 |
Интерпретации гегелевского учения в советской литературе
|
|
|
|
Содержащиеся в работах Маркса, Энгельса и Ленина оценки учения Гегеля определили основные направления разработки гегелевской проблематики в советской литературе.
В 20-е гг. при освещении гегелевской тематики в советской печати главное внимание уделялось уяснению роли гегелевской философии как одного из теоретических источников марксизма, отношению Маркса, Энгельса и Ленина к учению Гегеля, сопоставлению идеалистической и материалистической диалектики, аспектов их связи и принципиального различия[1381][21]. При этом в ходе рассмотрения общефилософских проблем некоторые авторы касались также ряда вопросов идеологического, политико-правового профиля – таких, например, как социально-классовые корни гегелевской философии, смысл идейно-теоретической борьбы между представителями марксистско-ленинского и неогегельянского подходов к политико-правовой философии Гегеля и т.д.
Так, ряд исследователей (П.И. Стучка, И.П. Разумовский, A.M. Деборин. К Миттпнпр ч др) акцентировали внимание па диалектических
2. Интерпретации гегелевского учения в советской литературе 309
аспектах учения Гегеля об обществе, государстве и праве, на роли гегелевской диалектики общественно-политической жизни в процессе генезиса историко-материалистического подхода к данной проблематике[1382][22].
При этом многие авторы (и не только в 20-е, но также в 30–40-е гг.), положительно оценивая некоторые моменты гегелевского диалектического метода (его «рациональное зерно») и резко критикуя его идеалистическую систему, трактовали его «Философию права» и вообще политическую доктрину Гегеля преимущественно как лишенное достоинств диалектичности, концентрированное выражение негативных, консервативных и реакционных черт гегелевской системы. При таком механическом разделении и противополагании метода и системы политико-правовое учение Гегеля автоматически причислялось к «реакционной» системе в противовес «прогрессивному» методу.
|
|
|
От такой трактовки отличался подход A.M. Деборина, который отмечал, что Гегель пользовался диалектическим методом не только при анализе общефилософских проблем, но и в своей социальной философии. «Не только метод Гегеля, – писал он, – но и определенные, необходимо связанные с методом, результаты его исследования в области общественных наук не прошли бесследно для Маркса»[1383][23].
Другой исследователь тех лет, К. Милонов, критикуя «политическую реакционность» Гегеля, вместе с тем писал: «Гегель учит диалектике общественной жизни... И никто иной, как марксисты, должны показать, что Гегель, несмотря на весь свой идеализм, значительно ближе нам, чем любому оттенку политического, философского и прочего мракобесия»[1384][24]. Исследование проблем гегелевской диалектики общественной жизни, подчеркивал он, необходимо для изучения и понимания взглядов Ленина, в том числе на политику.
Интерес к политическому и правовому учению Гегеля в его соотношении с марксистской теорией государства и права заметно оживился в связи с опубликованием в 1927 г. (под редакцией и с предисловием Д.Б. Рязанова) впервые на языке оригинала рукописи Маркса 1843 г. «К критике гегелевской философии права». Политико-правовые аспекты этой работы были обстоятельно освещены И.П. Разумовским. В поле
310 Глава 4. Оценки учения Гегеля в СССР
его внимания были как проблемы гегелевской философии права (ее диалектическая методология, буржуазный социально-классовый характер, черты компромисса нового со старым в системе гегелевских политических воззрений и т.д.), так и вопросы генезиса марксистского учения о государстве и праве (роль и место гегелевской философии права в процессе этого генезиса, сопоставление философских и политических взглядов молодого Маркса, Гегеля и Фейербаха)[1385][25].
|
|
|
Этой теме была посвящена и статья А.Макарова[1386][26]. Раскрывая значение критики Марксом гегелевской «Философии права» в качестве важного этапа формирования диалектико-материалистического учения о государстве и праве, А. Макаров писал, что произведение Гегеля было закономерным итогом его теоретической деятельности в качестве идеолога немецкой буржуазии и представляет собой вершину домарксовой социологии и буржуазной государственно-правовой теории.
