Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Философская антропология. Философия сознания

8.1 Феномен человека и его философские интерпретации

8.2 Философские и научные концепции антропогенеза

8.3 Важнейшие категории человеческого существования (индивид, индивидуальность, личность; тело, душа, дух)

8.4 Основные подходы к философскому анализу сознания

8.5 Проблема генезиса сознания

8.1 Антропология, философская антропология (греч. antropos – человек, logos – слово, учение) – область систематических размышлений о сущности, происхождении и предназначении человека. Следует отметить, что у понятия «философская антропология» есть и другое, более узкое значение: так называют одно из течений современной западной философии, активно развивавшееся на протяжении 1920 – 1950-х гг. и представленное в творчестве Макса Шелера (1874 – 1928), Хельмута Плеснера (1892 – 1985), Арнольда Гелена (1904 – 1976) и др. Все эти мыслители стремились, исходя из конкретно-научного знания о человеке, создать целостное философское учение о специфике человеческого бытия. Их усилия сыграли важную роль в общем повороте новейшей философской мысли к человеку – самому загадочному существу в известной нам части Универсума.

Можно отметить следующие особенности, резко отличающие нас, людей, от других обитателей Земли.

Во-первых, бытие в качестве сознающего себя «Я». Это позволяет человеку выделяться из окружающей действительности и претендовать на свободу (самодетерминацию своих поступков и взглядов, преодоление гнета предзаданных факторов), делает возможной и необходимой его коммуникацию с другими людьми, является источником и основой таких чувств и состояний, неведомых животным, как любовь и дружба, зависть и ненависть, отчаяние и одиночество, надежда и вера. Особо отметим тот факт, что самосознание ставит человека перед перспективой неминуемой смерти и вопросом о смысле своего существования в мире, где все рано или поздно исчезает и забывается.

Во-вторых, способность к саморазвитию, к тому, чтобы, не довольствуясь достигнутым, постоянно идти вперед, расширять круг своих потребностей и возможностей. Философы в этой связи говорят об открытой и необыкновенно пластичной природе человека. К слову, в среде современных ученых и философов – при поддержке определенных политических и деловых кругов – оформилось движение трансгуманизма, которое ставит цель «расширить человека» вплоть до создания на его биологической основе нового существа.

В-третьих, реализация себя через культуру, свою «вторую природу», искусственный, собственно человеческий мир, включающий науку и технику, философию и искусство, мораль и право, религию и т. д. Культура, согласно одному из определений, есть совокупность способов и результатов человеческой деятельности, а деятельность – это целенаправленная активность людей по преобразованию объективной действительности и самих себя - в отличие от поведения, которое представляет собой адаптацию к наличной среде обитания и присуще всем животным. Существуют различные виды и формы деятельности, по-разному участвующие в бытии культуры. Так, практическая деятельность (практика) выражается в материальном, чувственно-предметном освоении и преобразовании мира людьми. Духовная деятельность связана с освоением и преобразованием мира лишь в сознании человека. Репродуктивная деятельность направлена на получение уже известного результата с использованием привычных средств. А творческая деятельность предполагает выработку новых целей и соответствующих им средств или с достижением уже известных целей новым, необычным путем.

Какую особенность человека стоит считать определяющей, в чем мы могли бы увидеть смысловой центр и источник человеческого своеобразия? В зависимости от того, как решался этот вопрос, в философии выделились следующие основные традиции (стратегии) интерпретации человека:

а) натурализаторская: человек есть «осечка» природы, животное с ослабленными и извращенными инстинктами, которое восполняет свою биологическую ущербность средствами культуры (Ф. Ницше, З. Фрейд, представители философской антропологии как течения);

б) рационалистическая: человек есть, прежде всего, носитель и медиум разума как идеальной первоосновы всего природно-космического бытия (Р. Декарт, Г. В. Ф. Гегель);

в) социологизаторская: человек есть продукт и субъект общественного развития (К. Маркс), не столько автор, сколько безотказный исполнитель ролей, предписанных ему обществом и культурой (структурализм);

г) экзистенциально-персоналистская: человек есть личностное бытие, не сводимое к общим законам и качествам, свободный творец индивидуальной судьбы, главный режиссер и ведущий актер своей жизненной драмы (С. Кьеркегор, Н. Бердяев, Ж.-П. Сартр).

«Объемный», интегративный взгляд на человека позволяет увидеть в нем биосоциальное существо, которое способно в творческом и волевом усилии подняться над своим и природным, и социальным окружением. Да, в своем человеческом существовании мы зависим от природы и общества, своими способностями и потребностями мы принадлежим сразу двум этим мирам. Но многое в нашей жизни зависит и от нас самих, кроме того, мы всегда гораздо богаче, многостороннее, чем можем сами про себя подумать.

8.2 Обозначим основные понятия, при помощи которых философы реконструируют феномен человека, описывают главные аспекты или проекции его бытия.

Во-первых, человек может рассматриваться как индивид, обладающий индивидуальностью и способный проявить себя в качестве личности.

Индивид (от лат. individuum – неделимое) – это человек как отдельный представитель человеческого рода, один из многих людей, человеческая особь. Каждый из нас является индивидом только потому, что рожден от человеческих родителей и является потенциальным или реальным носителем типично человеческих признаков и качеств.

