Неправда, распространяемая Л. Мартовым через посредство буржуазной печати

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОИНА

Вопрос о партизанских действиях сильно интересует нашу партию и рабочую массу. Мы уже затрагивали неоднократно этот вопрос мимоходом и теперь намерены присту­пить к обещанному нами более цельному изложению наших взглядов.

I

Начнем с начала. Какие основные требования должен предъявить всякий марксист к рассмотрению вопроса о формах борьбы? Во-1-х, марксизм отличается от всех прими­тивных форм социализма тем, что он не связывает движения с какой-либо одной опре­деленной формою борьбы. Он признает самые различные формы борьбы, причем не «выдумывает» их, а лишь обобщает, организует, придает сознательность тем формам борьбы революционных классов, которые возникают сами собою в ходе движения. Без­условно враждебный всяким отвлеченным формулам, всяким доктринерским рецептам, марксизм требует внимательного отношения к идущей массовой борьбе, которая с раз­витием движения, с ростом сознательности масс, с обострением экономических и поли­тических кризисов порождает все новые и все более разнообразные способы обороны и нападения. Поэтому марксизм безусловно не зарекается ни от каких форм борьбы. Марксизм ни в каком случае

См. Сочинения, 5 изд., том 13, стр. 365. Ред.

В. И. ЛЕНИН

не ограничивается возможными и существующими только в данный момент формами борьбы, признавая неизбежность новых, неведомых для деятелей данного периода форм борьбы с изменением данной социальной конъюнктуры. Марксизм в этом отно­шении учится, если можно так выразиться, у массовой практики, далекий от претензий учить массы выдумываемым кабинетными «систематиками» формам борьбы. Мы зна­ем, — говорил, например, Каутский, рассматривая формы социальной революции, — что грядущий кризис принесет нам новые формы борьбы, которых мы не можем пред­видеть теперь.

Во-2-х, марксизм требует безусловно исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы. Ставить этот вопрос вне исторически-конкретной обстановки значит не пони­мать азбуки диалектического материализма. В различные моменты экономической эво­люции, в зависимости от различных условий политических, национально-культурных, бытовых и т. д., различные формы борьбы выдвигаются на первый план, становятся главными формами борьбы, а в связи с этим, в свою очередь, видоизменяются и второ­степенные, побочные формы борьбы. Пытаться ответить да или нет на вопрос об опре­деленном средстве борьбы, не рассматривая детально конкретной обстановки данного движения на данной ступени его развития — значит покидать совершенно почву мар­ксизма.

Таковы два основные теоретические положения, которыми мы должны руководить­ся. История марксизма в Западной Европе дает нам бездну примеров, подтверждающих сказанное. Европейская социал-демократия считает в данное время парламентаризм и профессиональное движение главными формами борьбы, она признавала восстание в прошлом и вполне готова признать его, с изменением конъюнктуры, в будущем, — во-

1 9

преки мнению либеральных буржуа, вроде русских кадетов и беззаглавцев. Социал-демократия отрицала всеобщую стачку в 70-х годах, как социальную панацею, как средство сразу свергнуть буржуазию неполитическим путем, — но социал-демократия вполне

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА

признает массовую политическую стачку (особенно после опыта России в 1905 г.), как одно из средств борьбы, необходимое при известных условиях. Социал-демократия признавала уличную баррикадную борьбу в 40-х годах XIX века, — отвергала ее на ос­новании определенных данных в конце XIX века, — выражала полную готовность пе­ресмотреть этот последний взгляд и признать целесообразность баррикадной борьбы после опыта Москвы, выдвинувшей, по словам К. Каутского, новую баррикадную так­тику.

II

Установив общие положения марксизма, перейдем к русской революции. Припом­ним историческое развитие выдвинутых ею форм борьбы. Сначала экономические стачки рабочих (1896—1900), затем политические демонстрации, рабочих и студентов (1901—1902), крестьянские бунты (1902), начало массовых политических стачек в раз­личных комбинациях с демонстрациями (Ростов 1902, летние стачки 1903, 9-ое января 1905), всероссийская политическая стачка с местными случаями баррикадной борьбы (октябрь 1905), массовая баррикадная борьба и вооруженное восстание (1905, декабрь), парламентская мирная борьба (апрель — июнь 1906), военные частичные восстания (июнь 1905 — июль 1906 гг.), крестьянские частичные восстания (осень 1905 — осень 1906 годов).

