16 Г, G, Надысев

иное решение. Прожектористам предстояло нелегкое ис­пытание, и они его выдержали с честью. Думаю, читате­лю будет небезынтересно узнать, что прожекторы, разме­щенные под самым носом у противника, обслуживали на­ши героические девушки.

Необычной была в этой операции и поддержка атаки, спланированная нами смешанными методами и на боль­шую, чем в прошлых операциях, глубину: на два кило­метра — двойным огневым валом, на четыре километра — одинарным, далее — последовательным сосредоточением огня на глубину до семи-восьми километров.

При подготовке Берлинской операции по-новому был решен вопрос организации пристрелки артиллерии. На сей раз мы предъявили особенно повышенные требования к точности артиллерийского огня. Это было вызвано не только проведением артиллерийской подготовки ночью, но особенно тем обстоятельством, что на некоторых участ­ках фронта наша пехота занимала исходное положение всего в 100—150 метрах от переднего края вражеской обо­роны. При такой ситуации даже небольшая неточность артиллерийского огня могла привести к поражению своих войск.

Чтобы получить точные данные для стрельбы в период ночной артиллерийской подготовки, в каждой армии удар­ного направления фронта по нашим указаниям был орга­низован в ближайшем тылу полигон. На тыловые поли­гоны вывели пристрелочные орудия (минометы) от каж­дого калибра и вида артиллерии действующих артилле­рийских полков. На этих полигонах днем, в те же часы, что и в действующих частях, производилась пристрелка реперов (целей) с соблюдением всех условий стрельбы — калибра, дальности, снаряда, заряда, взрывателя. Затем эти же данные дневной пристрелки проверялись стрель­бой ночью, в часы, когда намечалась ночная артиллерий­ская подготовка. Такой контроль проводился в течение нескольких дней и ночей.

На основании полученных результатов составлялись таблицы поправок к данным дневных пристрелок артилле­рии, действующей на фронте. Затем данные поправок до­водились до всех соответствующих командиров батарей (дивизионов). Контроль за пристрелкой на тыловых поли­гонах, за составлением таблиц поправок и их рассылкой

осуществляли офицеры штабов артиллерии фронта и ар­мий.

Интересно отметить, что боковые поправки были край­не незначительны, в пределах 10 метров, а вот по дально­сти они давали расхождение порядка 50—100 метров, да еще в меньшую сторону. Это означало, что, не введи мы полученные ночным контролем поправки, наши снаряды при стрельбе ночью по данным дневной пристрелки ложи­лись бы на 50—100 метров блпже, то есть поражали бы нашу пехоту. Так что значение работы, проведенной на полигонах, трудно переоцепить.

Наконец, в Берлинской операции еще более совершен­ным стало управление артиллерией. На этот раз наблю­дательный пункт командующего артиллерией фронта был оборудован на той же высоте, что и наблюдательный пункт командующего 8-й гвардейской армии генерала Чуй­кова, в полутора километрах от переднего края. Вновь от-личпо поработали полковник Румынский и его помощники. Используя наш дивизион управления и приданные сред­ства, они развернули такую разветвленную сеть связи, ка­кой у нас еще никогда не было. И тут еще раз хочется вспомнить добрым словом начальника войск связи фрон­та генерала Максименко. По первой нашей просьбе он выделил в распоряжение полковника Румынского три кабельно-шестовые роты. Это дало возможность установить прямую телефонную связь с командующими артиллерией всех армий (кроме 33-й левофланговой) и с командирами трех артиллерийских корпусов прорыва. 3-й ударной ар­мии был придан 4-й артиллерийский корпус прорыва под командованием генерала Н. В. Игнатова, 5-й ударной ар­мии — 6-й корпус генерала П. М. Рожановича и 8-й гвар­дейской армии — 3-й корпус генерала В. М. Лихачева.

Схема связи была подготовлена так, что командующий артиллерией фронта в случае необходимости мог связаться напрямую даже с командирами артиллерийских дивизий.

Хорошо продуманная организация связи с наблюда­тельного пункта генерала Казакова открывала широкие возможности как для быстрого сбора оперативной и раз­ведывательной информации, так и для управления артил­лерией и ее огнем в ходе наступления. Такая организа­ция управления артиллерией фронта в период прорыва главной полосы вражеской обороны и в ходе наступления полностью оправдала себя. Командующий артиллерией

16*

фронта получил возможность в полном смысле слова ко­мандовать артиллерией и тем самым влиять на ход боевых действий войск фронта. Можно только пожалеть, что та­кие возможности появились очень поздно и что мы исполь­зовали их лишь в двух последних крупных наступатель­ных операциях — Висло-Одерской и Берлинской.

Незадолго до начала операции возникли значительные трудности со снабжением артиллерии горючим. Причиной тому была перегруппировка значительного количества ар­тиллерии на большие расстояния в связи с сокращением полосы фронта. На перегруппировку пришлось израсхо­довать огромное количество горюче-смазочных материалов, запасы которых нужно было пополнить в кратчайший срок. Дело оказалось настолько сложным, что потребова­лось докладывать об этом члену Военного совета фронта генералу К. Ф. Телегину. Только после его вмешательства и оказанной им помощи эта трудная задача была реше­на. Артиллерийские соединения и части к началу наступ­ления получили необходимые запасы горючего.

Член Военного совета фронта очень много сделал для штаба артиллерии за время войны, и мне хотелось бы бли­же познакомить с ним читателя. Константин Федорович Телегин является достойным представителем старой гвар­дии большевиков. Прибыв на наш фронт в ноябре 1942 го­да, когда шла деятельная подготовка к историческому контрнаступлению под Сталинградом, он очень быстро за­воевал уважение подчиненных, а в дальнейшем и искрен­нюю солдатскую любовь. Мы, артиллеристы, знали члена Военного совета, пожалуй, особенно хорошо.

Штабу артиллерии фронта часто приходилось прибе­гать к помощи Константина Федоровича при решении са­мых неотложных и трудных вопросов, таких, как укомп­лектование артиллерии личным составом и транспортом, своевременный подвоз артиллерийским соединениям и частям горючего и боеприпасов и т. п.

Мне лично не раз приходилось обращаться к нему за советом и помощью, и я никогда не получал отказа. Кон­стантина Федоровича отличали неутомимость в работе, большое мужество, простота в обращении с подчиненны­ми. Можно было только удивляться, как его хватало па все. Когда генерал Телегин находился «дома», его можно было застать за рабочим столом и в 5 и в 6 часов утра. Он много бывал в войсках, в том числе и в артиллерийских

соединениях и частях, где выступал на митингах с пла­менным большевистским словом. Его можно было часто видеть на передовой, на рекогносцировках вместе с ко­мандующим. И неслучайно на помещенной в книге фото­графии рядом с командующим запечатлен К. Ф. Телегин.

Константин Федорович был образцом политического работпика и являл собой достойный подражания пример служения Родине. Мы с глубоким чувством любви и ува­жения вспоминаем нашего члепа Военного совета генера­ла Константина Федоровича Телегина...

Как всегда, большая работа была выполнена нашим отделом укомплектования. Полковник А. П. Калениченко и его офицеры своевременно приняли меры к почти пол­ному укомплектованию артиллерийских соединений и ча­стей РВГК, артиллерийских полков стрелковых дивизий личным составом, транспортом, средствами тяги и необ­ходимой учебной литературой.

В заключение хотелось бы рассказать о партийно-по­литической работе, которая проводилась в дни подготовки Берлинской операции в артиллерийских соединениях и частях, как и во всех других родах войск. Условия ее проведения были необычные и чрезвычайно благоприят­ные. В частях царил небывалый подъем. Все понимали, что Берлинская операция будет последней и с ее завер­шением закопчится война. Близость скорой победы вооду­шевляла людей, и горячее партийное слово, зовущее на бой, находило широкий отклик в миллионах сердец. В те дни в партийные организации поступали тысячи заявле­ний с просьбой о приеме в ряды ВКП(б). Во всех соеди­нениях и частях, в дивизионах и на батареях проводились митинги и открытые партийные собрания, на которых каждый выступавший выражал готовность, не щадя жиз­ни, выполнить боевую задачу. А в 100-й гаубичной артил­лерийской бригаде большой мощности, как и во многих других артиллерийских частях, командиры дивизионов и батарей от имени личного состава заявляли, что они гото­вы первыми открыть огонь по Берлину и рейхстагу.

Стремление артиллеристов различных частей первыми открыть огонь по Берлину было не случайным. В своих указаниях по боевому использованию артиллерии в пред­стоящей операции командующий артиллерией фронта при­звал артиллеристов развернуть борьбу среди личного со­става за честь произвести первый выстрел по Берлину.

Этот призыв оказал огромное воздействие на умы и cep-v-ца людей.

Вспоминая все сделанное нами, могу с уверенностью сказать, что артиллерия 1-го Белорусского фронта во всех отношениях была хорошо подготовлена к выполнению стоявшей перед ней задачи в последней битве с врагом.