Высшие психические процессы

Взаимодействия индивида со средой могут быть двух разновидностей: прямые, руководимые единственным ключом или ключевой ситуацией, и те, что опосредуются внутренними процессами. Нас будет интересовать последние – опосредуемые ключ-продуцирующими реакциями. Вслед за Халлом, Доллард и Миллер различают реакции инструментальные, обладающие некоторым непосредственным воздействием на среду, и те, что являются ключ-продуцирующими, чья основная функция – опосредование или приведение к другой реакции. Объективно говоря, в большинство ключ-продуцирующих реакций включен язык, хотя не обязательно изустный.

Одна из наиболее важных ключ-продуцирующих реакций – обозначение или именование событий или переживаний. Индивид может мгновенно увеличить генерализацию или перенос между двумя или более ключевыми ситуациями, определяя их как имеющие то же обозначение. Например, определяя две абсолютно разные ситуации как "угрожающие", индивид может во много раз увеличить сходство своего поведения в обеих ситуациях. В любой культуре есть критические генерализации и различения, которые подчеркиваются и тем упрощаются – в структуре языка. Часто приводимые примеры племен, где определенный товар – скот или кокосовые орехи – имеет огромную важность и где язык содержит огромное количество различных обозначений для таких объектов – иллюстрация этого принципа.

Слова служат не только для облегчения или препятствования генерализации, они могут выполнять и важную роль в побуждении влечений. Далее, слова могут использоваться для награды или подкрепления. И, что наиболее важно, они выступают как связующие время механизмы, позволяющие индивиду побуждать или подкреплять поведение в настоящем с точки зрения последствий, локализованных в будущем, но доступных вербальной репрезентации сегодня. Именно вербальное посредничество в последовательности влечение - ключ - реакция - подкрепление делает человеческое поведение столь сложным и трудным для понимания, и оно же ответственно за большую часть различий между людьми и представителями низших видов.

Мышление – процесс замещения внутренними, ключ-продуцирующими реакциями внешних актов. Как таковое, оно гораздо действеннее внешних проб и ошибок. Оно служит не только символической проверке различных альтернатив, но также делает возможным замещение антиципируемых реакций, которые могут быть более эффективными чем любые изначально наличные альтернативы внешних реакций. Использование ключ-продуцирующих реакций (мыслей) дает возможность продвигаться в направлении цели и двигаться в обратном направлении, пока не будет определена правильная инструментальная реакция – подвиг, обычно невозможный при моторном научении. Планирование – особая разновидность рассуждений, с упором на будущем действии.

Чтобы мышление или планирование могли иметь место, индивид должен быть способен запретить или задержать прямую инструментальную реакцию на влечение-стимул и ключ. Именно этот запрет дает ключ-продуцирующим реакциям возможность, и эта реакция "нереагирования" должна быть усвоена, как и любая новая реакция. Необходимо также, чтобы ключ-продуцирующие реакции были эффективны и реалистичны и, наконец, чтобы они вели к соответствующим инструментальным или внешним актам.

Способность использовать язык и другие реактивно-продуцирующие ключи в значительной степени обусловлена социальным контекстом, в котором развивается индивид. По словам Долларда и Миллера,

"решения проблемы, мучительно достигавшиеся веками проб и ошибок и высшим уровнем творческого мышления – редкими гениями, – сохраняются и аккумулируются как часть культуры... Люди проходят в огромном количестве социальное обучение, соединяя слова и фразы так, чтобы это вело к адаптивному решению проблемы" (1950, с. 116).

Исключительный творческий акт – создать теорему Пифагора, но не фокус выучить ее в соответствующее время и в соответствующем месте, когда она уже известна. Таким образом, язык дает нам ключ, посредством которого мудрость прошлого переходит в настоящее.

Ввиду огромной важности языка, вполне понятно, что ребенка нужно научить обращать внимание на вербальные ключи и в конце концов продуцировать их. Использование вербальных символов для общения с другими людьми предположительно предшествует их использованию в мышлении, и значительная часть детских интеракций со средой связаны с тем, как продуцировать эти ключи в соответствующей ситуации, равно как и с тем, как понять те, что продуцируют другие.

Язык, как мы уже обозначили отчасти, – социальный продукт, и если мы придаем значимость языковому процессу, представляется обоснованным, что социальная среда, в которой функционирует индивид, должна быть важной. Обратимся к рассмотрению этого фактора.

Социальный контекст

Похоже, что все теории и теоретики, на которых влияла социальная антропология, склонны на первый план выдвигать роль социокультурных детерминант поведения, и данная теория – не исключение. Доллард и Миллер последовательно подчеркивают тот факт, что человеческое поведение можно понять лишь с помощью полной оценки культурного контекста поведения. Психология научения дает нам принципы научения, а социальный антрополог или его аналог говорит нам об условиях научения. То и другое одинаково важно для полного понимания человеческого развития.

"Ни один психолог не рискнет предсказать поведение крысы, не зная, в каком рукаве Т-образного лабиринта размещается пища или будет нанесен удар током. Не проще предсказать поведение человека, не зная условий его "лабиринта", то есть структуры его социальной среды. Культура, как убеждены специалисты по социальным наукам, есть утверждение плана человеческого лабиринта, типа наград и тех реакций, которые должны вознаграждаться. В этом смысле она – предписание для научения. Это утверждение легко принимается при сравнении многообразных обществ. Но даже в рамках одного общества лабиринты, которые предстоит пройти двум индивидам, могут казаться одним и тем же, но в реальности быть абсолютно различными... Никакой анализ личности двух людей... не может быть точен, если не принимаются во внимание эти культурные различия, то есть различия в типах реакций, которые вознаграждаются" (Dollard & Miller, 1941).

Как показывает этот отрывок, специалист в области теории научения обогащает социальную антропологию, давая ей принципы, которые помогут систематически рассмотреть важность культурных событий, а антрополог дает теории научения информацию, в которой та нуждается, чтобы соотнести эти принципы с реальным опытом людей. В каком-то смысле эта точка зрения утверждает, что эмпирическая дефиниция психологических переменных невозможна без обращения к мудрости и данным антропологии.

Таким образом, позиция Долларда и Миллера придает принципам научения, хотя бы некоторым, своего рода транскультурную всеобщность, но в то же время утверждает и даже подчеркивает, что на формы поведения индивида в огромной степени влияет общество, членом которого он является.