Таково положение дел к осени 1906 г. с точки зрения форм борьбы вообще. «Ответ­ной» формой борьбы самодержавия является черносотенный погром, начиная от Ки­шинева весной 1903 года и кончая Седлецом осенью 1906 года. За весь этот период организация черносотенного погрома и избиения евреев, студентов, революционеров, сознательных рабочих все более прогрессирует, совершенствуется, объединяя с наси­лием подкупленной черни насилия черносотенного войска, доходя до применения ар­тиллерии в селах и городах, сливаясь с карательными экспедициями, карательными по­ездами и так далее.

В. И. ЛЕНИН

Таков основной фон картины. На этом фоне вырисовывается, — несомненно, как не­что частное, второстепенное, побочное, — то явление, изучению и оценке которого по­священа настоящая статья. Что представляет из себя это явление? каковы его формы? его причины? время возникновения и степень распространения? его значение в общем ходе революции? его отношение к организуемой и руководимой социал-демократией борьбе рабочего класса? Таковы вопросы, к которым мы должны теперь перейти от об­рисовки общего фона картины.

Интересующее нас явление есть вооруженная борьба. Ведут ее отдельные лица и небольшие группы лиц. Частью они принадлежат к революционным организациям, ча­стью (в некоторых местностях России большею частью) не принадлежат ни к какой ре­волюционной организации. Вооруженная борьба преследует две различные цели, кото­рые необходимо строго отличать одну от другой; — именно, борьба эта направлена, во-первых, на убийство отдельных лиц, начальников и подчиненных военно-полицейской службы; — во-вторых, на конфискацию денежных средств как у прави­тельства, так и частных лиц. Конфискуемые средства частью идут на партию, частью специально на вооружение и подготовку восстания, частью на содержание лиц, веду­щих характеризуемую нами борьбу. Крупные экспроприации (кавказская в 200 с лиш­ним тысяч рублей, московская 875 тысяч рублей)⁴ шли именно на революционные пар­тии в первую голову, — мелкие экспроприации идут прежде всего, а иногда и всецело на содержание «экспроприаторов». Широкое развитие и распространение получила эта форма борьбы, несомненно, лишь в 1906 году, т. е. после декабрьского восстания. Обо­стрение политического кризиса до степени вооруженной борьбы и в особенности обо­стрение нужды, голодовки и безработицы в деревнях и в городах играли крупную роль в числе причин, вызвавших описываемую борьбу. Как преимущественную и даже ис­ключительную форму социальной борьбы, эту форму борьбы восприняли босяческие элементы населения, люмпены и анар-

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА

хистские группы. Как «ответную» форму борьбы со стороны самодержавия следует рассматривать военное положение, мобилизацию новых войск, черносотенные погромы (Седлец), военно-полевые суды.

III

Обычная оценка рассматриваемой борьбы сводится к следующему: это — анархизм, бланкизм⁵, старый террор, действия оторванных от масс одиночек, деморализующие рабочих, отталкивающие от них широкие круги населения, дезорганизующие движе­ние, вредящие революции. Примеры, подтверждающие такую оценку, легко подыски­ваются из сообщаемых каждый день в газетах событий.

Но доказательны ли эти примеры? Чтобы проверить это, возьмем местность с наи­большим развитием рассматриваемой формы борьбы — Латышский край. Вот как жа­луется на деятельность Латышской социал-демократии газета «Новое Время» (от 9-го и 12-го сентября). Латышская социал-демократическая рабочая партия (часть РСДРП) правильно выпускает в 30 000 экземплярах свою газету. В официальном отделе печа­таются списки шпионов, уничтожение которых есть обязанность каждого честного че­ловека. Содействующие полиции объявляются «противниками революции» и подлежат казни, отвечая кроме того своим имуществом. Деньги для партии с.-д. приказывают на­селению передавать лишь по предъявлении квитанции с печатью. В последнем отчете партии среди 48 000 руб. дохода за год значится 5600 руб. от Либавского отделения на оружие, добытые путем экспроприации. — «Новое Время» рвет и мечет, понятно, про­тив этого «революционного законодательства», этого «грозного правительства».