Индивидуальность – это совокупность уникальных свойств, отличающих одного индивида от других. Она проявляется, например, в чертах темперамента, в специфике интересов и потребностей, в особенностях мышления, памяти, поведения и т. д.

Личность – это человек как хозяин собственной жизни, субъект своих поступков, способный и готовый нести ответственность за все, сделанное им. Личностное бытие человека нельзя рассматривать в отрыве от его бытия в обществе, где личность формируется и проявляется по мере того, как индивид осваивает и преумножает богатство человеческих взаимоотношений.

Таким образом, понятие «индивид» указывает на видовую принадлежность и «экземплярность» человека, понятие «индивидуальность» - на его своеобразие, а понятие «личность» - на сознательно-волевое начало в нем. Используя эти три понятия, философы рассуждают о нашей солидарности и взаимозависимости, но также о необходимости «не терять свое лицо», не сливаться с толпой, не становиться бездумным «винтиком в машине» тоталитарного государства, не плыть безвольно по течению истории, если мы видим, что оно несет нас на какую-нибудь «помойку».

Еще одна популярная в философии модель человека представляет его как триединство тела, души и духа.

Тело есть материально-природная основа человеческого бытия (хотя, безусловно, общество и культура участвуют в оформлении нашей телесной организации, предлагая, например, людям образы эстетически совершенных или идеологически правильных тел). Через тело человек проявлен, объективирован, зримым образом действует в мире, хотя тело же и ограничивает его присутствие здесь. Благодаря своим телам мы можем рассмотреть и коснуться друг друга, оборвать чью-то жизнь или зачать и родить нового человека. В свете сказанного может показаться странным, что в европейской философии, начиная со времен Сократа и Платона, сложилась традиция определенной недооценки человеческого тела, о котором философы писали гораздо меньше, чем о душе или духе. Одним из первых на эту традицию ополчился Ф. Ницше, заявивший со всей категоричностью, что человек есть только тело, самочувствием которого определяется и логика наших рассуждений, и ценности всей нашей жизни.

Душа понимается в философии как глубинный источник жизненной активности и человеческого произволения, как средоточие наших переживаний и размышлений. Благодаря душе каждого из нас всегда гораздо больше, чем можно непосредственно увидеть и потрогать, и каждый из нас присутствует не только здесь и сейчас. Легче сосчитать звезды на небе, чем порывы человеческой души, уверял Августин Аврелий. В религиозной философии (как и в религии) с наличием души связаны надежды на бессмертие человеческой личности.

Дух – понятие, указывающее на причастность человека сфере универсальных смыслов и высших ценностей, воплощенных в религии, философии, морали, искусстве, науке. Хотя о духе могут порассуждать и философы-материалисты (о силе человеческого духа, о духе исторической эпохи и т. д.), гораздо естественнее это получается у носителей идеалистического мировоззрения. В случае же, если человек сосредотачивается почти исключительно на удовлетворении своих телесно-материальных потребностей, отвергая и у себя, и у других идеальную мотивацию жизни, приходится говорить о бездуховности его существования, одним из аспектов которой является, например, аморализм (от греч. ἀ – отрицат. частица и лат. moralis – нравственный) – отрицание моральных норм. Об этой напасти Аристотель говорил: «Природа дала человеку в руки оружие – интеллектуальную моральную силу, но он может пользоваться этим оружием в обратную сторону, поэтому человек без нравственных устоев оказывается существом и самым нечистивым, и самым диким, низменным в своих половых и вкусовых инстинктах».

8.3 Как человек смог появиться на Земле? Иначе говоря, чем или кем был запущен и каким путем двигался процесс антропогенеза (греч. antropos – человек, genesis - происхождение) или антропосоциогенеза (лат. societas – общество)?

Надо признать, что на этот вопрос до сих пор не прозвучал исчерпывающий, всех убеждающий и примиряющий ответ. Между тем, от него напрямую зависит наше представление о собственных возможностях и перспективах, о смысле и ценности человеческой жизни.

Среди известных ныне версий антропогенеза наиболее древней, но все еще влиятельной является креационистская концепция (лат. creation – творение, создание), которую отстаивают, например, христиански ориентированные философы и ученые. Они полагают, что человек был сотворен Богом – либо непосредственно и сразу (классический креационизм), либо в ходе длительной управляемой эволюции (теистический эволюционизм). По убеждению креационистов, между человеком и остальными земными тварями (творениями Бога) зияет настоящая пропасть, которую слепая, стихийная эволюция преодолеть не могла; кроме того, версия об естественно-животном происхождении человека подрывает многовековую веру в незыблемость моральных норм, исходящих от Божественного Творца.

Многих наших современников креационизм не устраивает из-за своей отсылки к священной реальности, достоверное существование которой не устанавливается средствами науки. Что касается альтернатив, то, пожалуй, наибольшее число сторонников имеет трудовая концепция антропогенеза, сформулированная Ф. Энгельсом на основе работ знаменитого биолога-эволюциониста Чарльза Дарвина (1809 – 1882). Дарвин выдвинул тезис о наличии общего предка у человека и нынешних человекообразных обезьян, Энгельс же высказал предположение о том, что часть древних обезьян, оказавшись в неблагоприятных природно-климатических условиях, была вынуждена освоить прямохождение и перейти к изготовлению простейших орудий труда. По мере того, как орудийная деятельность совершенствовалась (а на это ушли сотни тысяч, если не миллионы лет), менялись сами ее носители, постепенно превращаясь в людей. У них усложнялись мозг и коммуникативное взаимодействие, появилась членораздельная речь и был запущен процесс мышления.

