 |
12. Подружиться с самым худшим, что может случиться 4 страница
|
|
|
|
Эмили: Мне не нужен аварийный план.
Кейти: Прочувствуйте это. Вы видите, что это может быть так же верно? Что это может быть даже более верно?
Эмили: Возможно. Я вижу, что это может быть более верно.
Кейти: О, моя дорогая. Я тоже. Вот почему я всегда чувствую себя так комфортно независимо от того, где я нахожусь. Когда вы бежите в страхе, вы пробираетесь через любую дырку в стене. Потом вы оглядываетесь назад, на то место, где вы находились раньше, и видите, что оно было гораздо безопаснее. Когда что-то случается, вам и без аварийного плана становится понятно, что нужно делать. Вы можете найти все, что вам необходимо знать, прямо там, где вы находитесь. И в действительности вы уже живете так. Когда вам нужен карандаш, вы протягиваете руку и берете его. Если карандаша не оказалось поблизости, вы идете за ним в какое-то другое место. И именно так бывает в чрезвычайной ситуации. При отсутствии страха то, что вы должны делать, так же ясно, как подойти и взять карандаш. А вот страх не эффективен. Страх слеп и глух. Давайте послушаем, что вы еще написали.
Эмили: Хорошо. Я думаю, что террористы крайне невежественны в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественными. Они так яростно стремятся причинить нам вред. Они способны на все... почему не яд или начиненные взрывчаткой машины? Они злы и невежественны, и все же они успешны и сильны. Они могут разрушить эту страну. Они, как саранча, повсюду. Они прячутся, выжидают, чтобы причинить нам вред, взорвать нас, убить нас.
Кейти: Итак, «Эти террористы злы».
Эмили: Да.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Эмили: Я думаю, что знаю о том, что они невежественны. Они не понимают, как действует на нас насилие.
|
|
|
Кейти: Можете ли вы быть уверены, что это правда? Что они невежественны в этом? Это хорошее утверждение, дорогая. Можете ли вы знать о том, что им неизвестно о боли, смерти, страданиях?
Эмили: Нет, об этом им известно, потому что они, возможно, испытали это. Я не знаю, так ли это, но думаю, что, вероятно, это так. Поэтому такова их реакция. Но они все же невежественны в отношении того факта, что насилие никогда не работает.
Кейти: Или, напротив, они не невежественны. Они верят в мысль, которая противоположна вашей, они верят, что насилие работает. Они считают, что весь мир их этому учит. Они во власти этой мысли.
Эмили: Но на самом деле оно не работает. Чтобы причинять зло другому человеку, нужно быть невежественным, либо заблуждающимся, либо психопатом.
Кейти: Возможно, вы правы, и множество людей согласилось бы с вами, но мы здесь смотрим не на то, правильно это или нет. Поэтому давайте вернемся к тому, что вы написали, и развернем это.
Эмили: Я думаю, что террористы крайне невежественны в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественными.
Кейти: Разверните это.
Эмили: Я крайне невежественна в своей ненависти и жажде почувствовать себя могущественной. Это правда. Мне нужен был мой аварийный план для того, чтобы почувствовать себя могущественной.
Кейти: Да, и каково это - испытывать ненависть?
Эмили: Ну, на какой-то момент это придает сил. Я хочу сказать, что это позволяет мне чувствовать себя менее беспомощной.
Кейти: И что происходит, когда вы ненавидите?
Эмили: Я зацикливаюсь на этом. Я не могу этого принять, и это изматывает.
Кейти: И вам надо найти способ отстоять эту позицию. Вы должны доказать, что вы правы в своей ненависти. Что она справедлива и оправданна. И каково это - жить таким образом? Как вы реагируете, когда думаете, что террористы злы и невежественны?
Эмили: В контексте того, о чем мы говорим, это и вправду ощущается очень фальшиво. Я не уверена, что у меня когда-нибудь еще будет такое чувство.
|
|
|
Кейти: С их точки зрения, их ненависть абсолютно оправданна. Они готовы умереть за это. Это правое дело. Вот во что они верят. Они крушат свои жизни о здания.
Эмили: Да.
Кейти: Их ненависть не является для них препятствием. Вот как это выглядит, когда мы привязаны к идее. Эта идея такова: «Вы - зло, и я умру, чтобы уничтожить вас». Это ради блага мира.
