Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Глава IV. Опека и попечительство

Опека

Институт опеки (tutela) и попечительства (сuга) служат для компенсирования или восполнения недостатков полностью или частично недееспособных лиц посредством соответствующих действий других, специально назначаемых лиц, способных к сознательным волевым актам, – опекунов или попечителей.

В отношении лиц, не способных в силу своих половозрастных особенностей, к самостоятельному участию в обороте, устанавливалась опека. К этой категории лиц относились несовершеннолетние и приравненные к ним женщины.

В случаях же, когда неспособность к сознательной целеустремленной деятельности вызывалась наличием особого рода личных недостатков (психически больные лица, расточители, лица с физическими недостатками), учреждалось попечительство. Различие между опекой и попечительством в римском праве выражалось и в порядке деятельности лиц, осуществляющих tutela и сuга Опекун (tutor) должен утвердить сделки в устной форме во время ее заключения, тогда как куратор может дать неформальное согласие на сделку до и после ее совершения.

Опеке подлежали только лица sui iurus. Существовали два ее вида: над несовершеннолетними (tutela impuberum) и над совершеннолетними женщинами (tutela mulierum).

Опеку и попечительство могли осуществлять только мужчины. Лишь в постклассическом праве, под эллинистическим влиянием, допускались мать, а при Юстиниане – также бабка, в качестве законных опекунов несовершеннолетнего.

Опека над несовершеннолетними выполняла две функции. Одна из них заключалась в защите подопечного (pupillus), т. е. его личности и имущества. Эта функция существовала с самого начала и с течением времени приобретала все большее значение, в особенности за счет другой, заключающейся в интересе опекуна (tutor), поскольку этим последним являлся, как правило, ближайший законный наследник подопечного, чем и объясняется заинтересованность в сохранении имущества опекаемого. Эта функция отступала, однако со временем и почти полностью исчезла в постклассическую эпоху. Опека все более приобретала характер обязанности.

Опека над несовершеннолетними была властью (vis ас potestas). Возможно, что первоначально она защищалась с помощью vindicatio. Находила свои границы, вероятно, в сакральном праве и обычаях. В частности, опекун был обязан к fides, нарушение которой расценивалось как сакральная провинность. В позднейший период против злоупотреблений опекуна выступал цензор.

Tutor был частным лицом, как правило, кровным родственником либо другом семьи (amicus). Существовал, однако, также государственный надзор, к тому же достаточно широкий, и это стало возрастающей тенденцией. Надзор осуществляли: городской претор, консулы (со времен Клавдия) и специальный praetor tutelarius (со времен Марка Аврелия).

В зависимости от способа установления существовали три вида опеки над несовершеннолетними: завещательная (tutela testamentaria), законная (tutela legitima) и устанавливаемая распоряжением соответствующего государственного органа (tutela dativa). Перечислены они в порядке первенства. За различиями в способах установления шли другие особенности, прежде всего функции иного урегулирования (например, в отношении способности быть опекуном, его отстранения и ответственности). Со временем наступает все большая унификация разных видов опеки. В постклассическом праве tutela была уже единым институтом, различными были только способы ее установления.

Известная уже в законах XII таблиц завещательная опека (tutela testamentaria) была наиболее частой в высших слоях общества. Поначалу мог установить завещательного опекуна только pater familias, и только для лиц, которые становились sui iuris с его смертью. Позднее можно было определить опекуна для ребенка, родившегося после смерти отца (postumus) и лишенного наследства (exhereditatus). Установить опекуна могли, кроме pater familias, также определенные другие лица, например, отец для эманципированного сына и мать для своего ребенка, назначенного ее наследником. Однако тогда требовалось утверждение суда (confirmatio).

Обязательными были требования относительно определенных формул установления опекуна, как например: liberis meus Titius tutor esto (пусть Тиций будет опекуном моих детей). Необходимо было, в особенности, указание имени опекуна. В IV в. н. э. специальные формулы были отброшены. Приобретение положения опекуна по завещанию наступало в минуту действенности завещания, следовательно, с приобретением наследства наследником; в случае confirmatio – с момента ее предоставления (дачи). Завещательный опекун не мог уступить свою функцию, но мог от нее отказаться (abdicare). Уже при принципате его можно было, принудить к принятию положения опекуна. Однако же, он мог (со времен Клавдия) воспользоваться excusatio, заимствованной от tutela dativa.