Следующие три версии антропогенеза не склонны преувеличивать роль труда, рассматривая его в более широком контексте культурогенеза (возникновения культуры) наряду и наравне с феноменами морали, религии, языка и т. д.

Согласно голландскому историку Йохану Хёйзинге (1872 – 1945), создателю и классику игровой концепции, культура зародилась в форме игры. Игра же есть свободная и бескорыстная деятельность, обособленная во времени и пространстве от обычного хода дел, задающая сама себе правила. Многие животные играют, но лишь у предков человека игровое поведение с течением времени усложнилось вплоть до возникновения искусства, религиозного культа, политики и т. п. Можно сказать, что подобно каждому нормальному ребенку, овладевающему навыками взрослой жизни в процессе игры, все человечество, играя, вступило на поприще своей уже не животной истории.

Весьма драматично представлял себе начало антропогенеза З. Фрейд, разработавший психоаналитическую концепцию. На основании своих клинических наблюдений и самоанализа исследователь пришел к выводу, что всем людям присущ т. н. Эдипов комплекс (бессознательное влечение к родителю противоположного пола вкупе с ревностью и враждебностью по отношению другому родителю). Спроецировав эту ситуацию в далекое прошлое, Фрейд высказал предположение об акте отцеубийства, каннибализма и инцеста (кровосмесительства), совершившемся в стаде неких обезьянолюдей. Его участники получили сильнейшую психическую травму, впервые испытав то, что мы теперь называем виной, стыдом, раскаянием. Дабы преодолеть последствия своего поступка они ввели первые табу (запреты на убийство сородича и кровосмесительную связь), а также культ убитого отца (в форме тотемизма). С появлением этих элементов религии и морали наши предки покинули свой звериный путь и приступили к строительству грандиозного здания человеческой культуры

Семиотическая концепция (греч. seméion — знак, признак; семиотика – теория знаков и знаковых систем) исходит из понимания культуры как особой знаково-символической реальности, которая аккумулирует, преобразует и транслирует знания и опыт людей, опосредует их отношение к миру. По определению немецкого философа Эрнста Кассирера (1874 - 1945), человек – символическое животное, поскольку привык иметь дело не столько с вещами, сколько с символами, т. е. знаками, указывающими на значение и ценность вещей. Символическая активность человека, разными формами которой являются язык, миф, искусство, наука и т. д., противопоставила наш вид природе, изгнала его из мира животных в свой собственный, «идеальный» мир.

8.4С философской антропологиейсоседствует и сотрудничает философия сознания. Сознание – один из древнейших, наиболее важных и чрезвычайно трудных объектов для философского анализа. В нем видели и видят основную сущностную характеристику человеческого бытия. Недаром восходящее к Аристотелю определение человека как разумного животного принималось большинством философов, порой в собственных оригинальных формулировках: человек – мыслящая вещь (Р. Декарт); человек – мыслящий тростник (Б. Паскаль).

Сознание – первичная реальность, с которой имеет дело человек. Есть ли мир помимо и независимо от сознания – в этом кто-то может и усомниться, как свидетельствует пример философа Дж. Беркли. Но сознание дано нам непосредственно, и уже через него мы открываем для себя и весь Универсум, и собственное существование, до конца жизни связав их с потоком наших размышлений и переживаний. В этом смысле прав Р. Декарт, провозгласивший свой знаменитый тезис: «Мыслю, следовательно, существую». Правы, по своему, и те многочисленные мыслители, которые предлагали человеку при невозможности изменить мир вокруг изменить свое к нему отношение, иначе говоря, заняться благоустройством собственного сознания.

Далее мы будем понимать под сознанием идеальную реальность, образующую внутренний мир человека, мир его мыслей, чувств, идей и других феноменов, которые сами по себе не могут быть объектами практической (т. е. предметно-чувственной, материальной) деятельности.

Если же решиться на более глубокое размышление над поднятой темой, то история философии предлагает нам на выбор три основных подхода (или парадигмы) к постижению сознания, сформировавшихся за многие веков.

В рамках субстанционального подхода, представленного Платоном, Р. Декартом, Г. Гегелем и др., человеческое сознание рассматривается как проявление некоей идеальной субстанции, частный случай Мирового Разума.

Сторонники функционального подхода, среди которых можно назвать Т. Гоббса, Дж. Локка, П. Гольбаха и др., видят в сознании функцию или свойство материальных систем (конкретно - нервной системы человека) отражать объекты и связи окружающей действительности, данные нам в ощущениях. Дополняя эту точку зрения, позднейшие исследователи (К. Маркс и др.) указали на социокультурную природу сознания, которое способно сформироваться только в обществе – в связи с усвоением и развитием культуры.

Наиболее поздним по времени возникновения является экзистенциально-феноменологический подход, разработанный такими авторами, как Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр и др. Для него характерен акцент на описании опыта индивидуального сознания, важнейшей характеристикой которого становится интенциональность, т. е. направленность вовне, способность не столько отражать мир, сколько активно наполнять его своими смыслами.

Надо отметить, что все три парадигмы обладают немалыми познавательными возможностями, раскрывая – каждая по-своему – сущностные характеристики интересующего нас феномена. Субстанционализм заостряет внимание на идеальности сознания, его относительной независимости и от отдельной личности, и от всей предметной действительности. Функционализм, наоборот, выявляет связи сознания с природными структурами (нервной системой, окружающей средой, чувственным опытом, практической деятельностью). Феноменологическая же парадигма подчеркивает исключительную важность самосознания, благодаря которому человек обретает себя в качестве «Я» со своим собственным отношением к миру

8.5 Вопрос о генезисе (происхождении) сознания как уникального свойства человеческого рода до сих пор не имеет однозначного решения (подобно сопряженному с ним вопросу о путях и движущих силах антропогенеза). Одним из наиболее известных и популярных вариантов ответа на него является концепция отражения, выработанная в рамках функционального подхода.

Согласно этой концепции материя на всех уровнях своей организации обладает свойством отражения, которое эволюционирует, усложняется в связи с общим развитием материальных систем. Именно эволюция форм отражения привела, в конце концов, к появлению сознания, сделала возможным переход от косной материи к материи мыслящей.

Само отражение есть процесс и результат взаимодействия, при котором одни материальные тела определенным образом воспроизводят в себе особенности других материальных тел. Отпечаток отражаемого явления, сохраняющийся в отражающем объекте и после окончания взаимодействия между ними, называется информацией. Можно сказать, что ее передача и получение составляет основное содержание отражения.

В неживой природе отражение проявляется в самых элементарных формах – в виде отпечатков, вмятин, царапин, трещин, обрушений, рикошетов и т. п. Объем передаваемой при этом информации далеко не исчерпывает все многообразие свойств взаимодействующих предметов и, как правило, не играет заметной роли в их самоорганизации. Гораздо сложнее, интенсивнее, плодотворнее происходит отражение в мире живой природы, другое дело, что ее возникновение – одна из самых больших загадок, тревожащих человеческий ум, и, соответственно, одно из наиболее слабых мест в рассматриваемой нами концепции.

В живой природе можно выделить несколько типов отражения, исторически надстраивающихся друг над другом.

Раздражимость, заметная у многих растений и простейших организмов, выражается в мгновенной реакции всего организма на биотические (биологически важные) факторы, прямо связанные с питанием, размножением, безопасностью.

Чувствительность есть способность организма отражать отдельные свойства предметов, иначе говоря, иметь ощущения.

Психика – это высшая форма биологического отражения, позволяющая организму реагировать не только на биотические, но и на абиотические факторы, обеспечивающая поисково-ориентировочное поведение животных. Психика основана как на генетических программах жизнедеятельности (инстинктах), так и на индивидуальном опыте существ, адаптирующихся к внешней среде (условных рефлексах).

У высших млекопитающих (не только у человекообразных обезьян, хотя у них - особенно) наблюдается способность к решению нестандартных поведенческих задач и гибкая адаптация к меняющейся обстановке, что дает основание говорить об интеллекте животных (некоторые исследователи приписывают этот феномен даже птицам и насекомым!). Но, утверждая наличие в животном мире реальных предпосылок к возникновению человеческого сознания, мы не можем игнорировать его качественную специфику по сравнению с психикой самого «сообразительного» зверя. В отличие от шимпанзе или дельфина наше сознание характеризуют следующие особенности:

1) абстрактно-логическое мышление, которое позволяет нам подняться выше сиюминутных потребностей и отразить объект в его сущностных свойствах, не данных в непосредственном восприятии;

2) целеполагание, заключающееся в способности предвидеть и планировать результаты своей деятельности, творчески преобразовывая наличную реальность;

3) самосознание, т. е. выделение себя из окружающего мира с последующим самоанализом (рефлексией), самооценкой и самоконтролем;

4) язык, вторая сигнальная система, благодаря которой мы можем иметь дело не с самими вещами, а с их знаково-символическими заменителями, образующими великое множество комбинаций.

О языке следует сказать особо. Наряду с нейрофизиологическими процессами в центральной нервной системе язык является материальным, чувственно-воспринимаемым носителем человеческого сознания. Он также служит его объективации, переходу на интерсубъективный уровень, на котором мысли и чувства перестают быть внутренним достоянием отдельных людей, обнаруживая себя перед окружающими. Формирование сознания у каждого индивида до сих пор происходит параллельно с освоением языка, что, конечно же, возможно лишь в процессе коммуникации с другими людьми.

Можно предполагать, что и в случае со всем человеческим родом сознание возникло благодаря и в процессе совместной деятельности людей – деятельности, кстати, не только языковой, но и телесно-предметной, практической. Иначе говоря, генезис сознания есть неотъемлемая часть социо- и культурогенеза, т. е. становления общества и культуры. Правда, попытки раскрыть конкретную «механику» этого процесса, уточнить очередность и соотношение его звеньев зачастую напоминают пресловутый спор о том, что появилось раньше – курица или яйцо.

ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ

9.1 Познание и его границы. Субъект и объект познания

9.2 Классическая концепция истины и ее альтернативы

9.3 Структура и основные характеристики познавательного процесса

9.4 Наука как форма познания

9.5 Структура и динамика научного знания

9.1 Вопрос «Что я могу знать?» И. Кант отнес к числу важнейших вопросов философии. Его рассмотрением занимается гносеология (греч. gnosis - познание), философская теория познания, которая стремится выявить общие свойства и закономерности любой познавательной деятельности. В качестве синонима гносеологии может использоваться термин «эпистемология» (греч. episteme - знание), хотя иные авторы обозначают им лишь философский анализ научного познания (обходя познание обыденное, игровое, религиозное, мифологическое, художественное, собственно философское).

Познание есть процесс приобретения, углубления и расширения знаний. В той или иной форме оно присуще всем живым существам, ведь даже простейшие из них должны ради самосохранения как-то распознавать явления и связи своего жизненного мира. Но, тем более, познание является атрибутом человеческого бытия, с которым мы связываем прогресс нашей цивилизации – рвущейся в космос, расщепляющей атом, работающей над созданием искусственного интеллекта.

Весьма непросто дать определение того, что есть знание, во-первых, потому что это понятие относится к числу самых общих, во-вторых, в силу многообразия знания. Можно выделить, например, знание-умение («знание как») и знание-информацию («знание что»). Последнее часто определяют как адекватное (соответствующее действительности) и обоснованное убеждение. Следует заметить, что гносеология главным образом имеет дело со знанием-информацией, размышляя о возможностях и способах его получения.

Познаваем ли мир? Этот вопрос находится в центре гносеологической проблематики. Отвечая на него, мы делимся на сторонников гносеологического оптимизма и гносеологического пессимизма. Первые, в частности, последователи Г. В. Ф. Гегеля и К. Маркса полагают, что у человеческого познания нет границ, точнее, они способны раздвигаться до бесконечности (если, конечно, у нас есть в запасе бесконечное время!). К числу вторых относятся агностики, подобные И. Канту, и скептики, например, Пиррон, который, как мы помним, и основал это направление философской мысли в Европе. Агностицизм (греч. agnostos - непознаваемый) есть концепция, которая отвергает познаваемость всего, выходящего за пределы непосредственного опыта. Позиция скептицизма (греч. skeptikos - рассматривающий) выражается в сомнении по поводу достижимости достоверного знания о мире. Безусловно, гносеологический оптимизм обладает великой вдохновляющей силой, в пользу его свидетельствуют успехи нашей практической деятельности (самолеты все-таки летают, телефоны звонят, лекарства помогают победить болезни и т. д.). Но ведь и для пессимистических выводов в гносеологии также имеются некоторые основания, поскольку каждый шаг познания сопровождается появлением новых вопросов, можно сказать, заменой одного незнания другим.

Вопрос о познаваемости мира напрямую связан с еще одним важным вопросом – о том, как соотносятся между собой субъект и объект познания, иначе, тот, кто познает, и то, что познается. Разные философы (и больше – разные эпохи) могли по-разному трактовать характер их отношений. Так, в XVII – XVIII вв. была популярна объективно-натуралистическая модель познания, отводившая главную роль именно объекту познания, который активно воздействуя на сознание субъекта, отражается в нем. Напротив, субъектно-рефлексивная модель познания, разработанная представителями немецкой классической философии, выдвигала на первый план духовно-творческую активность субъекта, осмысляющего бытие, додумывающего то, что дается ему в чувственном опыте. В рамках марксистской философии, которая, как мы помним, испытала влияние Гегеля и Фейербаха, сложилась деятельностная модель познания. Ее сущность можно выразить следующими тезисами.

Во-первых, познание есть именно деятельность, причем деятельность не только духовная, созерцательная, но и практическая, активно-преобразующая.

Во-вторых, субъект познания выступает не как «гносеологический Робинзон», а как общественно-определенный индивид, взаимодействующий с другими людьми, причастный к коллективному опыту и разуму.

В-третьих, субъект и объект даны друг другу в конкретно-исторических формах культуры, иначе говоря, их отношения меняются с течением времени, по мере того, как развивается культура, творцами и носителями которой выступают люди.

9.2 Как заметил древнегреческий философ Гераклит, природа любит прятаться. Людям, которые стремятся постичь ее тайны, приходится проявлять волю к истине, которую эллины называли словом «алетейя» (aletheia), что на русский язык буквально переводится как несокрытость, непотаенность.

Понятие «истина» имеет два основных и взаимосвязанных значения. Об истине можно говорить в онтологическом смысле, указывая на свойство вещей открывать свою сущность уму. Так, например, понимал истину Платон, который приписывал ее вечным и неизменным идеям, царящим над чувственно-воспринимаемым, но неподлинным миром. У Платона же мы встречаем и собственно гносеологическую трактовку истины как характеристики человеческого знания. Философ писал: «Тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину, тот же, кто говорит о них иначе, – лжет».

Последняя точка зрения, которая в дальнейшем была поддержана авторитетом Аристотеля, легла в основу классической концепции истины, до сих пор имеющей наибольшее количество сторонников среди философов и ученых. Согласно этой концепции (ее еще называют «корреспондентной»), истина есть соответствие наших представлений и высказываний реальности, объективному положению дел.

В настоящее время принято считать, что соответствие или несоответствие человеческого знания вещам устанавливается, прежде всего, практикой, которая и выступает главным критерием (мерилом) истины. Подчиняя мысль законам и возможностям внешнего ей мира, практика разоблачает все наши пустые фантазии и ошибочные расчеты.

Однако возможности практики всегда будут исторически ограниченными. Именно поэтому достижение истины есть не одномоментный акт, а длительный процесс, в ходе которого люди открывают для себя новые свойства и отношения вещей, время от времени пересматривая уже сложившиеся и, казалось бы, незыблемые представления о мире. Нам постоянно приходится иметь дело с относительной истиной, т. е. с неполным, приблизительно верным знанием об объектах, но в нем содержатся «кирпичики» и «строительные леса» абсолютной истины – знания исчерпывающего и уже не нуждающегося в дополнении и пересмотре.

Важное требование к истине, предъявляемое в рамках ее классической концепции, - конкретность. Истина конкретна в том смысле, что зависит от определенных условий получения и реализации, за пределами которых она может превратиться в заблуждение. Например, мы знаем, что делать по утрам зарядку полезно - но не при всяком самочувствии человека.

Классическая концепция истины кажется самоочевидной и единственно правильной. Однако у нее есть места, уязвимые для критики. Например, каким объектам соответствуют утверждения «все имеет причину» или «энергия сохраняется»? Всему Универсуму? Но возможно ли нам подтвердить это практически? Или как быть с явлениями, подобными человеку, которым в силу своей сложности, многоаспектности в принципе нельзя дать однозначное и универсальное определение?

Имея в виду эти и другие трудности классической концепции, отдельные философы и ученые предлагают альтернативные трактовки истины.

Так, прагматическая концепция (греч. pragma – дело, действие) объявляет истиной всякое знание, полезное для людей, обеспечивающее эффективность их практической деятельности. Интересно, что сторонники этой точки зрения тоже могут признать практику высшим критерием истины, но в ином смысле. И тогда истинность высказывания «Бог существует» будет определяться не реальностью существования Бога, а тем, что знание о существовании Бога помогает людям преодолевать жизненные трудности. Именно это утверждал У. Джеймс, бывший классиком философского течения, которое как раз и называется «прагматизмом».

Еще одна, когерентная концепция истины (лат. cogerens – находящийся в связи) рассматривает в качестве истины самосогласованное, внутренне не противоречивое знание. Обычно сторонники этой концепции, а среди них своей известностью выделяется Г. В. Ф. Гегель, тяготеют к философской позиции монизма, для которого мир – единое целое, где все, даже самые незначительные явления взаимосвязаны, и каждая частная истина является элементом истины всеохватывающей, абсолютной.

Можно заметить, что и прагматическая, и когерентная концепции истины имеют свои сильные, привлекательные стороны. Первая способна очаровать своим жизненным подходом к пониманию истины, ориентацией на практические потребности людей, вторая отражает реальные механизмы рациональной приемлемости знания и успешно используется в логико-математических науках. Но и у этих концепций есть недостатки. Самый главный из них тот, что буквальное следование им может привести к отрыву от объективной реальности, которую учит уважать классическая концепция истины.

9.3 В структуре познавательного процесса выделяются две основные стороны – чувственная и рациональная.

Чувственное познание осуществляется посредством органов чувств и ориентируется на явления, т.е. внешнюю характеристику вещей. Оно поверхностно, касается лишь тех свойств и отношений, которые даны нашему непосредственному, живому созерцанию.

Выделяют следующие формы чувственного познания: ощущение, восприятие, представление.

Ощущение – отражение в сознании человека отдельных свойств и сторон предметов, напрямую воздействующих на органы чувств (зрительные ощущения, слуховые и т.д.).

Восприятие – отражение всей совокупности внешних признаков вещи, ее целостный образ, данный в живом созерцании.

Представление – образ вещи, существующий без непосредственного с ней контакта (в памяти или воображении).

Рациональное познание осуществляется посредством мышления и проникает в сущность вещей, т.е. обнаруживает их внутреннюю основу, необходимые и устойчивые свойства и отношения. Мышление тесно связано с речью, его результаты фиксируются в языке.

Со времен античности в философии сохранилась традиция различать два уровня мышления, которые называются «рассудок» и «разум».

Рассудок – это исходный уровень мышления, на котором оперирование абстракциями происходит в пределах неизменных схем, шаблонно, следуя формальной логике.

Разум – это высший уровень мышления, предполагающий творческое оперирование абстракциями и использование диалектической логики.

Основными формами рационального познания являются понятие, суждение, умозаключение.

Понятие – форма мысли, отражающая общие существенные свойства предметов определенного класса, которые закрепляются в определении (дефиниции). В языке понятия выражаются через отдельные слова («человек») или словосочетания («советский строй»).

Суждение – форма мысли, которая что-то утверждает или отрицает о предмете, отражая при этом не только существенные, но и любые другие их свойства. В языке суждения обычно выражаются повествовательными предложениями («На улице идет дождь»).

Умозаключение – форма мысли, посредством которой устанавливается связь между суждениями и делается вывод, т.е. на основе уже установленного знания получается знание новое. Пример индуктивного умозаключения: «Железо проводит ток, медь проводит ток, цинк проводит ток и т. д. Все металлы электропроводны». Пример дедуктивного умозаключения: «Все люди смертны. Сократ – человек. Следовательно, Сократ смертен».

В истории философии сформировались две крайние позиции по вопросу о соотношении чувственного и рационального познания. Одна из них, сенсуализм (лат. sensus - чувство), отводит решающую роль в процессе познания органам чувств, вторая, рационализм (лат. ratio - разум), утверждает в качестве основы познания разум. В действительности чувственное и рациональное познание слиты воедино. Как писал И. Кант: «Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. … Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. … Только из соединения их может возникнуть знание».

Следует помнить и учитывать еще одну, довольно загадочную сторону познания – иррациональную (лат. irrationalis - наразумный). К ней относятся познавательные акты, не соответствующие нормам строго логического мышления и, тем не менее, демонстрирующие свою эффективность. Речь идет, прежде всего, об интуиции – способности человека находить правильный ответ, минуя логические процедуры анализа и обоснования. История науки, философии, искусства полна примеров внезапного озарения, как будто бы не связанного с предшествующими размышлениями, но прямо обнаруживающего истину. Целый ряд философов (например, А. Бергсон, Н. Лосский и др.) именно интуицию предлагали считать ведущей стороной познания, без которой оно так и не вывело бы нас из «пещерного века» с его примитивной культурой.

9.4 К числу важнейших форм познания относится наука. Мы уже не можем представить без нее свою жизнь, между тем появилась она относительно недавно, в XVI – XVII вв, т. е. в начале Нового времени европейской истории. До работ Коперника и Галилея, Декарта и Ньютона речь может идти, строго говоря, о становлении научного знания, пусть оно и продолжалось многие века и даже тысячелетия.

Наука – этоформа и результат деятельности людей по раскрытию объективных законов существования природы, общества и человека. Закон, напомним мы, есть категория, отражающая существенную, необходимую, устойчивую, повторяющуюся связь между явлениями. Объясняя единичное явление, ученые стараются подвести его под какие-то общие законы, применяемые в конкретных условиях.

Законы принято делить на эмпирические и теоретические. Эмпирические законы устанавливают такие регулярные отношения между вещами, которые можно наблюдать непосредственно или с помощью достаточно простых приборов. Открыть эти законы возможно и людям, не имеющим профессиональной подготовки ученого. Но наука идет дальше, формулируя теоретические законы, которые описывают и объясняют поведение явлений, недоступных для непосредственного наблюдения (например, элементарных частиц или генетического материала).

Особенности объектов науки требует использование специального языка со строго выверенным значением отдельных слов, а также специальных орудий и методов исследовательской деятельности. Одним из важнейших методов науки, во многом определяющих ее облик, является идеализация. Научное познание постоянно прибегает к созданию идеальных объектов, моделей, представляющих реальные объекты (слишком изменчивые и вовлеченные во множество связей) лишь в отдельных аспектах. Отсюда – присущая науке склонность к редукционизму, т. е. упрощению действительности в процессе ее рационального постижения.

Науку характеризует и особый этос, иначе совокупность норм поведения и коммуникации, принятых в научном сообществе. Среди них: бескорыстная любовь к истине, установка на постоянный прирост знания, запрет на плагиат и подтасовку результатов исследования, допустимость критического пересмотра оснований научного поиска, готовность к кооперации познавательных усилий с другими учеными и т. д.

Следует заметить, что мы дали самую общую характеристику науки, которая на самом деле существуют во множестве разновидностей, различающиеся и по своим объектам, и по своим методам. Можно выделить, например, науки логико-математические, естественные, социально-гуманитарные. Особенностью первых из них является обращенность почти исключительно к идеальным объектам при урезанных возможностях чувственного опыта. Естественные науки изучают отдельные сферы природной реальности и хотя широко используют математизированные теории, но не могут обойтись без наблюдений и экспериментов, нацеленных на чувственно-воспринимаемые вещи. Социально-гуманитарные науки изучают человеческую деятельность и ее плоды. Последняя группа наук имеет дело с объектами, обладающими сознанием и волей, гораздо более индивидуальными, чем объекты природы. Вот почему социально-гуманитарные науки в меньшей степени, чем естественные ориентированы на формулировку общих законов. Исключительно важную роль в них играет процедура понимания, т. е. установления смысла сделанного и сказанного людьми.

Одна из наиболее актуальных тем в контексте философского анализа научного познания – это роль последнего в судьбах нашей цивилизации. В современном обществе – и не только среди ученых – достаточно влиятельной остается позиция сциенизма (лат. scientia – знание, наука), согласно которой наука выступает как главное и едва ли не единственное орудие человеческой ориентации в мире, важнейший источник людского благополучия. Но такая точка зрения все же представляется крайней. При всем уважении к науке мы не должны преувеличивать ее возможности, чрезмерно расширять границы ее компетенции, восторженно приветствовать все ее завоевания. История показала, что некоторые достижения и даже методы научного познания обладают большим разрушительным потенциалом. Сомнительными теперь представляются часто декларируемый ценностный нейтралитет науки, ее беспристрастность; установлена зависимость научного поиска от вненаучных факторов (религии, идеологии и т. д.). Широко распространилось убеждение, что наука в принципе не может дать ответ на вопрос о смысле, целях и ценностях человеческой жизни.

