Глава 3. Источники и факторы культурной динамики

Можно выделить несколько источников, формирующих и поддерживающих изменения в культуре. Хотя объем этих вариантов сильно колеблется для разных обществ или периодов, они постоянно сказываются в социокультурной динамике.

1. Инновация как изобретение или выработка новых идей, образов, моделей или принципов действия, по­литических и социальных программ, нацеленных на из­менение общественного бытия, выдвижение новых форм деятельности или организации общества, нового типа мышления или чувствования. Носителями новаторства могут выступать творческие личности (пророки, прави­тели, мудрецы, деятели культуры, ученые и т.д.) или новаторские группы, выдвигающие новые идеи, нормы, ориентации и способы деятельности, отличные от того, что принято в данном обществе. Часто обращают вни­мание на то, что источником инноваций обычно служит не «простой средний человек» и не средняя социальная группа, а индивид или группа, так или иначе «выби­вающиеся» из данного общества, оказывающиеся в нем «авангардом», «диссидентами» или «маргиналами». Они не принимают сложившихся нормативных принципов регуляции и ищут свои особые пути самоутверждения. Поэтому, в частности, в культуре всякого общества под­держивается высокий статус людей, обладающих не­обычными способностями к творчеству, если, конечно, это творчество отвечает ожиданиям группы.

На более массовом уровне носителями новаторства нередко выступают выходцы из других стран или из другой социокультурной среды, оказывающиеся гетеро­генными для данного общества. Это могут быть и сек­тантские группы, нарушающие сложившееся «благочи­ние», затевающие новые пути спасения и отвечающие им формы практического поведения и хозяйственной деятельности. Такую роль выполняли протестанты на раннебуржуазном этапе европейской истории, европейцы в колониальных странах, выходцы из арабских стран или индийцы в Восточной Африке, китайцы в Юго-Во­сточной Азии. Выходцы из кавказских народов в сред­нерусской полосе нередко оказываются более успеш­ными в развитии торговли, сферы услуг, различных про­мыслов, чем коренное население. Носителями тенденций обновления и модернизации выступают активные слои, не находящие себе приемлемого места в прежней си­стеме отношений и типах деятельности.

Однако имеется существенная проблема соединения нововведений с социокультурной средой. Всякое ново­введение обречено на забвение, отторжение или лишь на временную местную реализацию, если оно не встречает понимания со стороны принимающего общества, если от­сутствует социальный спрос, определяемый как состоя­нием общества, так и тем, какой слой оказывается наибо­лее заинтересованным в развитии нового типа деятель­ности.

Именно социальная детерминация определяет судьбу открытий и изобретений (получит ли творческий акт признание или будет обречен на забвение). Показа­тельный пример дает история книгопечатания в За­падной Европе. И. Гутенберг начал печатать книги в середине XV в. Но культурная среда была настолько готова к восприятию этого факта, что уже в 1500 г. в 26 городах Европы было основано почти 1100 типо­графий, которые выпустили около 40 тысяч изданий книг общим тиражом 10—12 миллионов экземпляров. Хотя в России первая книга была напечатана Иваном Федоровым с небольшим опозданием (1564 г.), этот факт не повлек за собой прорыва в стране, широкое книгопечатание было отложено на полтора столетия, а сам он подвергся гонениям.

История знает множество примеров того, как откры­тия и нововведения отторгались и предавались забвению, если они не соответствовали социокультурной среде. И напротив, «социальный заказ» рождал поток предложе­ний, получавших признание общества. Так, паровая ма­шина была впервые построена русским изобретателем Иваном Ползуновым в 1766 г. на одном из заводов на Алтае. Проработав несколько месяцев, машина была ос­тановлена из-за смерти создателя (починить ее не уда­лось). Паровая машина Джеймса Уатта была построена в Англии в 1776 г., и через несколько лет их было вы­пущено уже несколько десятков. На протяжении всей своей долгой жизни Уатт продолжал совершенствовать машину и тем самым содействовал развитию паровой тех­ники как в своей стране, так и в других странах. Он умер в 1819 г. в почете и славе.

Российская культура, вновь и вновь порождая стимулы для отдельных нововведений, для появления самородков, не имела широкой потребности в новых знаниях, сложившейся социокультурной среды, готовой поддержать нововведения[14].

2. Обращение к культурному наследию, под кото­рым следует понимать сумму всех культурных достиже­ний данного общества, его исторический опыт, сохраня­ющийся в арсенале общественной памяти, включая и под­вергшееся переоценке прошлое. Такое наследие обла­дает для общества вневременной ценностью, так как к нему относятся различной давности достижения, которые сохраняют способность перехода к новым поколениям в новые эпохи.

Культурное наследие — более широкое понятие, чем традиция. В нем сохраняется все то, что на том или ином этапе было создано в духовной культуре общест­ва, включая и то, что на время было отвергнуто и не привилось, но позднее может вновь найти свое место в обществе. В точном понимании этого термина тради­ция означает «механизм воспроизводства культуры или социальных и политических институтов, при котором поддержание последних обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом»[15].

Принципиальное свойство традиции в том и состоит, чтобы обеспечивать сохранение прошлых образцов че­рез устранение, ограничение новшеств как отклонений. Во всякой культуре существует некое динамическое со­отношение традиционности (благодаря которой поддер­живается стабильность) и инноваций или заимствований (через которые общество изменяется). И то, и другое сосуществует как разные стороны культурного организма, имеющего свою самобытность (идентичности), о которой речь шла выше.

Самобытность — существенное и постоянное прояв­ление тех компонентов культурного достояния данного общества, которые оказываются функционально необхо­димыми на новых этапах его существования. В различ­ных ситуациях, возникающих в силу динамики, прису­щей самому обществу, или же в силу воздействия извне, проявляются присущие данному обществу принципы со-циокультурной регуляции. Этой проблематике уделя­лось огромное внимание на многочисленных междуна­родных конференциях, проводившихся на протяжении 70-х гг., и авторитетом ЮНЕСКО признано принци­пиальное значение принципа самобытности в междуна­родных отношениях. В документах этой всемирной ор­ганизации принято определять самобытность как «жиз­ненное ядро культуры, тот динамический принцип, через который общество, опираясь на свое прошлое, черпая силу в своих внутренних возможностях и осваивая внеш­ние достижения, отвечающие его потребностям, осущест­вляет постоянный процесс постоянного развития».

Диалектика культуры состоит в постоянном пере­ходе от прошлого к настоящему и будущему. Накоплен­ному опыту прошлого противостоит повседневная прак­тика, требующая постоянной расшифровки прежнего опыта, его приспосабливания, отбора, интерпретации и обогащения. В этом поле между прошлым и настоящим могут присутствовать как привязанность к привычным ритуалам, постоянно возрождающим прошлое, так и по­гружение в повседневность с ее практическими забота­ми или же ориентация на будущие достижения.

В многочисленных дискуссиях по проблемам куль­турного наследия, которые происходили в развиваю­щихся странах, а в период перестройки широко раз­вернулись и в нашей стране, выявилось несколько идей­но-теоретических направлений.

Так, среди специалистов в гуманитарных науках не­редко складывается «классикалистское» отношение к наследию, ориентированное на тщательное поддержание и освоение «неумирающих сокровищ, имеющих непре­ходящее значение». В процессе профессионального изу­чения культуры прошлого возникает представление, что именно в компетентном и основательном изыскании, в обстоятельном описании прошлых достижений культуры и можно обрести смысл достигнутого. То признание, которое получают такие изыскания в научном мире и на международной арене, те премии и награды, которые получают исследователи культурного наследия, казалось бы, служат зримым подтверждением обретенности ис­торического прошлого.

В культуре каждого общества и в мировой культуре вообще имеется сфера, где наследие живет вечной жиз­нью непреходящих ценностей, не подверженных бурям и натискам, происходящим в социально-политических баталиях. Речь идет о культуре в ее опредмеченной форме — памятниках, картинах, текстах, изобретениях, преданиях, т.е. обо всем том, что может быть собрано в музеях (а частью хранится в запасниках), книгохра­нилищах, изданиях литературных памятников. Поддер­жание этой сферы породило специальные типы эмпи­рических и теоретических исследований (археологию, памятниковедение, музееведение, архивное дело и т.д.), имеющих свою методологию, комплекс профессий, тре­бующих специальной подготовки, компетенции и соот­ветствующей внутренней ориентации. Охрана и освое­ние культурного наследия, организация и поддержание музеев, библиотек, архивов и т.д. — важная составная часть не только деятельности общественных органи­заций, но и обязательная задача государства. Они ши­роко входят в состав международных мероприятий. Ог­ромные усилия предпринимаются в этом плане по ли­нии ЮНЕСКО. В России широко известна теоретичес­кая и практическая деятельность академика Д. Лиха­чева по поддержанию памятников национального про­шлого.

Ценности и смыслы, воплощенные в памятниках про­шлого, несомненно, становятся важным фактором новой культуры. При этом они должны не только сохраняться, но и воспроизводиться, вновь и вновь раскрывая свой смысл для новых поколений, что требует соответству­ющей интерпретации этого смысла. Заботиться прихо­дится не только о сохранении, но и о восстановлении, возрождении тех форм традиционного творчества, ко­торые утрачены или полузабыты. Подчас возникает тен­денция представить это наследие как воплощение не­коего живого духа культуры, сохраненного уже в силу наличия текста, символа, изображения. Возникает пред­ставление, что само всестороннее описание и консерва­цию памятника можно выдать за бессмертное бытие извечных человеческих ценностей, неумирающих памят­ников, имеющих непреходящее значение. Задача, каза­лось бы, состоит в необходимости последовательного, внимательного их описания — том за томом, рукопись за рукописью, предание за преданием, храм за храмом. Выхваченные из потока времени символы и образы мо­гут создать «музеефицирующую» культуру, не сопри­касающуюся с действительностью и не получающую во­площения в новой деятельности.

Такое отношение к культурному наследию выражают многие религиозные деятели, а нередко и светские де­ятели культуры, которые полагают необходимым обес­печить поддержание привычных смыслов, норм и цен­ностей, сложившихся к данному поколению, прививать этому поколению почитание непререкаемых ценностей прошлого. Как религиозные, так и светские сюжеты и символы превращаются в канон и академический об­разец, в сопоставлении с которым все остальное полу­чает второстепенный или низший статус.

Ревайвализм (фундаментализм) как восстановление более ранних образцов религиозной веры, не затрону­тых разлагающим воздействием ее позднейших против­ников и извратителей — еще одно, крайнее направление в отстаивании культурного наследия. Оно играет очень важную роль в тех процессах модернизации, которые влекут за собой ослабление и распад привычных тра­диционных ценностей и форм социальной регуляции. Наиболее известными проявлениями такого рода тече­ний стали движение гандизма в Индии и тот процесс активизации ислама в Иране, духовным лидером ко­торого стал аятолла Хомейни.

В ходе идеологической борьбы происходит отбор тех или иных вариантов культурного достояния, отвечаю­щего интересам тех или иных социальных слоев и дви­жений.

Так, жесткая идеологическая борьба была развернута в Китае в 60-х гг. под лозунгом «борьбы с реакцион­ным наследием конфуцианства». Разрушительная «куль­турная революция» дополнялась, однако, культом легизма — раннекитайской школы права, узаконивавшей пол­новластие государства и его высшего лидера.