Tutela legitima, или опека в силу закона, была древнейшим видом опеки, которая устанавливалась над несовершеннолетними лицами и женщинами, ставшими самовластными (sui iuris) после смерти домовладыки, не оставившего завещания или не определившего в нем опекуна. Tutela поручалась по закону ближайшему агнатическому родственнику (в случае множества – все включительно), а при его отсутствии – сородичам (gentiles) – в соответствии с порядком наследования по законам XII таблиц. В таком случае основная задача опеки состояла в обеспечении сохранности имущества подопечного в интересах самих опекунов-наследников, на случай смерти опекаемого. Законная опека gentiles вышла из употребления в начале принципата. В постклассическом праве были допущены к опеке некоторые кровные родственники (например, мать). Юстиниан вместо агнатов ввел наследников (когнационных). Опеку над вольноотпущенником осуществлял его патрон и субсидиарно ближайшие нисходящие родственники этого последнего. Опека над эманципированным принадлежала отцу, который его эманципировал (parens manumissor). Приобретение положения законного опекуна наступало автоматически с момента, когда несовершеннолетний стал лицом sui iuris.

Tutor legitimus не мог отказаться от своей функции (обязанности), не мог, вероятно, ее уступить (посредством in hire cessio) и позднее всего в постклассический период можно было воспользоваться excusatio.

Когда опека не была установлена ни завещанием, ни законом, как и в том случае, если назначенные лица не хотели или не могли исполнять обязанности опекуна, соответствующие государственные органы (прежде всего, претор) сами выбирали такое лицо (lex Atilia 210 г. до н. э.). Закон Julia et Titia (31 г. до н. э.) предоставлял право назначения опекуна провинциальным и муниципальным магистратам.

Решение претора об опеке должно было получить согласие большинства плебейских трибунов. Tutor Atilianus не мог отказаться от опеки, понимаемой как munus (долг), без уважительных причин (excusationes), как-то: старость, болезнь, многодетность, публичные обязанности, определенные занятия, например, лекаря и философа. В постклассическую эпоху опекун мог вместо excusatio совершить potions nominatio, т. е. указать лучшего кандидата. Институт этот был упразднен Юстинианом.

К обязанностям опекуна относилась забота о личности подопечного. В особенности он должен был заботиться о его содержании и воспитании (за счет имущества опекаемого). Не обязан был делать это лично. В практике чаще всего оставлял заботу о личности pupil'а его матери. Однако должен был наблюдать за правильным ее исполнением. Со своей стороны подлежал государственному надзору, осуществляемому главным образом praetor tutelarius.

Уже в позднереспубликанский период тяжесть опеки лежала на имущественных делах, и особенно на управлении имуществом опекаемого. Оно было отделено от имущества опекуна. Не исключено, что первоначально опекун имел собственность (доверительную) на имущество подопечного. Как бы там ни было, в поздней республике имущество опекаемого принадлежало исключительно ему самому. Независимо от этого положение опекуна было domini loco (вместо собственника) и имел он possessio. В процессе выступал вместо pupil'а.

Относительно же управления имуществом появились довольно обстоятельные правила, основанные на bona fides, выступающей в actio tutelae. И здесь также существовал определенный государственный надзор, в частности, через praetor tutelarius в когниционном процессе. Опекун должен был прежде всего составить опись всего имущества. Капиталы следовало вкладывать, как правило, в недвижимость или хотя бы помещать под проценты, ценные же вещи отдавать на хранение в безопасное место (например, хранить драгоценные металлы в виде кладов). Другими обязанностями были: преследование ненадежных задолженностей, исполнение обязательств, а также продажа портящихся и ненужных вещей.

Сенатское постановление (195 г. н. э.), известное под названием oratio divi Severi, запретило опекунам и попечителям продажу и передачу в залог сельскохозяйственных и пригородных земель (praedia rustica vel suburbana), принадлежащих опекаемому, кроме некоторых случаев: для уплаты долгов, когда сделка могла быть дозволена магистратом, и в случае, когда tutor testamentarius был управомочен на отчуждение наследодателем в завещании. Городские недвижимости были менее ценны из-за частых пожаров. Император Константин Великий распространил затем это запрещение и на них, а также на ценные движимости. Продажа и передача в залог допускались все же в определенных случаях, в частности, с согласия суда, например, когда это было необходимо для оплаты долгов опекаемого. К числу особых правил, принятых с целью защиты интересов подопечного, относился и запрет дарений, совершаемых опекуном за счет имущества подопечного.

В случае множества опекунов они первоначально осуществляли управление имуществом сообща. Позднее управление зачастую поручалось одному либо делилось между ними. Тогда каждый действовал и отвечал в пределах своего круга заданий.

Jmpuberes infantia maiores (дети от 7 до 14 лет) могли самостоятельно совершать действия, улучшающие их положение. Для иных правовых действий требовалось согласие опекуна (auctoritas tutoris), которое он давал при их совершении. Требования эти исчезли в западноримском постклассическом праве; возвратил их Юстиниан. Поначалу auctoritas tutories должна была быть формальной (например, в словах: auctor fio). Co времен поздней республики она могла быть выражена и неформально. Отсутствие согласия опекуна вызывало недействительность акта. На основании рескрипта Антонина Пия подопечный отвечал в пределах находящегося в его владении обогащения.

Опека прекращалась со смертью подопечного; когда он претерпевал capitis deminutio и когда становился совершеннолетним. Кроме того, опека прекращалась и со смертью опекуна, когда он претерпевал capitis deminutio, а также (в пределах допустимого) при abdicatio, excusatio, potioris nominatio и remotio.

Правовая защита интересов подопечного от недобросовестного опекуна поначалу дифференцировалась в зависимости от видов опеки. Со временем в постклассическую эпоху наступает ее унификация.

Законы XII таблиц знали crimen suspecti tutoris при завещательной опеке. Нарушение опекуном fides характеризовалось как «fraus» – «коварство» и каралось по закону XII таблиц о преступлении опекуна, вызывающего подозрения – crimen suspecti tutoris. В качестве основания для подозрения Ульпиан называет dolus (злой умысел), который может проявляться в бесчинствах, скряжничестве, хитрости, пагубной для опекаемого, или в присвоении вещей последнего. Не имеется данных относительно урегулирования последствий этого crimen (преступления) и связанного с ним процесса во времена республики. При принципате известна была accusatio suspecti tutoris (обвинение опекуна). В постклассическую эпоху accusatio было распространено на tutela legitima и dativa. Управомоченным на предъявление рассматриваемого в когниционном процессе иска было любое лицо, обнаружившее злоупотребления со стороны опекуна. Со временем процесс мог быть начат также официально. В приговоре должно быть установлено, что опекун не заслуживает доверия (suspectus). Это вызывало инфамию, отстранение опекуна (remotio) и назначение нового tutor. В постклассический период, а возможно, уже в классический, появилась обычная remotio недостойного опекуна без использования accusatio suspecti tutoris и без инфамии.

Законы XII таблиц знали actio de rationibus distrahendis, являющийся штрафным иском опекаемого об удвоенной стоимости (duplum) вещей, присвоенных опекуном. Допускался он сперва только при tutela legitima. Этот иск подавал прежний подопечный, если существовало сомнение в том, что расчет в связи с управлением его имуществом произведен полностью. Как иск деликтный actio rationibus distrahendi в случае смерти опекуна не мог быть предъявлен против его наследников. В постклассическую эпоху применялся данный иск также при двух остальных видах опеки. Юстиниан отнес его к числу смешанных исков (mixtae actiones).

В классическом праве кроме приведенных средств для защиты интересов подопечного было введено претором и satisdatio (cautio) rem pupilli salvam fore, или обязательство опекуна вносить залог, охраняющий имущество подопечного. Cautio давалось в начале опеки, а иск из него мог последовать лишь по окончании tutela. Обеспечение залогом могло быть совершено добровольно либо принудительно. Этот другой случай касался законных опекунов и установленных или утвержденных муниципальной магистратурой. Кроме того, тогда же была введена относящаяся к actiones famose прислуживающая подопечному actio tutelae directa.

Это был иск доброй совести, следуемый из ведения опекунских дел (tutelam gerere), а не из самой функции опекуна. На основе регулирования actio tutelae опекун был обязан, в частности, составить счета, выдать приобретения, сделанные в пользу опекаемого, и возместить потери. Опекун отвечал первоначально за dolus, с постклассических времен также за culpa in concrete (конкретную вину). Опекун недействующий (tutor cessans) отвечал (хотя и не сначала) на основе actio tutelae utilis (иск пупилла к магистрату). В определенных случаях магистратура применяла к нему непосредственное принуждение. В свою очередь, опекуну предоставлялось право по actio tutelae contraria требовать от опекаемого уплаты понесенных им расходов; но вознаграждения за ведение опеки римское право не знало.