Большая серия публикаций в начале 30-х гг. была связана со 100-летием со дня смерти Гегеля[1387][27]. Положительные оценки революционныхчерт диалектического метода Гегеля сочетались в этих публикациях срезкой критикой его политической доктрины и государственно-правовых взглядов.
В ходе анализа государственно-правовых взглядов Гегеля Е. Пашуканис критиковал обожествление Гегелем государства и его трактовку государства в качестве надклассовой силы. Одновременно он отмечал глубину гегелевского учения о гражданском обществе, о буржуазных правах и свободах. В своей оценке ряда положений «Философии права» (в частности § 185, где речь идет о внутренних противоречиях гражданского общества) Е. Пашуканис отмечал «зачатки материалистического учения о государстве» у Гегеля. «Классовая теория государства, – писал он, – уже стоит на пороге»[1388][28].
Много внимания в эти годы уделялось критике неогегельянства. Критическому анализу данной проблематики была посвящена и книга М. Аржанова[1389][29]. В этой работе, как и в большинстве журнальных публи-
2. Интерпретации гегелевского учения в советской литературе 311
каций 20–40-х тт., в ходе критики социально-политических идей неогегельянства зачастую не проводится различие между положениями собственно «Философии права» Гегеля (о соотношении силы и права, роли государства, войне и международном праве, нациях и др.) и их неогегельянскими интерпретациями. С более адекватных позиций освещали эту проблематику в 30–40-е гг. М. Каммари и В.Ф. Асмус[1390][30].
Значительным событием стало издание в 1934 г. «Философии права» на русском языке. В «Предисловии» Института философии Коммунистической академии к этой работе отмечалось, что изучение «Философии права» будет способствовать «более глубокому пониманию философии марксизма, которая имеет одним из своих истоков гегелевскую философию, составной частью которой является «Философия права»[1391][31].
|
|
|
С критикой такого подхода выступил Аржанов, полагавший, что указанный тезис «затушевывает принципиально различное отношение Маркса – Энгельса, марксизма-ленинизма к методу и системе гегелевской философии», поскольку «в действительности Маркс воспринял диалектический метод Гегеля, материалистически его переработав, преодолев и отвергнув гегелевскую систему, в частности и в особенности его систему взглядов на право и государство»[1392][32].
Очевидно, однако, что Аржанов здесь смешивал вопрос о внутреннем противоречии между методом и системой Гегеля (диалектическим принципом развития, с одной стороны, и метафизическим системосо-зиданием, с другой) с вопросом о том, что «Философия права» содержит в себе систему (в значении внутренне согласованной целостности) политико-правовых воззрений Гегеля и, в свою очередь, является составной частью всей системы его философии (в смысле совокупности всех разделов гегелевской философии).
Отрицая вообще наличие диалектики в «Философии права» Гегеля, Аржанов писал, что в этой работе нашли «свое наиболее яркое, резкое, сгущенное отражение и воплощение консервативные, реакционные, отрицательные стороны гегелевской философии»[1393][33].
Буржуазный смысл гегелевской философии права отстаивался в упомянутой статье М. Каммари. Он подчеркивал необходимость исто-
312 Глава 4. Оценки учения Гегеля в СССР
рического подхода к политическому учению Гегеля (учета социально-классовой, политической и идеологической обстановки в тогдашней Германии, ее внутреннего и внешнего положения и т.п.). От распространенных в то время представлений о Гегеле как апологете войны, шовинисте и т.п. выгодно отличается его содержательный анализ гегелевских суждений о войне и нации (требование Гегелем «правовой основы» для применения силы, признание им принципов и норм международного права, выступление против антисемитизма и т.д.).
|
|
|
К началу 40-х гг. Гегель характеризовался в советской литературе как прогрессивный буржуазный идеолог, отвергавший феодальный строй и философски обосновавший разумность буржуазного общества и государства. Однако вскоре, в связи с критикой выпущенного в 1943 г. Институтом философии АН СССР третьего тома «Истории философии», в партийном журнале «Большевик» было указано, что в третьем томе «не подвергнуты критике такие реакционные социально-политические идеи немецкой философии, как восхваление прусского монархического государства, возвеличение немцев как «избранного» народа, пренебрежительное отношение к славянским народам, апологетика войны, оправдание колониальной, захватнической политики и т.д.»[1394][34]. Подчеркивалось также, что авторы третьего тома «необоснованно приписывают Гегелю распространение диалектики на общественную жизнь»[1395][35].
