I. Цель и предмет Конвенции
Стр 1 из 4Следующая ⇒ ПРЕАМБУЛА
Правительства, подписавшие настоящую Конвенцию, являющиеся членами Совета Европы, принимая во внимание Всеобщую декларацию прав человека, провозглашенную Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года, учитывая, что эта Декларация имеет целью обеспечить всеобщее и эффективное признание и осуществление провозглашенных в ней прав, считая, что целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами и что одним из средств достижения этой цели является защита и развитие прав человека и основных свобод, подтверждая свою глубокую приверженность основным свободам, которые являются основой справедливости и всеобщего мира и соблюдение которых наилучшим образом обеспечивается, с одной стороны, подлинно демократическим политическим режимом и, с другой стороны, всеобщим пониманием и соблюдением прав человека, которым они привержены, преисполненные решимости, как Правительства европейских Государств, движимые единым стремлением и имеющие общее наследие политических традиций, идеалов, свободы и верховенства права, сделать первые шаги на пути обеспечения коллективного осуществления некоторых из прав, изложенных во Всеобщей декларации, согласились о нижеследующем:
Введение
1. Примирить право и свободу: такова цель, которую ставит перед собой Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод. Эта цель вытекает с ясностью из Преамбулы Конвенции, которая прокладывает путь следования, указывая перспективу и средства, к которым надо прибегнуть. Посредством коллективной гарантии, которую она создает, и единомыслия, которое она порождает. Конвенция, подписанная в Риме 4 ноября 1950 года, вступившая в силу 3 сентября 1953 года и измененная в нормах процедурного порядка Протоколом № 11, вступившего в силу 1 ноября 1998 год, представляет собой точку отсчета для европейских стран, заботящихся о сохранении опыта, на котором основывается правовое Государство.
Система защиты прав человека, имеющая транснациональный характер, должна рассматриваться с точки зрения ее эффективности, эффективности проникновения через непроницаемую преграду национального суверенитета и доводов требовательного Государства, которое прикрывает, даже очень часто, многочисленные нарушения прав человека. Именно этот довод имеет значение для противостояния посредством коллективной европейской санкции, если хотят навязать, как внутренним, так и внешним делам Государств, «мораль» прав человека, которой желали от всей души отцы-основатели системы европейской защиты. Настоящее общее право в сфере прав человека, право, разработанное в Страсбурге, устанавливает нормы, которые должны действовать в ряде европейских стран — участниц Конвенции. Вытекая из документа, предназначенного защищать человеческое существо, эти общие нормы следуют из юридической логики, простота которой потрясает национальных юристов-практиков. Они входят, кроме того, в систему самостоятельных понятий по отношению к определениям, даваемым различными системами национального права. Поэтому и важно знать, каковы общие принципы и специальные методы изучения, которые отстаивает толкование и применение положений Конвенции.
I. Цель и предмет Конвенции — Толкование II. Критерии толкования — Толкование III. Методы толкования — Толкование В области вмешательства в целом В области отсылки к национальному праву В области необходимости вмешательства
В области отказа от осуществления права В области доказывания I. Цель и предмет Конвенции ------------Толкование-----------
2. Права и свободы могут жить и развиваться только в демократическом обществе, юридическая регламентация которого питается принципами терпимости и превосходства права. Европейский публичный порядок, который стремится утвердить Конвенция в области основных прав, основывается на идеях сбалансированности прав и обязанностей, хотя особую ценность имеют первые. Дополнительный характер транснациональной защиты является основанием системы коллективной гарантии. Она закрепляет необходимое распределение компетенции между национальным Государством и рядом административно-территориальных образований, из которых состоят Государства, которые, полностью разделяя общие ценности, признают верховенство внутри каждого из административно-территориальных образований. Именно на последних, в конечном счете, возлагается задача защищать такое ценное благо, как наша европейская демократия, которой угрожает опасность как внутри, так и за пределами наших границ.
