Глава 20. Пределы христианской свободы (8:1-13)

"О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание. Но знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него. Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, -так как есть много богов и господ много, - Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им. Но не у всех такое знание; некоторые и доныне с совестью, признающие идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных. Ибо, если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как, немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос. А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего" (8:1-13).

В главах с восьмой по десятую послания Павел отвечает коринфянам на их письмо, упомянутое в 7:1, Он рассматривает вопросы, связанные с сомнительными обычаями. В Коринфе эти вопросы сосредотачивались вокруг того, можно ли есть пищу, предлагавшуюся идолам.

Эта проблема существует и до сих пор в некоторых частях мира, где язычники, поклонявшиеся идолам, приходят к вере и Христа. Сталкиваясь с ней, нам приходится искать ответ на вопрос: как далеко заходит христианская свобода в отношении поступков, которые в Писании конкретно не запрещены?

В течение нескольких последних поколений между фундаменталистами и либералами велись ожесточенные дебаты насчет сомнительных видов поведения, - насчет поступков, которые многие верующие ощущали как что-то неверное, но которые в Писании конкретно не запрещаются. Некоторые из ключевых вопросов, о которых во время этих споров идет речь, это употребление алкогольных напитков, курение, игра в карты, декоративная косметика, занятия спортом по воскресеньям, определенные музыкальные стили и посещение театров или кино. Одна из причин, почему христиане потратили столько времени на споры об этом, состоит в том, что Библия конкретно всего этого не запрещает.

Это не значит, что эти и многие сходные вопросы были бы не важны. Но мы не можем отвечать на них с тою же степенью авторитетной убежденности, как на вопросы о таких поступках, как воровство, убийство, клевета, блуд или жадность, - которые в Писании ясно запрещаются и которые Библия называет грехом. И Ветхий, и Новый Завет упоминают многое, что верующим запрещается делать. Точно так же оба Завета учат многому такому, что всегда хорошо делать: любить и почитать Бога, любить своих ближних, помогать бедным и т. д. Тут речь идет о том, что можно назвать черным или белым, неправильным или правильным Однако не обо всем мы получили повеления, рекомендации или запреты. Существуют такие поступки, которые нельзя назвать ни черными, ни белыми, - их можно было бы назвать серыми. Такие поступки в одних местах и в одни времена означают нечто совсем другое, чем в других местах и в другие времена. Но каждой местности и каждой эпохе приходилось иметь дело с серыми областями христианской жизни. Например, первый важнейший собор христианской церкви, о котором сообщается в 15-ой главе Деяний, был созван в первую очередь для того, чтобы разобраться с вопросами такого рода. Некоторые верующие из иудеев настаивали на том, чтобы все обращенные из язычников, мужского пола, обрезались (ст. 1), а другие боялись сообщаться с верующими из язычников, особенно во время еды, опасаясь, что при приготовлении пищи могут быть нарушены иудейские диетические предписания. Собор постановил, что язычников не нужно обрезать (ст. 19), но что верующие должны "воздерживаться от оскверненного идолами, от блуда, удавлинины и крови" (ст. 20). Соблюдая это, они "хорошо" сделают (ст. 29).

Поскольку о том, является ли прелюбодеяние грехом, двух мнений быть не могло, упоминание "блуда" в этом списке может иметь переносное значение. Возможно, вопрос для верующих из язычников состоял в том, не является ли кровосмешением брак с близкими родственниками. У евреев был очень ясный закон, запрещающий им браки с родственниками даже весьма отдаленными, - это запрещение было частью их уникального самоопределения. Упомянутые поступки и обычаи не были грешными сами по себе, но собор постановил, что от них следует воздерживаться, чтобы не оскорблять без нужды еврейских братьев по вере, глубоко убежденных в праведности своих обычаев.

Христианская свобода - центральная истина всего Нового Завета. "Если пребудете в слове Моем, - сказал Иисус, - то вы истинно Мои ученики, И познаете истину, и истина сделает вас свободными"(Иоан 8:31-32) "А где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3:17). "Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос" (Гал. 5:1).

Но христианская свобода - это не позволение распускаться. Она никогда не может быть свободой грешить, и часто ей приходится избегать того, что, само по себе не являясь грехом, может стать грешным или может привести к греху других. Петр говорит, что мы должны поступать "как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии" (1 Пет. 2:16).

Часто в том, что касается сомнительных вопросов, впадают в две, весьма распространенные, крайности Первая из них - законничество; вторая - попустительство Законничество считает, что каждый поступок, каждая привычка, любой род поведения является либо черным, либо белым Законники живут по правилам, а не по Духу Они на все наклеивают ярлыки, - либо доброе, либо дурное, - не-зависимо от того, говорится ли об этом в Библии Они заводят исчерпывающие списки: "делай так" и "так не делай". Их представление о духовности сводится к тому, чтобы поступать так, как велит "хороший" список, и не поступать так, как велит "дурной", - независимо от того, что собою представляет внутренний человек. Жизнь таких людей управляется законом, а не Духом. Но воздерживаться от тех или иных поступков - это еще не духовность. Быть духовным - значит ходить в Духе. Законничество подавляет свободу, угнетает сознание, душит Слово и угашает Святой Дух. Попустительность - противоположная крайность. Приверженцы этого подхода уверены, что христианская свобода фактически абсолютна и неограничена. Пока ваша собственная совесть спокойна, вы можете делать, что вам угодно. Кажется, именно этого взгляда и придерживалась та группа, к которой обращался в 8-ой главе послания к коринфянам Павел. Эти люди, возможно, соглашались с Павлом, что верующий должен стараться "всегда иметь непорочную совесть перед Богом и людьми" (Деян. 24:16). Но сверх того они не хотели знать никаких ограничений.

Павел учит, что неправильно также и оскорблять совесть единоверцев, которые менее зрелые в духовном отношении ("немощные"), если то, что мы делаем, не является необходимым для нашей службы Господу.

Отвечая на конкретный вопрос о том, следует ли употреблять в пищу идоложертвенное, Павел предлагает нам общий, универсальный принцип, который можно применять во всех сомнительных случаях. В главе 8 он утверждает и объясняет этот принцип; в 9:1-10:13 иллюстрирует его, и в 10:14-11:1 показывает, как применить его на деле. Принцип таков: "Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных" (8:9). Прежде, чем употребить свою христианскую свободу в данной области, нам следует рассмотреть, как это может подействовать на других, особенно на наших братьев по вере.

Готовясь к тому, чтобы объяснить коринфянам этот принцип, Павел отвечает на три довода, которые некоторые из них приводили в оправдание того, что считали себя абсолютно свободными поступать, как угодно в том, что касалось обычаев, не запрещенных конкретно Богом. Вот эти три довода: (1) мы знаем, потому что все мы имеем знание; (2) мы знаем, что идол - это ничто; и (3) мы знаем, что пища не затрагивает наших отношений с Богом. Апостол соглашается с тем, что каждый из этих доводов по сути обоснованный и веский, но затем объясняет, что ни один из этих доводов не следует осуществлять так, чтобы из-за этого кто-нибудь другой мог споткнуться в духовном отношении.