 |
Граф де Восамерт – маркизу Воруаку
|
|
|
|
ПИСЬМО ИЗ ГОРОДА ПАРИЖА
Мое письмо из города Парижа,
Здесь солнечно и душно от цветов…
Я их на крышах и на баржах вижу,
Цветы повсюду, утверждать готов…
Лувр вычищен, сверкает белизною,
Вход, в виде двух стеклянных пирамид,
Загадочен той древнею страною,
Где сфинкс туристов ужасом клеймит…
Живу в мансарде на холмах Монмартра,
Ищу в музеях шпаги и плащи…
Пока хватает рвенья и азарта,
Азарт мне шепчет – «Черт возьми, ищи!»
Ищу, но тщетно. Ни плащей, ни шпаг,
Лишь Мулен Руж и пьяный полумрак…
Ответа жду, маркиз де Воруак.
граф де Восамерт.
12 июня 2006 г.
Княгиня К. - баронессе Альба
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ
Мой ангел, ненадежный и родной,
Санкт-Петербурга каменные своды
И западные вычурные моды
Нас снова разбросали по одной,
Казалось бы, земле, но разных мест
На ней не счесть (уж что здесь в изобильи,
Так это расстояния и мили,
Ах, нет, позвольте, – версты…) Тяжкий крест
Несу я нынче, впрочем, скоро год,
Как я вдова, Вы, верно, и не знали..?
Mon ange, так нету сумрачней печали
И злей, и непредвиденней забот.
Беспечности былой простыл и след,
И я сижу безвылазно в поместье:
Мне легче тут, спокойнее: ни лести,
Ни сплетен злых, ни лжи хотя бы нет.
Мой краткий слог не ставьте мне в укор,
Пусть схож он с донесеньем с поля боя,
Но воду из порожнего в пустое
Я лить не научилась до сих пор…
ПИСЬМО ВОСЬМОЕ
Мой нежный ангел, за окном
Летят снега навстречу взору,
Хотя апрелю быти в пору…
А я мечтаю об одном:
В тиши разлук всплакнуть о сем,
О том посплетничать. Иль этом…
Проделки прошлых лет куплетом
Случайно вспомнить… Но несем
То новый крест, то вздор, то чушь,
И не с кем важным поделиться:
Взяла в полон Вас заграница…
Ах, да, Вы спрашивали: муж…
|
|
|
Получен князем был приказ
Смирить мятеж (ай, клякса-дура!)
Армян, грузин и прочих турок, -
О тут же отбыл на Кавказ
Для, так сказать, принятья мер,
Сопроводим молвой досужей,
И, вроде, был уже за Сунжей,
Когда шамилевский нукер
С отрядом выехал на плес…
Князь не успел стать генералом
(Был ранен пулей и кинжалом,
Дороги уж не перенес).
Mon ange, событья таковы…
Но полно, что мы все о грустном,
Коль есть в предании изустном
Роман, где героиня – Вы?.. –
Как так, весьма неюный эльф
(Скорее, гном) пленил нежданно
Красотку гордую? Не странно ль?
Враг гибеллинов – хитрый гвельф
Смутил Ваш разум, сердце, дух,
Ужель, открыв Вам тайны мира?
А может, чернокнижья лира
Влечет Вас? Слышно: ведьм и мух
Исправно ловит он и мучит…
Зачем нас здравый смысл не учит?..
ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ
Мой дивный ангел, скоро осень
Сравняет золото и медь.
Меж серых туч мелькает просинь,
И Солнцу сложно отогреть
Тела ли, души или сердце…
Теплее разве ж в память дверца…
Беспечно улетает лето
Чредой событий и вестей,
Хлопот о том, о сем, об этом,
Приемом-проводом гостей…
И для начала Вам – афера
Как я искала гувернера.
Один – из местных (деревенщин),
Француз был родом из немчур;
А нумер три – охоч до женщин,
Как оказалось, чересчур, –
Хоть врал талантливо и нежно.
На том и погорел небрежно.
Четвертый – вор, игрок, повеса;
А пятый – безнадежно пьян;
Шестой – тамбовский волк из леса…
И в каждом, в каждом (!!!) был изъян,
Не соответствующий позе…
Но, ангел мой, си чувства – в прозе.
Вот так прошел июнь забавно,
И мой Вам новый анекдот:
Граф М. писал. О самом главном –
О деньгах и любви (sein Gott!)
Взял займ, чтоб вскоре сняться с мели,
И пал, сраженный на дуэли,
Мне показалось, что некстати…
Но анекдот на том не сник:
Младой барон, поэт-мечтатель,
Его соперник и двойник,
Решил за графа расплатиться
И отписал мне из столицы.
|
|
|
Визита оного барона.
Я жду, наверное, дня два,
И деда, старого масона,
Спровадила едва-едва
К соседу на недельку в гости,
Пусть поиграют в карты, в кости…
…Какой у слуг ажиотаж! –
Во двор въезжает экипаж…
Окончено 08.05.10
Шевалье д’Антре – графине Д.
ПИСЬМО С ДОРОГИ
(начато 6-го сентября)
Пишу с дороги Вам, дитя Парижа,
Тайком покинув постоялый двор…
Послание мое – полнейший вздор,
Вы сами убедитесь в этом ниже…
Прервав на время чтенье скучных книжек,
Допив из фляги сладенький Кагор,
Перечисляю все, что ловит взор,
От злых собак до уличных воришек…
(дописано 7-го сентября)
…Пишу с дороги. Кони в хлопьях пены
Не слишком резво, но пока бегут…
Затейливых пейзажей перемены
Не занимают парочку в стогу…
Скорее бы - кровать, камин и стены,
И опий, усыпляющий тоску…
САЛОН «РЕВЕРАНС»
Андрей Браницкий
Ярослав Кауров
Евгения Конюхова
Дарья Максимова
Сергей Мурзинский
Артем Сергеев
Андрей Тремасов
Виктор Яшин
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Г-н Мориарти – отзывчивый, добрый человек
Г-н Пьеро – Пьеро
Мечтатель – реальности для него не существует
Демон – личность демоническая
Мельпомена – муза трагедии
Циркач – человек-ядро
Барон Унгерн – белый всадник Апокалипсиса
Росинант – испанский гранд
Кот Бегемот – он здесь очень уместен
Г-н Фаталист – всегда прав
Г-н Вийяр – джентльмен
Леди Югэн Ирвинг – вампир в прямом и переносном смысле
Г-н Сергеев – оборотень
ЛИТЕРАТУРНЫЙ САЛОН «РЕВЕРАНС»
Милостивые государыни и милостивые государи!
Литературный салон «Реверанс» приветствует Вас почтительным поклоном. Мы, завсегдатаи означенного салона, имеем честь предложить Вам нормы поведения, именуемые нами Картелью, что значит – вызов, ибо, в самом деле, надеемся вызвать к себе интерес у людей творческих, а также тех, кто ценит это качество в других и имеет сходное с нашим мнением об уродливом и прекрасном. Неслучайно символом нашего салона является роза в шампанском, а девизом строка из стихотворения с таким же названием.
«Здесь говорят обо всём не всерьёз, но претендуют на вечность».
ИТАК, МЫ ОБЪЯВЛЯЕМ!
К А Р Т Е Л Ь
* Будьте учтивы, приветствуйте друг друга поклоном.
|
|
|
* Старайтесь говорить красиво.
* Представляйтесь обществу так, как Вам будет угодно. Ваше представление может быть правдой или вымыслом.
* Поддерживайте беседу, если обсуждаемая тема Вам интересна, и не стесняйтесь менять круг собеседников, если они Вам наскучили. Не будьте сами навязчивыми и скучными.
* Занимайте общее время, если Вам действительно есть что сказать.
* Уважайте мнение, отличное от Вашего.
* Приглашайте в салон людей достойных и хорошо Вам известных.
* Воздерживайтесь от чрезмерной критики (тем более, если Вас об этом не просят).
Правление оставляет за собой право потребовать удаления из салона наиболее надоевших обществу особ.
***
Пространство Красоты в этом городе сократилось до одного-единственного здания. 13 декабря 2010 года шел дождь со снегом. Синоптики предвещали самую страшную зиму за последнюю тысячу лет. А некоторые потомки племени полуиндейцев майя говорили что-то о конце света 21 декабря 2012 года. Было не по себе. Может быть, именно поэтому завсегдатаи салона Реверанс собрались на заброшенном чердаке старого купеческого особняка, украшенного атлантами и кариатидами. Да, собравшихся было немного. Но именно немногие способны говорить о многом. И глядя на падающие хлопья мокрого снега, один из них, облаченный в белый балахон, вдруг резко выкрикнул очень грустные стихи. К сожалению, никто не успел ни запомнить, ни записать их… Ведь их осталось совсем мало – тех, кто уцелел от беснующейся толпы живых мертвяков.
После воцарившегося молчания первым очнулся Демон:
***
В длинном темном коридоре
Он застыл, забывшись сном.
Бездна черная во взоре
Кровоточащем, больном.
Кровь засохла на порфире,
Слышен дикий жуткий стон.
Он в лишенном Бога мире
Смело шествует на трон.
Он с ухмылкою надменной,
Жаждой власти утомлен,
Разрушая суть Вселенной,
Воцарился средь времен.
Создан страхом, изобильем
Мыслей темных, это Мы
Равнодушия бессильем
Возрождали князя тьмы.
Он погубит земли, воды,
|
|
|
Беспощаден мерзкий нрав,
И детей в младые годы
Он погубит… Будет прав!
В длинном темном коридоре
Он застыл в последний час,
Возрождаясь в каждом взоре
В мыслях каждого из нас.
Слышу ветры, слышу стоны,
Вижу бездну впереди,
Он застыл, мгновенья сонны…
Тише… тише… не буди…
«Вот именно. Не стоит будить», – сказал, смеясь г-н Мориарти, сморкнувшись в батистовый платок. И как-то нервно изрек:
***
Скачет, скачет резвый грех
Миленькой дорожкой.
Скачет он резвее всех
Декадентской ножкой
Где-то ступит прямо в грязь –
Берегись, прохожий!
Он рискует, не боясь,
Скачет с наглой рожей.
Он – законное дитя
Гиблого порока.
И затопчет он шутя
Всех нас, всех – жестоко…
Г-н Сергеев промолвил: «Вечерняя заря гаснет и землю укрывает ночь. Думается, вы все знаете, кто приходит иногда по ночам и стучит в дверь, подобно человеку…»
ВОЛК
(Северная баллада)
Я не спал в эту ночь, ветер выл за окном
Над обрывками порванных туч.
Лес, шатаясь, стонал, и постанывал дом,
И терялся в ветвях лунный луч.
Громкий стук разорвал мой тревожный покой.
Подожди отворять! Подожди!
Я засов отодвинул дрожащей рукой:
В эту ночь - человека не жди.
Точно - нечисть! Пропал! Пальцы сами собой
Под рубахой нащупали крест.
Да откуда, лохматый, ты взялся такой -
Всех давно постреляли окрест.
Я с трудом поунял разгулявшийся страх -
Им без спросу нельзя за порог.
Полуволчий оскал, а в звериных глазах
Замогильный горит огонек.
Он смотрел на меня, и чуть слышно рычал,
Я со страху не понял сперва,
Но потом, поприслушавшись, вдруг разобрал
В этом рыке людские слова.
Вновь на небе морозном набухла луна, -
Мне в лицо прошептал он: «Поверь,
Снова тайные силы очнулись от сна,
И опять я - неведомый зверь.
Но не верь, человече, чужим языкам
Про людскую пролитую кровь:
Я ушел бы в тайгу, да прибился б к волкам, -
Мне охотой держаться не в новь.
Но в деревне за вилы взялись дураки,
Да пустили по следу собак.
Серебром заряжают ружье мужики.
Я - и дичь, и забава, и враг.
Пожалей, человек, да от лиха укрой,
В дом к себе пропусти поскорей.
Я уж слышу - по следу идут всей толпой,
Чую - факелы жгут все сильней.
Пожалей человек! Не уйти уже в лес!
Я ведь зла никому не творил!»
Но захлопнул я дверь, и, схватившись за крест,
С наговором засов затворил.
Поутру постучали ко мне мужики,
Все из тех, кто за нечистью шел,
Да за водкой сказали: ему у реки
В грудь вогнали осиновый кол.
Мол, забавы такой не видали давно -
Всех отвадили в здешних местах.
Только передо мною стояло одно -
Блеск отчаянья в волчьих глазах.
В дверь не просто стучали – в нее ломились. Снаружи раздавался рев безглазой и бессердечной толпы. Но Г-н Меч не дремал. Он точил свой меч: «Хочешь мира – готовься к войне!»
|
|
|
«Прекратите пороть ерунду, г-н Меч! Давайте поговорим о настоящем. Вы имеете представление о настоящем?» – мурлыкнул Кот Бегемот.
ПРЕДАТЕЛЬСКИЕ МИНУТЫ
Мы живём и надеемся: завтрашний день
Будет ясен с утра.
Не испортят его ни заботы, ни лень,
Ни дожди, ни ветра.
На рассвете встаём и, погоду кляня,
Отправляемся в путь,
Чтобы вновь на закате уснувшего дня
Облегчённо вздохнуть.
Так живём ожиданием новых минут.
А они предают.
А г-н Меч все равно точил свой меч. И, привлеченный этим лязгом, явился Барон Унгерн. Он так яростно прорубался сквозь оголтелых живых мертвецов, что его шашка сломалась.
И он с ходу выпалил такое, что, казалось, конец света уже наступил:
Жизнь – отравленная стрелка
Да на загнанных часах
Заметалась, будто белка,
Всем подряд внушая страх…
Мы – у смерти на весах…
А теперь – живу, играю
И не ведаю стыда.
Я опять хожу по краю,
Прежних страхов нет следа…
А они ведь близко, да.
Господин Меч прекратил точить свой меч. И отложив его в сторону, проронил: «Да, господин Барон… После всего услышанного, я, пожалуй, переменю профессию и сделаюсь монахом». Тем временем, на чердак через слуховое окошко с улицы влетел здоровенный кирпич. Он упал прямо у ног очаровательной вампирессы.
На это Леди Югэн Ирвинг ответила:
***
Я – Сентябрь, ввечеру случайный,
Не обидчив и не всерьез.
Я запнусь на пороге чайной,
Не найдя на ответ вопрос.
Я Вам снюсь, как под утро – иней
Обрывает полет стрекоз
Замшей запахов астр и цинний
Над обшарпанным глянцем роз.
Я – Сентябрь, далеко не новый,
Но ночами летит звеня,
Позолотой расшит кленовой
Фиолетовый шелк меня…
При чем тут сентябрь?- спросил равнодушный ко всему Пьеро – Нас обстреливают.
«Сентябрь – это начало увядания» – пояснила Леди Югэн Ирвинг.
«А вам, г-н Барон, - обратилась она к Унгерну, размахивающему мечом г-на Меча, - Для избавления от ипохондрии полезно кровопускание. Это я вам как вампир говорю»:
СЕРОЕ
Мой демон приходит не в черном,
Но так же и мрачен и скуп.
Он мнит этот мир иллюзорным
И сферу считает за куб.
Постигший все тайны обмана,
Пространен он и многолик:
То канул в глубинах тумана,
То вором обратно проник.
И, сотканный из небылицы,
Из сумерек, явей и снов,
Он тенью мелькает – по лицам
И тучею меж облаков.
Мой демон приходит не в черном,
Но смотрит на свечи как волк,
И мнит этот мир обреченным…
И жемчуг ложится на шелк…
«Да, этот мир обречен, для нас это не секрет, господа» – произнес возникший вновь из ниоткуда Демон:
***
На утреннем небе последний рассвет
Пролился кровавой зарею.
И коршун, предвестник законченных лет,
Так низко кружит над землею.
В закрытые двери немеющих душ
Стучатся лучи пробужденья –
Окованы двери: сознания глушь
Диктует свои убежденья.
И взором холодным людская толпа
Миры разрывает на части.
В бездонную пропасть уводит тропа
Стремленья к богатству и власти.
Где звон дорогого металла – в цене,
Рожденный сознаньем бесплодным,
Где страхи купают в пьянящем вине,
Там коршун не будет голодным.
«Хватит крови!» - чуть не плача воскликнул Пьеро. И тотчас умолк.
«А действительно, - вмешался Мечтатель – Когда реальность рушится…
-А кто сказал, что она рушится - перебил его Мориарти. Для тех, кто за окном – она цветет и благоухает:
А.В.К.
Вам серебро дарю зимы,
Надеждой вьюжной согреваем.
Для нас живет весь мир, и мы
В богатстве снега утопаем.
Недолго царство серебра –
Так что ж! Мы сменим лишь одежды.
Зима уступчива, добра.
А следом: летние надежды!
«Для них – одни сплошные надежды! – пояснил мысль Мориарти. - Мертвяки!»
«Так вот - не слушая профессора Мориарти, продолжал Мечтатель, - когда реальность рушится и звезды её разбиваются на миллиарды осколков, для нас остается только один мир, мир давно забытых, никому не нужных мечтаний».
ПРОБУЖДЕНИЕ
Мне сегодня привиделся сон:
Большекрылая снилась жар-птица,
Что над солнечным миром кружится,
Где небес - зачарованный звон.
Воспаряла она над холмами,
Ей простор небеса даровали,
Обнимала бескрайние дали
Золотыми своими крылами.
Теплым светом, листвою зеленой
Был восторженный, словно ребенок,
Мир волшебный, где чуден и звонок
Зов мечты, в бесконечность влюбленной.
Этот мир поднебесный хрустальный
Бережет большекрылая птица,
Но теперь уже больше не снится,
Продолжая полет зазеркальный.
Просыпаюсь – темно, тревожно;
Дико смотрит в окно с укором
Черный ворон гнетущим взором,
Беспощадно крича, безбожно.
Острым клювом терзает вены,
Бесконечны крыла страданий.
Безысходностью - взрыв рыданий.
Силы смерти нежны, мгновенны.
Не затейлива снов вереница –
Словно томный кошмар невозможный,
Мир холодный, реальный, тревожный,
Мне, наверно, бессмысленно снится.
Я проснусь высоко над холмами,
Где парит большекрылая птица,
Чтоб улыбкой небес насладиться,
Восхищаясь иными мирами.
«Иными мирами… А нужны ли мы там, если не нужны здесь?» - очнулся от полусна г-н Фаталист, и изрёк:
***
Я не нужен ни тем, ни другим,
Не могу слепо верить в иконы…
Петь с попами утраченный гимн,
И в «священном» бреду класть поклоны…
Не хочу ради денег шальных
Пачкать доброе имя изменой…
Быть заложником слухов дурных
И считаться «богемною пеной»…
Я не нужен ни тем, ни другим,
Места нет мне в непринятом мире…
Здесь – безумцы, там – просто враги,
Кольца струн на растоптанной лире…
Я чужой – лучше шпагу скрестить
С тем, кто мог бы меня победить!!!
Однако долго пребывать в мечтаниях им не позволила жуткая явь. С улицы раздались выкрики: На виселицу Их! Повесить на фонаре!
«Ну, за этим дело не станет», - ухмыльнулся сидящий у камина г-н Мориарти. В его руке была склянка с темной жидкостью. Уважаемый читатель догадался – с какой. С удовольствием рассматривая содержимое склянки, он прошептал:
БЕЛОКУРЫЙ ЯНЫЧАР.
Белокурый янычар!
Ятаган обрызган кровью.
Ты не молод и не стар,
Упоён победы новью.
В лоне северной страны,
На погибель ей рождённый,
Ты к седлу, дитя войны,
Магометом пригвождённый.
Сладок, сладок твой аллах –
Шествуй вражьими краями,
Всех неверных в пух и прах
Избивай. И кровь – ручьями.
Слёзы вдов и стон девиц,
Храм Исы испепелённый.
Над разгромом всех столиц
Реет, реет стяг зелёный.
Твой обет пророку дан –
Ты забыл свой Север дикий.
Твой отец теперь султан
И роскошный и великий.
Сладок, сладок твой аллах.
Там, на небе – пир да пляски,
Там и сонмы гурий – ах! –
Правоверным дарят ласки.
Полумесяц, словно лук
Тебя выстрелил игриво…
Но лихой пришёл гайдук,
Выпил жизнь твою, как пиво.
Выстрел грянул – ты упал.
Знать, кольчужка слабовата.
Ятаган твой подобрал –
Украшенье газавата.
Ускакал гайдук. А ты
Кровью залит, как на плахе.
В голубых очах мечты
Остывают об аллахе.
Не аллах и не пророк
В небе северном, и рая
Нет. Лишь туч спокойный ток
Видит воин, умирая…
«Мы носим маски, господа – одни, чтобы потешить толпу, другие – чтобы от нее укрыться», – вперед вылетел из тени, сделав сальто-мортале, Циркач:
МАСКА
Наклеив нос и брови на лицо,
Мы истинное в шутку превращаем…
И, выйдя, на картонное крыльцо
Самих себя за шалости прощаем…
Случайно вспомнив старые грехи,
Отводим прочь растерянные взгляды…
А после пишем светлые стихи,
В шампанское подмешивая яды…
Увы, не в моде честная дуэль,
Висят на стенах дремлющие шпаги…
Взамен – от пота мокрая постель
С клочками нервно порванной бумаги…
Наклеив длинный нос, густые брови,
Мы ловим прорицателей на слове…
Внизу раздался грохот и рев.
«Вот и пришел час Великой Братской Могилы» - воскликнул Мориарти, услыхав, как толпа ворвалась в особняк и принялась крушить все на своем пути. Внизу всё бушевало. –
«И все же, как астролог, я не смотрел бы так мрачно в грядущее, оно непредсказуемо, как любая судьба», - это сказал до сих пор пребывавший, казалось, в небытии, г-н Вийяр.
***
Я готов подарить тебе миг
Абсолютного откровения,
Приоткрыть скрытый масками лик
Чудотворства и вдохновения…
Только знай, что Поэт как пророк –
Может душу покоя лишить,
И она этот странный урок
Будет пить, как желание жить…
Толпа внизу стушевалась – видать, что чердак – последнее пристанище Поэтов – оказался живым мертвецам не по зубам! Стало подозрительно тихо…
Тем временем, вслед последним словам г-на Вийяра, в зеркале возник образ обнаженной Мельпомены. Мельпомена вышла из кристаллического зеркального пространства и произнесла:
***
Тени, тени,
Маски, лица,
Цвет сирени,
Мрак, зарница,
Слезы, тени,
Лица, маски,
Смерть - мгновенье,
Стерты краски;
Мир – затменье
Чуждой тверди -
Представленье -
Сцена смерти.
«Я так устала умирать – тихо прошептала Мельпомена - но таков уж сюжет этого загубленного мира».
***
Тяжкой неистовой боли,
Крика последних зарниц,
Смертью обыграны роли
В масках измученных лиц.
Где-то в далеком начале
Замкнуто жизни кольцо.
Но, как обычно, в финале,
Маска вонзилась в лицо.
Тяжкой неистовой боли,
Крика последних зарниц
Смертью обыграны роли –
Сцена безжизненных лиц.
Наступило молчание. Не все сразу обратили внимание на лежащего без чувств Пьеро, а между тем, раздался игривый шепоток Демона:
***
Мадам, наверно, Вы не знали:
Давно при огненной луне,
Погибель страшную в огне
Спустя века нам предрекали.
Когда страдать уже не в силах,
Обыграны изгибы поз,
Для нас осталось – пара роз
И танец на своих могилах.
Они вышли на войну против нас – констатировал барон Унгерн, устанавливая в слуховом окне пулемет.- Но что это за война в исполнении живых мертвецов?»
***
Паровоз и рвёт, и рвёт гудками –
Что нас ждёт на дальнем берегу?
Чувствую лишь сердце под руками:
Не могу я, мама, не могу…
Вот атака. Падают солдаты.
Где же эта ярость ко врагу?
Жмут осколки и ревут комбаты…
Не могу, ребята, не могу!
Я устал. Сдаюсь. Всё верно. Точка!
И – опять в руках винтовка? Лгу!
Там – расстрельных длинная цепочка..
Не могу, хэр лёйтнант, не могу.
Мне в ответ досталася награда –
Офицерский выстрелил бульдог.
Что же? Смерть – великая отрада,
Ибо в жизни многого не мог.
Короткими очередями ему удавалось до поры до времени пресекать все попытки взять поэтическое пристанище снаружи. Г-н Меч с помощью своего меча и г-н Мориарти, искусно орудуя хлыстом, меж тем отгоняли ненавистников искусства снизу. Им помогал своей изощренной шпагой испанский гранд Росинант, который задорно выкрикивал в сторону атакующих, чья численность все возрастала:
НЕСООТВЕТСТВИЕ
Несоответствие,
Везде несоответствие –
Закатный свет и склепы городов…
Мы терпим Бедствие,
Планета терпит Бедствие!!!
Чуть-чуть - и не останется следов
От человечества,
Зараженного манией
Величия, похожего на бред…
…И лишь страдания,
Нас исцелят страдания!!!
Родится Воин, Мастер и Поэт,
ДЛЯ СООТВЕТСТВИЯ!
И только Демон, ухмыляясь, проклинал издыхающую толпу:
***
Я б уничтожил этот мир,
Шутя всерьез,
Забрав никчёмный сувенир
Из крови, слез.
Увы, мне нечего крушить:
Моя ль вина,
Что каждый сам себя изжить
Сумел сполна?
А толпа кричала:
«Взорвать их! Сжечь их!» И самозабвенно, от малого до старого, они тащили все, что может гореть. Мы горим - констатировал Циркач. И, обвязавшись поясом шахида, выбросился в окно прямо в самую гущу жителей мертвого города, на прощанье бросив товарищам по несчастью:
ПЕРЕД АТАКОЙ
Слышишь, трубит горнист?
Значит пора в седло…
В бой под свинцовый свист,
С сабелькой наголо…
Пусть нам по двадцать лет,
Смелых хранит Судьба…
Кровью залит рассвет
Тех, чья рука слаба…
Слышишь, горнист трубит?
Значит в седло пора…
…Что-то меня знобит,
К черту озноб! Ура…
Внезапно стало темно, минута убийственного спокойствия казалась вечной. Все. Неужели это все? Воздух пронзают ароматы неминуемой смерти, запеченной крови на собственных лицах. Шум, крики; болью, немыслимой, невыносимой болью наполнено пространство. Предсмертной тревогой угасшие взоры... Обрывки последних рыданий... Безысходность – не это ли истинное лицо смерти? Воздух будто сгущается, тяжелеет, невозможно дышать. Раздался оглушительный взрыв: волна всеразрушающей скорости, поглощающей все вокруг, разбивающей мир на бесчисленное количество частиц омертвевших материй. Всё закружилось в пламени, в клубах дыма и исчезло. Армагеддон свершился! Искусство погибло?.. Неужели это все?
Демон:
***
И дьявол пал, толпой сражённый,
Дивится, очи приоткрыв:
Огромный мир, людьми сожжённый,
Мгновенный безрассудства взрыв.
Смешались мысли, крики, стоны...
Горит огнем никчемность лет,
И буржуазные поклоны,
И драгоценный звон монет.
Огнем объяты земли, воды,
Сердец черствеющих гранит.
И гарью пахнут небосводы.
И только вечность не горит;
Дороги звездной, неба млечность,
И рукописные листы,
И вечность, неземная вечность
Добра, любви и красоты.
Циркач:
***
Вот он с кожаным портфелем,
В кашемировом пальто,
Счет ведет пустым неделям
И не верит ни во что.
Пьет коньяк в кафе по средам,
Отгоняя рифмы прочь.
Говорят, он был поэтом,
А таким нельзя помочь.
Лишний в этом скучном мире,
Обворованный судьбой,
Он остаток дней транжирит
И смеётся над собой.