Нередко приходится слышать и о ниспровержении культурного наследия. Порой в ходе революционной ломки прежних социальных структур возникают идей­но-теоретические и политические течения, утверждающие бесполезность прежнего культурного достояния для но­вого общества. Ни своя национальная культура, ни ре­лигия, ни культура западных стран не считается не­обходимым компонентом нового социального и духов­ного устройства. Если западная («буржуазная») куль­тура враждебна в силу своей связи с угнетающим ре­жимом, то своя собственная также не заслуживает со­хранения, так как обрекла народ на отсталость и зави­симость. В ходе революционной и вооруженной борьбы будет рождаться новая культура.

Известные примеры такого подхода к культурному достоянию можно найти в раннеболыпевистской идеоло­гии в период гражданской войны в России. Позднее идеи такого рода получили распространение в национализме леворадикального толка в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. Известным идеологом такого рода подходов к культуре стал алжирский леворадикальный идеолог Ф.Фанон.

Итак, обращение к культурному достоянию предстает как постоянная дилемма для общественного сознания в силу глубокой противоречивости самого прошлого, в котором неизменно сказывается соперничество различ­ных тенденций, не устраняемых в классической модели развития данной цивилизации. Другой источник этой противоречивости — наличие альтернатив в развитии общества, выбор которых требует согласования со сло­жившимися устоями.

Важная функция культурного достояния — поддер­жание стабильности и постоянства общественной регу­ляции. Те элементы культурного и социального насле­дия, которые передаются из поколения в поколение и сохраняются в течение длительного времени, выделяют­ся в состав самобытности. Самобытность включает не только такие традиционные механизмы, как обычай и обряд, но и более дифференцированные и подвижные элементы: ценности, нормы, общественные институты. Как уже упоминалось, в механизме традиционной регу­ляции инновации оцениваются как вредное отклонение и устраняются. Однако основной формой регуляции тра­диции могут служить только в относительно простых и изолированных коллективах, где практическая и ду­ховная сферы почти не отделены друг от друга и ссыл­ка на заветы предков служит достаточным обоснованием поведения. Более развитые общества не могут ограни­читься традицией, и ее функции сводятся к поддержа­нию фольклорного и классического наследия. Идеологи­ческая борьба отражает различное отношение к тради­циям. Социальные группы по-разному относятся к про­шлым нормам и представлениям, воспринимая одни как позитивные, «свои», а другие —как негативные, «чужие».

Особое значение приобретает обращение к традиции в народных движениях, усваивающих активизирующие ориентации в привычных для них формах сознания. Религиозные или же революционные движения обра­щались к идеям, возрожденным из далекого прошлого, чтобы внедрить в сознание масс близкие и понятные им идеи.

3. Диффузия как распространение культуры. Если традиция — это передача культуры через поколения и время, то диффузия — ее распространение в социальном или географическом пространстве (см. гл. II). Распро­странение подразумевает и заимствование как освоение тех или иных элементов культуры из одного общества (как источник) в другое (как принимающее). В со­циальной антропологии этот процесс большей частью рассматривается как аккультурация, которой подвер­гаются индивиды, социальные группы, районы, нации или страны. Она может носить прямой (через влияние интеллигенции или иммигрантов на принявшую их со­циальную среду) или же косвенный характер (через воздействие средств массовой коммуникации, потребля­емые товары, университеты, научные центры и т.д.).

Среди факторов, влияющих на культурную диффу­зию, обычно выделяют следующие:

— степень интенсивности контактов. Постоянное или частое взаимодействие обществ ведет к быстрому ус­воению инородных элементов. Так, люди, живущие на национальных окраинах или в торговых центрах, обыч­но быстрее усваивают элементы других культур, чем жители глубинки;

— условия контакта: насильственное навязывание культуры неизбежно порождает реакцию отторжения, со­противление «оккупационной» культуре, усиление стрем­ления противопоставить ей свою самобытность, нацио­нальное достояние, язык и историческую память;

— состояние и степень дифференциации общества. На процесс заимствований влияет, с одной стороны, степень готовности общества к усвоению инородных нововведе­ний, что означает и наличие той социокультурной груп­пы, которая может стать их носителем, принять эти нововведения в своем менталитете, образе жизни и де­ятельности. С другой стороны, общество, сохраняющее определенную меру стабильности, устойчивости в сис­теме социокультурной регуляции, имеет больше возмож­ностей для плодотворного усвоения этих нововведений без реакции отторжения разрушительных последствий чрезмерной «имитации».

4. Синтез. В качестве отдельного источника куль­турной динамики следует выделить синтез как взаимо­действие и соединение разнородных элементов, при ко­тором возникает культурное явление, течение, стиль или модель социокультурного устройства, отличающееся от обоих составляющих компонентов и имеющее собствен­ное качественное определенное содержание или форму.

Синтез становится содержательным сдвигом в об­щественной жизни и тем принципиально отличается от симбиоза, возникающего в ходе взаимодействия куль­тур, при котором собственные и заимствованные эле­менты и течения остаются в достаточной степени обо­собленными, сохраняющими дистанцию по отношению друг к другу, что сопровождается зачастую взаимным недоверием и конфликтами.

Синтез имеет место в том случае, если социокультурная система осваивает достижения иных обществ в тех сферах, которые оказываются недостаточно разви­тыми в ней самой, но при этом сохраняет присущую ей исходную основу, позволяющую говорить о ее оп­ределенности и самобытности, способности поддержания целостности и устойчивости.

Как частичный синтез иудео-христианской и антич­ной традиции формировалась на протяжении веков ев­ропейская культура, хотя в ряде отношений разнород­ность этих традиций сохраняется вплоть до настоящего времени. В VII—IX вв. складывается исламская циви­лизация на основе синтеза собственного религиозного достояния и освоения некоторых духовных достижений античной цивилизации и политической культуры пер­сидской цивилизации. На основе длительного взаимо­действия достояния индейских народов и испано-пор­тугальской («иберийской») культуры складывается симбиозно-синтетическая цивилизация Латинской Америки.

В современных условиях синтез становится важным источником преобразования социокультурной системы многих развивающихся стран. В качестве наиболее удобного образца осуществления плодотворного соеди­нения собственных национальных и модернизирующих компонентов обычно приводят Японию и ряд других малых стран Восточной и Юго-Восточной Азии: Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур и др. Подобные тенденции имеют место, как мы увидим, и во многих других странах Азии и Латинской Америки, хотя дале­ко не везде они оказываются преобладающими.

Заключение.

 

Культура — это духовный компонент человеческой деятельности как составная часть и условие всей си­стемы деятельности, обеспечивающей различные стороны жизни человека. Это означает, что культура вездесуща, но вместе с тем в каждом конкретном виде деятель­ности она представляет лишь ее собственно духовную сторону — во всем разнообразии социально значимых проявлений.

Вместе с тем культура — это также процесс и ре­зультат духовного производства, что и делает ее су­щественной частью совокупного общественного произ­водства и социальной регуляции наряду с экономикой, политикой и социальной структурой. Духовное произ­водство и обеспечивает формирование, поддержание, распространение и внедрение культурных норм, ценно­стей, значений и знаний, воплощенных в различных компонентах культуры (мифы, религия, художественная культура, идеология, наука и т.д.). Как важный ком­понент совокупного производства культура не сводится к внепроизводственному потреблению или обслужива­нию. Она является непременной предпосылкой всякого эффективного производства.

Мир человека - это мир культуры Культура - это освоенный и овеществленный опыт человеческой жизнедеятельности. Любой исторический тип культуры в своей конкретности представляет неразрывное единство двух составляющих - актуальной культуры и культуры накопленной, или культурной памяти. На все встающие перед ним вопросы человек ищет ответ в усвоенной им культуре. Культура выступает уникальной характеристикой человеческой жизнедеятельности и потому необычайно разнообразна в своих конкретных проявлениях. Культура представляет собой сложноорганизованную систему, элементы которой не просто множественны, но тесно переплетены и взаимосвязаны. Культура раскрывает свое содержание через си­стему норм, ценностей, значений, идей и знаний, полу­чающих выражение в системе морали и права, религии, в художественной сфере и науке. Культура существует и в практически дейст­венной форме, в форме событий и процессов, в которых проявились установки и ориентации участников, т. е. различных слоев, групп и индивидов. Эти процессы и события, входящие в общую историю или связанные с какими-то проявлениями хозяйственной, социальной и политической жизни, имеют и культурную подоплеку, оказываются фактами и факторами культурной истории и культурного достояния данного общества.

Список использованной литературы.

 

1. Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре // Культура, человек и картина мира.- М.,1987.-С.110.

2. Киселева М.С. Две судьбы одного изобретения (роль куль­турного контекста)//Вопросы философии.-1993.-№ 9.-С.12

3. Коган Л.Н. Всестороннее развитие личности и культура.- М.,1981.- С.43.

4. Конев В.А. О сущности освоения культуры // Методологические проблемы освоения культуры.- Куйбышев,1988.- С.7.

5. Лавренова, Т.И. Социология культуры в парадигме современного гуманитарного знания // Социальные науки: история, теория, методология. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 38-46

6. Лавренова, Т.И. Социология культуры в парадигме современного гуманитарного знания // Социальные науки: история, теория, методология. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 38-46

7. Левада Ю.А. Традиция.//Философская энциклопедия.- М., 1970.- Т.5.- С. 253.

8. Манхейм, К. Избранное: Социология культуры / Академия исcледований культуры. - М.; СПб.: Университетская книга, 2000. - 505 с.

9. Мухамеджанова, Н.М. Духовный кризис личности как отражение кризиса культуры. - Оренбург, 2001. - 146 с.

10. Небо// Мифы народов мира.- М., 1982.-Т.2.- С.208.

11. Сильвестров В.В. Философское обоснование теории и истории культуры.- М.,1990.-С.3

12. Социология: Учебное пособие / Ахметова С.А., Беляев В.А., Большаков А.Г.; Под ред. Ерофеева С.А., Низамовой Л.Р.; Казан. гос. ун-т. Каф. социологии, Центр социологии культуры. - Казань, 2001. - 2-е изд. перераб. и доп. - 338 с.

13. Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.

14. Фрейд З. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов.- М.,1989.- С. 95

[1] Коган Л.Н. Всестороннее развитие личности и культура.- М.,1981.- С.43.

[2] Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре // Культура, человек и картина мира.- М.,1987.-С.110.

[3] Сильвестров В.В. Философское обоснование теории и истории культуры.- М.,1990.-С.3

[4] Лавренова, Т.И. Социология культуры в парадигме современного гуманитарного знания // Социальные науки: история, теория, методология. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 38-46

[5] Конев В.А. О сущности освоения культуры // Методологические проблемы освоения культуры.- Куйбышев,1988.- С.7.

[6] Фрейд З. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов.- М.,1989.- С. 95

[7] Манхейм, К. Избранное: Социология культуры / Академия исcледований культуры. - М.; СПб.: Университетская книга, 2000. - 505 с.

[8] Социология / Ахметова С.А., Беляев В.А., Большаков А.Г.; Под ред. Ерофеева С.А., Низамовой Л.Р.; Казан. гос. ун-т. Каф. социологии, Центр социологии культуры. - Казань, 2001. - 2-е изд. перераб. и доп. - 338 с.

[9] Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.

[10] Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.

[11] Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.

[12] Филатова, О.Г. Социология культуры: Конспект лекций. - СПб.: Михайлов, 2000. - 46 с.

[13] «Небо»// Мифы народов мира.- М., 1982.-Т.2.- С.208.

[14] Киселева М.С. Две судьбы одного изобретения (роль куль­турного контекста)//Вопросы философии.-1993.-№ 9.-С.12

[15] Левада Ю.А. Традиция.//Философская энциклопедия.- М., 1970.- Т.5.- С. 253.

⇐ Предыдущая12345

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: