 |
Возникновение Лаборатории прикладной речи
|
|
|
|
В конце 1930 г. в только что созданном ГИРК-ИРК проводится чистка бригадой подшефного завода "Вулкан", и на общем собрании ученый секретарь ГИРК Л.П. Якубинский делает доклад с описанием истории института и его состояния на текущий момент. Доклад очень выразителен. Одна из примечательных его черт - преемство с идеями, шедшими от Марра, но доведенными до "оргвыводов". В первый период - до 1926-1927 гг., как считает Якубинский, не существует еще учреждения, есть только своего рода научное общество, в 1927 г. становится ясно, что нет науки вне политики и начинается борьба с идеалистами, формалистами, механицистами и проч. Таким образом, мы видим, что создание научного учреждения и "борьба" - вещи для Якубинского и его аудитории неразделимые. В это же время возникает Лаборатория прикладной речи, на фоне почти исключительно беспартийной интеллигенции в ней есть уже партийцы и комсомольцы. Л.П. Якубинский, как известно, один из создателей социолингвистики, и его заслуги хорошо известны, однако свои лингвистические интересы в области функционирования языка Якубинский если не формировал, то во всяком случае оформлял в таком ключе, что его деятельность на фоне старой неповоротливой филологии смотрелась как "новая" и исключительно правильно ориентированная.
Формалистические грехи молодости (участие в ранних ОПОЯЗовских сборниках) были перекрыты не только огромным административным усердием (Якубинский занимал одновременно множество постов), но главное - обращенностью к запросам Жизни - этого страшного и требовательного божества материалистов. В 1924 г. Якубинский (как, впрочем, и Эйхенбаум) начинает изучать язык Ленина, его публикации в "Коммунистическом университете на дому" или в "Литературной учебе" это, главным образом, рекомендации тем, кто стал писателем, не научась еще владеть языком. Чрезвычайно поучителен сам хронологический список трудов Якубинского, демонстрирующий резкое изменение в середине 20-х годов тематики публикуемых работ.
|
|
|
Якубинский пишет о языке крестьянства и языке пролетариата, одна из его работ называется "Русский язык в эпоху диктатуры пролетариата", а его научную биографию можно было бы озаглавить "изучение русского языка в эпоху диктатуры", не важно даже чего. В субботу (...) заседала Лингвистическая секция. На ней обсуждался поступивший от Союза металлистов запрос об этимологии термина "товарищ" и доклад Якубинского (скорее общие его соображения) о пропаганде яфетидологии в массах: в рабочих клубах, в студенческих кружках, среди докторов, специалистов по лечению носа и горла.
Отдавал Якубинский дань и яфетидологии, а поддержка Марра в свою очередь позволила направить преобразование обреченного ИЛЯЗВ в такой институт, который максимально отвечал бы интересам, в том числе чисто научным, его ученого секретаря.
Речевая культура
Смена материальной базы вызывает смену общественных формаций и общественного мышления, но в каждой стадии подобной смены общественное мышление одинаково проявляет себя и в языке и во всей совокупности речевой культуры, и в культуре материальной, и по всему надстроечному фронту. Но ведь мы не имеем дело с обществом вообще и с идеологией вообще. Мы конкретизируем общество, мы выделяем своеобразие именно той идеологии, с которой имеем дело при генетико-социологическом подходе к фольклору.
И вот этот генезис отводит нас не к одному обществу с только одной идеологией, а к смене обществ и смене идеологий, причем мы видим, что перед нами не ряд изолированных, разорванных в клочки, исторических стадий, а процесс, процесс целостности, процесс непрекращающегося единства, который увязывает стадию со стадией, увязывает тем, что создает и противоречие между ними, и переработку предыдущего. Поэтому, когда мы начинаем наш генетико-социологический анализ, мы тем самым начинаем спуск вниз по лестнице веков - тот прием, который мы называем палеонтологическим или диахронистическим; мы устремляемся вспять фактам, мы по пятам преследуем историю, - и что же мы видим? Конечно, не аналогии обществ и общественных идеологий, а их отличия. Если бы мы, оглянувшись назад в поисках генезиса, шли только за сходствами, мы занимались бы отыскиванием зеркал, зеркал, где нам улыбалось бы то же самое, что мы ищем, но не его история и не процесс его формировки. И, во всяком случае, не его генезис.
|
|
|
Если брать готовую вещь и искать аналогий с ней, то это значит так и остаться навсегда с этой готовой вещью в руках. Итак, в начале ничего, а потом вдруг какое-то фольклорное явление, которое дало готовые аналогии. Генетико-социальный подход, напротив того, ищет изменчивость, ищет процесс исторических переработок, ищет связь между тем, что есть сегодня, с тем, что было вчера и, следовательно, с тем, что будет завтра. Мы равнодушны к аналогиям, потому что мы не доверяем никакой неподвижности, мы отрицаем неподвижность, мы отрицаем стабильность форм, мы не признаем самостоятельности формы и говорим: то, что имеет вид структуры и формообразно, то, на самом деле, представляет собою идеологическую значимость. Эту идеологическую значимость мы называем семантикой...
Текст этого выступления или доклада датирован 1931 г., он имеет выраженный характер манифеста, причем явно не индивидуального, но коллективного. Между тем такой основополагающий по форме документ хотя и сохранен в архиве, но не включен ни в один из составленных списков своих трудов или устных докладов. Есть работы, включенные в списки и при этом не сохраненные, но данный "отреченный" текст в своей непризнанности автором уникален. А между тем очевидно сходство "манифеста" с его подчеркнутым "мы" и концепции "аспиранта".
Риторика
В России первой книгой по риторике был перевод начала 17 века, сделанный, предположительно, митрополитом Макарием, учебника немецкого гуманиста (сподвижника Лютера) Филиппа Меланхтона (1497-1560). Этот рукописный учебник, видоизменённый при переводе, дошёл до нас в 34 списках. В этой книге даётся представление о риторике, её частях, видах речей и украшении речи. В 1699 г. появляется новая "Риторика", автором которой был, вероятно, М.И.Усачёв. Одним из ранних является риторическое сочинение Феофана Прокоповича (1681-1736), написанное в начале 18 века на латинском языке по материалам лекционного курса, прочитанного им в 1706-1707 гг. в Киево-Могилянской академии. Значительный вклад в развитие риторики в России сделал М.В.Ломоносов (1711-1765), написав "Краткое руководство к красноречию" (1748).
|
|
|
Риторика М.В. Ломоносова состоит из трёх частей:
"О изобретении",
"О украшении",
"О расположении".
Ломоносов определяет риторику как науку о письменной и устной речи на государственные, общественные и религиозно-философские темы. Он выделяет: собственно риторику, т.е. учение о красноречии вообще; ораторию, т.е. наставление к сочинению речей в прозе; поэзию, т.е. наставление к сочинению поэтических произведений. В 19 веке расцвет риторики связан с судебной реформой 1860-ых годов. Прения сторон в суде привели к развитию судебного красноречия. В университетах России во 2-ой половине 19 века развивается академическое красноречие. В начале 20 века активизация политической жизни вызывает развитие политической ораторской речи. Теоретический интерес к риторике достиг вершины в 20-ые годы 20 века. В 1918 году в Петрограде был создан Институт живого слова, у истоков которого стояли выдающиеся учёные и общественные деятели: В.Э. Мейерхольд, А.В. Луначарский, Л.В. Щерба, Н.А. Энгельгардт, Б.М. Эйхенбаум, Л.П. Якубинский. Была начата разработка теории красноречия, теории спора, теории словесности. Работа института осуществлялась в трёх отделах: научном, учебном и просветительском. Читались лекции по теории красноречия, эстетике и этике общежития, психологии речи и мышления, публиковались сборники научных трудов. К началу 30-ых годов институт прекратил своё существование.
|
|
|
В условиях тоталитарного строя ораторское искусство стало лишним, ненужным. Вопросы общественной жизни решались не силой логических доводов, а силой государственного принуждения. В советский период риторика не изучалась ни как учебный предмет, ни как научная дисциплина. Само слово "риторика" в текстах официальной пропаганды стало синонимом демагогии, пустой и ложной речи. Содержание речи резко противопоставлялось её форме. Забота о форме речи нередко объявлялась излишней, уводящей от сути дела. В красивой речи подозревалось сокрытие враждебного содержания. Серьёзные логические аргументы в случае их расхождения с советской идеологией рассматривались как хитрые уловки софистов. В таких условиях в споре побеждал не тот, кто говорил убедительнее, и даже не тот, кто излагал точку зрения более точно соответствующую идеологическим догмам, а тот, кто получал поддержку вышестоящего руководства. Ясно, что при таком положении ораторское мастерство не могло иметь какого-либо значения, и риторика не имела общественного признания.
Демократизация общественной жизни в конце 1980-ых - начале 1990-ых годов изменила условия публичного общения. Свобода слова, реальные выборы в представительные органы власти включили в процесс публичного общения многих людей, ранее не имевших навыков такого общения. Так потребности жизни вновь возродили интерес к риторике. Сейчас риторика включена в программы гимназий, гуманитарных классов школ. В университетах риторику изучают филологи, журналисты, специалисты по связям с общественностью, юристы. Риторика стала темой научных статей и конференций.
Выходят учебники по этой дисциплине. Теперь у студентов уже есть возможность получить необходимые знания в этой области, главное - проявить к этому интерес и приложить необходимые усилия, наградой за которые будет авторитет в обществе, поскольку общество постепенно начинает ценить красивое и умное слово.
Представители риторики (теории и искусства)
Среди первых выдающихся представителей античной риторики называют Горгия (ок. 480 - 380 до н.э.), Лисия (435 - 380 до н.э.), Демосфена (ок. 384 - 322 до н.э.). Наибольший вклад в теорию красноречия внесли греческие философы Платон (427 - 347 до н.э.) и Аристотель (384 - 322 до н.э.). Платон изложил мысли своего учителя Сократа в знаменитых диалогах "Горгий", "Софист", "Федр", центральным персонажем которых как раз и является Сократ. Платон определяет софистику как мнимую мудрость и противопоставляет риторике софистов подлинное красноречие, основанное на знании истины. Целью речи является познание истины, т.е. определение сущности предмета, для чего необходимо сначала четко определить предмет речи.
|
|
|