Несколько позже, в ходе обсуждения в 1947 г. работы Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии», вся классическая немецкая философия стала характеризоваться как «аристократическая реакция на французскую революцию и французский материализм»[1396][36]. По смыслу этого тезиса, представители немецкой классической философии (Кант, Фихте, Шеллинг и Гегель) оказывались не буржуазными, а феодальными, дворянскими идеологами. Ввиду фактической ошибочности такой оценки на дискуссии наряду с теми, кто прямо отстаивал тезис об «аристократической реакции» (М.В. Эмдин, Г.М. Гак, В.И. Светлов, B.C. Кружков и др.), выступили и другие философы (М.Д. Каммари, Б.М. Кедров, Б.А. Чагин, Я.А. Мильнер, О.Л. Резников)[1397][37], которые предприняли попытку согласовать данный тезис с характеристикой представителей немецкой философии в качестве буржуазных, а не феодально-дворянских идеологов. Конечно, такое сочетание
2. Интерпретации гегелевского учения в советской литературе 313
«аристократической реакции» с «буржуазной идеологией» внутренне противоречиво, но, памятуя об условиях сталинизма, следует сказать, что в этом смешении были все же элементы исторической правды и политической смелости.
Тезис об «аристократической реакции» имел широкое хождение в литературе конца 40-х и первой половины 50-х гг. В целом он отрицательно сказался на исследованиях истории философской и политической мысли. И хотя исследования учения Гегеля после дискуссии 1947 г. затормозились, однако отдельные работы, в которых анализировались различные аспекты этого учения, продолжали выходить.
|
|
|
Так, в 1947 г. вышла работа А.А. Пионтковского «Уголовно-правовая теория Гегеля в связи с его учением о праве и государстве»[1398][38]. Данная публикация, естественно, не свободна от ряда распространенных в те годы односторонних и ошибочных положений (о гегелевском учении как «аристократической реакции», апологии войны и колониальной политики, о политической реакционности и «контрреволюционной сущности» воззрений Гегеля и т.п.). Однако ценная сторона его состояла в содержательном анализе большого комплекса проблем гегелевской философии права.
Политико-правовые воззрения Гегеля освещались и в учебнике 1953 г. для юридических вузов по истории политических учений[1399][39]. Наряду с неизбежными в тех условиях оценками гегелевского учения в духе тезиса об «аристократической реакции» П.Н. Галанза (автор раздела о Гегеле) отмечал и прогрессивные моменты этого учения по сравнению с воззрениями Галлера и представителей исторической школы права, подчеркивал буржуазный смысл гегелевской концепции личности и гражданского общества.
Новый период гегелевских исследований относится ко второй половине 50-х гг. и совпадает со 125-летием со дня смерти Гегеля. В это время появился ряд публикаций, где были подвергнуты критике прежние оценки взглядов классиков немецкой философии, в том числе Гегеля[1400][40]. Заметную роль в этом плане сыграли работы А.А. Пионтковского, в
314 Глава 4. Оценки учения Гегеля в СССР
которых содержится обстоятельная критика тезиса об «аристократической реакции»[1401][41].
Преодоление ошибочной формулы об «аристократической реакции» – неверной по существу и вредной как общеобязательная установка – позволило перейти от идеологически предвзятых оценок и характеристик к собственно исследовательской работе в данной области.
Оценка гегелевского учения как «аристократической реакции» по существу адресована конкретно-исторической стороне этого учения, что, конечно, неверно ввиду как раз исторически прогрессивного (в условиях полуфеодальной Германии), а именно – буржуазного, но никак не феодального, характера политико-правовой философии Гегеля. При прежней ошибочной оценке оставались в тени многие действительно консервативные, антилиберальные и антидемократические аспекты гегелевской политико-правовой доктрины (ее этатизм, антилиберализм гегелевской конструкции соотношения личности – общества – государства и т.д.).
Для работ по гегелевской проблематике, вышедших в 60-е и последующие годы, характерны расширение профиля исследований и обращение к новым аспектам гегелеведения, повышенный интерес к методологическим проблемам, трактовка гегелевского учения в тесной связи с актуальной тематикой современной философии и юриспруденции, с реальными социально-политическими явлениями современности. В исследованиях философского профиля (в работах Т.И. Ойзермана, А.В. Гулыги, М.А. Кисселя, В.А. Малинина, Н.В. Матрошиловой, М.Ф. Овсянникова, М.В. Эмдина и др.) значительно больше внимания стало уделяться политическим, правовым, этическим аспектам гегелевского учения[1402][42].
В работах юридического профиля основное внимание в эти годы уделялось освещению вопросов политической характеристики гегелевского учения, анализу соотношения философии права Гегеля и марк-
2. Интерпретации гегелевского учения в советской литературе 315
систской теории государства и права, исследованию ряда политико-правовых концепций Гегеля (личность и государство, общество и государство, диалектика права и политики, воля и право, мораль – нравственность – право, война и мир и др.), уяснению места и роли гегелевской доктрины в истории правовых и политических учений[1403][43]. Мои гегелеведческие публикации были по преимуществу посвящены специфике гегелевской концепции философии права в контексте взаимосвязей истории и современности[1404][44]. С учетом предшествующих исследований гегелевской тематики политико-правового профиля мной была предпринята попытка целостного освещения проблем юридического гегелеведения как единой темы[1405][45].
В эти годы заметно расширилось участие советских философов и юристов в работе различных гегелевских обществ, форумов и конгрессов. Активное участие наши юристы приняли в работе VI Международного гегелевского конгресса (Прага, 1966 г.), юбилейной научной сессии «Гегель и актуальные проблемы марксистской теории» (Москва, 1971 г.), X Международного гегелевского конгресса (Москва, 1974 г.),
316 Глава 4. Оценки учения Гегеля в СССР
Международного симпозиума по проблемам диалектики в философии Гегеля (Москва, 1980 г.)[1406][46].
Большое значение для дальнейшего развития отечественного гегелеведения имеют перевод и публикация в 1978 г. впервые на русском языке ряда важных политико-правовых произведений Гегеля[1407][47], и особенно новое русское издание его «Философии права» в 1990 г.[1408][48]
Существенно новые возможности открылись перед нашим гегелеведением (философским и юридическим) в условиях постсоциалистического развития страны. Здесь предстоят поиски новых путей к Гегелю в новой духовной и исторической ситуации смены веков и тысячелетий.
[1409][1] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 43-44.
[1410][2] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 7.
[1411][3] Там же.
[1412][4] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 93.
[1413][5] Там же. С. 162.
[1414][6] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 30.
[1415][7] Там же.
[1416][8] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 289.
[1417][9] Там же. С. 171.
[1418][10] Там же. С. 172.
[1419][11] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 7.
[1420][12] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 6.
[1421][13] См., например: Barion J. Hegel und die marxistische Staatslehre. Bonn, 1963. S. 175; Ermacora F. Op. cit. S. 243-144.
[1422][14] Bernhar tJ. Geschichtslehre aus Philosophie und Theologie // Salzburger Zeitschrift ftir Philosophic., 1957. № 1. S. 83-84.
[1423][15] Edlin G. Op. cit. S. 83-84.
[1424][16] Tarschys D. Hegel as a Leninist // VIII World Congress. Aug. 31 – Sept 5. 1970. International Political Science Association. Munich, 1970. P. 1.
[1425][17] Ibid. P. 2.
[1426][18] См.: Вопросы философии. 1968. № 2. С. 65–71.
[1427][19] Там же. С. 69.
[1428][20] Там же. С. 70.
[1429][21] См.: Богданов Б.В. Из истории исследования идей Гегеля в советской философской науке//Философские науки. 1971. № 1. С. 121–131; Суворов Л.Н. Гегель и философские дискуссии 20-х годов // Философские науки 1971. № 5. С. 142–149.
[1430][22] См.: Стучка П.И. Революционная роль права и государства. Изд. 1-е. М., 1921. Изд. 2-е. М., 1923. Изд. 3-е. М., 1924; Его же. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 118,131,138, 200-205; Разумовский И. Проблемы марксистской теории права. М., 1925. С. 81–103.
[1431][23] Деборин А. Маркс и Гегель // Под знаменем марксизма. 1923. № 8–9. С. 6.
[1432][24] Милонов К. Необходим ли нам Гегель? // Под знаменем марксизма. 1925. № 7. С. 61-62.
[1433][25] См.: Разумовский И.П. Маркс и гегелевская философия права // Революция права. 1928. № 1. с. 59-84; № 2. С. 57-66.
[1434][26] См.: Макаров А. К. Маркс и его критика «Философии права» Гегеля // Под знаменем марксизма. 1938. № 4. С. 11–21
[1435][27] См.: Адоратский В. Гегель, Маркс и Ленин; Митин М. Гегель и теория материалистической диалектики; Горохов Ф. Философско-исторические взгляды Гегеля и исторический материализм; Ральцевич В. Гегель как идеолог буржуазии // Под знаменем марксизма. 1931. № 11-12.
[1436][28] Пашуканис Е. Гегель. Государство и право (К столетию со дня смерти) // Советское государство и революция права. 1931. № 8. С. 28.
[1437][29] См.: Аржанов М. Гегельянство на службе германского фашизма. М., 1933.
[1438][30] См.: Каммари М. «Философия права» Гегеля // Под знаменем марксизма. 1935. № 2. С. 26–56; Асмус В.Ф. Фашистская фальсификация классической немецкой философии. М., 1942.
[1439][31] См.: Гегель, Философия права. Соч. Т. VII. М., 1934. С. V.
[1440][32] Аржанов М. «Философия права» Гегеля // Вестник Коммунистической академии. 1934. № 5-6. С. 130.
[1441][33] Там же. С. 127.
[1442][34] См.: О недостатках и ошибках в освещении истории немецкой философии конца XVIII и начала XIX вв. // Большевик. 1944. № 7-8. С. 16-17.
[1443][35] Там же. С 17. См. также: Митин М. О реакционных социально-политических взглядах Гегеля // Большевик. 1944. № 12. С.39–48.
[1444][36] См.: Вопросы философии. 1947. № 1. С. 47.
[1445][37] См. там же С 9, 17, 22, 50, 57, 198, 390, 403, 417, 455.
[1446][38] Эта книга в обновленном виде была переиздана в 1963 г. (см.: Пионтковский А.Л. Учение Гегеля о праве и государстве и его уголовно-правовая теория. М., 1963), а несколько pаз упомнилась в немецком изд. (им. Staat und Recht und seme Strafrechtstheorie Berlin, 1960).
[1447][39] См.:: История политических учений. Т. 1 Ч 2 М., 1953. С. 52–57.
[1448][40] См.: Галанза П.Н. Об оценке учения Гегеля о государстве и праве (К 125-летию со дня смерти Гегеля) // Советское государство и право. 1956. № 9. С. 16–26; Хомич И. К вопросу об оценке философского наследства Гегеля // Коммунист. 1956. № 17. С. 101– 114 Соответствующие изменения были внесены и в учебную программу курса «История политических учений» для юридических вузов.
[1449][41] См.: Пиантковский А. Л. Вопросы государства и права в философии Гегеля // Проблемы истории философской и социологической мысли. XIX в. М., 1960. С. 89–125; Его же. «Философия права» Гегеля и марксизм // Философия Гегеля и современность М., 1973. С. 225–243.