Эмили: Да, я понимаю это.
Кейти: Тогда продолжим с разворотами.
Эмили: Я зла в своем невежестве...
Кейти:. .. из которого исходят эти люди. Они знают, какое страдание приносят своим семьям, когда преднамеренно убивают себя.
Эмили: Да.
Кейти: На каком-то уровне они не являются невежественными, а на другом - конечно, они невежественны, потому что их идеи порождают так много страданий. Итак, продолжайте разворачивать то, что вы написали после слов о зле и невежестве.
Эмили: Они злы и невежественны, и все же они успешны и сильны.
Кейти: И я...
Эмили: Я зла и невежественна, и все же я успешна и сильна.
Кейти: Да, со всей вашей правотой.
Эмили: О да. Мой аварийный план верен, а другие просто не принимают его.
Кейти: Итак, давайте продолжим. «Они, как саранча» - разверните это.
Эмили: Я, как саранча, повсюду. Я прячусь, выжидаю, чтобы причинить себе вред, взорвать себя, убить себя?
Кейти: Да.
Эмили: Мои мысли как саранча.
Кейти: Именно. Ваши неисследованные мысли.
Эмили: Верно.
Кейти: Я не вижу в данный момент каких-либо террористов, за исключением одного, с которым вы живете, - это вы сами.
Эмили: Да. Я вижу это.
Кейти: Я живу в мире, и это то, чего заслуживает каждый. Мы все заслуживаем того, чтобы покончить с собственным терроризмом.
Эмили: Я могу понять самонадеянность того, что я делала.
Кейти: В этом я вижу возможность для изменения. В противном случае мы все, подобно древним, примитивным существам, вымрем во имя какой-то цели.
Эмили: Как это мы все вымрем во имя какой-то цели?
Кейти: Хорошо, дорогая, скажем, кто-то преследует ваших детей... Просто представьте это.
Эмили: Хорошо. Да.
Кейти: Я хочу сказать, что вы злитесь даже на своих родителей за то, что они не хотят принять ваш аварийный план. И почувствуйте, что значит воевать с собственной семьей.
|
|
|
Эмили: Да.
Кейти: Что бы вы сделали с детьми? Вы бы схватили их, вопящих: «Я хочу, чтобы меня оставили в покое». Вы бы схватили их и увезли - куда? Исходя из того, что вы знаете, вы увезли бы их именно в то место, куда придется удар.
Эмили: Это правда. Это самонадеянность. Даже безумие.
Кейти: Что вы еще написали?
Эмили: Я больше не хочу никогда видеть покрытого пеплом человека, идущего домой, как это было в тот день. Я не хочу больше видеть на лицах людей застывшие маски или выражение шока... Часть проблемы состоит в том, что средства массовой информации продолжали вновь и вновь показывать падающие башни. Было такое чувство, что это происходило целую неделю.
Кейти: «Часть проблемы состоит в том, что средства массовой информации продолжали показывать это вновь и вновь» - разверните это.
Эмили: Я продолжала показывать это вновь и вновь.
Кейти: Да. «Я хочу, чтобы средства массовой информации прекратили это», - разверните это.
Эмили: Я хочу, чтобы я прекратила это.
Кейти: Итак, работайте над собой. Ваш ум и есть средства массовой информации.
Эмили: Я не знаю как.
Кейти: Вы могли бы начать с исследования этих образов, содержащихся в вашем уме. Потому что в реальности перед вами сейчас нет ни одного человека, покрытого пеплом. Это не происходит нигде, кроме как в ваших мыслях. (Долгая пауза. ) Хорошо. Давайте вернемся назад и посмотрим. Опишите покрытого пеплом человека, присутствующего в ваших мыслях. Опишите того, кто произвел на вас такое сильное впечатление. Человека, которого вы действительно видели.
Эмили: Хорошо, самое сильное впечатление произвел на меня человек, который шел мимо нашего офисного здания, когда я сидела снаружи, ожидая мужа. Это было пару часов спустя после того, как рухнули башни Всемирного торгового центра. Я работаю в другой части города, так что этот парень прошел примерно шестьдесят кварталов. Мы видели много покрытых пеплом людей, когда шли домой, но этот человек был одет в дорогой, хорошо сшитый костюм, нес дипломат, и на нем была одна из этих респираторных масок, которые вы видели по телевизору. И он был абсолютно серым - вся его голова, его костюм, его ботинки, его дипломат были покрыты пеплом. Пепел был нетронутым. Он был как зомби, просто шел, не глядя по сторонам. Он, наверное, был в шоке. Было очевидно, что он прошел пешком весь путь от Всемирного торгового центра. Все вокруг было освещено солнцем, и все здесь, в этой части города, казалось нормальным, а потом прошло это привидение. Это потрясло меня сильнее, чем все остальное в тот день. Это очень сильно меня потрясло. Я подумала: «Теперь это вошло в мой мир. Это здесь».
|
|
|
Кейти: Хорошо, милая. Теперь я хочу посмотреть на это вместе с вами. «Он был похож на зомби» - это правда?
Эмили: Он определенно так выглядел.
Кейти: Конечно, он так выглядел. Посмотрите на того, кто рассказывает эту историю. Ведь этот человек нес дипломат, значит, подумал о том, чтобы взять его. Может быть, он просто шел домой. Метро не работало. Может быть, он хотел вернуться к своей семье, чтобы они знали, что с ним все в порядке.
Эмили: Да.
Кейти: Он был совершенно разумен. Он надел респиратор. Вы этого не сделали.
Эмили: Гм.
Кейти: Следовательно, все говорит о том, что он был в лучшем состоянии, чем вы.
Эмили (после паузы): Могло быть и так. Я не была в непосредственной близости от места катастрофы, хотя и испытала невероятный стресс и страх.
Кейти: «Этот человек был похож на зомби» - как вы реагируете, когда думаете об этом?
Эмили: Я испытываю ужас, словно наступил конец света.
Кейти: А кем бы вы были, глядя на этого человека без мысли: «Он похож на зомби»?
Эмили: Я бы просто подумала «Вот человек, покрытый пеплом, надеюсь, что ему уже недалеко до дома».
Кейти: Вполне разумный человек. Не зомби. Он вышел из здания и даже не забыл дипломат. Ему сразу же пришло в голову, что надо делать. Я не думаю, что у него был аварийный план: «Если самолет врежется в здание и мне удастся выбраться, то я, пожалуй, захвачу дипломат, как предписывает аварийный план, и пойду домой».
Эмили: Он прошел шестьдесят кварталов или около того. Я полагаю, что он стал в моем уме символом того, что произошло.
Кейти: Да, но он также легко мог стать и примерам того, каким эффективным можно быть, когда случается несчастье. У него был дипломат. Он прошел шестьдесят кварталов. А что было с вами, когда вы его увидели?
Эмили: Я чувствовала, что впадаю в шок.
Кейти: Да. С ним было все хорошо. А вы были как зомби и проецировали это на него. Если бы вам стало плохо, и вы увидели бы себя и его, стоящих там, к кому бы вы обратились за помощью?
|
|
|
Эмили (смеясь): Я бы обратилась к нему. По разительно. Но я определенно обратилась бы к нему.
Кейти: Хорошо, милая. Итак, осторожно разверните это. «Я хочу... »
Эмили: Я хочу увидеть еще одного покрытого пеплом человека.
Кейти: Да, даже если только в ваших мыслях - потому что вы не видели с тех пор ничего подобного нигде, кроме как внутри себя. Так что реальность и история никогда не совпадают, реальность всегда добрее. И вам будет интересно понаблюдать, как это проявится в вашей жизни и особенно в жизни ваших детей. Они научатся от вас тому, что они не должны быть постоянно настороже и иметь специальный план; они научатся тому, что они всегда будут знать, что делать. Они увидят, что там, где они находятся, все в порядке, и в любом месте, куда они попадают, все идет хорошо. И без пугающей истории «Мне нужен аварийный план» к вам может прийти много хороших идей. Например, определить место встречи с вашим мужем на случай, если телефоны не работают. А когда ваши дети подрастут, вам было бы полезно научиться водить машину и иметь в ней несколько карт и некоторые другие необходимые вам вещи. Кто знает, что может придумать спокойный ум?
Эмили: Благодарю вас, Кейти. Я понимаю это.
Кейти: О, дорогая, добро пожаловать. Мне нравится, что вы не стремитесь ни к чему, кроме чистой правды.
---
Вы полностью теряете связь с реальностью, когда верите в то, что есть законное основание для страдания.
---
|
|
|