3. Публичный порядок свободных демократий. «Принимая эту Конвенцию, Договаривающиеся Государства не ставят целью установление взаимных прав и обязанностей, необходимых для преследования соответствующих национальных интересов, но стремятся реализовать цели и идеалы Совета Европы, провозглашенные в Уставе, и установить публичный порядок, общий для свободных демократий Европы, для сохранения общего наследия политических, идеологических традиций, свободы и верховенства права» (CommEDH, D 788/60, Autrichec. Italic, Ann. Vol. 4, p. 117, spec. p. 139). 4. Природа обязательств, принятых на себя Государствами. «Обязательства, подписанные Договаривающимися Государствами в Конвенции, имеют по существу объективный характер, то есть они имеют целью защитить основные права частных лиц от нарушений со стороны Договаривающихся Государств, а также создать субъективные и взаимные права между последними» (CommEDH.D 788/60, Autriche с. Italic, Ann. Vol. 4, p. 117, spec. p. 141). 5. Природа Конвенции. «Конвенция и дополнительный Протокол, касающийся отношений, которые раскрывают внутренний правопорядок Договаривающихся Государств, являются международными документами, имеющими, по существу, целью установление определенных международных норм, которые должны соблюдаться Договаривающимися Государствами в отношениях с лицами, нахо-1ящимися под их юрисдикцией (статья 1 Конвенции)» (Aff. Linguisique beige, Предварительные возражения, р. 19, § 3).
6. Цель и объект защиты. «Целью, которую поставили перед собой Договаривающиеся Стороны, чтобы достигнуть ее, в общем виде посредством Европейской конвенции по правам человека, является эффективная защита основных прав человека, и это, без сомнения, является результатом не только исторических обстоятельств, в которых была принята Конвенция, но также социального и технического развития нашего времени, которое предлагает Государствам значительные возможности для осуществления этих прав. Также Конвенция содержит справедливое равновесие между защитой общего интереса сообщества и соблюдением основных прав человека, придавая особую ценность этим последним» (Aff. Linguisique beige, (no существу), р. 32, §5). 7. Соблюдение национальных особенностей. «Основная цель Конвенции заключается в том, чтобы «установить определенные международные стандарты, которые должны соблюдаться Договаривающимися Государствами в их взаимоотношениях с лицами, находящимися под их юрисдикцией» (...). Сказанное не означает требования абсолютного единообразия: Договаривающиеся Государства остаются свободными в выборе средств, которые они считают надлежащими, а Европейский Суд не может забывать об особенностях их материального и процессуального права» (Sunday Times n 1,61). 8. Эффективность гарантий. «Предмет и цель Конвенции как правового акта, обеспечивающего защиту прав человека, требуют, чтобы се нормы толковались и применялись таким образом, чтобы сделать ее гарантии реальными и эффективными (...). Кроме того, любое толкование прав и свобод, которые гарантируются, должно соответствовать "общему духу Конвенции — правового акта, целью которого является обеспечение и развитие идеалов и ценностей демократического общества"«(Soering,87; см. также McCann et al, 146).
9. Эффективность гарантий. «Цель настоящей Конвенции состоит в защите не теоретических и призрачных прав, а прав конкретных и действительных». (Artico,33; R.M.D. с. Suisse, 51). 10. Эффективность гарантий. «Предмет и цель Конвенции как правового акта, обеспечивающего защиту прав человека, требуют, чтобы ее нормы толковались и применялись таким образом, чтобы сделать ее гарантии реальными и эффективными» (Loizidou, Предварительные возражения, 72). 11. Дополнительный характер механизма защиты. «Механизм защиты, установленный Конвенцией, имеет дополнительный характер по отношению к национальным системам гарантий прав человека (.,.). Конвенция поручает первым делом каждому из Договаривающихся Государств заботу обеспечения пользования правами и свободами, которые она закрепляет. Институты, созданные ей, способствуют этому со своей стороны, но они «вступают в игру» только путем искового производства и после исчерпания внутренних средств правовой защиты (статья 26)». (Hahdyside,48). 12. Исчерпание внутренних средств правовой защиты: дополнительный характер системы защиты. «Надзорный механизм, учрежденный Конвенцией, является субсидиарным по отношению к национальным системам защиты прав человека. Этот принцип отражен в правиле, сформулированном в статье 26 Конвенции, которое "устраняет Государство от ответа перед международным органом за свои действия до того, как они не имели возможности разрешить дело должным образом с помощью своей собственной правовой системы"» (Ahmet Sadik,30). 13. Национальная и транснациональная защита. Принцип субсидиарности (дополнительного характера). «Своей системой коллективной гарантии прав, которую она устанавливает. Конвенция усилила, в соответствии с принципом субсидиарности, защиту, которая предлагается на национальном уровне, не навязывая каких-либо ограничений (статья 60 Конвенции)» (Partie communiste unifie de Turquie et al, 28). 14. Область неотъемлемых суверенных прав юрисдикции национальных судов. «В принципе. Суду не надлежит оценивать фактические основания, которые привели национальный суд к принятию того или иного решения, при условии соблюдения положений Конвенции. В противном случае, Суд взял бы на себя функции суда третьей или четвертой инстанции, и не признал бы ограничения своих функций». (Kemmache n 3,44). 15. Согласованность между правами и обязанностями. «Суд согласен с Комиссией, что системе Конвенции присуща согласованность между требованиями защиты демократического общества и прав частных лиц. Как говорится в Преамбуле Конвенции, соблюдение "основных свобод зависит, с одной стороны, от подлинно демократической системы и, с другой стороны, от общего понимания и соблюдения прав человек, которые провозгласили Договаривающиеся Стороны"». (Klass, 59).
16. Согласованность между правами и обязанностями. «Для всей Конвенции характерен поиск справедливого баланса между требованиями обеспечить общие интересы общества и защитить основные права человека» (Soering, 89). 17. Согласованность между правами и обязанностями. Защита демократического общества. «Системе Конвенции присуща согласованность между требованиями защиты демократического общества и прав частных лиц» (Partie communiste unifie de Turquie et at, 32). 18. Европейский публичный порядок и защита демократического общества. «Суд, в связи с этим, напоминает, что демократия представляет собой основную черту европейского публичного порядка. Именно это следует из Преамбулы Конвенции, которая устанавливает очевидную связь между последней и демократией, уточняя, что защита и развитие прав человека и основных свобод зависит, с одной стороны, от подлинно демократической политической системы и, с другой стороны, от общего понимания и соблюдения прав человека» (Ahmed et al, 52). 19. Принципы, лежащие в основе понятия «демократическое общество». Соблюдение политического Ш1юрализма, представленного политическими партиями. «Без всякого сомнения, демократия является основным элементом "европейского публичного порядка". Прежде всего, это следует из Преамбулы Конвенции, которая устанавливает очевидную связь между Конвенцией и демократией, заявляя, что защита и развитие прав человека и основных свобод зависит от подлинно демократического политического режима, с одной стороны, и от общего понимания и соблюдения прав человека, с другой стороны. В той же Преамбуле устанавливается, что европейские Государства имеют общее наследие идеалов и политических традиций, соблюдения свободы и верховенства права. Суд увидел в этом общем наследии ценности, лежащие в основе Конвенции; неоднократно Суд напоминает, что Конвенция предназначена для защиты и содействия идеалам и ценностям демократического общества. Кроме того, статьи 8, 9 и 11 Конвенции требуют оценки вмешательства в осуществление прав, которые они предусматривают в той мере, в какой это необходимо в демократическом обществе. Единственной формой, способной оправдать необходимое вмешательство в одно из этих прав, является форма, которая может ссылаться на демократическое общество. Таким образом, демократия предстает в качестве исключительной политической модели, предусмотренной Конвенцией, и, стало быть, единственной, которая совместима с ней. Со своей стороны, Суд признал определенное количество положений Конвенции в качестве характеристик демократического общества. Так, Суд уже в своем первом постановлении (решение по делу Lawless против Ирландии от 14 ноября 1960 г., серия А n 1, р. 13) решил, что в любом демократическом обществе, в смысле Преамбулы и других положений Конвенции, процедура в судебном органе должна иметь состязательный и публичный характер, и что этот основной принцип установлен статьей 6 Конвенции. В наиболее близком по смыслу к тому, о чем говорилось выше, Суд не раз напоминал, например, что свобода выражения представляет собой одно из существенных оснований демократического общества, одно из первостепенных условий его развития и развития каждого, в то время как Суд указал на важность статьи 3 Протокола № 1, причем это положение устанавливает основной принцип, характерный для подлинно демократического политического режима» (Partie communists unifie de Turquie et al.,45). 20. Европейский публичный порядок и защита демократического общества. В частности: местные органы власти. «Для Суда это понятие подлинно демократического политического режима применяется как на местном, так и на национальном уровне, принимая во внимание меру, в которой местным органам власти были переданы полномочия на принятие решения, и близость избирательного корпуса по отношению к политикам, которых утверждают депутаты местных органов власти. Также нужно принять к сведению, что преамбула Европейской Хартии местного самоуправления, принятая Советом Европы, провозглашает, что "местные органы власти являются одним из основных принципов любого демократического режима"«(Ahmed et al, 52). 21. Политическая партия. Программа, посягающая на конституционные основы Государства. «Ассоциация, в том числе политическая партия, не может быть лишена защиты, предоставляемой Конвенцией, лишь потому, что ее действия расцениваются национальными органами власти как подрыв конституционных основ Государства и требуют применения запретительных мер. Как Суд уже об этом говорил, если национальные органы власти имеют право выбирать меры, которые они посчитают необходимыми для соблюдения принципа верховенства права или для обеспечения конституционных прав, они должны их применять в соответствии с их обязанностями на основании Конвенции и при условии контроля со стороны органов, предусмотренных последней» (Partie communiste unifie de Turquie et al.,27; см. также Partie socialiste et al, 29). 22. Подлинно демократический резким. «Суд должен следить за тем, чтобы ''подлинно демократический политический режим'' существовал в странах, в которых применяется Конвенция, и, в этом контексте, он должен уделять внимание не только чисто законодательным полномочиям определенного органа, но также и роли, которую играет последний в законодательном процессе в целом» (Matthews,49). 23. Справедливое отношение к меньшинствам. «Хотя иногда и нужно подчинять интересы личности интересам группы, демократия не сводится к постоянному превосходству мнения большинства; она предполагает равновесие, которое обеспечивает справедливое отношение к меньшинствам и которое исключает любое злоупотребление преобладающим положением» (Young, James et Webster.63). 24. Обращение, относящееся к части населения. Утверждение дискриминации по этническому признаку. Изоляция, ограниченная свобода передвижения, надзор и никакой перспективы обновления или освобождения населения. Обращение, унижающее достоинство. «Условия, в которых это население обречено жить, унижают человеческое достоинство и нарушают само понятие уважения этого достоинства членов данной общины» (Chypre с. Turquie,309). 25. Защита институтов демократии. «Суд, принимая во внимание рост терроризма в современном обществе, уже признавал вытекающую из Конвенции необходимость надлежащего равновесия между защитой в общих интересах институтов демократии и обеспечением прав личности» (Brogan et al, 48; тот же принцип, Fox, Campbell et Hartley, 28). 26. Национальная безопасность. «Суд признает, что нормальное функционирование демократического общества, основанного на приоритете права, требует институтов [служба внутренней безопасности], которая, для того, чтобы быть эффективной, должна действовать тайно и получать необходимую защиту. Государство может таким образом защититься от действий отдельных лиц и групп, которые пытаются посягнуть на основные ценности демократического общества». (Vereniging Weekblad Bluf,35). Назад
II. Критерии толкования
-----------Толкование------------
27. Конвенция все более и более проявляет себя как основной инструмент европейского государственного порядка, который существует за географическими и структурными расслоениями. Благодаря толкованию, производимому Судом, право, которое вытекает из его положений, полностью вписывается в рамки конституционного характера, так как оно имеет целью утвердить и защищать права и основные свободы европейских граждан, какими бы ни были структуры сотрудничества Государств нашего континента. В этом смысле, надзор за соблюдением Конвенции приближается в точности к конституционному надзору по отношению к документу — Конвенции — нормы которого отсыпают к существенным положениям национальных, конституций в сфере основных прав. Являясь одновременно международным договором, широко заимствующим конституционные традиции Государств-членов, и основополагающим документом европейского сотрудничества в области защиты человеческих существ и достоинства личности, Конвенция нуждается в ключах чтения, могущих направлять толкователя для того, чтобы точно определить очертания норм, которые, для того чтобы стать юридическими, являются единственными в той мере, в какой они касаются прав человека и основных свобод. Учитывая это, телеологическое и эволюционное толкование занимает в ней господствующее место, которое, однако, не исключает учета необходимой свободы усмотрения, которая иногда — но не всегда — должна быть сохранена за демократическим Государством, когда оно вынуждено вмешаться в осуществление права или свободы.
