелет,

Черен, как грязь, которую чистит,

Будет от Бога похвальный лист

Мельнику и трубочисту.

 

Нам же, рабам твоим непокорным,

Нам, нерадивым: мельникам – черным,

Нам, трубочистам белым – увы! —

Страшные – Судные дни твои;

 

Черным по белому в день тот черный

Будем стоять на доске позорной.

 

30 сентября 1917

 

“Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн…”

 

Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн.

Разгромили винный склад. – Вдоль стен

По канавам – драгоценный поток,

И кровавая в нем пляшет луна.

 

Ошалелые столбы тополей.

Ошалелое – в ночи – пенье птиц.

Царский памятник вчерашний – пуст,

И над памятником царским – ночь.

 

Гавань пьет, казармы пьют. Мир – наш!

Наше в княжеских подвалах вино!

Целый город, топоча как бык,

К мутной луже припадая – пьет.

 

В винном облаке – луна. – Кто здесь?

Будь товарищем, красотка: пей!

А по городу – веселый слух:

Где-то двое потонули в вине.

 

Феодосия, последние дни Октября

 

(NB! Птицы были – пьяные.)

 

“Плохо сильным и богатым…”

 

Плохо сильным и богатым,

Тяжко барскому плечу.

А вот я перед солдатом

Светлых глаз не опущу.

 

Город буйствует и стонет,

В винном облаке – луна.

А меня никто не тронет:

Я надменна и бедна.

 

Феодосия, конец Октября

 

Корнилов

 

...Сын казака, казак...

Так начиналась – речь.

– Родина. – Враг. – Мрак.

Всем головами лечь.

 

Бейте, попы, в набат.

– Нечего есть. – Честь.

– Не терять ни дня!

Должен солдат

Чистить коня...

 

4 декабря 1917

 

(NB! Я уже тогда поняла, что это: “Да, и солдаты должны чистить своих лошадей!” (Москва, лето 1917 г. – речь на Московском Совещании) – куда дороже всего Керенского (как мы тогда говорили).

 

Руан

 

И я вошла, и я сказала: – Здравствуй!

Пора, король, во Францию, домой!

И я опять веду тебя на царство,

И ты опять обманешь, Карл Седьмой!

 

Не ждите, принц, скупой и невеселый,

Бескровный принц, не распрямивший плеч,

Чтоб Иоанна разлюбила – голос,

Чтоб Иоанна разлюбила – меч.

 

И был Руан, в Руане – Старый рынок...

– Все будет вновь: последний взор коня,

И первый треск невинных хворостинок,

И первый всплеск соснового огня.

 

А за плечом – товарищ мой крылатый

Опять шепнет: – Терпение, сестра! —

Когда сверкнут серебряные латы

Сосновой кровью моего костра.

 

4 декабря 1917

 

Москве

 

1. “Когда рыжеволосый Самозванец…”

 

Когда рыжеволосый Самозванец

Тебя схватил – ты не согнула плеч.

Где спесь твоя, княгинюшка? – Румянец,

Красавица? – Разумница, – где речь?

 

Как Петр-Царь, презрев закон сыновний,

Позарился на голову твою —

Боярыней Морозовой на дровнях

Ты отвечала Русскому Царю.

 

Не позабыли огненного пойла

Буонапарта хладные уста.

Не в первый раз в твоих соборах – стойла.

Все вынесут кремлевские бока.

 

9 декабря 1917

 

2. “Гришка-Вор тебя не ополячил…”

 

Гришка-Вор тебя не ополячил,

Петр-Царь тебя не онемечил.

Что же делаешь, голубка? – Плачу.

Где же спесь твоя, Москва? – Далече.

 

– Голубочки где твои? – Нет корму.

– Кто унес его? – Да ворон черный.

– Где кресты твои святые? – Сбиты.

– Где сыны твои, Москва? – Убиты.

 

10 декабря 1917

 

3. “Жидкий звон, постный звон…”

 

Жидкий звон, постный звон.

На все стороны – поклон.

 

Крик младенца, рев коровы.

Слово дерзкое царёво.

 

Плёток свист и снег в крови.

Слово темное Любви.

 

Голубиный рокот тихий.

Черные глаза Стрельчихи.

 

10 декабря 1917

 

 

“Расцветает сад, отцветает сад…”

 

Расцветает сад, отцветает сад.

Ветер встреч подул, ветер мчит разлук.

Из обрядов всех чту один обряд:

Целованье рук.

 

Города стоят, и стоят дома.

Юным женщинам – красота дана,

Чтоб сходить с ума – и сводить с ума

Города. Дома.

 

В мире музыка – изо всех окон,

И цветет, цветет Моисеев куст.

Из законов всех – чту один закон:

Целованье уст.

 

12 декабря 1917

 

“Как рука с твоей рукой…”

 

Как рука с твоей рукой

Мы стояли на мосточку.

Юнкерочек мой морской

Невысокого росточку.

 

Низкий, низкий тот туман,

Буйны, злы морские хляби.

Твой сердитый – капитан,

Быстрый, быстрый твой корабль.

 

Я пойду к себе домой,

Угощусь из смертной рюмки.

Юнга, юнга, юнга мой,

Юнга, морской службы юнкер!

 

22 декабря 1917

 

“Новый год я встретила одна…”

 

Новый год я встретила одна.

Я, богатая, была бедна,

Я, крылатая, была проклятой.

Где-то было много-много сжатых

Рук – и много старого вина.

А крылатая была – проклятой!

А единая была – одна!

Как луна – одна, в глазу окна.

 

31 декабря 1917

 

“Кавалер де Гриэ! – Напрасно…”

 

Кавалер де Гриэ! – Напрасно

Вы мечтаете о прекрасной,

Самовластной – в себе не властной —

Сладострастной своей Manоn.

 

Вереницею вольной, томной

Мы выходим из ваших комнат.

Дольше вечера нас не помнят.

Покоритесь, – таков закон.

 

Мы приходим из ночи вьюжной,

Нам от вас ничего не нужно,

Кроме ужина – и жемчужин,

Да быть может еще – души!

 

Долг и честь, Кавалер, – условность.

Дай Вам Бог целый полк любовниц!

Изъявляя при сем готовность...

Страстно любящая Вас

– М.

 

31 декабря 1917

 

Братья

 

1. “Спят, не разнимая рук…”

 

Спят, не разнимая рук,

С братом – брат,

С другом – друг.

Вместе, на одной постели.

 

Вместе пили, вместе пели.

 

Я укутала их в плед,

Полюбила их навеки.

Я сквозь сомкнутые веки

Странные читаю вести:

 

Радуга: двойная слава,

Зарево: двойная смерть.

 

Этих рук не разведу.

Лучше буду,

Лучше буду

Полымем пылать в аду!

 

2. “Два ангела, два белых брата…”

 

Два ангела, два белых брата,

На белых вспененных конях!

Горят серебряные латы

На всех моих грядущих днях.

И оттого, что вы крылаты —

Я с жадностью целую прах.

 

Где стройный благовест негромкий,

Бредущие через поля

Купец с лотком, слепец с котомкой...

– Дымят, пылая и гремя,

Под конским топотом – обломки

Китай-города и Кремля!

 

Два всадника! Две белых славы!

В безумном цирковом кругу

Я вас узнала. – Ты, курчавый,

Архангелом вопишь в трубу.

Ты – над Московскою Державой

Вздымаешь радугу-дугу.

 

3. “Глотаю соленые слезы…”

 

Глотаю соленые слезы.

Роман неразрезанный – глуп.

Не надо ни робы, ни розы,

Ни розовой краски для губ,

 

Ни кружев, ни белого хлеба,

Ни солнца над вырезом крыш,

Умчались архангелы в небо,

Уехали братья в Париж!

 

11 января 1918

 

 

“Ветер звонок, ветер нищ…”

 

Ветер звонок, ветер нищ,

Пахнет розами с кладбищ.

......ребенок, рыцарь, хлыщ.

 

Пастор с книгою святою, —

Всяк........красотою

Над беспутной сиротою.

 

Только ты, мой блудный брат,

Ото рта отводишь яд!

 

В беззаботный, скалозубый

Разговор – и в ворот шубы

Прячешь розовые губы.

 

13 января 1918

 

“На кортике своем: Марина…”

 

На кортике своем: Марина —

Ты начертал, встав за Отчизну.

Была я первой и единой

В твоей великолепной жизни.

 

Я помню ночь и лик пресветлый

В аду солдатского вагона.

Я волосы гоню по ветру,

Я в ларчике храню погоны.

 

Москва, 18 января 1918

 

“Вам грустно. – Вы больны…”

 

Ю. 3.

 

Beau t е n е breux![31]– Вам грустно. – Вы больны.

Мир неоправдан, – зуб болит! – Вдоль нежной

Раковины щеки – фуляр, как ночь.

 

Ни тонкий звон венецианских бус,

(Какая-нибудь память Казановы

Монахине преступной) – ни клинок

 

Дамасской стали, ни крещенский гул

Колоколов по сонной Московии —

Не расколдуют нынче Вашей мглы.

 

Доверьте мне сегодняшнюю ночь.

 

Я потайной фонарь держу под шалью.

Двенадцатого – ровно – половина.

И вы совсем не знаете – кто я.

 

Январь 1918

 

“Уедешь в дальние края…”

 

Уедешь в дальние края,

Остынешь сердцем. – Не остыну.

Распутица – заря – румыны —

Младая спутница твоя...

 

Кто бросил розы на снегу?

Ах, это шкурка мандарина...

И крутятся в твоем мозгу:

Мазурка – море – смерть – Марина...

 

Февраль 1918

 

“Как много красавиц, а ты – один…”

 

Как много красавиц, а ты – один,

Один – против ста тридцати Кармен,

И каждая держит цветок в зубах,

И каждая просит – роли.

 

У всех лихорадка в глазах и лесть

На красных губах, и такая страсть

К мехам и духам, и невинны все,

И все они – примадонны.

 

Вся каторга рампы – вокруг юных глаз.

Но занавес падает, гром гремит,

В надушенный шелк окунулся стан,

И кто-то целует руки.

 

От гения, грима, гримас, грошей —

В кабак, на расправу, на страстный смотр!

И возглас в четвертом часу утра,

С закинутым лбом: – Любите!

 

19 февраля 1918

 

Плащ

 

Плащ – для всех, кто строен и высок,

Плащ – для всех, кто смотрит на Восток.

 

1. “Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет…”

 

Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет.

Пили всю ночь, всю ночь. Вплоть до седьмого часа.

А на мосту, как черт, черный взметнулся плащ.

– Женщина или черт? – Доминиканца ряса?

 

Оперный плащ певца? – Вдовий смиренный плат?

Резвой интриги щит? – Или заклад последний?

– Хочется целовать. – Воет завод. – Бредет

Дряхлая знать – в кровать, глупая голь – к обедне.

 

8 марта 1918

 

2. “Век коронованной Интриги…”

 

Век коронованной Интриги,

Век проходимцев, век плаща!

– Век, коронованный Голгофой! —

Писали маленькие книги

Для куртизанок – филоз о фы.

Великосветского хлыща

Взмывало – умереть за благо.

Сверкал витийственною шпагой

За океаном – Лафайет.

А герцогини, лучший цвет

Вздыхателей обезоружив,

Согласно сердцу – и Руссо —

Купались в море детских кружев.

 

Катали девочки серсо,

С мундирами шептались Сестры...

Благоухали Тюилери...

А Королева-Колибри,

Нахмурив бровки, – до зари

Беседовала с Калиостро.

 

11 марта 1918

 

3. “Ночные ласточки Интриги…”

 

Ночные ласточки Интриги —

Плащи, – крылатые герои

Великосветских авантюр.

Плащ, щеголяющий дырою,

Плащ вольнодумца, плащ расстриги,

Плащ-Проходимец, плащ-Амур.

 

Плащ прихотливый, как руно,

Плащ, преклоняющий колено,

Плащ, уверяющий: – темно...

Гудок дозора. – Рокот Сены.

Плащ Казановы, плащ Лозэна. —

Антуанетты домино.

 

Но вот, как черт из черных чащ —

Плащ – чернокнижник, вихрь – плащ,

Плащ – вороном над стаей пестрой

Великосветских мотыльков.

Плащ цвета времени и снов —

Плащ Кавалера Калиостро.

 

10 апреля 1918

 

 

“Закинув голову и опустив глаза…”

 

Закинув голову и опустив глаза,

Пред ликом Господа и всех святых – стою.

Сегодня праздник мой, сегодня – Суд.

 

Сонм юных ангелов смущен до слез.

Бесстрастны праведники. Только ты,

На тронном облаке, глядишь как друг.

 

Что хочешь – спрашивай. Ты добр и стар,

И ты поймешь, что с эдаким в груди

Кремлевским колоколом – лгать нельзя.

 

И ты поймешь, как страстно день и ночь

Боролись Промысел и Произвол

В ворочающей жернова – груди.

 

Так, смертной женщиной, – опущен взор,

Так, гневным ангелом – закинут лоб,

В день Благовещенья, у Царских врат,

Перед лицом твоим – гляди! – стою.

 

А голос, голубем покинув в грудь,

В червонном куполе обводит круг.

 

Март 1918

 

“Кровных коней запрягайте в дровни…”

 

Кровных коней запрягайте в дровни!

Графские вина пейте из луж!

Единодержцы штыков и душ!

Распродавайте – на вес – часовни,

Монастыри – с молотка – на слом.

Рвитесь на лошади в Божий дом!

Перепивайтесь кровавым пойлом!

 

Стойла – в соборы! Соборы – в стойла!

В чертову дюжину – календарь!

Нас под рогожу за слово: царь!

 

Единодержцы грошей и часа!

На куполах вымещайте злость!

Распродавая нас всех на мясо,

Раб худородный увидит – Расу:

Черная кость – белую кость.

 

Москва. 2 марта 1918

Первый день весны.

 

Дон

 

1. “Белая гвардия, путь твой высок…”

 

Белая гвардия, путь твой высок:

Черному дулу – грудь и висок.

 

Божье да белое твое дело:

Белое тело твое – в песок.

 

Не лебедей это в небе стая:

Белогвардейская рать святая

Белым видением тает, тает...

 

Старого мира – последний сон:

Молодость – Доблесть – Вандея – Дон.

 

24 марта 1918

 

2. “Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет…”

 

Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет.

И вот потомки, вспомнив старину:

– Где были вы? – Вопрос как громом грянет,

Ответ как громом грянет: – На Дону!

 

– Что делали? – Да принимали муки,

Потом устали и легли на сон.

И в словаре задумчивые внуки

За словом: долг напишут слово: Дон.

 

30 марта 1918

 

NB! мои любимые.

 

3. “Волны и молодость – вне закона…”

 

Волны и молодость – вне закона!

Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем.

Ветру веков доверяем снесть

Внукам – лихую весть:

 

Да! Проломилась донская глыба!

Белая гвардия – да! – погибла.

Но покидая детей и жен,

Но уходя на Дон,

 

Белою стаей летя на плаху,

Мы за одно умирали: хаты!

 

Перекрестясь на последний храм,

Белогвардейская рать – векам.

 

Москва, Благовещение 1918

– дни разгрома Дона —

 

 

“Идет по луговинам лития…”

 

Идет по луговинам лития.

Таинственная книга бытия

Российского – где судьбы мира скрыты —

Дочитана и наглухо закрыта.

 

И рыщет ветер, рыщет по степи:

– Россия! – Мученица! – С миром – спи!

 

30 марта 1918

 

“Трудно и чудно – верность до гроба…”

 

Трудно и чудно – верность до гроба!

Царская роскошь – в век площадей!

Стойкие души, стойкие ребра, —

Где вы, о люди минувших дней?!

 

Рыжим татарином рыщет вольность,

С прахом равняя алтарь и трон.

Над пепелищами – рев застольный

Беглых солдат и неверных жен.

 

11 апреля 1918

 

“О, самозванцев жалкие усилья…”

 

...О, самозванцев жалкие усилья!

Как сон, как снег, как смерть – святыни – всем.

Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья!

И потому – запрета нет на Кремль!

 

Страстной понедельник 1918

 

“Марина! Спасибо за мир…”

 

– Марина! Спасибо за мир!

Дочернее странное слово.

И вот – расступился эфир

Над женщиной светлоголовой.

 

Но рот напряжен и суров.

Умру, – а восторга не выдам!

Так с неба Господь Саваоф

Внимал молодому Давиду.

 

Cтрастной понедельник 1918

 

Андрей Шенье

 

1. “Андрей Шенье взошел на эшафот…”

 

Андрей Шенье взошел на эшафот,

А я живу – и это страшный грех.

Есть времена – железные – для всех.

И не певец, кто в порохе – поет.

 

И не отец, кто с сына у ворот

Дрожа срывает воинский доспех.

Есть времена, где солнце – смертный грех.

Не человек – кто в наши дни живет.

 

17 апреля 1918

 

2. “Не узнаю в темноте…”

 

Не узнаю в темноте

Руки – свои иль чужие?

Мечется в страшной мечте

Черная Консьержерия.

 

Руки роняют тетрадь,

Щупают тонкую шею.

Утро крадется как тать.

Я дописать не успею.

 

17 апреля 1918

 

 

“Не самозванка – я пришла домой…”

 

Не самозванка – я пришла домой,

И не служанка – мне не надо хлеба.

Я – страсть твоя, воскресный отдых твой,

Твой день седьмой, твое седьмое небо.

 

Там на земле мне подавали грош

И жерновов навешали на шею.

– Возлюбленный! – Ужель не узнаешь?

Я ласточка твоя – Психея!

 

Апрель 1918

 

“Страстный стон, смертный стон…”

 

Страстный стон, смертный стон,

А над стонами – сон.

Всем престолам – престол,

Всем законам – закон.

 

Где пустырь – поле ржи,

Реки с синей водой...

Только веки смежи,

Человек молодой!

 

В жилах – мед. Кто идет?

Это – он, это – сон —

Он уймет, он отрет

Страстный пот, смертный пот.

 

24 апреля 1918

 

“Ходит сон с своим серпом…”

 

Ходит сон с своим серпом,

Ходит смерть с своей косой —

Царь с царицей, брат с сестрой.

 

– Ходи в сени, ходи в рай!

– Ходи в дедушкин сарай!

 

Шли по рекам синим,

Шли мы по пустыням,

– Странники – к святыням.

 

– Мы тебя не при – имем!

– Мы тебя не при – имем!

 

– Я Христова сирота,

Растворяю ворота

Ключиком-замочком,

Шелковым платочком.

 

– И до вас доплелась.

– Проходи! – Бог подаст!

 

– Дом мой – немалый,

Мед мой – хваленый,

Розан мой – алый,

Виноград – зеленый...

 

Хлеба-то! Хлеба!

Дров – полон сад!

Глянь-ка на небо —

Птички летят!

 

25 апреля 1918

 

“Серафим – на орла! Вот бой…”

 

Евгению Багратионовичу Вахтангову

 

Серафим – на орла! Вот бой! —

Примешь вызов? – Летим за тучи!

В год кровавый и громовой —

Смерть от равного – славный случай.

 

Гнев Господень нас в мир изв е рг,

Дабы помнили люди – небо.

Мы сойдемся в Страстной Четверг

Над церковкой Бориса – и – Глеба.

 

Москва, Вербное воскресенье 1918

 

“С вербочкою светлошерстой…”

 

С вербочкою светлошерстой —

Светлошерстая сама —

Меряю Господни версты

И господские дома.

 

Вербочка! Небесный житель!

– Вместе в небо! – Погоди! —

Так и в землю положите

С вербочкою на груди.

 

Вербное воскресенье 1918

 

“Коли в землю солдаты всадили – штык…”

 

Коли в землю солдаты всадили – штык,

Коли красною тряпкой затмили – Лик[32],

Коли Бог под ударами – глух и нем,

Коль на Пасху народ не пустили в Кремль —

 

Надо бражникам старым засесть за холст,

Рыбам – петь, бабам – умствовать, птицам – ползть,

Конь на всаднике должен скакать верхом,

Новорожденных надо поить вином[33],

 

Реки – жечь, мертвецов выносить – в окно,

Солнце красное в полночь всходить должно,

Имя суженой должен забыть жених...

 

Государыням нужно любить – простых[34].

 

3-ий день Пасхи 1918

 

“Это просто, как кровь и пот…”

 

Это просто, как кровь и пот:

Царь – народу, царю – народ.

 

Это ясно, как тайна двух:

Двое рядом, а третий – Дух.

 

Царь с небес на престол взведен:

Это чисто, как снег и сон.

 

Царь опять на престол взойдет —

Это свято, как кровь и пот.

 

7 мая 1918, 3-ий день Пасхи

(а оставалось ему жить меньше трех месяцев!)

 

“Орел и архангел! Господень гром…”

 

Орел и архангел! Господень гром!

Не храм семиглавый, не царский дом

Да будет тебе гнездом.

 

Нет, – Красная площадь, где весь народ!

И – Лобное место сравняв – в поход:

Птенцов – собирать – сирот.

 

Народ обезглавлен и ждет главы.

Уж воздуху нету ни в чьей груди.

Архангел! – Орел! – Гряди!

 

Не зарева рыщут, не вихрь встает,

Не радуга пышет с небес, – то Петр

Птенцам производит смотр.

 

7 мая 1918,

третий день Пасхи

 

“Змея оправдана звездой…”

 

Змея оправдана звездой,

Застенчивая низость – небом.

Топь – водопадом, камень – хлебом.

Чернь – Марсельезой, царь – бедой.

Стан несгибавшийся – горбом

Могильным, – горб могильный – розой...

 

9 мая 1918

 

“Плоти – плоть, духу – дух…”

 

Плоти – плоть, духу – дух,

Плоти – хлеб, духу – весть,

Плоти – червь, духу – вздох,

Семь венцов, семь небес.

 

Плачь же, плоть! – Завтра прах!

Дух, не плачь! – Славься, дух!

Нынче – раб, завтра – царь

Всем семи – небесам.

 

9 мая 1918

 

“Московский герб: герой пронзает гада…”

 

Московский герб: герой пронзает гада.

Дракон в крови. Герой в луче. – Так надо.

 

Во имя Бога и души живой

Сойди с ворот, Господень часовой!

 

Верни нам вольность, Воин, им – живот.

Страж роковой Москвы – сойди с ворот!

 

И докажи – народу и дракону —

Что спят мужи – сражаются иконы.

 

9 мая 1918

 

“Заклинаю тебя от злата…”

 

Заклинаю тебя от злата,

От полночной вдовы крылатой,

От болотного злого дыма,

От старухи, бредущей мимо,

 

Змеи под кустом,

Воды под мостом,

Дороги крестом,

От бабы – постом.

 

От шали бухарской,

От грамоты царской,

От черного дела,

От лошади белой!

 

10 мая 1918

 

“Бог – прав…”

 

Бог – прав

Тлением трав,

Сухостью рек,

Воплем калек,

 

Вором и гадом,

Мором и гладом,

Срамом и смрадом,

Громом и градом.

 

Попранным Словом.

Проклятым годом.

Пленом царевым.

Вставшим народом.

 

12 мая 1918

 

(NB! Очевидно, нужно понять: Бог всё-таки прав, прав – вопреки).

 

“На тебе, ласковый мой, лохмотья…”

 

Н а тебе, ласковый мой, лохмотья,

Бывшие некогда нежной плотью.

Всю истрепала, изорвала, —

Только осталось что два крыла.

 

Одень меня в свое великолепье,

Помилуй и спаси.

А бедные истлевшие отрепья

Ты в ризницу снеси.

 

13 мая 1918

 

“В черном небе слова начертаны…”

 

В черном небе слова начертаны —

И ослепли глаза прекрасные...

И не страшно нам ложе смертное,

И не сладко нам ложе страстное.

 

В поте – пишущий, в поте пашущий!

Нам знакомо иное рвение:

Легкий огнь, над кудрями пляшущий, —

Дуновение – Вдохновения!

 

14 мая 1918

 

“Простите меня, мои горы…”

 

“Простите меня, мои горы!

Простите меня, мои реки!

Простите меня, мои нивы!

Простите меня, мои травы!”

 

Мать – крест надевала солдату,

Мать с сыном прощались навеки...

И снова из сгорбленной хаты:

“Простите меня, мои реки!”

 

14 мая 1918

 

“Благословляю ежедневный труд…”

 

Благословляю ежедневный труд,

Благословляю еженощный сон.

Господню милость и Господень суд,

Благой закон – и каменный закон.

 

И пыльный пурпур свой, где столько дыр,

И пыльный посох свой, где все лучи...

– Еще, Господь, благословляю мир

В чужом дому – и хлеб в чужой печи.

 

21 мая 1918

 

“Полюбил богатый – бедную…”

 

Полюбил богатый – бедную,

Полюбил ученый – глупую,

Полюбил румяный – бледную,

Полюбил хороший – вредную:

Золотой – полушку медную.

 

– Где, купец, твое роскошество?

“Во дырявом во лукошечке!”

 

– Где, гордец, твои учености?

“Под подушкой у девчоночки!”

 

– Где, красавец, щеки алые?

“З а ночь черную – растаяли”.

 

– Крест серебряный с цепочкою?

“У девчонки под сапожками!”

 

Не люби, богатый, – бедную,

Не люби, ученый, – глупую,

Не люби, румяный, – бледную,

Не люби, хороший, – вредную:

Золотой – полушку медную!

 

Между 21 и 26 мая 1918

 

“Полюбил богатый – бедную…”

 

Семь мечей пронзали сердце

Богородицы над Сыном.

Семь мечей пронзили сердце,

А мое – семижды семь.

 

Я не знаю, жив ли, нет ли

Тот, кто мне дороже сердца,

Тот, кто мне дороже Сына...

 

Этой песней – утешаюсь.

Если встретится – скажи.

 

25 мая 1918

 

“Слезы, слезы – живая вода…”

 

Слезы, слезы – живая вода!

Слезы, слезы – благая беда!

Закипайте из жарких недр,

Проливайтесь из жарких век.

Гнев Господень – широк и щедр.

Да снесет его – человек.

 

Дай разок вздохнуть

Свежим воздухом.

Размахни мне в грудь —

Светлым посохом!

 

26 мая 1918

 

“Наградил меня Господь…”

 

Наградил меня Господь

Сердцем светлым и железным,

Даром певчим, даром слезным.

 

Оградил меня Господь

Белым знаменем.

Обошел меня Господь

Плотским пламенем.

 

Выше – знамя!

Бог над нами!

Тяжче камня —

Плотский пламень!

 

Май 1918

 

“Хочешь знать мое богачество…”

 

Хочешь знать мое богачество?

Скакуну на свете – скачется,

Мертвым – спится, птицам – свищется.

 

Юным – рыщется да ищется,

Неразумным бабам – плачется.

– Слезный дар – мое богачество!

 

Май 1918

 

“Белье на речке полощу…”

 

Белье на речке полощу,

Два цветика своих ращу.

 

Ударит колокол – крещусь,

Посадят голодом – пощусь.

 

Душа и волосы – как шелк.

Дороже жизни – добрый толк.

 

Я свято соблюдаю долг.

– Но я люблю вас – вор и волк!

 

Между 26 мая и 4 июня 1918

 

“Я расскажу тебе – про великий обман…”

 

Я расскажу тебе – про великий обман:

Я расскажу тебе, как ниспадает туман

На молодые деревья, на старые пни.

Я расскажу тебе, как погасают огни

В низких домах, как – пришелец египетских стран —

В узкую дудку под деревом дует цыган.

 

Я расскажу тебе – про великую ложь:

Я расскажу тебе, как зажимается нож

В узкой руке, – как вздымаются ветром веков

Кудри у юных – и бороды у стариков.

 

Рокот веков.

Топот подков.

 

4 июня 1918

 

“Юношам – жарко…”

 

Юношам – жарко,

Юноши – рдеют,

Юноши бороду бреют.

 

Старость – жалеет:

Бороды греют.

 

(Проснулась с этими стихами 22 мая 1918)

 

“Осторожный троекратный стук…”

 

Осторожный троекратный стук.

Нежный недруг, ненадежный друг, —

Не обманешь! То не странник путь

Свой кончает. – Так стучатся в грудь —

За любовь. Так, потупив взгляд,

В светлый Рай стучится черный Ад.

 

6 июня 1918

 

“Я – есмь. Ты – будешь. Между нами – бездна…”

 

Я – есмь. Ты – будешь. Между нами – бездна.

Я пью. Ты жаждешь. Сговориться – тщетно.

Нас десять лет, нас сто тысячелетий

Разъединяют. – Бог мостов не строит.

 

Будь! – это заповедь моя. Дай – мимо

Пройти, дыханьем не нарушив роста.

Я – есмь. Ты – будешь. Через десять весен

Ты скажешь: – есть! – а я скажу: – когда-то...

 

6 июня 1918

 

“Дороги – хлебушек и мука…”

 

Д о роги – хлебушек и мука!

Кушаем – дырку от кренделька.

Да, на дороге теперь большой

С коробом – страшно, страшней – с душой!

Тыщи – в кубышку, товар – в камыш...

Ну, а души-то не утаишь!

 

6 июня 1918

 

“Мракобесие. – Смерч. – Содом…”

 

Мракобесие. – Смерч. – Содом.

Берегите Гнездо и Дом.

Долг и Верность спустив с цепи,

Человек молодой – не спи!

В ворот а х, как Благая Весть,

Белым стражем да встанет – Честь.

 

Обведите свой дом – межой,

Да не внидет в него – Чужой.

Берегите от злобы волн

Садик сына и дедов холм.

Под ударами злой судьбы —

Выше – прадедовы дубы!

 

6 июня 1918

 

“Умирая, не скажу: была…”

 

Умирая, не скажу: была.

И не жаль, и не ищу виновных.

Есть на свете поважней дела

Страстных бурь и подвигов любовных.

 

Ты, – крылом стучавший в эту грудь,

Молодой виновник вдохновенья —

Я тебе повелеваю: – будь!

Я – не выйду из повиновенья.

 

30 июня 1918

 

“Ночи без любимого – и ночи…”

 

Ночи без любимого – и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому —

Кто от века не был – и не будет,

Кто не может быть – и должен быть...

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен – вниз...

 

Знаю все, что было, все, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется – Жизнь.

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...