В случае множества опекунов, назначенных к имуществу одного подопечного, обязательными были следующие правила:

а) при делимом объеме задач каждый tutor отвечал за то, что получено в порядке нормированного распределения;

б) tutor cessans в отношении к tutor gerens нес субсидиарную ответственность;

в) в остальных случаях множества tutores gerentes либо cessantes отвечали солидарно, что смягчило классическое право, вводя beneficium divisionis (благодеяние раздела) между платежеспособными опекунами.

Опекунам предоставлялась contrarium tutelae iudicium о возвращении затрат.

В случае неплатежеспособности опекунов и их поручителей подопечным служил со времен Трояна actio subsidiaria против муниципальных магистратов, действующих при установлении (назначении) опекуна.

Если кто-либо, не будучи на самом деле опекуном, действовал в качестве такового, то он действовал pro tutore. В этом случае он отвечал за свою деятельность по правилам опеки. Иски между protutor и опекаемым назывались actiones protutelae directa и contraria.

Подопечный имел в исполнительном процессе конкурсную привилегию (privilegium exigendi). Септимий Север и Каракалла ввели законный залог на вещи, купленные опекуном от своего имени на деньги подопечного. В постклассический период подопечному предоставлялась генеральная законная ипотека на имущество опекуна.

Институт опеки над женщинами (tutela mulierum) обосновывался слабостью пола (sexus infirmitas). В действительности же во внимание принималось установившееся в римском обществе мнение, согласно которому женщины не должны заниматься делами, так как их местом был дом. Опека над женщинами главным образом основывалась на тех же принципах, что и опека над несовершеннолетними. Она имела своей целью, прежде всего, интерес опекуна, которым, как правило, был ближайший наследник данной женщины.

Tutela mulierum толковалась первоначально как власть. Иную трактовку этот вид опеки получил в классическом праве, как в отношении личности, так и имущества женщины. Связано это было в основном с тем, что она сама управляла своим имуществом. Лишь для некоторых актов преимущественно строго цивильного характера требовалось auctoritas опекуна (участие в legis actio, отчуждение res mancipi, принятие наследства и т. д.).

В случае отказа опекун мог быть принужден претором, по жалобе женщины, дать согласие. Вследствие этого против опекуна не существовало иска actio tutelae.

Опекун был частным лицом. Однако подлежал государственному надзору, хотя и не в такой значительной мере, как при impuberes.

Опека над женщинами, как и над несовершеннолетними, была трех видов: по закону, по завещанию и по решению магистрата.

Опекуна по завещанию устанавливал pater familias либо муж, имеющий жену in manu. Уже в период республики этот последний мог предоставить выбор опекуна (даже неоднократно) самой женщине (tutor optivus). Муж мог совершить этот акт как в отношении всей совокупности дел, так и определенного их вида или только одного дела. Опекун по завещанию мог отказаться от опеки (abdicatio), но не мог уступить ее другому. Согласно закону XII таблиц, законным опекуном женщины был ее ближайший агнат, а при отсутствии последнего – сородичи (gentiles). Законная опека над вольноотпущенницей принадлежала ее патрону, а в случае его смерти – ближайшим агнатическим нисходящим. Законным опекуном эманципированной был ее отец как parens manumissor. Tutela legitima не могла быть оставлена, но допускалась ее уступка в порядке in iure cessio.

Женщина могла избежать законной опеки агнатов путем заключения фиктивного брака (coemptio fiduciae causa) и договорившись с фиктивным мужем, что он сразу же ее реманципирует, т. е. освободит от статуса in mancipatio и получит положение опекуна (tutor fiduciarius).

Tutor legitimus мог цедировать (in iure cessio) опеку над женщиной другому лицу (tutor cessicius). Co смертью или умалением правоспособности tutor cessicius законная опека автоматически восстанавливалась. Смерть или capitis deminutio цедента также уничтожали права tutor cessicius, которые переходили к следующему по близости агнату.

Lex Claudia (в период 44 – 49 гг. н. э.) упразднил законную опеку над женщинами.

Tutela dativa была установлена, как и для несовершеннолетних, lex Atilia, а также lex Julia et Titia. В классическом праве для установления такой опеки требовалось заявление самой женщины. Не допускались здесь отказ от опеки (abdicatio) и снятие ее с себя (excusatio). Можно было назначить дополнительного опекуна при возникновении судебного процесса между подопечным и опекуном, а также временного опекуна в случае пленения основного опекуна с восстановлением прав последнего после возвращения его из плена.

Опека заканчивалась вообще в случае смерти либо capitis deminutio женщины. Для данного опекуна tutela прекращалась с его смертью или capitis deminutio, а также (в пределах допустимого) abdicatio и excusatio. При in iure cessio опека снявшего ее с себя не прекращалась целиком, но приостанавливалась и возобновлялась в случае смерти или capitis deminutio tutor cessicius.

Уже со времен республики наступало все большее ограничение опеки над женщинами. По закону Августа, ей не подлежали матери троих детей (вольноотпущенницы при наличии четырех детей). Lex Claudia упразднил наиболее отяготительную законную опеку агнатов. В эпоху принципата tutela mulierum была уже явно устаревшим институтом. Исчезла полностью при Константине Великом.

Попечительство

Попечительству (cura, curatio)подлежали только лица sui iuris. Существовало несколько видов. Законы XII таблиц знали попечительство над безумными (cura furiosi) и расточителями (cura prodigi). Позднее возникло попечительство над совершеннолетними моложе 25 лет (cura minorum) и иные виды, имеющие, впрочем, меньшее практическое значение. Среди них можно назвать: cura ventris, или попечительство над имеющим родиться ребенком; cura bonorum, или попечительство над различными имущественными комплексами, о которых не могли заботиться их владельцы (имущество попавших в рабство, «лежачее» наследство, имущество отсутствующих или лиц, местонахождение которых не известно); сurа debilium personarum, или попечительство над больными и страдающими телесными недугами лицами (debiles personae).

Задачи куратора (curator) были различными в зависимости от видов попечительства. В большинстве из них речь шла в основном об имущественных делах.

Cura поначалу была властью, осуществляемой в интересах равно как лица, ей отданного, так и самого куратора. Раньше, однако, чем при опеке, интерес этого первого лица приобрел основное значение. Попечительство стало обязанностью, исполняемой под надзором государственных органов.

Cura furiosi касалась психически больного (безумного), который был sui iuris и не подлежал tutela impuberum. По закону XII таблиц cura furiosi принадлежала ближайшему агнату, а в его отсутствие – сородичам (gentiles). Это были одновременно ближайшие наследники безумного (furiosus). Попечительство gentiles вышло из употребления в начале принципата. Сura furiosi была одновременно в интересах как лица ей подлежащего, так и самого куратора. Не предусматривалось специальной процедуры признания лица психически больным. Такое лицо автоматически подпадало под законное попечительство. Не известно было попечительство завещательное. Дальнейшее развитие института попечительства шло по пути усиления контроля со стороны государственных органов. Появляется попечительство судебное, устанавливаемое официально, в первую очередь через претора или наместника провинции. В постклассическую эпоху всегда было необходимо при cura furiosi официальное назначение или утверждение. Орган, который принимал решение об установлении попечительства, должен был прежде всего иметь в виду лиц, указанных pater familias в завещании, затем следуемых по закону, и, наконец, – иных, способных к исполнению этой должности.

Curator furiosi обязан был заботиться о здоровье подопечного, для того чтобы последний пользовался услугами врачей и чтобы к нему были назначены custodes. Гораздо большее значение имела забота об имуществе опекаемого (furiosus). Попечитель над безумным имел liberam administrationem bonorum, или право свободно управлять имуществом безумного. Curator мог эффективно отчуждать вещи безумного и заключать сделки, в которых подопечный являлся пассивной стороной отношения, однако не пользовался правом на безвозмездное отчуждение вещей подопечного, а также на manumissio (освобождение) его рабов, поскольку безумный не лишался ни potestas, ни dominium (т. е. оставался домовладыкой и собственником).

Безумные без моментов просветления были полностью недееспособными, и куратор в таком случае выступал, подобно tutor impuberis, domini loco. В светлые промежутки (lucida intervalla), когда к безумным возвращается сознание, они считались полностью дееспособными (furiosi cum lucidis intervallis). По правовым актам, заключенным безумными в моменты просветления (interpositio auctoritatis), согласие попечителя не было необходимым.

