Типичные исследования. Методы исследования

Мы уже проанализировали некоторые аспекты того, в чем работа Скиннера и его последователей отходит от современных стандартов. Среди этих особенностей – интенсивное изучение индивидуальных случаев, автоматизированный контроль за экспериментальной ситуацией и автоматизированная регистрация реакций, внимание к простым поведенческим событиям, которые могут быть модифицированы манипуляциями средой. Здесь мы подробнее рассмотрим некоторые аспекты его подхода и дадим несколько иллюстраций исследовательских программ Скиннера и его учеников. Для того, кто хочет изучить исследования Скиннера и его последователей более детально, рекомендуем ряд прекрасных литературных источников, включая книгу, изданную Хонигом (Honig, 1966), собственную книгу Скиннера "Cumulative record" (1961) и работу Ландина о личности (Lundin, 1969).

Мы уже отмечали внимание Скиннера к индивидуальному субъекту в экспериментировании. С этим связана проблема устранения неопределенных влияний, которые могут воздействовать на поведение субъекта. Другие экспериментаторы, работающие с животными и чей главный интерес лежит в области процессов научения, в типичном случае используют в экспериментах большие группы животных. Это дает возможность мало беспокоиться о неконтролируемых переменных, поскольку они случайно распределены. Скиннер настаивает на том, что если есть неконтролируемые переменные, влияющие на поведение, ими нельзя пренебрегать, они достойны внимания так же, как и остальные переменные. Более того, Скиннер полагает, что наша цель – контроль за поведением индивидуального субъекта. Если в эксперименте используется большая группа животных, для Скиннера это – возможность неудачи. Если эффекты направленного манипулирования независимой переменной маскируются большим количеством "шумовых" или "случайных" различий, это ясно показывает недостаточность контроля. В такой ситуации Скиннер отказывался бы от идеи манипулирования оригинальной независимой переменной, по крайней мере на время, и попытался бы выявить скрытые переменные, влияющие на изменчивость. Такое исследование может помочь пониманию того, что такой контроль переменных в собственном смысле (действительный контроль переменных) и, при условии успеха, может дать идею того, как редуцировать изменчивость. Тогда можно вернуться к действию оригинальной переменной и экспериментирование может продолжаться в более упорядоченных условиях.

Когда достигнута стабильность реакции, типичный теоретик оперантного подкрепления определяет основную линию, относительно которой будут оцениваться возможные изменения в реагировании в результате манипулирования независимой переменной. Обычно измерение представляет регистрацию степени эмиссии простых реакций, таких, как поклевывание круга или в случае с крысой, нажатие на рычаг. Например, экспериментатор может научить голубя клевать круг и затем закрепить реакцию в режиме прорывного подкрепления. Оказалось, что это продуцирует стабильное и продолжительное реагирование, которое также очень чувствительно к действию введенных переменных. Например, одна переменная, которую можно ввести – краткий период сильного шума, во время клевания. Эффект может быть измерен как изменение нормы клевания. Возможно, при первом появлении звука она уменьшится, но с последующими предъявлениями будет все меньше и меньше отличаться от исходной, пока эффект вовсе не исчезнет. Эксперимент может быть описан как демонстрирующий влияние независимой переменной шума на зависимую переменную – реакцию клевания. Этот простой пример иллюстрирует типичный метод экспериментирования.

На практике может оказаться невозможным установить стабильные нормы реагирования индивидуального субъекта. Но Скиннер в этом смысле был исключительно успешным. В связи с тем, что он экспериментировал с индивидуальными субъектами, он смог редуцировать в основном неконтролируемые источники влияния на испытуемых. Отчасти это оказалось возможным благодаря использованию звуконепроницаемых ящиков Скиннера с контролируемым освещением. Это простое средство эффективно изолирует организм от тех влияний, которые экспериментатор не может непосредственно контролировать.

Одна их областей, в которых ясно обозначается влияние Скиннера, – психофармакология или изучение влияния медикаментов на поведение. Ящик Скиннера оказался замечательным инструментом для работы, предполагающей наблюдение за поведением после.введения фармакологического агента. Предположим, изучаются поведенческие эффекты определенного лекарства. Сначала крысу обучают нажимать на металлическую полоску в ящике Скиннера, подкрепляя нажатия соответственно некоторому прорывному режиму подкрепления. После ряда сессий такого обучения норма нажатий стабилизируется. Она не слишком варьирует в рамках сессий и от сессии к сессии. Затем крысе вводится лекарство перед началом новой сессии, и в течение этой сессии, пока действует эффект лекарства, можно определить производимое им на поведение влияние и его продолжительность. Более того, все это можно проделать с одним экспериментальным объектом, хотя обычно должны быть повторы. В психофармакологических исследованиях среди прочего изучалось влияние лекарств на временные характеристики поведения, восприятие, страх, избегание и аппетит. Ящик Скиннера позволяет исследовать их независимо, в очень сходных базовых условиях. До настоящего времени ни один метод исследования животных даже не приблизился к тому, что используется последователями Скиннера для изоляции отдельных сторон поведения и изучение влияния на них лекарств.

Один из медикаментов, экстенсивно исследовавшийся с помощью этого метода, – хлорпромазин,* широко используемый при лечении психотиков. Было исследовано влияние этого лекарства на норму нажатия на полосу при подкреплении этой реакции избеганием электрического шока. Норма нажатий уменьшается. Наиболее очевидное заключение – что хлорпромазин уменьшает страх. Это заключение соответствует некоторым обычным теориям относительно свойств этого лекарства. Однако тот же эффект наблюдался, если реакция подкреплялась пищевыми шариками. Нажатие на пластину подавляется (Boren, 1966). По-видимому, страх и наказание не включались в этом исследовании, а результаты показывают, что нет оснований полагать, что хлорпромазин селективно действует на страх. Нет, представляется, что он действует как общий депрессант, и редуцируются все типы поведения. Дальнейшая картина усложняется в связи с тем, что это лекарство, как и многие другие, изменяет воздействие в различной дозировке. В очень малых дозах хлорпромазин увеличивает нормы реакции.

* То же, что аминазин.

Другой интересный пример – исследование Бло (Blough, 1957), показывающее, что порог зрительного восприятия у голубя снижается вслед за введением ЛСД. Методика определения порога восприятия иллюстрирует изобретательность Скиннера в осуществлении экспериментального контроля. Организму – например, голубю, – предлагается стимульная панель, которая может освещаться сзади световым пятном, варьируемым по интенсивности. Идея эксперимента – достичь того, чтобы голубь "сказал экспериментатору, когда он может видеть пятно, а когда нет". Это можно сделать так, чтобы птица не только дала эту информацию, но также вызывала изменения интенсивности пятна вокруг зрительного порога. В стену помещения были встроены два диска, один обозначенный как "диск А", другой – как "диск Б". Птицу учат клевать диск А, когда пятно видимо, и диск Б – когда пятно невидимо. Поклевывания А снижают интенсивность света – так устроена аппаратура, – а поклевывания Б – повышают. Продолжительное реагирование устанавливается в режиме прорывного подкрепления. Подкрепление становится доступным вслед за поклевыванием Б, когда экспериментатор время от времени выключает свет со стимульной панели. При этом экспериментатор знает, что птица не видит пятна. Вследствие этого птица клюет А, "чтобы выключить свет" и клюет Б, "чтобы получить пищу". Этот метод позволяет измерить порог. Когда пятно более невидимо, птица перестает клевать А и начинает клевать Б. Поклевывания Б затем повышают физическую интенсивность пятна и вновь делают его видимым, и птица возвращается к поклевыванию А. В экспериментах Бло с ЛСД было выявлено, что действие лекарства понижало порог, и была установлена продолжительность действия лекарства.

Важный пример использования оперативного обусловливания в условиях психиатрической больницы – серия исследований Эйлона и Эзрина (Ayllon & Azrin, 1965, 1968). Эти исследователи, работавшие с группой хронических психотиков, которые оказались нечувствительны к традиционным методам терапии и не подлежали освобождению, создали метод "накопления жетонов", оказавшийся эффективным в манипулировании поведением пациентов в социально желательном направлении. Общая процедура включала определение некоторых удовлетворительных форм реагирования – например, самостоятельная еда, самообслуживание в еде, – или выполнение определенной работы, – и затем ассоциирование желательных реакций с подкреплением. Термин "накопление жетонов" связан с тем, что в процедуру вводились жетоны в качестве условных подкреплений, заполняющих разрыв между временем осуществления желаемой реакции и временем предоставления безусловных подкреплений, заполняющих разрыв между временем осуществления желаемой реакции и временем предоставления безусловных подкреплений (сигареты, косметика, одежда, посещение кино, социальные взаимодействия, уединение и т.д.). Эйлон и Эзрин показали, что когда определенный тип реакции, например, выполнение работы, ассоциировался с условным подкреплением (плата жетонами), эта реакция могла поддерживаться на высоком уровне, но когда подкрепление устранялось, уровень реакции немного падал, однако его легко было восстановить возвращением подкрепления.

Они пишут:

"Результаты шести экспериментов показывают, что процедура подкрепления была эффективна при поддержании желаемых проявлений. В каждом эксперименте проявления падали почти до нуля, если установленное отношение реакция – подкрепление прекращалось. Повторное же введение подкрепления эффективно восстанавливало уровень проявлений как в экспериментальной ситуации, так и за ее пределами" (1968, с. 268).

Накопление жетонов широко использовалось также в школьных условиях в работе с нормальными детьми. Жетонами можно награждать за хорошее поведение в классе (спокойствие, внимание, выполнение заданий). Жетоны потом можно поменять на сладости, билет в кино, периоды свободной игры и вообще на любые подкрепления, которые ценны для данного ребенка. Результаты этих и многих других исследований проясняют, что систематическое и искусное использование подкреплений продуцирует драматичные и благотворные изменения в поведении, даже если оно сильно нарушено. Кроме того, эти изменения подчиняются закономерностям и их можно предсказать на основе принципов оперантного обусловливания.

Многие из этих принципов использовались Ловаасом (Lovaas, 1966) и его коллегами при попытках учить говорить аутичных детей. Аутичные дети обычно не вступают ни в какие формы коммуникаций, их поведение странно и часто саморазрушительно. Чтобы исключить самотравмирующее поведение он использовал наказание, а для исключения других нежелательных, но не столь опасных форм поведения – угашение. Программа обучения языку основана на представлениях о формировании, подкреплении, генерализации и дискриминации. Например, сначала ребенка можно награждать конфетой за любую вокализацию. Затем такая вокализация оформляется в слово – например, "кукла". Когда таким образом заучивается несколько слов, используется дискриминитивное обучение, чтобы научить ребенка произносить каждое слово в присутствии соответствующего стимульного объекта. Ребенка учат несколько различных учителей, чтобы обеспечить возможность генерализации языковых навыков на других индивидов. Эта процедура долгая и утомительная, но таким образом можно научить все более и более сложным языковым умениям. Такие обучающие программы не свободны от проблем. В целом дети, живущие в семьях, продолжали выправляться, тогда как помещенные в соответствующие заведения иногда возвращались к аутичному поведению. Несмотря на эти сложности поведение у всех детей в той или иной степени улучшилось в результате обучения.

Одно из самых необычных приложений оперантного подхода было осуществлено самим Скиннером (1960) при попытке разработать средство контроля за перелетом ракеты. Во время второй мировой войны и на протяжении следующих десяти лет при поддержке правительства было осуществлено много исследований, призванных показать возможность использовать голубей как средства управления полетом ракеты в направлении предварительно определенной цели. Эта научно-фантастическая идея заключала в себе не более, чем использование оперантных методов при обучении одного или более голубей. Голубей учили реагировать клеванием структурированного стимула, репрезентировавшего цель ракеты – корабль, участок города, конфигурацию поверхности земли. Когда снаряд направлен на цель, голубь должен клюнуть в центр поверхности дисплея, где репрезентирован образ, и это и уложит ракету на курс. Когда ракета отклоняется, поклевывания голубя, следуя за образом цели, переместятся на другую часть дисплея, это активизирует контрольную систему, которая исправит курс. Скажем так, когда цель сдвигается влево и голубь клюнет поверхность слева от центра, ракета затем повернется налево. Исследователи обнаружили, что после определенных режимов подкрепления голуби будут клевать точно, быстро и на протяжении поразительно долгого времени. Чтобы свести к минимуму возможность ошибки, они даже использовали множественные системы, состоящие из трех или семи голубей. Хотя голуби никогда не вели реальные ракеты к реальным целям, их стимулированная деятельность была такова, что Скиннер мог сказать, не ошибаясь:

"Использование животных организмов в пилотировании ракеты больше скажем это беспристрастно – не сумасшедшая идея. Голубь – удивительно тонкий и сложный механизм, способный осуществлять то, что можно сейчас заметить лишь куда более громоздким и тяжелым оборудованием, и его можно поставить на службу делу, используя принципы, выявленные при экспериментальном анализе его поведения" (Skinner, 1960, с. 36).