Методы устрашения. От Ивана Грозного до Александра I

И после кончины в 1584 г. Ивана Грозного к методам устрашения в отношении своих противников и даже к убийствам по политическим мотивам в целях укрепления своих позиций прибегали многие представители верховной власти. Так, уже при инфантильном царе Федоре Иоанновиче Русью начал править Борис Годунов, который при возникновении малейшей угрозы своей власти предпринимал безотлагательные меры для психологического устрашения и физического устранения своих недоброжелателей - князей Шуйских, Татьевых, Урусовых, Колычевых, Быкасовых и других. В результате после смерти Федора в 1597 г. у Годунова не было достойных соперников из числа претендентов на престол, и он был избран на царство. Будущая царица Екатерина II в 1762 г. стала самодержицей, отлучив от власти и фактически санкционировав убийство своего мужа, Петра III, внука Петра I. В 1801 г. заговорщиками был убит царь Павел, в результате чего к власти пришел его сын Александр. Таким образом, история российского самодержавия представляется цепью заговоров и политических убийств. Однако было бы некорректно отождествлять те и другие с собственно терроризмом. Акция терроризма предполагает наличие двух этапов достижения поставленной цели. Первый включает в себя оказание морально-психологического давления, запугивание, подавление воли к сопротивлению путем использования угрозы применения насилия в различных формах или осуществления такового. Второй этап заключается в принуждении противостоящей стороны к выполнению требований субъекта террористической деятельности.

В случае же политически мотивированных убийств царствующих особ или высокопоставленных вельмож достижение цели осуществлялось "одноходовой" комбинацией - физическое устранение политических противников сразу же, автоматически приводило к ожидавшемуся результату. Поэтому такого рода деяния, на наш взгляд, не могут квалифицироваться как собственно террористические акты в современном содержательном наполнении этого термина. Целью террористического акта является изменение политического курса, сторонником которого было устраняемое лицо, нарушение устоявшегося функционирования политической машины, внесение инноваций в политическое или общественное устройство (неважно, прогрессивного или регрессивного свойства). Совершение же политического убийства в целях замены одного сановника или царской особы другой равнозначной фигурой никак не влияет на сложившуюся систему отношений, да и не ориентировано даже на достижение такого результата.

Совсем иные цели преследовали, а следовательно, и иное содержание имели покушения на членов царской семьи и представителей органов власти, которые стали множиться в России.

Мотивация движущих сил

Для того, чтобы объективно оценить и правильно понять мотивацию, движущие силы и цели противомонархического и антиправительственного терроризма, вспыхнувшего в последней четверти XIX века в России, надо проанализировать сложившуюся к тому времени в нашей стране социально-политическую атмосферу. Определенный интерес в этом отношении представляет проведенное М. Ф. Одесским и Д. М. Фельдманом семантико-историческое исследование "Поэтика террора". Авторы работы убедительно доказывают, что латинский по своему происхождению термин "террор" пришел в Россию из Франции, где он был введен в политический лексикон жирондистами и якобинцами, объединившимися в 1792 г. для подготовки народного восстания и свержения "с помощью устрашения и приведения в ужас" кабинета министров при короле Людовике XVI. Террор воспринимался и употреблялся идеологами французской революции в контексте подготовки восстания народных масс и захвата власти.

Однако, захватив рычаги управления страной, вчерашние революционеры отнюдь не отказались от столь эффективного оружия как террор, который прежде использовался ими в качестве инструмента борьбы с монархической диктатурой. Апеллируя к модели "осажденной крепости", в роли которой выступала молодая Французская Республика, противостоявшая коалиции европейских монархий, руководители Конвента обратили террор против собственных сограждан. Уже 2 октября 1792 г. был создан особый орган для проведения чрезвычайных мер по защите республики от внешних и внутренних врагов - Комитет общественной безопасности. Судебная процедура была предельно упрощена, а понятие политического преступления трактовалось исключительно широко: казни подлежали все, "кто пытался унизить или уничтожить Народный Конвент". Естественно, что под эту диспозицию можно было подвести любые действия и любое высказывание: угроза быстрой расправы висела над каждым французом. Вошедшее в обиход слово "террор" вполне оправдывало свое изначальное значение - "страх", "ужас".

Информация о революционных событиях конца XVIII века во Франции через различные каналы и в различной интерпретации переносилась на территорию России, становилась предметом обсуждений в различных, в первую очередь просвещенных, слоях населения. Идеи Великой французской революции еще активнее стали проникать в российское общество после победоносного завершения войны с Наполеоном I и возвращения русской армии из освободительных заграничных походов по странам Европы 1813-1814 гг. В частности, они сыграли не последнюю роль в идеологическом обеспечении подготовки и попытки осуществления государственного переворота 14 декабря 1825 г. группой гвардейских офицеров.

Восстание декабристов побудило российского императора Николая I усилить централизацию государственной власти, активизировать борьбу с тайными обществами и инакомыслием, ужесточить контроль за исполнением законов. В этих целях им были предприняты шаги по реорганизации структуры Собственной его императорского величества канцелярии. Николай I даже удалил от руководства ею всесильного генерала А. А. Аракчеева и принял ее под личное управление. В 1826 г. она была разделена на три отделения. Прежняя канцелярия составила I отделение. II отделение, которое возглавил М. М. Сперанский, занялось кодификацией законов. Перед сотрудниками III отделения, главным начальником которого 3 июля 1826 г. был назначен генерал-лейтенант А. X. Бенкендорф, поставлена была задача "следить за неуклонным выполнением законов". Несмотря на небольшой штат сотрудников (в 1826 г. - 16 человек, в 1880, к моменту ликвидации, - 72 человека), отделение располагало неплохими возможностями для контроля за ситуацией в стране, так как почти одновременно с назначением А. X. Бенкендорфа главным начальником Третьего отделения по его же инициативе он был назначен и шефом жандармов, 60 подразделений которых, насчитывавших в своем составе 4278 военнослужащих (включая 3 генералов, 41 штаб-офицера, 160 обер-офицера, 3617 нижних чинов, 457 нестроевых) превращались в исполнительные органы отделения и призваны были заниматься политическим розыском.

Таким образом, в России была создана тайная полиция, в функции которой, в частности, вменялось: собирать сведения о числе существующих в государстве разных сект и расколов; о всех состоящих под надзором полиции людях; высылать и размещать людей "подозрительных и вредных"; заведовать всеми местами заточения, в которых содержатся государственные преступники; наблюдать за поведением пребывающих в России иностранцев; осуществлять сбор сведений по компетенции полиции.

Постепенно работа самого Третьего отделения, первоначально состоявшего из четырех экспедиций, усложнялась, его функции расширялись. Уже в 1828 г. к кругу его деятельности была причислена и театральная цензура, в 1842 г. выделенная в специальную "Пятую экспедицию".

То обстоятельство, что сотрудники тайной полиции взяли под жесткий контроль театральную жизнь, а чуть позже - и содержание периодических изданий и литературных произведений, активизировав розыскную деятельность в среде творческой интеллигенции, свидетельствует о том, что руководители Третьего отделения придавали серьезное значение степени влияния печатной продукции на общественное сознание. Следя за умонастроениями в различных социальных средах, сотрудники этой спецслужбы, исходя из анализа развития обстановки, прогнозировали ее будущее состояние, выявляли опасные тенденции и принимали меры к недопущению противоправных, антигосударственных и противомонархических проявлений.

Приоритет профилактической направленности в деятельности специальных служб Российской империи подчеркивает Л. С. Яковлев. Ссылаясь на Положение об охранных отделениях, он отмечает содержавшееся там требование:

"Начальники охранных отделений обязаны руководствоваться тем соображением, что главным мерилом успешности их деятельности будет всегда не количество произведенных ими ликвидации, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подвергнулись судебной каре".

Реализация профилактики революционно-террористических проявлений в стране находила, в частности, свое выражение в проводимых по инициативе Третьего отделения мерах социальной профилактики в рабочей среде. Так, например, в 1841 г. под председательством генерал-майора корпуса жандармов графа Буксгевдена была учреждена особая комиссия для исследования быта рабочих людей и ремесленников в Санкт-Петербурге. Представляемые ею сведения сообщались соответствующим министрам и инициировали принятие некоторых социальных и административных мер, содействовавших улучшению положения рабочих столицы и снижавших уровень наблюдавшихся там социальных напряжений.