Cura prodigi – попечительство над расточителем – по закону XII таблиц было введено для лица, которое неразумно растрачивало имущество, унаследованное им на основе закона (ab intestate) от отца или деда по отцу. По заявлению заинтересованных лиц (прежде всего, ближайших родственников) претор, выявив в ходе расследования расточительные наклонности лица, объявлял его расточителем и запрещал ему участвовать в гражданском обороте («еа re commercioque interdico»). Позднее этот запрет был распространен и на имущество, наследуемое по завещанию. Расточителю запрещалось управлять своим имуществом, и, в частности, он лишался права на составление завещания. Подвергнутый interdictio, расточитель ставился под надзор куратора, которого назначали государственные органы. В постклассический период всегда было необходимо правительственное решение.

Попечители имели такое же положение, как и опекуны по отношению к лицам infantia majores. Отношение попечителя к имуществу подопечного было определено как domini loco. В случае ненадлежащего исполнения попечительства действовали поначалу сакральные и цензорские санкции, а позднее actio negotiorum gestorum. Расточитель мог самостоятельно заключать только сделки чистого приобретения; для актов, ухудшающих положение расточителя, требовался consensus куратора.

Cura minorum появилась в связи с тем, что вместе с развитием оборота ведение имущественных дел становилось все труднее. В классическом праве это попечение четко отличается от tutela impuberum, несмотря на то, что очевидным было определенное их сближение, особенно при Диоклетиане. Однако лишь в постклассическом праве наступило почти полное их уравнивание и связанное с этим смешивание терминологическое.

Curator minoris назначался магистратурой (главным образом, претором или наместником провинции) по предложению самого minor, затем также кровных родственников. Нельзя было установить попечительство вопреки воли minor. Поначалу призывался куратор только в определенных целях. Хотя cura minorum никогда не стала обязательной, но в практике почти каждый совершеннолетний, не достигший 25 лет, имел своего попечителя.

Одной из его функций была дача советов. Кроме того, при правовых действиях он (minor) давал свое согласие (consensus), причем не обязательно одновременно с самим актом. Первоначально consensus не был необходим. Потребовал его лишь Диоклетиан при совершении правовых действий, ухудшающих положение малолетнего подопечного.

В постклассическую эпоху куратор получил управление имуществом. В любом случае уже в классическом праве minor мог поручить это управление добровольно. Правила об управлении имуществом через tutor impuberis постепенно распространились на curator minoris (например, oratio Severi). Позднее, в постклассический период, приняты также правила о способности быть опекуном и об excusatio. Постклассическое право рецепировало accusatio suspecti, actio subsidiaria и privilegium exigendi. Против куратора применялся actio negotiorum gestorum, которому в постклассическое время были даны также иные названия (например, indicium curationis).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Семейная власть имела монократический и патриархальный характер. Поначалу она была единой, так как распространялась на всех лиц (свободных и несвободных), а также на вещи. Довольно рано наступила, однако, дифференциация в зависимости от предмета властвования. Семейная власть была неотчуждаема и не передавалась по наследству. Основывалась на агнатической связи. Большая роль patria potestas удерживалась достаточно долго, несмотря на то, что, начиная с поздней республики, она все более ограничивалась, особенно в пользу когниционного родства. Это последнее победило окончательно лишь при Юстиниане. Большое значение имели первоначально роды. Их частноправовые функции становились все меньше и в I в. н. э. совершенно исчезли. Архаический характер семейной власти удерживался в Риме очень долго. Вначале существенными были семейные союзы, и лишь со временем возросло значение личности (человеческой индивидуальности). Отмеченный первичный характер римской семьи соответствовал древнему крестьянскому хозяйству, но не был полезен для развивающегося городского хозяйства.

Содержание patria potestas, в принципе, пожизненной для обеих сторон, было очень широким. Оно охватывало, в частности, ius vitae necisque (до Константина Великого) право оставления новорожденных, право продажи и (до IV в. н. э.) noxae deditio. Право регулировало, правда, в ограниченной мере возникновение, утрату и защиту отцовской власти, но мало вмешивалось в ее содержание. Собственно, лишь императоры выступили против определенных злоупотреблений pater familias. Только в юстиниановском праве patria potestas выполняла главным образом функцию охранительную и надзорную.

Относительно семейного имущества обязательным было правило его единства. Единственным носителем имущественных прав был pater familias. Дети семейства (вместе с uxor in manu) не имели поначалу никакой имущественной правоспособности и в связи с этим любое приобретение шло в пользу отца семейства. Затем постепенно приобретали они эту способность во все более широком размере, особенно в пост-классическую эпоху (peculium castrense, peculium quasi castrense). При Юстиниане дети семейства приобрели почти полную имущественную правоспособность. Исчезло существовавшее до той поры единство семейного имущества.

С течением времени возрастало значение кровного родства вне отцовской власти (например, при алиментных требованиях). Однако оно не было никогда слишком сильным. Внебрачные дети были лицами sui iuris. He существовало какого-либо законодательства заботящегося о них. Период домината выделил среди них группу детей от конкубината, называемых с тех пор как liberi naturales. По сравнению с другими внебрачными детьми их правовое положение было в определенном отношении лучшим, а в другом – худшим.

Брак считался больше отношением фактическим, нежели правовым. Его правовые последствия составляли, скорее всего, рефлекс отношения социального. Возникновение, продолжительность и прекращение брака не подвергались контролю со стороны государства. Очень рано римский брак приобрел гуманитарный, индивидуалистический и светский характер. Свидетельствует о том, прежде всего, его свободное заключение (путем неформального соглашения, согласно правилу: nuptias… consensus facit) и прекращение, даже по волеизъявлению одной из сторон. Последнее ограничивалось во времена домината под влиянием христианства. Отрицательным последствием этой концепции брака было значительное снижение численности детей уже в конце республики. Проявлением индивидуализма была так же имущественная раздельность при браке sine manu. Содействовал он также тому, что conventio in manu уже при принципате становилось в практике редкостью и в начале домината целиком выходит из употребления. Это был вместе с тем одним из симптомов постоянного улучшения правового положения женщины. Убедительным свидетельством этого процесса было постепенное ограничение tutela mulierum, которая при Константине Великом исчезла целиком. В постклассический период определенные категории женщин (мать и бабка) могли даже сами осуществлять опеку.

Опекунское право было урегулировано широко, хотя и сложным способом, не очень ясным и без органичного порядка. Не было практической потребности в опеке над женщинами. Негативно следует оценить исключение их из отправления tutela impuberum и попечительства. Происходили, однако, и полезные изменения. От идеи власти и интереса опекуна (либо куратора) центр тяжести все более перемещался на охранительную функцию в интересах подопечного. Устойчиво возрастал надзор (custos) государственной власти. Происходило сближение tutela impuberum и cura minorum. Исчезла tutela mulierum. Мать и бабушка были допущены к опеке. Развитое опекунское право было гуманитарным, либеральным и не имело бюрократического характера.

Много основных институтов и положений семейного права возникло в общественной практике и имело свой генезис в обычном праве. Относится это к таким основополагающим институтам, как брак, patria potestas или manus. Некоторые (например, adoptio и emancipatio) были творением юриспруденции, в частности, понтификов. Роль императорского законодательства была большей, нежели в других отраслях (кроме личного права), особенно в постклассическую эпоху. В принципе, однако это не было органически единым урегулированием, но более случайным. Реформы были единичны и не создавали тесного единства со всей системой семейного права.

Значение постклассического права было невелико. Эллинистическое и христианское влияние проявилось лишь в период домината. Первое было очевидным, например, при регулировании приданого (особенно возрастающего права жены), при donatio ante nuptias и ослаблении отцовской власти. Влияние христианства касалось прежде всего брачного права (главным образом – ограничения свободы развода), а также улучшения положения женщины.

В семейном праве как целостности можно было со временем заметить все обостряющееся противоречие правового регулирования и действительности. Относится это прежде всего к классическому периоду. В значительной мере это противоречие было смягчено в постклассическом праве, особенно юстиниановском.

Учебное издание

Бохуров Владимир Николаевич

РИМСКОЕ СЕМЕЙНОЕ ПРАВО

Конспект лекций

Редактор М.А. Иванович

Корректор Ю.Ц. Петрикеева

Компьютерная верстка О.Н. Якубович

Подписано в печать 26.12.2005 г.

Формат 60х84 ¹/₁₆. Печать офсетная. Гарнитура «Таймс».

Усл. печ. л. 3,42. Уч.-изд. л. 2,83. Тираж 250 экз. Заказ № 26.

ООО «БИП-С Плюс». 220004, г. Минск, ул. Короля, 3.

Лицензия №02330/0133476 от 09.02.2005 г.