Возникновение и прекращение отцовской власти

 

Отцовская власть (patria posestas) возникала, прежде всего, через рождение в браке или усыновление adoptio – в широком смысле. Внебрачный ребенок (sui iuris) не подлежал отцовской власти.

Брачным признавался ребенок, рожденный в браке и зачатый от мужа матери. Считалось, что это был ребенок, родившийся не ранее седьмого месяца (182 дня) после заключения брака и не позднее десятого месяца (300 дней) по его прекращении. Исчисление периода беременности основывалось на мнении Гиппократа. В источниках содержится правило: pater is est, quern nuptiae demonstrant (отцом является тот, на кого указывает брак), которое истолковывалось в процессе как доказательственное правило с допущением контрдовода.

По обычаю отец признавал новорожденного своим ребенком, поднимая его (liberum tollere – поднимать дитя с земли). Признанный отцом ребенок становился членом семьи (familia) и подпадал под власть домовладыки. В противном случае (например, при явном уродстве) следовало expositio filii – дитя выбрасывалось.

Если муж матери отказывался признать ребенка своим, претор предоставлял ему специальный иск (praeiudicium). Вынесенный приговор решал вопрос об отцовстве, и решение было обязательным для всех третьих лиц. На основе изданного при Веспасиане SC Plancianum мать в течение 30 дней после развода могла уведомить бывшего мужа, что беременна от него. Этот последний мог либо послать custodes, чтобы следить, не будет ли подброшен ребенок, либо уведомить в ответе, что плод не происходит от него. Если бывший муж отказался от обоих этих действий, то путем процесса extra ordinem мог быть принужден признать родившегося ребенка и алиментировать его. В любом случае на дальнейшее было допустимо praeiudicium.

Возникшая при доминате так называемое legitimatio (узаконение) вызывало приобретение детьми от конкубината (liberi naturales) положения брачных детей с вхождением под patria potestas своего родного отца (естественного). Применялись три способа такого узаконения:

а) legitimatio per oblationem curiae, узаконение посредством отдачи films naturalis на службу в курию (oblatio curiae);

б) legitimatio per subsequens matrimonium, последующее вступление родителей в законный брак;

в) legitimatio per rescriptum principis, узаконение по милости принцепса.

Усыновление – это признание чужого лица за своего ребенка. Этот институт имел в Риме важное политическое значение, прежде всего там, где отсутствовали естественные потомки. Целью усыновления было продолжение существования семьи, с чем были связаны: семейный культ (особенно касающийся предков), наследование, а при adoptio sensu stricto – пожалуй, использование рабочей силы. В постклассический период в первую очередь речь шла о создании отношения родителей с детьми – и отсюда не всегда было необходимо установление отцовской власти (например, когда усыновление осуществляла женщина).

Известны два вида усыновления, в зависимости от того, был ли усыновляемый sui или alieni iuris, именно adrogatio (arrogatio) и adoptio (в широком смысле).

Adrogatio было старой формой и в своем развитии не претерпело таких радикальных изменений, как adoptio. Arrogatio было важным актом, и совершалось в публично правовой форме, причем создано было довольно много ограничений его допустимости. Первоначально adrogatio могло быть совершено только per populum (на куриатном собрании) и, следовательно, только в Риме. Предварительно должны быть выполнены определенные требования, основанные на сакральном праве. Вопрос о допустимости усыновления обсуждался на коллегии жрецов-понтификов (collegium pontificum). Опрашивались обе стороны, желают ли они этого акта. Неизвестно, однако, были ли эти действия необходимы для действительности adrogatio. Поначалу куриатное собрание решало вопрос на основании мнения понтификов и утверждало в таком содержании закон для отдельного случая. Довольно рано принятие такого закона (lex) стало формальностью.

Относительно поздно появилась другая форма arrogatio, а именно – per rescriptum principis (по рескрипту императора). Поначалу применялась она тогда, когда arrogatio per populum была невозможна, и допускался этот новый вид усыновления только в единичных случаях, главным образом в провинциях. Общее урегулирование arrogatio per rescriptum principis наступило в постклассическую эпоху.

Аррогировать вначале можно было только совершеннолетнего мужчину sui iurus, поскольку лишь он мог быть членом comitia. Co времен Антонина Пия к аррогации допускались также impuberes, a per rescriptum principis и женщины. Усыновлять могли, по общему правилу, только мужчины; женщины могли испрашивать rescriptum principis только в том случае, если они имели детей и лишились их (in solacium amissorum liberorum).