Назвать анархизмом, бланкизмом, терроризмом эту деятельность латышских с.-д. никто не решится. Но почему? Потому, что здесь ясна связь новой формы борьбы с восстанием, которое было в декабре и которое назревает вновь. В применении ко всей России эта связь не так ясно видна, но она существует. Распространение

В. И. ЛЕНИН

«партизанской» борьбы именно после декабря, связь ее с обострением не только эко­номического, но и политического кризиса несомненны. Старый русский терроризм был делом интеллигента-заговорщика; теперь партизанскую борьбу ведет, по общему пра­вилу, рабочий боевик или просто безработный рабочий. Бланкизм и анархизм легко приходят в голову людям, склонным к шаблонам, но в обстановке восстания, столь яс­ной в Латышском крае, непригодность этих заученных ярлычков бьет в глаза.

На примере латышей ярко видна полная неправильность, ненаучность, неисторич­ность столь обычного у нас анализа партизанской войны вне связи с обстановкой вос­стания. Надо принять во внимание эту обстановку, подумать об особенностях проме­жуточного периода между крупными актами восстания, надо понять, какие формы борьбы порождаются при этом неизбежно, а не отделываться заученным подбором слов, одинаковых и у кадета и у нововременца: анархизм, грабеж, босячество!

Говорят: партизанские действия дезорганизуют нашу работу. Применим это рассуж­дение к обстановке после декабря 1905 г., к эпохе черносотенных погромов и военных положений. Что больше дезорганизует движение в такую эпоху: отсутствие ли отпора или организованная партизанская борьба? Сравните центральную Россию с западной ее окраиной, с Польшей и Латышским краем. Несомненно, что партизанская борьба го­раздо шире распространена и выше развита на западной окраине. И так же несомненно, что революционное движение вообще, с.-д. движение в особенности больше дезоргани­зованы в центральной России, чем в западной окраине ее. Конечно, нам в голову не приходит выводить отсюда, что польское и латышское с.-д. движение менее дезоргани­зованы благодаря партизанской войне. Нет. Отсюда следует только, что партизанская война неповинна в дезорганизации с.-д. рабочего движения в России 1906 года.

Тут нередко ссылаются на особенность национальных условий. Но эта ссылка выда­ет в особенности ярко

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА

слабость ходячей аргументации. Если дело в национальных условиях, значит дело не в анархизме, бланкизме, терроризме — грехах общероссийских и даже специально рус­ских, — а в чем-то ином. Разберите это что-то иное конкретно, господа! Вы увидите тогда, что национальный гнет или антагонизм ничего не объясняют, ибо они были все­гда на западных окраинах, а партизанскую борьбу родил только данный исторический период. Есть много мест, где есть национальный гнет и антагонизм, но нет партизан­ской борьбы, развивающейся иногда без всякого национального гнета. Конкретный разбор вопроса покажет, что дело не в национальном гнете, а в условиях восстания. Партизанская борьба есть неизбежная форма борьбы в такое время, когда массовое движение уже дошло на деле до восстания и когда наступают более или менее крупные промежутки между «большими сражениями» в гражданской войне.

Дезорганизуют движение не партизанские действия, а слабость партии, не умеющей взять в руки эти действия. Вот почему обычные у нас, русских, анафемы против парти­занских выступлений соединяются с действительно дезорганизующими партию тайны­ми, случайными, неорганизованными партизанскими действиями. Бессильные понять, какие исторические условия вызывают эту борьбу, мы бессильны и парализовать ее дурные стороны. А борьба тем не менее идет. Ее вызывают могучие экономические и политические причины. Мы не в силах устранить эти причины и устранить этой борь­бы. Наши жалобы на партизанскую борьбу, это — жалобы на нашу партийную сла­бость в деле восстания.

Сказанное нами о дезорганизации относится и к деморализации. Деморализует не партизанская война, а неорганизованность, беспорядочность, беспартийность парти­занских выступлений. От этой несомненнейшей деморализации нас ни капли не избав­ляют осуждения и проклятия по адресу партизанских выступлений, ибо эти осуждения и проклятия абсолютно бессильны остановить явление, вызываемое глубокими эконо­мическими и политическими причинами. Возразят: если мы

В. И. ЛЕНИН

бессильны остановить ненормальное и деморализующее явление, то это не довод за пе­реход партии к анормальным и деморализующим средствам борьбы. Но такое возра­жение было бы уже чисто либерально-буржуазным, а не марксистским, ибо считать во­обще анормальной и деморализующей гражданскую войну или партизанскую войну, как одну из ее форм, марксист не может. Марксист стоит на почве классовой борьбы, а не социального мира. В известные периоды острых экономических и политических кризисов классовая борьба доразвивается до прямой гражданской войны, т. е. воору­женной борьбы между двумя частями народа. В такие периоды марксист обязан стоять на точке зрения гражданской войны. Всякое моральное осуждение ее совершенно не­допустимо с точки зрения марксизма.

В эпоху гражданской войны идеалом партии пролетариата является воюющая пар­тия. Это абсолютно неоспоримо. Мы вполне допускаем, что с точки зрения граждан­ской войны можно доказывать и доказать нецелесообразность тех или иных форм гра­жданской войны в тот или иной момент. Критику различных форм гражданской войны с точки зрения военной целесообразности мы вполне признаем и безусловно соглаша­емся, что решающий голос в таком вопросе принадлежит практикам с.-д. каждой от­дельной местности. Но во имя принципов марксизма мы безусловно требуем, чтобы от анализа условий гражданской войны не отделывались избитыми и шаблонными фраза­ми об анархизме, бланкизме, терроризме, чтобы бессмысленные приемы партизанских действий, примененных такой-то пепеэсовской организацией⁸ в такой-то момент, не выдвигались как пугало по вопросу о самом участии с.-д. в партизанской войне вообще.

К ссылкам на дезорганизацию движения партизанской войной надо относиться кри­тически. Всякая новая форма борьбы, сопряженная с новыми опасностями и новыми жертвами, неизбежно «дезорганизует» неподготовленные к этой новой форме борьбы организации. Наши старые кружки пропагандистов дезорганизовывал переход к агита­ции. Наши комитеты дезорганизо-

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА

вывал впоследствии переход к демонстрациям. Всякое военное действие на какой угод­но войне вносит известную дезорганизацию в ряды воюющих. Отсюда нельзя выво­дить, что не следует воевать. Отсюда надо выводить, что следует научиться воевать. Только и всего.

Когда я вижу социал-демократов, горделиво и самодовольно заявляющих: мы не анархисты, не воры, не грабители, мы выше этого, мы отвергаем партизанскую войну, тогда я спрашиваю себя: понимают ли эти люди, что они говорят? По всей стране идут вооруженные стычки и схватки черносотенного правительства с населением. Это явле­ние абсолютно неизбежное на данной ступени развития революции. Население стихий­но, неорганизованно — и именно поэтому часто в неудачных и дурных формах — реа­гирует на это явление тоже вооруженными стычками и нападениями. Я понимаю, что мы в силу слабости и неподготовленности нашей организации можем отказаться в дан­ной местности и в данный момент от партийного руководства этой стихийной борьбой. Я понимаю, что этот вопрос должны решать местные практики, что переработка сла­бых и неподготовленных организаций дело нелегкое. Но когда я вижу у теоретика или публициста социал-демократии не чувство печали по поводу этой неподготовленности, а горделивое самодовольство и нарциссовски-восхищенное повторение заученных в ранней молодости фраз об анархизме, бланкизме, терроризме, тогда мне становится обидно за унижение самой революционной в мире доктрины.

Говорят: партизанская война приближает сознательный пролетариат к опустившим­ся пропойцам, босякам. Это верно. Но отсюда следует только то, что никогда партия пролетариата не может считать партизанской войны единственным или даже главным средством борьбы; что это средство должно быть подчинено другим, должно быть со­размерено с главными средствами борьбы, облагорожено просветительным и органи­зующим влиянием социализма. А без этого последнего условия все, решительно все средства борьбы в буржуазном обществе приближают пролетариат к различным

10___________________________ В. И. ЛЕНИН

непролетарским слоям вверху или внизу от него и, будучи предоставлены стихийному ходу вещей, истрепываются, извращаются, проституируются. Стачки, предоставленные стихийному ходу вещей, извращаются в «Alliances» — соглашения рабочих с хозяева­ми против потребителей. Парламент извращается в публичный дом, где шайка буржу­азных политиканов торгует оптом и в розницу «народной свободой», «либерализмом», «демократией», республиканизмом, антиклерикализмом, социализмом и всеми прочи­ми ходкими товарами. Газета извращается в общедоступную сводницу, в орудие раз­вращения масс, грубой лести низменным инстинктам толпы и т. д., и т. д. Социал-демократия не знает универсальных средств борьбы, таких, которые отгораживали бы пролетариат китайской стеной от слоев, стоящих немного выше или немного ниже его. Социал-демократия в различные эпохи применяет различные средства, всегда обстав­ляя применение их строго определенными идейными и организационными условиями.

IV

Формы борьбы в русской революции отличаются гигантским разнообразием по сравнению с буржуазными революциями Европы. Каутский отчасти предсказал это, говоря в 1902 году о том, что будущая революция (он добавлял: за исключением, мо­жет быть, России) будет не столько борьбой народа с правительством, сколько борь­бой между двумя частями народа. В Рос-

Большевиков с.-д. часто обвиняют в легкомысленно-пристрастном отношении к партизанским вы­ступлениям. Нелишне поэтому напомнить, что в проекте резолюции о партизанских действиях (№ 2 «Партийных Известий»⁹ и доклад Ленина о съезде¹⁰) та часть большевиков, которая их защищает, вы­двигала следующие условия их признания: «эксы» частного имущества не допускались вовсе; «эксы» казенного имущества не рекомендовались, а только допускались под условием контроля партии и обра­щения средств на нужды восстания. Партизанские действия в форме террора рекомендовались против насильников правительства и активных черносотенцев, но при условиях: 1) считаться с настроением широких масс; 2) принимать во внимание условия рабочего движения данной местности; 3) заботиться о том, чтобы силы пролетариата не растрачивались понапрасну. Практическое отличие от этого проекта той резолюции, которая была принята на Объединительном съезде, состоит исключительно в том, что не допущены «эксы» казенного имущества.

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА_____________________________ П

сии мы видим, несомненно, более широкое развитие этой второй борьбы, чем в буржу­азных революциях Запада. Враги нашей революции из среды народа малочисленны, но они организуются все больше и больше с обострением борьбы и получают поддержку реакционных слоев буржуазии. Совершенно естественно и неизбежно поэтому, что в такую эпоху, в эпоху всенародных политических стачек, восстание не сможет вылить­ся в старую форму единичных актов, ограниченных очень коротким промежутком вре­мени и очень небольшой местностью. Совершенно естественно и неизбежно, что вос­стание принимает более высокие и сложные формы продолжительной, охватывающей всю страну гражданской войны, т. е. вооруженной борьбы между двумя частями наро­да. Такую войну нельзя себе мыслить иначе, как ряд немногих, отделенных большими сравнительно промежутками времени, крупных сражений и массу мелких стычек в те­чение этих промежутков. Раз это так, — а это несомненно так, — то социал-демократия непременно должна ставить своей задачей создание таких организаций, которые бы в наибольшей мере способны были руководить массами и. в этих крупных сражениях и, по возможности, в этих мелких стычках. Социал-демократия в эпоху обострившейся до гражданской войны борьбы классов должна ставить своей задачей не только участие, но и руководящую роль в этой гражданской войне. Социал-демократия должна воспи­тывать и подготовлять свои организации к тому, чтобы они действительно выступали, как воюющая сторона, не упускающая ни одного случая нанести ущерб силам непри­ятеля.

Это — трудная задача, слов нет. Ее нельзя решить сразу. Как перевоспитывается и учится в борьбе весь народ в ходе гражданской войны, так и наши организации должны быть воспитаны, должны быть на основании данных опыта перестроены для того, что­бы удовлетворить этой задаче.

Мы не имеем ни малейших претензий на то, чтобы навязывать практикам какую-нибудь сочиненную форму борьбы, или даже на то, чтобы решать из кабинета

12___________________________ В. И. ЛЕНИН

вопрос о роли тех или иных форм партизанской войны в общем ходе гражданской вой­ны в России. Мы далеки от мысли видеть в конкретной оценке тех или иных партизан­ских выступлений вопрос направления в социал-демократии. Но мы видим свою задачу в том, чтобы помочь по мере сил правильной теоретической оценке новых форм борь­бы, выдвигаемых жизнью; — в том, чтобы бороться беспощадно с шаблонами и пред­рассудками, мешающими сознательным рабочим правильно поставить новый и труд­ный вопрос, правильно подойти к его разрешению.

«Пролетарий» № 5, Печатается по тексту

30 сентября 1906 г. газеты «Пролетарий»

готовится новый

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ!

Письмо Гучкова к Трубецкому¹¹ долго занимало и частью продолжает занимать на­шу политическую прессу, если можно назвать этим именем рептильные и немногие уцелевшие либеральные газеты. Письмо это действительно имеет известное значение. Оно знаменует крупный шаг в развитии контрреволюционного направления среди ши­роких слоев российской крупной буржуазии. Для этих слоев уже октябрьская полити­ческая стачка сыграла роль решительного поворотного пункта. Крупный буржуа сразу сказал: «довольно!» после 17-го октября. И потому оригинальной — и очень харак­терной — чертой русской революции оказалось то, что датой конституционного мани­феста воспользовались, как названием партии, крупнобуржуазные элементы, вставшие на сторону царского правительства, которое принялось приспособлять новую консти­туцию к самодержавию. Октябрь — дата единственной до сих пор частичной победы революции в России. Октябристами¹⁴ — называется у нас партия контрреволюционной крупной буржуазии.

Классовые противоречия русской революции рельефно выражаются в этом противо­речивом сопоставлении. Объяснение ему дает марксистский взгляд на современную революцию в России. Это — революция буржуазная. Она во всяком случае очищает почву для более широкого и быстрого развития капитализма. Считать победой «трудо­вого начала», переходом к «социализации»,

14___________________________ В. И. ЛЕНИН

полное торжество революционного крестьянства в борьбе за землю есть сплошная мел­кобуржуазная иллюзия. Но неизбежное очищение почвы для капитализма может пойти по двум крупным линиям. Преобразование крепостной России в буржуазную возможно при условиях, обеспечивающих наибольшее мыслимое при капитализме благосостоя­ние масс крестьянства и пролетариата. Оно возможно также при условиях, обеспечи­вающих больше всего интересы имущих классов, помещиков и капиталистов. До сих пор наша революция идет по второму пути. И если она не одержит более ни одной крупной победы, то не может подлежать сомнению, что душеприказчиками российской революции окажутся контрреволюционные буржуа октябристы, — подобно тому, как душеприказчиком половинчатой немецкой революции 1848 года оказался юнкер Бис­марк.

Г-н Гучков — человек не совсем глупый. Он уже предвкушает это удовольствие взять в руки, после окончательного поражения революции, бразды правления и соеди­нить деловой, гешефтмахерский буржуазный «либерализм» с беспощадной военно-полицейской репрессией против недовольных «низов». Как практичный, безыдейный буржуазный делец, г. Гучков лучше схватил действительное политическое положение, чем многие философы и фразеры нашей буржуазной интеллигенции. (L'ignorance est moins éloignée de la vérité que le préjugé! — невежество менее далеко от истины, чем предрассудок.) Г. Гучков сводит на землю буржуазные идеалы кадетов. В этом отно­шении особенно знаменательно следующее место его письма, не оцененное нашей раб­ской печатью:

«Теперь несомненно, — пишет Гучков к Трубецкому, — что торжество революции или даже новое обострение революционного кризиса похоронит и нашу молодую поли­тическую свободу, и остатки нашей культуры и благосостояния».

Это — замечательно верная и замечательно меткая оценка теперешнего политиче­ского положения с точки зрения интересов капиталиста и помещика. Г. Гучков

________________ ГОТОВИТСЯ НОВЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ!________________ 15

берет быка за рога. Весь гвоздь теперешнего политического положения действительно в том, предстоит ли нам новое обострение революционного кризиса. Мы благодарим вас за откровенность, г. Гучков! Мы вполне понимаем, что буржуазным профессорам и дипломатам из «Речи» не нравится ваша решительность, прямота, быстрота и натиск, ваша — простите за вульгарное выражение — способность «ляпать», но мы, социали­сты, премного восхищены этой способностью. Нам она на руку.

Итак, кто хочет серьезно поставить вопрос о современном политическом положении, тот должен вполне ясно определить свое отношение к новому обострению революцион­ного кризиса. Г. Гучков так и делает. «Я против», заявляет он всем своим письмом. Я подчиняю все и вся интересам борьбы с этим обострением, интересам подавления все­го, что ведет к нему. Причина ясна. Новое обострение грозит торжеством революции, которое, в свою очередь, грозит «остаткам»... помещичьих имений гг. Гучковых, Рома­новых, Столыпиных и прочей шайки погромщиков, «остаткам» буржуазных привиле­гий, способных служить защитой от дальнейшей борьбы пролетариата, одним словом, «остаткам нашего (Гучковых, Романовых, Столыпиных) благосостояния».

Правильно рассуждает г. Гучков, гораздо правильнее и последовательнее, чем во­пиющие ныне против него кадеты, которые в лице разных Виноградовых, Струве, Из-гоевых, Бердяевых, Милюковых сотни раз оплакивали грядущие похороны «свободы и культуры» при торжестве «стихии безумия».

И революционерам тоже не мешает поучиться у реакции уменью последовательно ставить вопрос о современном политическом положении, то есть о «новом обострении революционного кризиса». Это обострение неизбежно будет означать еще более массо­вое выступление, чем прежде, обогащенное опытом великого года великой российской революции. А опыт этого года, начиная с октябрьской стачки через декабрьское вос­стание, через мирную Думу и разгон ее, ведет к наступательному всероссийскому вооруженному

16___________________________ В. И. ЛЕНИН

восстанию с забастовкой, как побочным и подсобным средством борьбы.

Правительство всю свою политику приспособило к этому, всеми ожидаемому, ново­му обострению революционного кризиса. Несомненно, оно умышленно не назначило срока выборов в новую Думу, чтобы оставить себе свободными руки, чтобы попытать­ся в случае сильного обострения всенародной борьбы раздробить ее внезапным назна­чением выборов. Несомненно также, что самый вопрос о том, сзывать ли новую Думу и оставлять ли старый избирательный закон, правительство внимательнейшим образом изучает теперь с той же самой точки зрения. И к этому вопросу социал-демократия ме­нее всего имеет право отнестись беззаботно.

Перед правительством стоит дилемма: попытаться еще раз созвать Думу на основа­нии действующего избирательного закона, при усилении репрессий, давления на выбо­ры, организации черносотенцев, — или изменить перед второй Думой избирательный закон так, чтобы наверняка обеспечить «работоспособную», т. е. черносотенную Думу. Реакция в среде помещичьего класса, победы черносотенных помещиков в земстве, яв­ный рост недовольства в народе, — все это прямо подсказывает правительству немед­ленную отмену действующего избирательного закона, ограничение избирательного права в духе возврата от виттевскои Думы к булыгинской, а то и еще похуже, или просто созыв выборных от земств во вторую Думу. Рептилии нашей печати пробалты­ваются уже насчет таких планов в «сферах», т. е. среди придворной шайки, и подготов­ляют почву, доказывая «право» самодержавия издать без Думы новый избирательный закон.

Рассмотрим, какой из этих «курсов» правительственной политики вероятнее. За со­хранение избирательного закона 11 -го декабря говорит конституционная «закон­ность», политическая осторожность, лояльность. Как видите, это все «идеальные» со­ображения, на которые плевать привыкли Романовы и Победоносцевы. Да и смешно, в самом деле, думать, что подобными соображениями станут руководиться с ног до голо­вы покрытые

________________ ГОТОВИТСЯ НОВЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ!________________ 17

кровью и грязью люди, отстаивающие в последней, отчаянной борьбе свои рабовла­дельческие права. Смешно думать, чтобы царскую шайку смущала «законность», когда шайка не смущалась ни изданием того же закона 11-го декабря, закона 20 февраля¹⁹ и т. д., не смущается и теперешним сплошным надругательством над «законом». Нет, все эти доводы мизерны!

Мнение Европы? Необходимость получить заем? Эта необходимость — самая на­стоятельная. И европейский капитал даст деньги лишь под гарантией «порядка». Но какой это «порядок», — капиталу безразлично, и даже порядок кладбища для него сим­патичнее. А ведь вторая кадетская (или, боже упаси, или более левая!) Дума обещает новые финансовые разоблачения, новый «беспорядок»! Нет, именно с точки зрения ев­ропейского займа правительству весь расчет отменить теперешний избирательный за­кон, чтобы обеспечить черносотенную Думу и принятие ею всех и всяческих займов.

Конечно, нельзя забывать того, что по существу дела соглашение между самодержа­вием и либерально-монархической буржуазией необходимо в силу самых глубоких эко­номических и политических причин. Неудача первой попытки соглашения через пер­вую Думу отнюдь еще не свидетельствует и не может свидетельствовать о неудаче всех таких попыток, — а их будет еще очень и очень много. Но именно через кадетскую Думу соглашение теперь нельзя считать (и самодержавие не может считать) особенно вероятным.

Революционеры учатся у опыта революции, но и самодержавие тоже учится у него и учится очень внимательно. Надежды на более правый состав Думы при существующем избирательном законе совершенно ничтожны, это все видят. Время созыва второй Ду­мы падает как раз на конец зимы, когда голод, безработица, нужда широких народных масс достигают обыкновенно особого обострения. Партии, стоящие левее кадетов, не­сомненно, гораздо менее будут склонны теперь, чем прежде, идти на поводу у либе­рально-монархической буржуазии, гораздо более будут способны к самостоятельным, решительным и активным политическим действиям.

18___________________________ В. И. ЛЕНИН

Нет! Мы не должны делать себе иллюзий, представлять врага совсем уже неумным, не­догадливым, неосмотрительным. Мы не должны сомневаться в том, что «богатыри мысли и дела» черносотенного правительства напрягают теперь все усилия к тому, что­бы сделать невозможным повторение опыта кадетской Думы.

Разгон Думы показал правительству, что немедленного восстания, широкого и все­народного не произошло. Подготовленный в тиши и в тайне coup d'état (государствен­ный переворот) понравился «сферам». Они находятся под сильнейшим впечатлением того, что им кажется удачным и смелым натиском на революцию. Они не могут не по­мышлять теперь о повторении такого же натиска заранее, в виде предупреждения «но­вого обострения революционного кризиса». Царские придворные — люди военные. Перейти в наступление, взять в свои руки инициативу военных действий, — преимуще­ство такой тактики они превосходно понимают. Бояться восстания? Но в той или иной мере оно неизбежно — рабочие забастовки, военные и крестьянские восстания доказа­ли это в течение целого года. Вторая кадетская Дума создаст еще более выгодную для народа ситуацию для восстания: окончательный провал политики «военно-полевого либерализма», утомление населения репрессиями и т. д., и т. д. Если «новое обострение революционного кризиса» неизбежно, то мы должны напасть первые, — так рассужда­ет Игнатьев, наверное, так. И он нападет, — царь отменит накануне выборов избира­тельный закон 11-го декабря и издаст новый закон, обеспечивающий черносотенный состав Думы.

Мы не имеем претензии быть пророками и учесть все возможные исходы из тепе­решнего, очень сложного политического положения. Но социал-демократия обязана строго взвешивать тенденции всех действующих в политике сил, чтобы разумно на­правлять свою тактику. Такое взвешивание приводит к непреклонному выводу: рабо­чие! будьте готовы к тому, что правительство введет ко времени выборов черносотен­ный избирательный закон! Крестьяне! знайте, что правительство обдумывает план из­менить порядки выборов так, чтобы

________________ ГОТОВИТСЯ НОВЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ!________________ 19

крестьянские депутаты, чтобы трудовики не могли попасть в Думу!

Мы не должны позволить правительству захватить себя врасплох. Мы должны по­вести самую энергичную агитацию в массах с разъяснением грозящей опасности, — мы должны рассеивать наивную веру в прочность избирательного закона, как «конститу­ционного» учреждения, — мы должны разрушать конституционные иллюзии, — мы должны напоминать примеры европейских революций с их частыми изменениями из­бирательных законов, — мы должны всеми силами развивать сознание того, что обост­ряющийся теперь кризис есть не парламентский, не конституционный, а революцион­ный кризис, который решит только сила, который распутает только победоносное воо­руженное восстание.

«Пролетарий» № 5, Печатается по тексту

30 сентября 1906 г. газеты «Пролетарий»

К ВОПРОСУ О ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЕ²⁰

Мы считаем эту резолюцию принципиально правильной и отмечаем солидарность ее с положениями, которые мы развили в статье «Партизанская война». В самый текст ре­золюции мы бы предложили только несколько второстепенных поправок и дополнений. В п. 3 мотивов мы бы сказали: «революция, не будучи в силах в данный момент» и т. д. В собственно-резолютивной части мы бы добавили отрицание «эксов», согласно поста­новлению съезда, затем указание, что партизанские выступления необходимо сообразо­вать с настроением широких масс и с условиями рабочего движения. Ясно впрочем, что московские товарищи считают это само собою понятным.

«Пролетарий» № 5, Печатается по текст

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: