5. Первый англо-японский договор

5. Первый англо-японский договор

а. Его провозглашение и позиция Германии

Сообщение о подписании англо-японского договора о союзе было сделано одновременно в законодательных собраниях в Лондоне и в Токио. Ввиду разницы во времени это сообщение было сделано в Токио утром 12 февраля, а в Лондоне — ночью 11 февраля. Кроме того, было решено до опубликования договора передать его содержание частным образом правительствам государств, имевших интересы на Дальнем Востоке. Что касается Германии, то ввиду ее активного участия предполагалось в надлежащий момент еще во время переговоров передать ей специальное приглашение присоединиться к союзу. Но враждебность к Германии, которая в это время появилась у английского народа, сделала невозможным подобный дружественный акт, а у Японии, со своей стороны, не было особых причин настаивать на присоединении Германии. Вследствие этого Англия и Япония отказались от намерения пригласить Германию присоединиться к союзу. Тем не менее было решено, что английский и японский министры иностранных дел перед Подписанием договора вызовут немецких дипломатических представителей, сообщат им о союзе и разъяснят текст договора. Довольно любопытен ответ германского правительства на сообщение японского правительства по этому поводу. В основном он сводится к следующему:

«Германское правительство признает, что англо-японский союз является важным орудием укрепления и сохранения мира на Дальнем Востоке. Ввиду того что интересы Германии в Китае и Корее ограничены, она намеревается придерживаться там дружественного нейтралитета. Придерживаясь дружественного нейтралитета, Германия будет вынуждена, если, к сожалению, разразится война и Франция придет на помощь России, мобилизовать немецкую армию у французской границы, для того чтобы напугать Францию, которая тогда не сможет оказать достаточно эффективную поддержку России. Иными словами, Германия считает, что, придерживаясь нейтралитета, она лучше послужит делу всеобщего мира, нежели выступая с позитивной политикой».

В телеграммах из Берлина маркиз Ито выразил мнение, что, если Германия не будет приглашена присоединиться к англо-японскому союзу, она рассердится и, возможно, даже объединится с Россией. Но Германия не только не рассердилась, а даже сама обещала придерживаться дружественного нейтралитета. Таким образом, маркиз Ито дал совершенно неверную оценку немецкой политики. Политика «дружественного нейтралитета» со стороны императорской Германии была неясной политикой, практически она означала политику строгого нейтралитета. Во всяком случае, в ответе на сообщение о заключении англо-японского союза Германия косвенно защищала негативный путь, занятый ею по отношению к союзу, но вместе с тем назвала союз самым важным средством сохранения мира на Дальнем Востоке. Этим она выразила свою полную удовлетворенность исходом дела. Обязательство Германии мобилизовать, при исключительных обстоятельствах, войска вдоль французской границы, чтобы помешать Франции оказать помощь России, конечно, ничего не стоило, но это было откровенное, хотя и неуклюжее, предложение Японии воевать с Россией. Это обязательство полностью объясняет поведение Германии в течение всего этого времени. Она сама себя выдала.

Тезис автора этих строк о дипломатии кайзера покоится на подробных и неопровержимых данных. Считая англо-японский союз выгодным для Германии, кайзер решил, что Германия должна способствовать его осуществлению, сначала делая вид, что она желает присоединиться к нему, с тем чтобы в удобный момент уклониться от него.

б. Объяснение англо-японского союза

Во вступительной части первого договора об англо-японском союзе (1902) упоминается о сохранении независимости и территориальной целостности как Китайской империи, так и Корейской империи. Термины «Китайская империя» и «Корейская империя» вместо простых слов «Китай» и «Корея» были употреблены умышленно и указывали на намерения правительств Великобритании и Японии. В англо-германском соглашении от 16 октября 1900 г., к которому Япония впоследствии присоединилась, употреблялось лишь слово «Китай», а затем, когда Россия при помощи своих войск в Манчжурии угрожала присоединить к себе эту часть Китайской империи, немецкий канцлер князь Бюлов заявил в рейхстаге, что «слово Китай в англо-германском соглашении относится к основной части Китая, в которую не входит Манчжурия, потому что влияние Германии на нее не распространяется». Совершенно ясно, что Германия сознательно извратила намерения соглашения, для того чтобы в своих интересах поощрить русскую экспансию на Дальнем Востоке. Так как новый договор о союзе опять можно было истолковать в интересах какой-либо стороны, к тому же возможность немецкого участия тогда еще не совсем отпала, то английское и японское правительства, чтобы не оставалось места для произвольных истолкований князя Бюлова и других, умышленно употребили термины «Китайская империя» и «Корейская империя».

Права и интересы, взаимно признанные в договоре о союзе, заключались для Японии в признании ее политических, коммерческих и промышленных интересов в Китае и особенно в Корее, а для Великобритании — просто в Китае. Таким образом, казалось, что произошло неравномерное распределение преимуществ, предусмотренных договором, причем Япония как будто получала большую долю. Для того чтобы исправить эту неравномерность, было предложено включить в условия договора защиту индийской границы. Но с самого начала переговоров оба правительства не имели в виду союз, который предусматривал бы защиту территорий их стран. Они имели опасения, что действия и политика других держав будут угрожать их правам и интересам в чужой стране, и поэтому они подписали договор с целью защиты совместными действиями этих прав и интересов. Если бы Япония и Англия желали договора, предусматривающего совместную защиту их территорий, они, несомненно, заключили бы союз совершенно другого типа и на Дальнем Востоке была бы установлена система, подобная европейскому Тройственному союзу. Но Япония и Англия долго колебались бы перед тем, как изменить свой первоначальный проект договора, в особенности пока было возможно участие в нем Германии. Как и следовало ожидать, мудрое правительство Великобритании знало, что оно делает, и между двумя правительствами не поднимался вопрос о защите Индии и о том, как распределить выгоды от союза.