28. Позитивные обязательства. «Фактическое препятствие может нарушать Конвенцию точно так же, как и юридическое (...). Более того, выполнение обязательств по Конвенции требует временами совершения со стороны Государства определенных позитивных действий; в подобных обстоятельствах Государство не может просто оставаться пассивным» (Airey,25). 29. Позитивные обязательства. Обращение к судебной практике. «На протяжении долгого времени Суд полагал, что если многие положения Конвенции имеют в основном своей целью защиту личности против любого произвольного вмешательства со стороны государственной власти, то, кроме того, могут существовать позитивные обязательства, неотделимые от реального соблюдения рассматриваемых прав. Суд считает, что подобные обстоятельства могут возлагаться в силу статьи 8 и статьи 11. Суд также установил существование обязательства принять меры для проведения фактического расследования с точки зрения статьи 2 и статьи 3; позитивное обязательство принять меры для защиты жизни может также существовать в силу статьи 2» (Ozgur Gundem,42). 30. Социально-экономические права. «Осуществление социально-экономических прав в значительной степени зависит от положения — особенно финансового, — в Государствах, о которых идет речь. С другой стороны, Конвенция должна толковаться в свете сегодняшних условий (...), и она нацелена на реальную и практическую защиту человека в тех областях, где она действует (...). Хотя Конвенция говорит главным образом о гражданских и политических правах, многие из них в процессе реализации приобретают черты и ведут к последствиям социально-экономического характера. Поэтому Суд, как и Комиссия, считает, что то обстоятельство, что толкование Конвенции может затронуть и социально-экономическую сферу, не должно само по себе быть решающим аргументом против такого толкования; жесткой границы между этой сферой и содержанием Конвенции не существует» (Airey,26). 31. Эволюционное толкование и сфера применения Конвенции (социально-экономические права). Обращение к делу Эйри. «Суд напоминает, что (...) Конвенция должна толковаться в свете сегодняшних условий (...), и она нацелена на реальную и практическую защиту человека в тех областях, где она действует (...). Хотя Конвенция говорит главным образом о гражданских и политических правах, многие из них в процессе реализации приобретают черты и ведут к последствиям социально-экономического характера. Поэтому Суд, как и Комиссия, считает, что то обстоятельство, что толкование Конвенции может затронуть и социально-экономическую сферу, не должно само по себе быть решающим аргументом против такого толкования; жесткой границы между этой сферой и содержанием Конвенции не существует» (Annoni di Gussola el al.,56). 32. Ограничительное толкование. «Ограничительное толкование прав и свобод личности, гарантируемых Европейской конвенцией о защите прав человека, противоречит объекту и цели этого договора» (CommEDH, Asiatiques d'Afrique, Avis, 192, DR 78-B, p.5, spec.p.56). 33. Намерение Договаривающихся Сторон. «Европейская конвенция о защите прав человека должна толковаться объективно, а не в соответствии с тем как она могла пониматься Стороной в момент ее ратификации» (CommEDH,Asiatiques d'Afrique, Avis,193, DR 78-B, p.5, spec. p.57). 34. Намерение Договаривающихся Сторон. «В практике Суда прочно укоренилось, что Конвенция является документом, подлежащим толкованию в свете сегодняшних условий (...). Подобный шаг для Суда не ограничивается нормативными положениями Конвенции, но еще соответствует положениям статей 25 и 46, которые регулируют функционирование механизма ее применения. Отсюда следует, что эти положения не должны толковаться только в соответствии с намерениями их авторов, выражаемыми вот уже более сорока лет» (Loizidou, Предварительные возражения, 71). 35. Вероятность и реальность. Нужно «то и дело, для того, чтобы вынести решение о существовании посягательства на права, защищаемые Конвенцией, стремиться выявить реальное из вероятного и используемой терминологии» (De Jong, Baljet et Van den Brink,48). 36. Общее рассмотрение. «Конвенция (...) составляет одно целое. Следовательно, положение, специально предусмотренное одной из ее норм, может также относиться, в определенных аспектах, к другим нормам Конвенции» (Aff. Linguistique beige, (no существу), Р- 33, § 7). 37. Общее рассмотрение. «Конвенция и Протоколы к ней (...) составляют одно целое таким образом, что положение, регулируемое в основном одной из их статей, может также относиться, в определенном отношении, к другим статьям» (Abdulaziz, Cabales et Balkandali, 60). 38. Эффективный надзор за вмешательством. Один из принципов, лежащих в основе Конвенции, верховенство права, требует, чтобы вмешательство органов власти в права личности было подчинено эффективному надзору» (Silver et al, 90). 39. Надзор над вмешательством и дополнительный характер. «Выясняя, в особом случае, имело ли место или нет произвольное разделение, Суд не сможет игнорировать правовые и фактические обстоятельства, характеризующие жизнь общества в Государстве, которое, в качестве Договаривающейся Стороны, отвечает в спорном размере. Осуществляя это. Суд не может заменять собой компетентные государственные органы, за неимением чего он упустит из вида дополнительный характер международного механизма коллективной гарантии, введенного Конвенцией, государственные органы остаются свободными в выборе мер, которые они считают надлежащими в областях, регулируемых Конвенцией. Надзор Суда касается только соответствия этих мер требованиям Конвенции» (Aff, Linguistique beige, (no существу), р. 34, § 10). 40. Телеологическое толкование. «Имея (...) два варианта нормо-устанавливающего договора, в равной степени аутентичных, но не являющихся совершенно одинаковыми, Суд должен, в соответствии с принятой международной практикой, дать им толкование, которое сблизило бы их насколько это возможно. Что касается нормо-устанавливающего договора, нужно выяснить, какое толкование является наиболее подходящим с точки зрения реализации и достижения целей этого договора, а не то, которое дает самое ограничительное толкование обязательствам Сторон» (Wemhoff,8; тот же принцип, Sunday Times n 1, 48: Brogan et al, 59). 41. Принципы толкования: Венская конвенция. «Суд напоминает, что Конвенция должна толковаться на основе правил, установленных Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., статья 31 п. 3(с) которой говорит о необходимости учитывать "любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками"«(Loizidou, (no существу), 43). 42. Принципы толкования: нормы международного права. «По мнению Суда, принципы, лежащие в основе Конвенции, не могут толковаться и применяться в отрыве от реального положения дел. Учитывая особый характер Конвенции как договора о правах человека, Суд должен также принимать во внимание все соответствующие нормы международного права при решении спорных вопросов, касающихся компетенции Суда, во исполнение статьи 49 Конвенции» (Loizidou, (no существу), 43). 43. Принципы толкования. Значение, которое следует придавать понятиям Конвенции. Ссылки на статьи 31 -33 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. «Суд повторяет, что таким, как его предусматривает "общее правило" толкования, указанное в статье 31 Венской конвенции, процесс установления истинного значения терминов договора представляет одно целое, комплексную процедуру. Вышеуказанное правило, строго интегрированное, ставит на один уровень различные положения, которые перечислены в четырех пунктах статьи» (Witold Litwa, 58). 44. Принципы толкования. Значение, которое следует придавать понятиям Конвенции. Ссылки на статьи 31-33 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. и на различные положения, содержащиеся в четырех пунктах этой статьи. «Последовательность, в которой эти положения содержатся в статье 31 Венской конвенции, указывает на развитие процесса толкования договора. Прежде всего, нужно установить обычное значение, которое следует придавать терминам, используемым в договоре, — в их контексте и в свете объекта и цели договора, как указано в п. 1 статьи 31. Это относится, в частности, к положениям, которые, как, например, статья 5 § 1 Конвенции, называют исключения из общего правила и которые, по этой причине, не могут быть предметом расширительного толкования» (Witold Litwa, 59). 45. Принципы толкования Конвенции. Учет норм международного права. «Европейский Суд напомнил, что Конвенция должна толковаться в свете правил, установленных Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., и что п. 3(с) статьи 31 Венской конвенции указывает, что должны приниматься во внимание «любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между сторонами». Европейская конвенция о правах человека, включая Статью 6, не может толковаться изолированно от иных норм права. Европейский Суд должен внимательно отнестись к особому характеру Конвенции как к соглашению о защите прав человека и принимать во внимание соответствующие нормы международного права. Конвенция должна, насколько это возможно, толковаться в соответствии с иными нормами международного права, частью которого она является, включая нормы, относящиеся к предоставлению Государству иммунитета» (Al-Adsani, 55; Fogarty, 35; McElhinney, 36). 46. Принципы толкования. Конвенция должна толковаться на основе правил, установленных Венской конвенцией 1969 года. При толковании Конвенции Суд стремится «установить обычный смысл понятия «находящийся под их юрисдикцией» в данном контексте и в свете объекта и цели Конвенции. Европейский Суд также рассмотрит «последующую практику применения договора; которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования» (Bankovic et al., Dec., 56). 47. Принципы толкования. Конвенция должна толковаться на основе правил, установленных Венской конвенцией 1969 года. «Более того, подп, (с) п. 3 статьи 31 указывает, что должны приниматься во внимание "'любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками". В целом Европейский Суд напомнил, что принципы, лежащие в основе Конвенции, не могут толковаться и приниматься изолированно. Европейский Суд должен также принимать во внимание любые применимые нормы международного права при рассмотрении вопросов относительно юрисдикции Европейского Суда и, следовательно, определить ответственность Государства в соответствии с регулирующими принципами международного права, хотя он не должен забывать особый характер Конвенции как договора о правах человека. Конвенция должна толковаться, насколько это возможно, в гармонии с другими принципами международного права, частью которого она является» (Bankovic et al, Dec., 57). 48. Принципы толкования. Конвенция должна толковаться на основе правил, установленных Венской конвенцией 1969 года. «Далее, Европейский Суд напомнил, что travaux preparatories можно также принимать во внимание при соответствии смысла, вытекающего из применения статьи 31 Венской конвенции 1969 года, или определения смысла, если толкование согласно статье 31 Венской конвенции 1969 года оставляет смысл "двусмысленным или неясным" или ведет к результату, который "является явно абсурдным или неразумным" (статья 32 Венской конвенции)» (Bankovic et al, Dec., 58). 49. Специфичность Конвенции. «При толковании Конвенции необходимо учитывать ее особый характер как договора о коллективной гарантии прав человека и основных свобод» (Soering, 87; тот же принцип, Cruz Varas, 94). 50. Объект и цель Конвенции. «Суд напоминает, что объект и цель Конвенции как договора о коллективной гарантии прав человека и основных свобод призывают к толкованию и применению ее положений с учетом ее особого характера и таким образом, чтобы ее требования оказались конкретными и действительными» (Yasa, 64). 51. Специфичность Конвенции: «тот, кому положено больше, не должен принуждаться получить меньше». «Кроме того, в области прав человека тот, кто может больше, не должен неизбежно получать меньше. Конвенция разрешает, при наличии определенных условий, некоторые весьма суровые формы обращения с людьми, такие, как смертная казнь (второе предложение п. 1 статьи 2), тогда как в то же самое время она запрещает другие, которые в сравнении со смертной казнью могут рассматриваться как относительно мягкие, например "незаконное" задержание на короткий период времени (п. 1 статьи 5) или высылка гражданина из его страны (п. 1 статьи 3 Протокола № 4 к Конвенции). Возможность подвергнуть лицо одной из форм обращения, указанных первыми, не означает возможности подвергнуть его тем видам обращения, что упомянуты вторыми, даже если он согласен или не противодействует этому» (Deweer, 53; тот лее принцип, F. с. Suisse, 38). 52. Природа обязательств; высылка или экстрадиция. «Согласно общим положениям международного права Государство может, в силу своего суверенитета, контролировать въезд иностранцев на свою территорию и их выезд с этой территории; (...) Тем не менее, Государство, которое подписало и ратифицировало Европейскую конвенцию о защите прав человека, должно считаться давшим согласие на ограничение свободного осуществления прав, которые ему предоставлены общими положениями международного права, включая его право контролировать въезд и выезд иностранцев, в пределах обязательств, которые оно взяло на себя в силу этой Конвенции» (D 434/58, Ann. Vol. 2, 355, spec. p. 373). 53. Соблюдение обязательств. «Для соблюдения обязательств по Конвенции важно существо, а не форма» (Margaret Murray et al., 68). 54. Исторические особенности. «Древность нормы внутригосударственного права не оправдывает невыполнение нынешних требований международного права, но она может, при случае, поддержать мнение, что подобное невыполнение не имеет места» (Delcourt, 36). 55. Национальные особенности. «Тот факт, что страна занимает, в результате постепенного развития, изолированное положение в том, что касается ее законодательства, не свидетельствует неизбежно о том, что подобное законодательство противоречит Конвенции» (F. с. Suisse, 33). 56. Эволюционное толкование. Конвенция «открыта для толкования в свете условий сегодняшнего дня» (Soering, 102; Sigttrjonsson, 35; см. также, Marckx, 41). 57. Эволюционное толкование. «Конвенция должна толковаться в свете сегодняшних условий и, в особенности, с учетом значимости принципа не дискриминации» (Burghartz, 28). 58. Эволюционное толкование. «Конвенция открыта для толкования в свете условий сегодняшнего дня, как это обоснованно отметила Комиссия» (Туrer, 31). 59. Эволюционное толкование. «Конвенция толкуется в свете представлений, преобладающих в наши дни в демократических Государствах» (Guzzardi, 95). 60. Эволюционное толкование. Тем не менее, «Суд не может извлекать (из Конвенции), посредством расширительного толкования, право, которое не было в нее изначально включено» (Johnston et al, 53). 61. Эволюционное толкование. Пределы, «Если Суд должен предпринять деятельный и ловкий шаг для толкования Конвенции, которая открыта для толкования, ему нужно также следить за тем, чтобы любое даваемое им толкование соответствовало основным целям, преследуемым договором, и сохраняло логичность (последовательность), которую должен иметь договор как система зашиты прав человека» (Pretty, 54). 62. Роль Суда, Соблюдение прецедентов и эволюционное толкование. «Европейский Суд счел, что, хотя он формально не обязан следовать своим предыдущим решениям, но будет в интересах законной определенности, прогнозируемости и равенства перед законом, если он не будет отклоняться без достаточных на то причин от прецедентов, заложенных в предыдущих делах. Хотя Конвенция — первая и самая главная система защиты прав человека, Европейский Суд должен, однако, принимать во внимание и изменяющиеся условия в Договаривающихся Государствах и реагировать, например, на любое появляющееся соглашение относительно стандартов его достижения» (Chapman, 70). 63. Эволюционный принцип. Особый случ<
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|