Таким образом, Третье отделение играло роль органа, собиравшего и анализировавшего информацию о настроениях в обществе, назревающих угрозах существующему политическому режиму и помогавшего таким образом органам верховной исполнительной власти вырабатывать меры по приемлемому для нее разрешению накопившихся в России социальных и политических проблем. В качестве иллюстрации выполнения спецслужбой данной функции может служить Инструкция, составленная 9 февраля 1861 г. руководителем Третьего отделения князем В.А.Долгоруковым для сотрудников Пятой экспедиции (Пятого секретариата) отделения, в которую регулярно поступали для анализа номера ста отобранных российских печатных изданий. В.А.Долгоруков требовал от своих подчиненных, чтобы они при работе с литературными и публицистическими произведениями особое внимание обращали на полезные замечания и комментарии по общественным вопросам.

Однако постепенное, эволюционное преобразование политического устройства и общественных отношений в России, которым, используя свои специфические силы и средства, стремились максимально содействовать и сотрудники Третьего отделения, не устраивало радикальных представителей интеллигенции и студенческой молодежи, с энтузиазмом включавшихся в борьбу за переустройство российской действительности и коренную ломку установившегося порядка управления. Обращаясь к примерам западноевропейских государств, отказавшихся от монархического устройства, подпитываясь революционными идеями эмигрировавшего в Лондон А. И. Герцена, руководивших журналом "Современника публицистов Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, эти, по большей части романтически настроенные, борцы за "светлое будущее человечества" искренне верили, что наиболее эффективным и единственно правильным путем построения новых, справедливых, демократических отношений в России является путь антиправительственного террора.

Весной 1862 г. в камере тверской полицейской части оказался студент Московского университета П. Зайчневский, арестованный за свои противомо-нархические убеждения, изложенные им в перехваченном полицией письме к товарищу. Здесь же, в камере, Зайчневский составил прокламацию "Молодая Россия". В этом документе автор, указывая на царящую в обществе социальную несправедливость, призывал к осуществлению революционного государственного переустройства. При этом основным инструментом решительных преобразований он объявлял революционный террор. В прокламации, частности, говорится: "Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека и на борьбу с которым тратятся его лучшие силы, один - революция, революция кровавая и неумолимая... Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что прольется река крови, что погибнут, может быть, и невинные жертвы... Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем якобинцами в 90-х годах... Мы издадим один крик: "В топоры!" - и тогда... бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет он нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и селам! Помни, что тогда, кто будет не с нами, тот будет против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами..."

Поиск наиболее эффективных путей осуществления социальных преобразований в стране стал модной темой, обсуждаемой в появившихся к началу 60-х годов кружках либерально настроенной интеллигенции, деятельность которых, впрочем, не шла дальше разговоров о необходимости переустройства общества (Примером таких объединений единомышленников может, в частности, служить созданное в 1862 г. Н. П. Огаревым, А. А. Слепцовым, Н. Н. Обручевым и др. общество "Земля и водя".) Один из таких кружков в 1863 г. был создан вольнослушателем Московского университета Н. Ишутиным. Однако, в отличие от других "тайных обществ" такого типа, разглагольствования собиравшихся в нем радикалов инициировали покушение на цареубийство со стороны посещавшего ишутинский кружок экспансивного и психически неуравновешенного Д. Каракозова.

Несмотря на то, что выстрел Каракозова не достиг цели, он, тем не менее, способствовал переходу революционно настроенных группировок от теоретических рассуждении к террористической практике. Уже 25 мая 1867 г. во Франции А. Березовский стреляет (и также промахивается) в Александра II, когда тот вместе с Наполеоном III и свитой проезжает через Булонский лес.

На наш взгляд, широкому распространению революционных идей в России и активизации террористической деятельности способствовало и то обстоятельство, что в 1865 г. из ведения Третьего отделения изъяли цензуру, что не могло не ослабить превентивной, профилактической функции спецслужбы. Возможно, чтобы как-то повысить эффективность предупредительного воздействия по отношению у разрастающейся угрозе терроризма, вектор которой был направлен в первую очередь на монархию, в 1866 г. при Канцелярии Санкт-Петербургского градоначальника было создано секретно-розыскное отделение, и задачи которого входила охрана императора и профилактика государственных преступлений, включая террористические акты.