Барон Унгерн:
ЛАМПАДА
Горит лампада в темноте –
Горька лампада!
Она одна лишь в полноте,
Весь мир – бравада…
Любимых нет, ослаблен тыл –
Лишь канонада,
И жизни рьяной тает пыл –
Вся жизнь – лампада.
Туда и маслица подлить
Никто не в силах.
Мгновеньем натянулась нить
И болью в жилах!
И тут стена, и там стена –
Дрожит лампада,
Кругом хохочет сатана,
А смерть – награда…
Но даже смерть не пережгёт
Мою лампаду.
Так жизни мерзок этот гнёт,
Что тошно аду.
Устрою жизни – на виду
у всех – засаду:
Задумал в пьянстве иль в бреду
Задуть лампаду!
Но вот гляди ж ты – тлеет он –
Огонь беспечный!
И вот я, стало быть, спасён
Для жизни вечной.
Тишина. Тревожат только грезы; сквозь серые клубы дыма, грезится, как на огненном коне мчится в никуда чёрный всадник, забрав с собою испачканное кровью покрывало смерти. Всадник устремляется вдаль, медленно превращаясь в черную точку, исчезая. Первый солнечный луч сквозь трещину разбитого окна проникает на чердак заброшенного здания. Ощущение непонятного восторга… открылись глаза
Поэтов. За окном - руины, остатки погибшего мира тают в объятьях небесного света.
«Какое сегодня чудесное утро – произнес Пьеро - и, несмотря на то, что я чувствую себя немножко усталым, я все-таки позволю себе улыбнуться»
КНИЖНАЯ ПОЛКА
А. Тремасов
С. Мурзинский
Д. Максимова
Андрей Тремасов
АБСЕНТОВЫЙ РОМАН
***
Абсент - глаза,
Огонь – уста…
...Рву небеса
Клочком листа,
Где восемь строк
Любви и сна,
Где между ног
Горит луна…
…Луна влажна!
ЗА СТАКАНОМ АБСЕНТА
За стаканом абсента
Мигом кажется час…
Вьется черная лента
У абсентовых глаз…
Это лента печали
По ушедшему в сны…
Ею нас «повенчали»
Три январских луны…
За стаканом абсента!
ЗИМА
На Эйфелевой башне
Мы с Вами пьем абсент,
Продолжив день вчерашний,
Под аккомпанемент
Французского оркестра,
Сводящего с ума…
Вы – скрипка, я – маэстро,
А за окном – зима…
АБСЕНТОВЫЙ ВЗОР
Абсентовый взгляд принцессы
Сжигает дотла покой…
Сближает дуэль эфесы,
И рана горит строкой!
Абсентовый взор Ларисы
Грозит прострелить висок…
Готовит постель сюрпризы,
Призывно горит сосок!
Потом будет плач, капризы
И на ночь фруктовый сок...
АБСЕНТОВЫЕ ВСТРЕЧИ
Опять абсентовые взоры,
Абсент в стаканах и разврат…
Распахнуты нарочно шторы,
Наш рай напоминает ад…
Язык сосок и грудь ласкает
Моей принцессе, что в ответ
Мужскую силу напрягает,
А мне давно не двадцать лет…
Опять абсентовые встречи,
Колени, бедра, губы, плечи…
ОБОЖАТЕЛЬ АБСЕНТА
Я – ценитель абсента,
Поэт есть поэт…
Не прошу комплимента,
Прошу пистолет…
После трети бокала
Меняется мир…
«Прежних истин не стало» -
Шепнул мне Сатир –
Обожатель абсента!
ТОРЖЕСТВО
За один благосклонный взгляд
Преломляются копья вновь…
Победителю в кубок яд
Подсыпает сама любовь…
Торжествуют обман и зло,
Но надолго ли торжество?
…В сети рыцаря завлекло
Глаз абсентовых колдовство!
САХАРНЫЙ МАРТ
Я люблю абсентовые очи,
Я смотрю абсентовые сны,
Что душе страдания пророчат,
Для страданий все мы рождены…
Мне нужны абсентовые встречи,
Дорог мне абсентовый азарт,
В пламени зеленом тонут речи,
И фигуры некрапленых карт…
Словно сахар тает месяц март!
РАНЫ
Стерта, из памяти стерта
Абсентовая весна!
К черту! Все послано к черту!
Абсент мой выпит до дна.
Странны, воистину странны
Встречи и их итоги…
Раны, душевные раны
Лечат вечные строки.
САША
День назад
Мне снился Саша…
…Был закат,
Горела чаша,
Где абсент
Рождал виденья
Черных лент
И обретенья
Райских струн…
…Там Саша юн!
ПОРВАННЫЙ СОНЕТ
Увы, дописан наш роман,
Абсентовый роман был краток
И, потому, пьяняще сладок,
Без боли и душевных ран…
Растаял, нехотя, туман
Полупризнаний и догадок,
Оставив сахарный осадок,
На дне стакана. Пуст стакан…
Так растворяются в разлуке
Воспоминанья друг о друге,
Рисуя странный силуэт
Конечно же того, кто дорог,
Роман абсентовый недолог,
Но вечен порванный сонет!
УВЫ
…Вас телефон не торопил,
Я был один и зелье пил…
Пил зелье и писал стихи
Про непрощенные грехи…
Потом, от скуки и тоски,
Я рвал свои черновики…
И снова номер набирал,
Набрав, с усмешкою стирал
Абсента вкус. Молчали Вы,
Увы.
ПОСЛЕ КАПЛИ АБСЕНТА
За стаканом абсента
Я люблю иногда помечтать…
Есть в нем чувство момента,
Остро чувствовать – значит страдать…
Вьется черная лента –
Этот вечно болезненный флаг…
После трети абсента,
В пьяном мире - все так и не так…
Не прошу комплимента
У поэтов, что смотрят с небес…
С ложки капля абсента,
Дрогнув, падает… корчится бес…
После капли абсента!
В КОТОРЫЙ РАЗ
В который раз
Мы завершаем наш роман…
Без лишних фраз,
Абсентом светится стакан…
Прошу, мадам,
Не поминать поэта злом…
Я не предам
Воспоминаний о былом…
Абсент погас,
И удаляется поэт…
Целуя Вас
В последний раз, порвав сонет…
…До новых «нет»!
АБСЕНТ
На бокале ложечка и сахар,
Через сахар лью в бокал абсент…
Перед ним не трепещу от страха,
Как заложник похоронных лент…
По душе мне гибельное зелье,
Сахар, быстро тающий в огне…
Отступает глупое веселье,
С мертвым миром я наедине…
Вот уже дразнят воображенье
Образы, метафоры, восторг…
Требую перо… и «продолженья»,
Дальше – сумасшествие и морг?
По салфеткам пляшущие строки,
Это все – абсентовые сны…
На крестах распятые пророки
В блеске зеленеющей луны!
***
…Гудок,
Наконец-то ты дома!
Глоток
Изумрудного «рома»…
…Молчи,
Объяснений не надо…
Лучи –
Та же гибель заката…
…Спешу
По закатной дороге…
Пишу
На ходу эти строки…
…Тебе,
«Прокаженной» принцессе…
В Судьбе -
Роли те же, что в пьесе…
…Гудок,
Слава Богу, ты дома…
Глоток,
Изумрудного «рома» -
Абсент!
СКВОЗЬ АБСЕНТОВЫЙ СТАКАН
Сквозь абсентовый стакан
Вижу смерть свою…
Незаряженный наган
Прошептал – «Убью»…
Кто-то взвел моей рукой
В полусне курок…
Это был не я – другой,
Бес или пророк?
…Так в абсентовом огне
Тает сахар лет…
Знаю, там на самом дне
Есть на все ответ…
Сквозь абсентовый стакан
Вижу смерть опять…
Позолоченный наган
Выучен стрелять!
ПОСЛЕ АБСЕНТА
По изумрудной
Ряби плыву…
Сон беспробудный,
Как наяву,
Дарит виденья
И миражи…
Взлеты, паденья
К правде и лжи…
После абсента,
Мир этот – миф…
Черная лента,
Скорбный мотив…
Птицы - не птицы
Злобно клюют
В мертвые лица
Тех, что не пьют
Больше абсент!
ЕЩЕ АБСЕНТ!
Еще абсент, mon chere ami,
И поживее…
Он лучше прочих, черт возьми,
Тоску развеет…
Стакан, и вновь возникнет та,
С кем был когда-то,
Моя запретная мечта –
Дитя разврата…
Абсент! Абсент!
Сергей Мурзинский
ЦИКЛ ОБ УМЕРШИХ ДЕТЯХ
***
Печально солнце светит нам:
Разрушен малый Божий храм -
Погиб малютка!
И вот, родители в слезах,
Печаль, и скорбь, и боль в глазах –
Вернись, малютка!
О солнце, солнце, как ты зло,
Ах, для кого же ты взошло!
Ушёл малютка…
21.02.02
***
Долго он страдал –
Срок никто не знал.
Вилли наш молчит,
Боль уж не кричит
Из-под мёртвых век.
Ах, усни навек!
Лишь недавно он,
Детством упоён,
Бегал средь полян
Весел и румян…
Но беда пришла –
Смерть его взяла,
Болью злой сражён,
Быстро таял он…
Вот и гроб стоит,
Вилли в нем лежит.
Малый человек,
Спи, усни навек!
21.02.02.
***
Подросток-д
|
|
|