Постепенно возникали определенные требования arrogatio. В частности, усыновитель не мог иметь своих детей (природных или усыновленных) и не мог уже ожидать естественного потомства будучи старше 60 лет. Он должен быть не менее как на 18 лет старше усыновляемого. Дозволялось аррогировать лишь одно лицо; со временем, в порядке исключения, более. Не могли быть усыновляемы дети от конкубины.

В результате arrogatio усыновленный подлежал capitis deminutio minima и переходил вместе с лицами, подлежащими его власти, под patria potestas усыновителя. Этот последний приобретал его имущество. Согласно Юстиниану, собственность оставалась, однако, у аррогированного, а аррогирующий приобретал лишь ususfructus. Аррогирующая женщина приобретала только наследственные права ab intestate. Угасали долги усыновленного, но не известно, было ли так поначалу. Претор предоставил, однако, кредиторам in integrum restitutio. Согласно Юстиниану, предъявить иск к усыновителю мог только filii nomine.

Adoptio, будучи в широком смысле усыновлением чужого ребенка семейства, возникла из законов XII таблиц благодаря интерпретационной деятельности понтификов, использующих уже существующие акты. Созданный ритуал был очень сложным. Применялось прежде всего предписание законов XII таблиц, предусматривающее, что сын, проданный троекратно отцом, выходил из-под его власти (si pater filium ter venum duit, filius a patre liber esto). Отец трижды манципировал доверительно сына будущему усыновителю либо третьему лицу, которое приобретало таким способом mancipiurn над сыном. Приобретатель после второй и третьей манципации отпускал сына на волю посредством manumissii vindicta. После третьего раза отцовская власть (patria potestas) прекращалась. Понтифики интерпретировали приведенное предписание законов XII таблиц таким образом, что в отношении дочерей и внуков достаточно было однократной продажи.

Затем наступала собственно форма doptio через in hire cessio, приводящая к приобретению отцовской власти при участии magistratus (imperio magistratus), несмотря на то, что сам акт был, в принципе, частноправовым.

Адоптирующий утверждал именно перед претором (потом также перед наместником провинции), что данное лицо является его ребенком; ответчик (сам домовладыка или доверенное лицо) не возражал, и наступала addictio в пользу адоптирующего. Если третья манципация была совершена в пользу усыновляющего, то он должен был перед in iure cessio совершить remancipatio в пользу кровного отца (либо, возможно, – третьего лица), чтобы тот в свою очередь выступал как ответчик при in iure cessio. В любом случае воля усыновленного не играла никакой роли.

В постклассический период наступил упадок старой формы. По законодательству Юстиниана, достаточным было заявление усыновляющего и отдающего в адопцию к протоколу соответствующего государственного органа в присутствии усыновленного, который (если был совершеннолетним) должен выразить согласие (хотя бы молча).

Вызывает сомнение так называемая завещательная адопция (adoptio testamentaria). Она вообще не упоминается юристами, но появлется довольно часто в неправовых источниках поздней республики и принципиата. В правовом отношении здесь можно говорить лишь о моральной обязанности ношения имени завещателя.

Адоптированными могли быть равно как совершеннолетние, так и несовершеннолетние мужчины и женщины. Адоптировать могли первоначально совершеннолетние мужчины sui iuris, а со времен Диоклетиана, с позволения императора – также (совершеннолетние) женщины. Усыновитель должен быть старше усыновляемого, хотя, возможно, так и не было поначалу. Юстиниан требовал разницы в 18 лет (plena puberes).

Последствием адопции была capitis deminutio minima усыновленного. Он выходил из состава своей прежней семьи, порывая с ней агнатическую связь, и становился ребенком новой семьи. Не касалось это, однако, его уже рожденных детей. Допустима была адопция его внука.

Юстиниан серьезно реформировал адопцию. Переход в новую семью и под patria potestas усыновителя наступал лишь тогда, когда усыновителем был восходящий родной или восходящий родной, который эманципировал его отца (так называемый adoptio plena). Так не могли, разумеется, адоптировать женщины. В остальных случаях усыновленный оставался в прежней семье, но приобретал после усыновителя (но не после его семьи) право на наследство без завещания как suus heres (так называемый adoptio minus plena). He наследовал же после него усыновляющий отец.

В результате прекращения отцовской власти лицо, ей подлежащее, становилось, как правило, sui iuris либо подпадало под новую patria potestas или manus. В частности, ребенок, находящийся под властью деда (либо дальнейшего восходящего), попадал под patria potestas своего отца, который не вышел раньше из-под власти своего отца. Оба вида последствий не вызывали, когда patria potestas оканчивалась вследствие смерти либо capitis deminutio maxima либо media лица, подлежащего власти (подвластного).

Отцовская власть была, в принципе, пожизненной. Не прекращалась она, в частности, с достижением совершеннолетия или хозяйственной самостоятельности ребенка в семье. Причинами прекращения patria potestas были:

а) смерть pater familias или лица под его властью;

б) capitis deminutio maxima, media или minima одной из сторон; capitis deminutio minima наступала посредством arrogatio отца семейства, а в отношении подлежащего его власти – через его adoptio, conventio in manum либо emancipatio;

в) получение ребенком семейства определенных жреческих должностей (согласно Юстиниану – епископа) либо определенных высоких государственных функций (префекта претории, городского префекта, консула); не возникала здесь capitis deminutio;

г) учинение pater familias определенных запрещенных действий (например, оставление нисходящего, учинение из дочери проститутки или заключение кровосмесительного брака).

Emancipatio представляло собой совершенное волеизъявлением pater familias освобождение от отцовской власти, соединенное с приобретением положения лица sui iuris. Только в порядке исключения этот акт мог быть вынужденным (extra ordinem).

Emancipatio совершались домовладыкой с согласия подвластного (если он не малолетний infans). Юстинианово право знает три способа совершения эманципации:

1) через заявление pater familias перед судом и внесение в него (apud acta) императорского рескрипта, выражающего согласие на эманципацию (так называемый emancipatio Anastasiana);

2) через заявление домовладыки, сделанное перед надлежащей властью, в присутствии подвластного и занесенное apud acta (так называемый emancipatio Justinianea);

3) в форме emancipatio tacita: отец фактически предоставляет подвластному свободу в течение долгого времени.

В Юстиниановском праве pater familias утрачивал использование bona materna эманципированного ребенка.

Целью emancipatio было создание правовой, хозяйственной и общественной самостоятельности. Первоначально речь шла и о том, чтобы избежать раздела имущества (крестьянского), входившего в состав наследства. Не исключено, что некогда целью было наказание ребенка, который утрачивал наследственное право ab intestato согласно ius civile. В постклассический период эманципация имела меньшее практическое значение по отношению к достаточно развитой имущественной самостоятельности лиц, находящихся под отцовской властью.

Со времен Константина Великого существовала возможность отмены emancipatio в случае определенных проявлений неблагодарности со стороны эманципированного.

Отказ от ребенка (relegare, затем abdicare) имел лишь фактическое значение – изгнание из дома.

 

Содержание отцовской власти

 

Римляне гордились своей отцовской властью (patria potestas). Обладала она целым рядом черт, характерных только для нее, в чем они отдавали себе отчет.

Эта власть была очень сильной, представляя собой, в принципе, полное, единое властвование. Очень медленно подвергалась она ограничениям. Право (светское), как правило, в течение многих столетий почти не вмешивалось в содержание patria potestas.

Уже в древнейшее время власть pater familias над личностью детей ограничивалась воздействием сакрального права и норм морали. Сакральные санкции были очень суровы. В частности, sacer изымался из-под действия права и мог быть убит каждым. С утратой сакральными санкциями своего значения в действие вступает цензорский надзор, который довольно долго выполняет свое назначение. Собственно правовое (светское) вмешательство, направленное против усиления отцовской власти, проявляется лишь в императорских распоряжениях, особенно при доминате, под влиянием эллинизма и христианства. Появляется тенденция к выделению отдельных правовых отношений вместо единой полной власти отца. Начали возникать также правосемейные отношения между отцом и детьми, основанные на родстве и независимые от patria potestas. Появились даже определенные, хотя и немногочисленные, права и обязанности матери (например, в отношении установления приданого). Однако она никогда не получает власти над детьми. Вообще правовые отношения между родителями и детьми за пределами patria potestas были слабо развиты.

Отцовская власть охранялась (вплоть до принципата) посредством дозволенной самопомощи через manus iniectio. В ранней республике pater familias пользовался также vindicatio детей семейства (а также жены in manu). В период поздней республики появился praeiudicium – преторский иск об установлении, подлежал ли кто-то отцовской власти истца. В то же время претор вводит два интердикта: эксгибиторный (interdictium de liberis exhibendi) о предъявлении детей перед судом в целях их идентификации и прогибиторный (interdictum de liberis ducendis) о невоспрепятствовании в возвращении детей к себе.

Отец семейства имел право наказания. Чаще всего при наложении на детей наказаний руководствовались мнением домашнего совета (iudicium domesticum), состоящего из ближайших кровных родственников и соседей. Роль домашнего суда со временем уменьшается, но еще продолжает существовать в период принципата. При доминате pater familias имел право наказания молодежи, находящейся под его властью, но ее тяжкие провинности карались судебной властью.

Pater familias поначалу обладал vitae necisque potestas, которое затем превратилось в ius vitae necisque (право лишения жизни). Для этого требовались серьезные основания, подтвержденные в процессе перед домашним судом. Если это требование не было соблюдено, отец отвечал за убийство. При принципате ius vitae necisque почти вышло из употребления. Если имело место его превышение, оно каралось extra ordinem. Константин Великий окончательного упразднил право убийства детей, карая такие действия, как parricidium (убийство кровного родственника).

Pater familias имел также право оставления (expositio) новорожденных детей, за исключением мужских потомков и дочери, родившейся как первый ребенок. Если, несмотря на оставление, ребенок выжил, он не утрачивал отцовской власти. При доминате expositio была запрещена законом, однако ее допустил Константин Великий, согласно которому тот, кто взял этого ребенка и относился к нему как к собственному, приобретал над ним отцовскую власть. Если ребенок находился у него в качестве раба, то становился его собственностью. По праву Юстиниана, ребенок всегда имел свободу и ingenuitas.

Право продажи ребенка служило различным целям. Часто дело шло о выгоде, временами – об улучшении его положения, когда из бедной семьи переходил в зажиточную. Продажу совершали также доверительно, например, при adoptio и emancipatio.

Однако были установлены ограничения права продажи. В частности, при трехкратной продаже pater familias утрачивал свою власть над сыном семейства. Это правило содержалось в законах XII таблиц. Позднейшая его интерпретация понтификами исходила из того, что для вывода дочери или внука из-под отцовской власти достаточно однократной продажи. Это послужило в дальнейшем средством к упразднению отцовской власти через adoptio и emancipatio.

В период поздней республики продажа (кроме доверительной), в частности, из соображений выгоды, на практике вышла из употребления. В связи с общим хозяйственным упадком ожила при доминате. Уже Константин Великий допустил продажу новорожденных детей, признавая, однако, право их выкупа. Юстиниан признал ее только в случае нужды.

В имущественном праве обязывало правило единства, так как субъектом был только pater familias. Co временем в этом правиле все чаще появлялись изъятия, и в юстиниановском праве оно было упразднено.

В связи с вышеизложенным дети семейства не имели, как правило, имущественной правоспособности. С течением времени начали ее приобретать во все большей мере. Однако полностью ее не получили даже при Юстиниане.

Уже в ранней республике появился peculium (peculiurr profecticium), то есть имущественная масса, переданная в управление с целью получения от нее доходов. Передавался peculium рабам и сыновьям семейства, а также иным лицам.

Собственником пекулия был pater familias либо хозяин раба. Устанавливался он на основе его свободной воли (concessio peculii) и в любую минуту мог быть отменен (ademptio). Правила, касающиеся peculiur детей семейства, были аналогичны, как и для рабов. Фактически самостоятельность peculium все более возрастала. В практике это относилось прежде всего к ситуации, когда совершеннолетний films familias вел отдельное от отца хозяйство. В западноримском постклассическом праве peculium рассматривался даже как собственное имущество ребенка семейства.

Появившиеся в период империи peculium castrense и quasi castrense возникали независимо от воли отца семейства и не могли быть им отобраны.

Императоры, начиная с Августа, предоставляли легионерам, поначалу только в отдельных случаях, право завещать имущество, приобретенное ими на военной службе и связанное с военной службой (дары, полученные при вступлении в войско, дары от товарищей по службе, военная добыча, денежное жалование, военные награды). Со временем было признано также право распоряжения этим имуществом (inter vivos). Только в случае смерти без завещания это имущество переходило к отцу семейства не в порядке наследования, a iure peculii, и следовательно, как при обычном пекулии.

На тех же самых началах стало возникать во времена императора Константина имущество, приобретенное сыновьями на гражданской службе (peculium quasicastrense). Никаких прав на такое имущество pater familias не имел.

Начиная с Константина Великого, стали появляться и иные специальные имущественные массы (bona adventicia). Раньше всего выделилось имущество, унаследованное от матери (bona materna), а затем приобретения, полученные через дарение, либо mortis causa от восходящих по материнской линии (bona materni generis), а также lucra nuptialia, включающая в себя как приданое и супружеское дарение, так и приобретение приданого, супружеского дарения либо приобретения на случай смерти при прекращении брака. При Юстиниане правовое положение, касающееся этих имущественных масс, распространилось на все приобретения, кроме тех, которые происходили от отца. Только эти последние составляли peculium paganum, или profecticium.

Их правовой характер можно определить как существующую в постклассическом праве функционально разделенную собственность. Pater familias имел собственность, называемую равно dominium, как и ususfractus, заключающуюся в управлении и пользовании. Отец семейства обязан был прилагать старания при их исполнении. Запрещалась продажа и передача в залог, этой собственности, Pater familias свободен был, однако, от определенных ограничений обычного использования. Собственность принадлежала также детям семейства. Охватывала она оставшееся, а следовательно, очень ограниченное содержание собственности. С течением времени на этой собственности делался все более сильный акцент. Обязательными были определенные запреты, в частности, передачи по наследству, а также продажи и передачи в залог без согласия отца. После смерти последнего собственность ребенка семьи становилась полной. Юстиниан отверг концепцию раздельной функциональной собственности и постановил: отцу принадлежит только то, что сын приобрел, оперируя с имуществом отца; все остальное, каким бы образом оно ему ни досталось, принадлежит сыну. Отец имеет лишь право пожизненного пользования. Все такое имущество (кроме peculium castrense и quasipeculium castrense) носит название «bona adventicia».

Любое приобретение ребенка семьи автоматически становилось имуществом pater familias. Умножение могло иметь место вследствие действительного случая (получение выгод), а также через неформальные правовые акты, а частично – даже формальные. Согласно Юстиниану, ребенок семьи приобретал для отца только в пределах распоряжения имуществом отца либо по его уполномочию (ex re patris или ex iussu patris).

За деликты детей семейства отец нес ноксальную ответственность. Наряду с этим со временем (возможно, уже при Юлиане) допускались штрафные иски против самого filius familias, хотя лишь в порядке исключения. Юстиниановское право вообще не знало ноксальной ответственности для детей семейства. Исчезла она, вероятно, уже в IV в. н. э.

Из правовых действий детей семейства не могла возникнуть ответственность pater familias. По всей вероятности, недействительным было обязательство filii familias даже тогда, когда стали бы они затем лицами sui iuris. Co времен поздней республики filius familias (но не другие дети семьи) могли брать обязательства по ius civile и вытекающие из этого иски были направлены только против него. Ввиду отцовской власти была тогда безрезультатной экзекуция (исполнение). Во времена поздней республики появились так называемые actiones adiecticiae qualitatis, вытекающие из правовых актов детей семейства. В среднеклассический период признаны были обязательства детей семьи и определены как obligationes naturales (натуральные обязательства).

Недействительны были распоряжения именем pater familias, сделанные детьми семейства. В поздней республике допускались, однако, неформальные акты в рамках peculium либо с согласия отца семейства; из формальных действий – только manumissio vindicta.

Недействительны были дарения pater familias в пользу детей семейства. Со времен позднеклассических допускались, однако, различные случаи конвалидации (например, в случае смерти отца без отмены дарения).

Родство

 

Рядом с упомянутой уже agnatio существовало также кровное родство (cognatio), которое заключалось в происхождении одного лица от другого либо обоих от общего предка. Возникало оно через рождение. Признавалось родство как по отцу, так и по матери.

Cognatio начало приобретать соответствующее значение в частном праве лишь в конце республики. Оно все более возрастало в значительной мере за счет агнатического родства. Это было связано с ослаблением отцовской власти и растущей самостоятельностью детей в семье. При доминате, и особенно в юстиниановском праве, cognatio в значительной мере вытеснило agnatio.

Значение родства по крови проявилось прежде всего во взаимоотношениях родителей и детей. В частности, эти последние обязаны были проявлять уважение (reverentia, honor obsequium) к родителям. Отсюда последовали отдельные правовые урегулирования: запрещение предъявлять actiones famosae против родителей, иные же иски допускались только с разрешения претора. Стали принимать во внимание дальнее родство. Возрастала также роль cognatio при наследовании по закону и вопреки завещанию, пока в праве Юстиниана agnatio было окончательно ею вытеснено. В период империи возникают взаимные алиментные обязательства, принимающие во внимание, наряду с агнатической связью, также когнационное родство. Подлежало оно все большему расширению.

Близость родства определялась по степеням, последние – числом рождений (генераций). В поримские времена это было воспринято в формулировке: quot generationes, tot gradus (сколько рождений, столько степеней). Если одно лицо происходило от другого (например, сын и отец), то вычиталось рождение этого другого. Если вычисляется происхождение от (ближайшего) общего предка, то не учитывается его рождение. Таким образом, например, родители и дети были родственниками в первой степени, братья и сестры во второй, а дядя и племянник – в третьей. В определенных пределах родство ограничивалось законом до шестой степени, а с седьмой – принимались во внимание только sobrino nati (правнуки по отношению ко внукам их братьев и сестер, т. е. правнуков, прадедов). Юстиниан отверг эти ограничения.

Различались линии: прямая (linea recta) и косвенная (linea transversa). К первой относились нисходящие (descendentes), например, сын, внук, правнук и т. д., а также восходящие (ascendentes), например, отец, дед, прадед и т. д. В связи с этим употребляются также названия: linea superior и linea inferior (линия высшая и низшая). К линии косвенной относились дядя и тетя, двоюродный брат, двоюродная сестра и т. д.

В семейном праве известное значение имело родство по свойству (affmitas), или отношение между супругом и когнатическими родственниками другого супруга. Существовало affmitas столько, сколько и супружество. Близость родства по свойству исчислялось по тем же правилам, как и близость когнатического родства. Свойство имело малое правовое значение главным образом как препятствие ко вступлению в брак, а также при наследовании.

Внебрачные дети (spurii, vulgo quaestiti) были лишены sui iuris. С отцом они не состояли в родственных отношениях ни агнатически, ни когнатически. Они находились в когнатическом родстве с матерью и ее кровными родственниками, что давало им, в частности, право к наследованию ab intestate. В период империи возникает взаимное алиментное обязательство между ребенком и матерью и ее восходящими. Не существовало законодательства, которое бы беспокоилось о внебрачных детях. В принципе, они не создавали социальной проблемы.

В период домината в законодательном порядке выделяется группа детей от конкубината, называемых hberi naturales. Законодательство о них было изменчиво. В частности, естественный отец не мог ничего ни подарить, ни оставить в завещании детям от конкубината с женщиной, отличающейся от него своим положением, поскольку он не мог заключить с ней брак. При иных конкубинатах допускались подобные предоставления, но только в определенной, впрочем, изменяющейся, части имущества. При Юстиниане конкубина и ее дети получали, при отсутствии жены и брачных детей естественного отца, даже право наследования по закону в пределах до 1/6 наследственного имущества. Кроме того, дети, рожденные в конкубинате, могли быть узаконены (legitimatio).

Обязанность содержания (алиментная) появилась лишь в период империи. Исторически наиболее ранней была взаимная алиментная обязанность между восходящими и нисходящими родственниками в рамках брачного происхождения. Для внебрачных детей взаимные алиментные притязания существовали только между детьми, их матерью и ее восходящими родственниками. Лишь юстиниановские новеллы ввели взаимную алиментную обязанность между детьми от конкубината, с одной стороны, и их отцом и его детьми рожденными в браке, – с другой. Уже при принципате существовала алиментная обязанность между братьями и сестрами. Юстиниан признал в определенных исключительных случаях даже притязания о содержании между супругами.

Алименты можно было требовать только при отсутствии собственных средств к существованию. Их размер зависел от имущественного положения, обязанного к предоставлению. В случае спора решающим было, очевидно, усмотрение судьи.

Лишь при доминате возникла правовая обязанность воспитания детей.

 

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: