 |
12. Подружиться с самым худшим, что может случиться 3 страница
|
|
|
|
Дайана: Я хочу, чтобы я попросила у мамы прощения. И чтобы я признала, что была неправа.
Кейти: Только в тех случаях, когда вы знаете, что вы были неправы. Попросите прощения за то, что вы считаете своей маленькой долей участия в этой ситуации, и сделайте это ради себя. И опять же, ее доля участия может быть вот такой (руки широко расставлены). Это не ваше дело. Давайте наведем порядок в вашей части. Посидите с этим, составьте свой перечень и позвоните ей во имя обретения вашей собственной свободы.
Дайана: Я хотела это сделать.
Кейти: Я советую вам позвонить ей специально. Расскажите ей о вашем участии в этой ситуации. Мы хотим извиниться, но иногда даже не знаем, почему или за что. Работа может не только показать вам это, она может провести вас во все потайные уголки ситуации и осветить их, когда вы будете двигаться в ней. Это полная уборка дома. И пока она не сделана, покоя не будет. Работа - это ключ к вашему сердцу. Она делает все таким простым. Правда, как я сегодня слышала от вас, заключается в том, что вы любите свою мать.
Дайана: Да.
Кейти: Хорошо, прочтите это еще раз.
Дайана: Я хочу, чтобы мама признала, что она была неправа и попросила у меня прощения.
Кейти: Это правда? Это действительно правда?
Дайана: Я так думаю.
Кейти: И если вы думаете, что это может ее травмировать, если это несколько больше того, что она может сейчас вынести, вы все же хотите, чтобы она попросила прощения?
Дайана: Я не хотела бы ее травмировать.
Кейти: Да. Именно поэтому люди обычно не просят прощения, для них слишком мучительно видеть то, что они сделали. Они еще не готовы. И вы одна из тех, кто знает о таких вещах. В этом вы открываете для себя, кто вы есть.
|
|
|
Дайана: Это то, чего я хочу. Я просто хочу покоя.
Кейти: Да, дорогая, эта маленькая девятилетняя девочка, которая была готова сидеть на коленях у мужчины и позволила ему овладеть собой ради его любви, - это очень много. Это подобно любви до гроба. Так мы узнаем, кто мы и что мы в состоянии смятения. Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Мама должна любить меня и знать, что я ее люблю.
Кейти: Это правда? Это начинает походить на диктаторство. (Дайана и аудитория смеются. ) Разве вы не замечали, что бесполезно диктовать людям, что они должны осознавать, или то, как они должны себя вести? Так что, давайте развернем это. Она любит вас, но она может этого еще не осознавать, и этот недостаток осознания очень мучителен. Для меня ясно, что весь мир любит меня. Я просто не рассчитываю на то, что все уже осознали это. (Аудитория смеется. ) Итак, давайте развернем это и посмотрим, как осознание будет теперь работать в вашей жизни.
Дайана: Я должна любить себя и знать, что я себя люблю.
Кейти: Да, это не ее дело. Это только ваше дело и ничье больше.
Дайана: Я начинаю понимать.
Кейти: Да, начинаете. Есть еще один разворот. Попробуйте его найти.
Дайана: Я должна любить маму и знать, что я ее люблю.
Кейти: Так оно и есть. Остается всего лишь несколько маленьких неисследованных мыслей там и тут, мешающих осознанию этого факта. И теперь вы знаете, как их встретить. Это начало. Все хорошо, давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Я нуждаюсь в том, чтобы мама сказала нашей семье, что она была неправа.
Кейти: Это правда?
Дайана (смеясь): Нет.
Кейти: Нет. Кошмар всегда превращается в смех, как только он понят. Разверните это и посмотрите, какое реальное понимание здесь возможно.
Дайана: Я нуждаюсь в том, чтобы сказать нашей семье, что я была неправа.
Кейти: Как это мило.
Дайана: Я могла бы остановить это раньше, рассказав все. Я была неправа. Но теперь я права...
|
|
|
Кейти: Да.
Дайана (шепотом, плача): Я права.
Кейти: Очевидно, что для вас настало время узнать это. Разве это не чудесно - сделать открытие, что вы та, кого вы ждали? Что вы и есть ваша собственная свобода? Вы идете с исследованием во тьму и находите только свет. И теперь вы можете видеть, что, даже когда вы побывали в глубинах преисподней, свет - единственное, что там было всегда. Мы просто не знали, как туда войти, дорогая. Теперь мы это делаем. Какое путешествие! Давайте посмотрим на следующее утверждение.
Дайана: Мама - несчастная задница. (Смеясь. ) Я могу сделать разворот прямо сейчас. Я - несчастная задница. (Дайана и все остальные смеются еще сильнее. Аудитория взрывается аплодисментами. )
Кейти: Иногда. Я люблю говорить о себе: «Но так было только в течение сорока трех лет» - до того момента, когда я пробудилась к реальности. Итак, вы можете внести это в свой список достижений. На что это для вас похоже - жить как несчастная...
Дайана (смеясь): Это очень тяжело. (Громкий смех в аудитории. ) Ух ты! Теперь я понимаю. Это не имеет ничего общего с ней! Ничего! Это все я! Это все я! (Долгое молчание. Затем на лице Дайаны появляется выражение изумления. )
Кейти: Итак, дорогая, я предлагаю, чтобы вы осторожно проводили себя в дальнюю часть комнаты и просто полежали в обществе вашего прекрасного «Я». Дайте всему, что вы осознали на этом занятии, захватить вас. Позвольте этому овладеть вами и совершить те изменения, которые оно совершит. Просто будьте спокойны и дайте раскрыться осознанию.
Я сержусь на Сэма за то, что он умер
Требуется большое мужество для того, чтобы рассмотреть историю о смерти. Родители и близкие родственники умерших детей особенно сильно привязаны к своим историям по причинам, которые всем нам понятны. Отказ от печали или даже исследование ее может показаться им предательством по отношению к своему ребенку. Многие из нас еще не готовы взглянуть на вещи под другим углом - так и должно быть.
Кто думает, что смерть печальна? Кто думает, что ребенок не должен умирать? Кто думает, что он знает, что такое смерть? Кто пытается учить Бога - в истории за историей, в мысли за мыслью? Это вы? Я предлагаю вам: давайте исследовать, если вы готовы к этому, и посмотрим, можно ли остановить войну с реальностью.
|
|
|
---
Гейл: Речь идет о моем племяннике Сэме, который недавно погиб. Он был очень близок мне. Я помогала его растить.
Кейти: Хорошо, дорогая. Прочтите то, что вы написали.
Гейл: Я сержусь на Сэма за то, что он умер. Я сержусь на него за то, что он ушел. Я сержусь потому, что Сэм подверг себя такому глупому риску. Я сержусь из-за того, что в свои двадцать лет он исчез в мгновение ока. Я сержусь из-за того, что он поскользнулся и упал со скалы высотой шестьдесят футов. Я хочу, чтобы Сэм вернулся. Я хочу, чтобы Сэм был более осторожным. Я хочу, чтобы Сэм сообщил мне, что с ним все хорошо. Я хочу, чтобы меня покинул образ его тела, падающего с шестидесятифутовой скалы головой вниз. Сэм должен быть рядом.
Кейти: «Сэм должен быть рядом» - это правда? Это наша религия, разновидность веры, с которой мы живем, но до сих пор не знаем, как ее исследовать. (К аудитории. ) Вы можете обратиться внутрь и спросить себя о тех, кто с вами развелся или умер и покинул вас, или о детях, которые уехали: «Этот человек должен быть рядом» - это действительно правда? (К Гейл. ) Прочтите это еще раз.
Гейл: Сэм должен быть рядом.
Кейти: Это правда? Какова реальность? Он здесь?
Гейл: Нет. Он ушел. Он умер.
Кейти: Как вы реагируете, когда у вас появляется эта мысль, эта идея, которая спорит с реальностью?
Гейл: Я чувствую себя усталой и печальной, и я испытываю одиночество.
Кейти: Вот какие чувства возникают, если спорить с тем, что есть. Это очень тяжелая стрессовая ситуация. Я сторонница реальности не потому, что я одухотворенная, но потому, что испытываю боль, когда спорю с тем, что есть. И я замечаю, что я проигрываю в ста процентах случаев. Это безнадежно. Мы уносим эти убеждения с собой в могилу, если они не исследованы. Наши суждения - это могила, в которой мы себя хороним.
Гейл: Да, я всегда испытываю стресс, когда думаю об этом.
Кейти: Итак, ангел мой, какой бы вы были без этой мысли?
Гейл: Я бы снова почувствовала себя счастливой.
|
|
|
Кейти: Вот почему вы хотите, чтобы он жил. «Если бы он был жив, то я была бы счастлива». Это использование его для вашего счастья.
Гейл: Правильно.
Кейти: Мы живем; мы умираем. Всегда вовремя, ни одним мгновением раньше или позже, чем мы это делаем. Кем бы вы были без вашей истории?
Гейл: Я была бы здесь, присутствующей в собственной жизни, и предоставила бы Сэма его делам.
Кейти: Вы даже позволили бы ему умереть в свой срок?
Гейл: Да. Можно подумать, что у меня есть выбор. Я была бы здесь, вместо того чтобы находиться...
Кейти: В могиле. Или мысленно падать вместе с Сэмом со скалы, еще и еще раз.
Гейл: Да.
Кейти: Итак, ваша история - это: «Сэм должен быть рядом». Разверните это.
Гейл: Я должна быть рядом.
Кейти: Да. Ваша история о том, что Сэм не должен был умирать, есть ваше собственное мысленное падение с той скалы, с которой упал он. Вместо этого вы должны быть здесь и мысленно оставаться вне его дел. Это возможно.
Гейл: Я понимаю.
Кейти: Быть здесь выглядело бы так: женщина, сидящая в кресле среди друзей, присутствующая в настоящем, живущая своей жизнью, не возвращающаяся мысленно к скале, чтобы вновь и вновь видеть падающего Сэма. Есть еще один разворот для утверждения «Сэм должен быть рядом». Можете его найти?
Гейл: «Сэм не должен быть рядом».
Кейти: Да, мой ангел. Тот Сэм, которого вы знали, ушел. Реальность правит. Она не ждет нашего голосования, нашего разрешения или нашего мнения вы замечали это? Что мне больше всего нравится в реальности, так это то, что это всегда история о прошлом. И что я больше всего люблю в прошлом, так это то, что оно завершилось. И поскольку я больше не сумасшедшая, я не спорю с ним. Спор с ним вызывает во мне недоброе чувство. Надо просто видеть: то, что есть, есть любовь. А откуда лично я знаю, что Сэм прожил полную жизнь? Она завершена. Он прожил ее до конца - его конца, а не того конца, который, по вашему мнению, у него должен быть. Это реальность. Борьба с тем, что есть, причиняет боль. И не будет ли более честным широко раскрыть ваши объятия навстречу реальности? Это конец войны.
Гейл: Я могу это понять.
Кейти: Хорошо, давайте посмотрим на следующее утверждение.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся.
Кейти: Это хорошее утверждение. Это правда?
Гейл: Нет.
Кейти: Нет. Это всего лишь история, это ложь. (К аудитории. ) Причина, по которой я называю это ложью, состоит в том, что я спросила ее: «Это правда? », и она ответила: «Нет». (К Гейл. ) Как вы реагируете, когда верите истории «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся», - а он не возвращается?
Гейл: Замыкаюсь в себе. Испытываю тревогу и депрессию.
|
|
|
Кейти: Кем бы вы были без мысли «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся»?
Гейл: Я бы вернулась назад. Я снова была бы живой, связанной с тем, что находится передо мной.
Кейти: Да. Так же, как вы это чувствовали, когда он был здесь.
Гейл: Верно. Если бы я его отпустила, у меня было бы то, чего я хочу. С тех пор как он умер, мысль о том, что он мне нужен, мешает мне иметь то, что я хотела иметь до того, как он умер.
Кейти: Итак, «Я нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся», - разверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы я вернулась.
Кейти: А другой разворот?
Гейл: Я не нуждаюсь в том, чтобы Сэм вернулся
Кейти: Да. Вы продолжаете возвращаться к этой скале и падать вниз вместе с Сэмом. Итак, вернитесь обратно сами. Вы все время думаете: «О, если бы он этого не сделал». Но вы продолжаете делать это, снова и снова, в своих мыслях. Вы продолжаете падать с этой скалы. Следовательно, если вы нуждаетесь в помощи, разверните это, посмотрите, как вы можете себе помочь. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы знать, что с Сэмом все хорошо, и он пребываете в мире.
Кейти: «С ним не все хорошо», - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Гейл: Нет, я не могу знать, что с ним не все хорошо.
Кейти: Разверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы знать, что со мной все хорошо, и я пребываю в мире, независимо от того, есть здесь Сэм или нет.
Кейти: Да, это возможно. А как ваши пальцы на ногах, а колени, а ноги и руки? Как вы себя чувствуете, сидя здесь в этот момент?
Гейл: Они в порядке. Я чувствую себя хорошо.
Кейти: Вы сейчас в лучшей или худшей форме, чем когда Сэм был здесь?
Гейл: Не в лучшей и не в худшей.
Кейти: Сидя здесь, прямо сейчас, в настоящий момент, вы нуждаетесь в том, чтобы Сэм вернулся?
Гейл: Нет, это всего лишь история.
Кейти: Хорошо. Вы провели исследование. Вы хотели знать. Теперь вы знаете.
Гейл: Верно.
Кейти: Итак, давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Мне нужен Бог или кто-то, кто показал бы мне завершенность в смерти Сэма.
Кейти: Переверните это.
Гейл: Я нуждаюсь в том, чтобы я показала себе завершенность в смерти Сэма.
Кейти: Да. Вы же не горюете, когда газонокосилка стрижет траву. Вы не ищете завершенности в умирании травы, потому что это очевидно для вас. В действительности, когда трава вырастает, вы ее срезаете. Осенью вы не горюете из-за того, что листья падают и умирают. Вы говорите: «Разве это не прекрасно! » Ну вот, то же самое происходит и с нами. Существуют сезоны. Мы все упадем, раньше или позже. Все это так прекрасно. А наши мысли, без исследования, мешают нам осознавать это. Прекрасно быть листом, родиться, упасть, уступить дорогу следующему, стать пищей для корней. Это жизнь, всегда изменяющая свою форму и всегда отдающая себя полностью. Мы все проходим через это. Без исключения. (Гейл начинает плакать. ) О чем вы думаете, милая?
Гейл: Мне очень нравится, что вы говорите об этом как о чем-то прекрасном, как об одном из сезонов. Это заставляет меня чувствовать радость и благодарность. Я могу видеть это в большем масштабе, и я могу ценить жизнь, и смерть, и цикличность. Это словно окно, через которое я могу посмотреть и увидеть все по-иному, понять, что я могу воспринимать это именно так, и принять Сэма и то, как он умер.
Кейти: Вы осознаете, что он дал вам жизнь?
Гейл: Да, он подобен удобрению или почве, благодаря которым я расту прямо сейчас.
Кейти: Итак, вот что вы тоже можете отдавать и продолжать жить, полностью принимая это, так как теперь вы понимаете нашу боль и даете нам новую жизнь, которую вы осознаете. Что бы ни происходило, это именно то, что необходимо. В природе нет ошибок. Подумайте, как мучительно иметь историю, которая не включала бы в себя подобную красоту, подобное совершенство. Отсутствие понимания всегда мучительно.
Гейл: До сих пор я действительно не способна была видеть в этом красоту. Я имею в виду, что я увидела красоту, которая мне открылась в смерти Сэма, но я не могла видеть собственно смерть - его умирание - как красоту. Я только видела, что он, двадцатилетний юноша, делает глупости. Но он просто шел своим путем.
Кейти: О Боже... Кем бы вы были без этой истории?
Гейл: Я бы приняла его смерть так же, как вы принимаете падающие листья. Я могла бы понять, что он идет своим путем, вместо того чтобы думать, что это было неправильно.
Кейти: Да, дорогая. Благодаря самоисследованию мы можем увидеть, что остается только любовь. Если нет неисследованных историй, то существует только совершенство жизни как таковое. Вы всегда можете пойти внутрь себя и обнаружить красоту, которая проявляется после того, как боль и страх поняты. Давайте рассмотрим следующее утверждение.
Гейл: Сэм ушел, он умер. Сэм - мой любимый мальчик, которому я была как мать. Сэм - исключительно красивый, нежный, добрый, хороший слушатель, любознательный, талантливый, не осуждающий, принимающий, сильный и энергичный. Сэм всегда был на гребне волны.
Кейти: Прочтите еще раз первую часть.
Гейл: Сэм ушел, он умер.
Кейти: Это правда? «Сэм умер» - можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Гейл: Нет.
Кейти: Покажите мне смерть. Возьмите микроскоп и покажите мне. Поместите клетки мертвого тела под микроскоп и покажите мне, что такое смерть. Разве это что-то иное, нежели просто идея? Где живет Сэм? Здесь (прикасается к ее голове и сердцу). Вы просыпаетесь и думаете о нем - вот где живет Сэм. Вы ложитесь спать вечером, и он в ваших мыслях. И каждый вечер, когда вы ложитесь спать и не видите снов, это - смерть. Когда нет истории, то нет и жизни. Вы открываете глаза утром, и «Я» начинает функционировать. Начинается жизнь. Начинается история Сэма. Вы чувствовали его отсутствие до того, как началась эта история? Ничто не живет, кроме историй, и когда мы встречаем эти истории с пониманием, мы действительно начинаем жить без страданий. Итак, как вы реагируете, когда думаете об этом?
Гейл: Я чувствую себя мертвой внутри. Это ужасное ощущение.
Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить историю «Сэм умер»? Я не прошу вас избавиться от вашей истории, этой идеи, которая вам так дорога. Мы любим нашу старую религию, даже если она не работает. Мы посвящаем себя ей изо дня в день, независимо от того, к какой культуре относимся.
Гейл: Да.
Кейти: Исследование не имеет мотива. Оно не учит какой-либо философии. Это всего лишь исследование. Итак, какой бы вы были без истории «Сэм умер»? Несмотря на то, что мысленно он живет с вами все это время.
Гейл: Возможно, сейчас, прямо сейчас он больше присутствует здесь, чем когда он находился в своем теле.
Кейти: Так кем бы вы были без этой истории?
Гейл: Я бы с благодарностью приняла идею удобрения. И мне бы нравилось быть там, где я есть, а не жить в прошлом.
Кейти: Итак, разверните это.
Гейл: Меня нет, я мертва, когда я углубляюсь в свою · историю о смерти Сэма.
Кейти: Да.
Гейл: Сейчас я действительно вижу это. Мы закончили?
Кейти: Да, дорогая. И мы всегда начинаем сейчас.
Терроризм в Нью-йорке
После событий 11 сентября 2001 года средства массовой информации и наши политические лидеры сообщили, что Америка начала войну против терроризма и что все изменилось. Но когда участники моей Школы пришли ко мне выполнять Работу, я обнаружила, что ничего не изменилось. Люди, подобные Эмили, запугивали себя своими неисследованными мыслями, и только после того, как они находили террориста внутри себя, они могли вернуться к своим семьям, к нормальной жизни в мире и к покою.
Учитель страха не может принести на землю мир. Мы пытались это сделать в течение тысячелетий. Только человек, который трансформирует насилие внутри себя, человек, который находит в себе мир и живет в нем, только он может научить настоящему миру. Мы ждем только одного учителя. И это - вы.
---
Эмили: С тех пор как террористы атаковали Всемирный торговый центр в прошлый вторник, я все время боюсь, что меня убьют в подземке или в здании, где находится мой офис, недалеко от Центрального парка и отеля Вальдорф. Я постоянно думаю о том, как будут травмированы мои сыновья, если они меня потеряют. Одному из них лишь один годик, а другому всего четыре года.
Кейти: Да, милая. Итак, «Террористы могут атаковать вас в подземке».
Эмили: Угу.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Эмили: Что это возможно или что это произойдет?
Кейти: Что это произойдет.
Эмили: Я не знаю, произойдет ли это, но я знаю, что это возможно.
Кейти: И как вы реагируете, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я испытываю ужас. Я уже чувствую печаль по поводу моей кончины: за себя, за моего мужа и моих малышей.
Кейти: И как вы относитесь к людям в подземке, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я чувствую себя закрытой, совершенно закрытой.
Кейти: Как вы отпаситесь к себе, когда вы об этом думаете, находясь в подземке?
Эмили: Ну, я пытаюсь подавить эту мысль, я концентрируюсь на чтении и на том, что я делаю. Я напряжена.
Кейти: И где путешествует ваш ум, когда вы напряжены и думаете об этом, когда читаете в подземке?
Эмили: Я просто все время представляю лица своих детей.
Кейти: То есть вы заняты делами своих детей. Вы читаете книгу в переполненной людьми подземке, а в воображении представляете лица своих детей после вашей смерти.
Эмили: Да.
Кейти: Что в вашу жизнь приносит эта мысль, стресс или покой?
Эмили: Определенно стресс.
Кейти: Кем бы вы были, находясь в подземке без этой мысли? Кем бы вы были, если бы не могли думать: «Террорист может убить меня в подземке»?
Эмили: Если бы я могла этого не думать... вы имеете в виду, что мой разум этого не делал бы? (Пауза. ) Ну, я была бы такой же, как в последний понедельник до нападения.
Кейти: То есть вы чувствовали бы себя в подземке немного комфортнее, чем сейчас?
Эмили: Значительно комфортнее. Я выросла в подземке. Мне действительно вполне комфортно в подземке без этой мысли.
Кейти: «Террорист может убить меня в подземке» - как бы вы это развернули?
Эмили: Я могу убить себя в подземке?
Кейти: Да, убийство происходит в ваших мыслях. Единственный террорист, находящийся в тот момент в подземке, - это вы, терроризирующая себя своими мыслями. Что еще вы написали?
Эмили: Я очень сердита на свою семью - мужа, родителей, всех родственников, живущих в Нью-Йорке, за то, что они не помогают мне составить аварийный план на случай, если ситуация с терроризмом здесь ухудшится. Не помогают найти место, где мы все могли бы встретиться за пределами города, не помогают подготовить наши паспорта, снять какие-то деньги с банковского счета. Я очень сержусь на них за то, что они такие пассивные, что они заставляют меня чувствовать себя сумасшедшей из-за попыток составить план.
Кейти: Итак, «Я очень сердита на свою семью» -давайте развернем это. «Я очень сердита... »
Эмили: Я очень сердита на себя за то, что я не помогаю себе составить аварийный план?
Кейти: Вы понимаете? Перестаньте быть такой пассивной. Составьте аварийный план не только для себя, своих детей и мужа, но и для всей вашей семьи в Нью-Йорке. Составьте план для каждого.
Эмили: Я пытаюсь, но они заставляют меня чувствовать, что я свихнулась, если я делаю это. Меня это злит.
Кейти: Да, судя по всему, им не нужен план. И они не хотят иметь план. Вы единственная, кому нужен аварийный план, поэтому составьте план для эвакуации Нью-Йорка.
Эмили (смеясь): Это звучит так смешно.
Кейти: Я знаю. Я нахожу, что результатом самоосознавания часто бывает только смех.
Эмили: Но я все еще злюсь на то, что они заставляют меня чувствовать себя ненормальной.
Кейти: Можете ли вы определить, что именно в вас ненормально?
Эмили: Хорошо. Я делала то же самое накануне 2000 года, когда ожидался компьютерный сбой, так что я подозреваю, что они проходили через это со мной раньше. Я немного сдвинута в параноидальную сторону.
Кейти: Таким образом, со своей точки зрения они правы. У них есть основание. Вы могли бы работать над своим аварийным планом спокойно, не ожидая от них желания уехать.
Эмили: Я обязательно увезу моих малышей.
Кейти: Потому что они маленькие, и вы можете взять их обоих на руки и убежать. Усадить их в машину и просто уехать.
Эмили: Я думаю, мне нужно научиться водить машину. У меня нет водительских прав.
Кейти (смеясь): Вы сердитесь на свою семью за то, что у них нет аварийного плана, а у вас самой нет водительских прав?
Эмили (смеясь): Это кажется нелепым сейчас. Я понимаю. Я осуждаю их, а сама даже не смогу вести машину в случае необходимости. Как я могла этого не видеть?
Кейти: Теперь допустим, что у вас есть права, а все туннели и мосты перекрыты. Вам необходим другой план. Вам нужно найти себе еще пять работ, чтобы вы смогли приобрести собственный вертолет.
Эмили (смеясь): Да, да.
Кейти: Но вам все равно не позволят летать.
Эмили: Нет. Конечно, нет.
Кейти: Так обстоят дела. Возможно, именно поэтому ваша семья не беспокоится относительно аварийного плана. Они заметили, что тоннели закрыты, что самолетам не разрешают подниматься в воздух в течение последней недели, что бежать некуда. Может быть, они это понимают. Может быть, вы последняя, кто это узнал.
Эмили: Возможно, это действительно так.
Кейти: Таким образом, нам остается просто найти покой там, где мы есть. Для того чтобы заставить аварийный план работать, как я заключила из реального положения вещей, вам необходимо быть телепатом, чтобы вы заранее знали, когда эвакуироваться и куда уехать, чтобы быть в безопасности.
Эмили: Какая-то часть меня говорит, что мне следует уехать сейчас. Но тогда возникает проблема: где же безопасно? Тут действительно нужно быть телепатом...
Кейти: Значит, вам нужно поработать над своими телепатическими способностями. Но, как я заметила, телепаты не выигрывают в лотерею.
Эмили: Это верно.
Кейти: Итак, «Вам нужен аварийный план» - это правда? Можете ли вы быть абсолютно уверены, что это правда?
Эмили: Я подозреваю, что не могу больше быть уверена в том, что это правда.
Кейти: О, дорогая, просто почувствуйте это. Может быть, это то, что ваша семья уже знает.
Эмили: Я думаю, что на самом деле я не такой уж хороший планировщик. Для этого случая нельзя иметь план.
Кейти: Конечно, нет. Вы не можете перехитрить реальность. Может быть, то место, где вы находитесь именно сейчас, является самым безопасным в мире. Мы просто не знаем.
Эмили: Честно говоря, я никогда не думала об этом.
Кейти: Итак, кем бы вы были без мысли «Мне нужен аварийный план»?
Эмили: Менее беспокойной, менее настороженной, более легкой. (Пауза. ) Но также и более огорченной. (Плачет. ) Печальной. Очень, очень печальной. Все эти люди погибли. Мой город изменился. Я ничего не могу сделать.
Кейти: Хорошо. Значит, таково реальное положение дел. Вы ничего не можете сделать. Это смирение. Для меня это прекрасная вещь.
Эмили: Просто я привыкла быть очень активной, постоянно что-то делать, по крайней мере, для людей, находящихся рядом со мной, защищать их.
Кейти: И чувствовать, что контролируете ситуацию. Это работает какое-то время. А потом реальность догоняет нас. Но если мы возьмем все эти изумительные способности, эту сверх активность и соединим их со смирением, то тогда это действительно будет что-то. Тогда мы можем быть ясно мыслящими и способными помочь. «Мне нужен аварийный план» - разверните это.
|
|
|