[1450][42] См., например: Гулыга А. В. Гегель. М., 1970; Его же. Гегелевские исследования // Вопросы философии. 1969. № 1; Киссель М.А., Эмдин М.В. Этика Гегеля и кризис современной буржуазной этики. Л., 1966; Овсянников М.Ф. Гегель. М., 1971. Ойзерман Т.И. Социальный смысл философии Гегеля // Вопросы философии. 1970. № 8; Философия Гегеля и современность. М., 1973; Философия Гегеля: проблемы диалектики. М., 1987.
[1451][43] Кроме названных работ А.А. Пионтковского см. также: Кечекьян С.Ф. Гегель и историческая школа права // Правоведение. 1967. № 1; Керимов Д.Л. Гегелевский метод восхождения от абстрактного к конкретному и процесс познания правовых явлений // Правоведение. 1971. № 2; Мамут Л.С. Гегелевская концепция соотношения государства и личности // Проблемы государства и права на современном этапе. Вып. 7. М., 1973; Маньковский B.C. Учение Гегеля о государстве и современность. М., 1970; Туманов В.А. Гегель и современная буржуазная философия права // Проблемы государства и права. Вып. 11. М., 1975.
[1452][44] См., в частности: Нерсесянц B.C. Марксова критика гегелевской философии права // Вестник Московского университета, серия Право. 1965. №'1; Гегелевская концепция права // Советское государство и право. 1968. № 3; Гегелевская диалектика политики // Вопросы философии. 1970. № 8; Философское учение Гегеля о государстве и праве // Советское государство и право. 1970. № 9; Учение Гегеля в соотношении с доктринами естественного права и исторической школы // Правоведение. 1972. № 6; Ф. Энгельс и гегелевская философия права // Ф. Энгельс о государстве и праве. М., 1970; Современное буржуазное политико-правовое гегелеведение // Советское государство и право. 1973. № 3; Воля и право в гегелевской философии права // Проблемы государства и права на современном этапе. Вып. 6. М., 1973; Гегелевская концепция войны и ее интерпретации // Советское государство и право. 1974. № 5; Гегель и античная политическая мысль // Проблемы государства и права на современном этапе. Вып. 9. М., 1974; Гегелевская диалектика права: этатизм против тоталитаризма // Вопросы философии. 1975. № 11; Гегелеведение в СССР // Советское государство и право. 1975. № 12; Формирование политико-правового учения Гегеля // Из истории политических учений, М., 1976; Диалектика внутренней и внешней политики в учении Гегеля // Взаимосвязь и взаимовлияние внутренней и внешней политики. М., 1982; «Философия права»: диалектика объективного духа // В кн.: Философия Гегеля: проблемы диалектики. М., 1987.
[1453][45] См.: Нерсесянц B.C. Гегелевская философия права: история и современность. М., 1974; Его же. Гегель. М., 1979.
[1454][46] См.: VI международный гегелевский философский конгресс. М., 1968; VII международный гегелевский философский конгресс. М., 1970; Доклады X международного гегелевского конгресса. Вып. 1–IV. М., 1974; Философия права Гегеля и современность. М., 1977; Dialektik – Staat – Recht. Berlin, 1976; Философия Гегеля: проблемы диалектики. М., 1987.
[1455][47] См.: Гегель. Политические произведения. М.: Наука, 1978. Об этом издании см.: Нерсесянц B.C. Политическая философия Гегеля: становление и развитие. – Там же. С. 6–48 примечания и комментарии – там же С. 414-426 (авторы этого раздела Л.С. Мамут и В.С. Нерсесянц).
[1456][48] См.: Гегель. Философия права. М., Изд-во Мысль. 1990. В издании, наряду с самим текстом «Философии права», имеется Приложение, которое содержит новые источники по «Философии права» (заметки самого Гегеля, записи его лекций студентами и т.д.), впервые переведенные на русский язык (см. там же. С. 379–483). О данном издании см.: Нерсесянц B.C. «Философия права», история и современность. – Там же. С. 3–43; Его же. Примечания – Там же. С. 484–499.
|
|
|