9.5 Научное познание осуществляется на двух взаимосвязанных, но все же обладающих своей спецификой уровнях – эмпирическом и теоретическом.

Эмпирическое познание (греч. empeiria - опыт) направлено непосредственно на свой объект, оно с ним практически взаимодействует, отражает его внешние стороны и связи, доступные чувственному созерцанию. Главные методы, которые при этом употребляются, – наблюдение и эксперимент. В случае с наблюдением ученый старается не вмешиваться в естественный ход событий, но, проводя эксперимент, он помещает изучаемый объект в искусственные условия или даже создает вещи, отсутствующие в природе. Знание, полученное на эмпирическом уровне, выражается в формах научного факта, научного описания и эмпирического закона.

Теоретическое познание отражает явления и процессы со стороны их внутренних, сущностных связей, постигаемых с помощью рациональной обработки эмпирического знания. При этом широко используются такие методы познания, как: идеализация, абстрагирование (отвлечение от ряда свойств и отношений предметов), (дедукция (переход от общего знания к частному), аксиоматический метод ( построение теории на основе ряда аксиом или постулатов ) и т. д.

Сама теория есть, безусловно, высшая форма не только теоретического, но и в целом научного познания (недаром М. Хайдеггер определял науку как теорию действительного). Теория – это внутренне непротиворечивая система основополагающих идей и законов, дающая целостное представление о существенных связях в рассматриваемом множестве объектов. Два важных требования к любой научной теории, позволяющие отличить ее от псевдо-научных спекуляций, - верифицируемость и фальсифицируемость. Согласно принципу верификации понятие или суждение имеет значение лишь в том случае, если оно эмпирически проверяемо. Принцип фальсификации настаивает на том, чтобы любая научная теория допускала рискованные предсказания, неосуществление которых на практике ее бы опровергало.

Важную роль в становлении теории играет правильная постановка проблемы. Проблема – такая форма теоретического знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что требуется познать. Проблемы могут возникнуть как следствие противоречия в той или иной теории, при столкновении разных теорий или при сопоставлении теории с данными наблюдений.

Размышляя над проблемами, ученые выдвигают гипотезы. Гипотеза – это научное предположение, вероятностным образом разрешающее проблему. Гипотетическое знание нуждается в экспериментальной проверке и обосновании, выдержав которые она может обрести статус теории. Правда, стоит заметить, что порой ученые называют теориями и гипотезы с неполной или в принципе неосуществимой верификацией. Речь идет о попытках дать научное объяснение таким уникальным процессам, как, например, возникновение Универсума или жизни на Земле.

Можно сказать, что научное познание движется путем постановки проблем, выдвижения и опровержения гипотез, победы «сильных» теорий над «слабыми», не выдерживающими рациональной критики и столкновения с фактами. Именно так представлял себе развитие науки философ-постпозитивист К. Поппер, находивший здесь подобие дарвиновской схемы биологической эволюции. Его концепция «эволюционной эпистемологии» продолжает вызывать интерес и вдохновлять ученых на самокритичный и неустанный поиск истины. Однако она не дает удовлетворительного объяснения тем моментам относительной стабильности и определенного догматизма, которыми на самом деле богата история научного познания. Этот пробел постарались восполнить два других известных представителя постпозитивистской философии – Т. Кун и И. Лакатос.

С легкой руки американского постпозитивиста Томаса Куна (1922 - 1995) в философию науки вошло понятие «парадигма» (греч. paradeigma – пример, образец). Оно обозначает систему теоретических, аксиологических и методологических установок, которые приняты как руководство к действию всем научным сообществом и определяют облик «нормальной науки» на определенном историческом этапе. Парадигма освобождает ученых от необходимости размышлять над самыми фундаментальными вопросами своей дисциплины, поскольку они уже прояснены великими предшественниками (Птолемеем, Ньютоном, Дарвином и т. д.), и ориентирует их на решение более узких проблем. Но время господства каждой парадигмы (птолемеевской астрономии, ньютоновской физики и т. п.) является хоть и длительным, но не безграничным. Момент смены парадигм и обновления представлений о «нормальной науке» Т. Кун назвал научной революцией.

Другую популярную концепцию, объясняющую динамику научного познания, предложил британский (венгерского происхождения) постпозитивист Имре Лакатос (1922 - 1974). В истории науки он увидел конкуренцию длительное время сосуществующих научно-исследовательских программ. Каждая из них представляет собой серию теорий, которые сменяют друг друга, но при этом объединяются некоторой совокупностью базовых идей и принципов. Программа прогрессирует, если в ней новые теории все более успешно предсказывают дополнительные факты, попадающие затем в поле зрения ученых, и регрессирует, если новые теории способны лишь задним числом истолковывать уже открытое.

Но никакие научные программы и школы, ни претензия науки на объективность, ни ее универсальные методы не отменяют того факта, что науку делают люди, которые не могут быть отделены от производимых ими теорий и механически заменены другими людьми. На это обращал наше внимание еще один британский (с венгеро-еврейскими корнями) философ-постпозитивист Майкл Полани (1891 – 1976), автор концепции личностного знания. По его словам, опыт и мастерство ученого слишком индивидуальны, чтобы их можно было целиком изложить в учебной литературе; они передаются «из рук в руки», при личном контакте ученых.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