 |
Глава 3. Программные положения М.М. Сперанского, отражённые в «Руководстве к познанию законов»
|
|
|
|
«Руководство к познанию законов» имеет не только теоретическое значение. Оно представляет выражение мировоззрения Сперанского и его попыток систематизации законодательства. Сперанский, пожалуй, как никто, представлял тот беспорядок в законодательстве, который сложился в Российской империи еще со времен Соборного уложения 1649 г. - последней и к ХIХ веку безнадежно устаревшей систематизации законов страны. Практически невозможно было разобраться во множестве изданных в разное время, нередко противоречащих и в большей части не обобщенных законодательных актах. Этот хаос прямо способствовал беззаконию и чиновному произволу, когда к «нужному делу» можно было приискать «нужный закон» и при этом сослаться на «высочайшую законодательную волю» при вынесении решения. Это не способствовало ни истинной законности в деятельности государственного аппарата, ни скорому и объективному правосудию, ни авторитету императора и государства.
По мнению Сперанского, необходимо было разобраться со всем законодательным массивом страны и начать с хронологической инкорпорации российских узаконений. Результатом этого первого этапа должно было стать Полное собрание законов Российской империи. Следующим этапом должна была стать тематическая инкорпорация государством законодательства России на уровне Свода законов, отдельные части которого (на уровне тематической, отраслевой консолидации) объединили бы отраслевое законодательство. На этой базе должен был базироваться третий, завершающий, этап систематизации отраслевого законодательства - его кодификация в виде уложений (государственного, гражданского, уголовного и т.д.). Дополнительно в качестве комментариев к уложениям должно было стать создание комментариев и «учебных книг» по юриспруденции.
|
|
|
В качестве исходной базы систематизации законодательства Сперанский предложил «издание Полного собрания законов по хронологическому порядку - предприятие огромное и могущее составить памятник в истории всех законодательств». Такое издание должно было стать собранием важнейших памятников русского права, начиная с Соборного уложения, «соединенных вместе, в хронологическом порядке без всякого изменения», хронологической инкорпорацией всех изданных узаконений и базой для последующих работ по систематизации законодательства. Сперанский также отмечал, что законодательство России отличалось крайней бессистемностью, запутанностью и противоречивостью и создание «Полного собрания» не терпело отлагательства. Он подчеркнул, что «...не излишне будет приметить, что если издание Полного Собрания наших законов в настоящее время представляло уже немаловажные затруднения, то по истечении еще нескольких лет дело это было бы еще много сложнее, а, наконец, оно могло бы сделаться почти неприступным».
Сперанский считал, что Полное собрание законов было необходимо и для разрешения дел, относящихся к «временам прошедшим», и которые должны быть «разрешаемы не по законам настоящим, в Своде изложенным, но по законам того времени, когда происшествия сии возникали», а также в случаях для «...точного определения смысла законов настоящих, должно восходить к законам прежним, хотя уже и потерявшим свою силу, но сохраняющим в себе начало и причины законов последующих». Он также придерживался и мнения, что Полное собрание необходимо было для уяснения смысла законов, которые войдут в свод действующего законодательства - Свод законов: «Свод - как закон буквальный, как основание решений, а текст Собрания как руководство к лучшему и полнейшему закона разумению».
|
|
|
Второй этап систематизации законодательства должен был заключаться в составлении Свода законов - тематической инкорпорации, собрании действующего законодательства, изложенного по известной системе без принципиальных его изменений. Отрасли законодательства должны быть консолидированы и внешне обработаны. «Свод есть соединение законов, существующих по какой-либо части, расположенное в известном порядке. Порядок... бывает или хронологический, когда законы слагаются по порядку их издания; или азбучный, когда они располагаются по порядку слов; или... систематический, когда они расположены по предметам...», - отмечал Сперанский.
Сперанский пришел к выводу о необходимости Свода законов как общей тематической инкорпорации действующих узаконений с внутренней отраслевой консолидацией законов на отраслевом уровне. Позднее в «Обозрении исторических сведений о Своде законов» (1833 г.) Сперанский, исходя из особенностей русского права и правовой ментальности, считал Свод законов отражением именно российского «юридического быта». Главной особенностью он считал то, что Россия не получила, в отличие от западноевропейских стран, заимствовавших римское право, его стройной системы, которую составляли «законы высоким знанием придуманные, долголетним опытом испытанные и веками утвержденные». По его мнению, основная задача Свода законов - дальнейшее совершенствование законодательства и юрисдикционная деятельность государства, особенно судебная.
Следующим этапом совершенствования законодательства и устранения пробелов должна была стать кодификация основных отраслей права в виде уложений. «Уложение, - подчеркивал Сперанский, - есть систематическое изложение законов по их предметам, так устроенное, чтобы
) законы общие предшествовали частным, и предыдущие всегда приуготовляли бы точный смысл и разумение последующих;
) чтобы все законы, по своду недостающие, дополнены были в уложении и обнимали бы сколь можно более случаев, не нисходя, однако же, к весьма редким и чрезвычайным подробностям».
Дополнительным этапом в систематизации законодательства Сперанский предполагал создание учебной книги, учебников - что «есть то же уложение, но более методическое и приспособленное к учебному преподаванию в училищах». Необходимой частью этого он считал и подготовку комментариев к законодательству. Он их называл «изъяснениями», где «излагается разум или основание законов, дается отчет в причинах и необходимости дополнений или перемен, в уложении введенных, и устанавливается связь их с законами существующими».
|
|
|
Сперанский в общих чертах предусмотрел и продолжение упорядочения узаконений на втором уровне, на котором предполагалась систематизация так называемых «местных узаконений» присоединенных к России территорий - губерний остзейских и западных, Царства Польского, Великого княжества Финляндского, Бессарабии, Грузии и др. местностей, где было сохранено действие существовавших источников права. В будущем предполагалась и интеграция традиционных регуляций народов Севера, Сибири и Средней Азии в законодательную систему Российской империи через издание сводов степных законов - откорректированных и санкционированных обычаев коренного населения.
«Уложение, - подчеркивал Сперанский, - есть систематическое изложение законов по их предметам, так устроенное, чтобы
) законы общие предшествовали частным, и предыдущие всегда приуготовляли бы точный смысл и разумение последующих;
) чтобы все законы, по своду недостающие, дополнены были в уложении и обнимали бы сколь можно более случаев, не нисходя, однако же, к весьма редким и чрезвычайным подробностям».
Взаимозависимость законов и государственных учреждений была понятна Сперанскому. Многие недостатки и несовершенства гражданского и уголовного законодательства он объяснял тем, что они являются результатом вредного влияния существующего управления на ту или иную отрасль законодательства. Быстрому исправлению гражданских и уголовных законов, по его мнению, препятствовало отсутствие в России просвещенных судей, искусных законоведов, знающих стряпчих, правильно поставленного юридического образования, точного исполнения законов. Но наибольшее значение придавал он разработке теории уголовного и гражданского законодательства. Сперанский считал, что коренные вопросы этих отраслей знаний (понятие закона, определение прав и обязанностей, классификация преступлений, границы уголовного и гражданского деликтов, понятие справедливого и несправедливого) еще не решены не только в России, но и в европейских странах.
|
|
|
Он видел и понимал недостатки существовавших в его время законов, в том числе и уголовных, и неоднократно остро критиковал их. Занимаясь в качестве руководителя Комиссии составления законов, а также как фактический руководитель II отделения собственной его императорского величества канцелярии кодификацией уголовных законов, Сперанский разработал «План работ по составлению проекта законов наказательных и о законах наказательных вообще». В этом «Плане» и приложенных к нему записках рассматриваются основные проблемы общей части уголовного права, в том числе вопросы теории или философии уголовного права; делается попытка, решить вопросы о вине, ее формах, видах, степенях и их влиянии на наказание (хотя они и отнесены к уголовному процессу, судопроизводству). В первую очередь здесь ставятся и решаются проблемы, относящиеся к институту преступления, а затем - к наказанию.
В отдельных черновых заметках, связанных с. разработкой Уголовного Уложения, в «мнениях» о замене наказаний, в Своде военных постановлений, в заключениях и примечаниях к Своду уголовных военных законов.Сперанский высказывает мысли не только о том, какие вопросы должны решаться при кодификации уголовных законов, но и как они должны решаться.
Проблемам теории и практики уголовного права и законодательства посвящены такие его труды, как «Руководство к познанию законов», «Заметки на проект XV тома Свода законов», «План работ по составлению проекта законов наказательных и о законах наказательных вообще»; «Основания Российского права» и восемь записок, представленных в министерство юстиции в связи с составлением Уголовного Уложения.
Переходя к непосредственному исследованию «наказательных» законов, Сперанский среди правонарушений, подлежащих воздействию этих законов, различает проступки и преступления. Проступки, пишет он, - это «нарушения, кои угрожают малою или легко отвратимою опасностью для целости права»; преступление - это те деяния, «коих опасность велика и менее отвратима». Соответственно «наказательные законы» он разделяет на две отрасли: законы, предусматривающие ответственность за проступки, он называет исправительными, а за преступления-уголовными.
|
|
|
Основная задача уголовных законов в широком смысле, по мнению Сперанского, заключается в том, чтобы «определить, какие именно деяния считать преступлениями и каким наказаниям они подвергаются; порядок обличения преступников».
При рассмотрении теории уголовного права или уголовного законодательства наиболее существенной Сперанский считал проблему понятия преступления. В «Заметках на проект XV тома Свода законов» он писал, что главное в определении преступления - найти, установить общий принцип, который свойствен всем деяниям, признаваемым законом преступлениями: «сей общий принцип есть запрещение под страхом наказания. Где нет запрещения, там может быть преступление нравственное - порок, вред, убыток». Деяние признается преступным только с того момента, когда законодатель запрещает его под страхом наказания и вносит в число преступлений: «где есть такое запрещение, там деяние невиновное и до того времени признаваемое не преступным становится преступлением». Давая такое определение, Сперанский выступал против феодального произвола, за принцип «нет преступления, если нет указания о том в законе».
Вывод по главе 3:
«Руководство к познанию законов» было изложением взглядов М.М. Сперанского, пытавшегося реализовать их на практике, как показывает история, не всегда успешно. Отчасти это связано и с тем, что Сперанский старался примирить свои проекты с самодержавным образом правления в России, он по существу никогда не выступал против подавления господствующими классами какого-либо протеста угнетенных. Это можно заметить на материале анализа конституционных проектов в России в XIX в. (но это тема отдельного исследования): все они (используя идеи М.М. Сперанского) предполагали ответственность правительства не перед представительными органами, а перед царём (так называемая дуалистическая монархия).
Заключение
Основной вывод по работе состоит в том, что М.М. Сперанский видел в качестве необходимости единство теории и практики в построении системы права и системы законодательства.
В частности, это видно по тому месту, которое занимает «Руководство к познанию законов» в наследии Сперанского. Неотъемлемым этапом в систематизации законодательства Сперанский предполагал создание учебной книги, учебников - что «есть то же уложение, но более методическое и приспособленное к учебному преподаванию в училищах». Необходимой частью этого он считал и подготовку комментариев к законодательству. Он их называл «изъяснениями», где «излагается разум или основание законов, дается отчет в причинах и необходимости дополнений или перемен, в уложении введенных, и устанавливается связь их с законами существующими». Как изменилась оценка смысла государственной деятельности Сперанским в последние годы его жизни? В лекциях наследнику и в «Руководстве к познанию законов» 1838 г. он внушал, что естественным достоянием человека являются его личная свобода и имущественные права. Власть над собою и своим имуществом дана Богом разумному и свободному человеку. Смысл существования государства - в защите этого дара. Гарантирование прав человека - условие существования общества. Государство должно обеспечить народу законодательную «равную защиту от гнетущих его нужд и покровительство в произведениях своего труда и собственности». Характерно, что, объясняя в 1830-х годах обстоятельства, способствовавшие закрепощению крестьян, политик указывал на отсутствие законов, государственного арбитража в спорах «помещик - крестьянин», нотариально заверенных договоров.
В лекции наследнику престола 9 ноября 1835 г. прямо указывается, что цель власти - «охранить пределы собственности и оградить безопасность общую и частную». Права человека ограничены правами других людей, общественными интересами и находятся «под общею защитою верховной власти». Цель государства, писал Сперанский в конспектах цесаревичу Александру Николаевичу, «в том, чтобы весь народ постепенно подвигался к добру, к нравственному совершенству».
В признании миссионерской функции государства, о которой реформатор писал в конце жизни, заключено отличие концепции Сперанского и либералов Европы 30-х гг. XIX в. Как и лекции Гегеля в Берлинском университете, так и лекции Сперанского цесаревичу содержат указания на то, что главный смысл государства - царство Божие. И оба автора приходят к выводу о том, что именно таким путем государственность сможет выполнить свою непосредственную задачу - защитить свободу и благосостояние человека.
Прогресс общества для Сперанского - главное дело государства. Средством его обеспечения (но не самоцелью, как считал Сперанский в начале XIX в.) является законодательное гарантирование прав граждан. В 1835 г. Сперанский пытался совместить принцип «свобода и собственность» с идеей «общественного блага».
Сегодня трудно представить более злободневную тему для изучения, чем жизнь М.М. Сперанского. Опыт трех последних столетий, а также примеры сегодняшнего дня показывают, что существует единый узел проблем на пути российских реформ. Сложность заключена в выборе оптимального варианта взаимодействия и взаимосвязи индивида, общества и государства. Наследие Сперанского имеет особую значимость для осмысления исторического урока реформ в России и в Европе в целом. Его труды необходимо учитывать, пытаясь определить суть индивидуальной свободы, не имеющей асоциальной, антигосударственной направленности.
Традиционно реформаторская программа и труды Сперанского рассматривались исключительно в контексте российской внутренней политики. Имя Сперанского многократно сопоставлялось с именами Александра I, Николая I, членов «Негласного комитета», А.А. Аракчеева, Н.М. Карамзина, идеологов декабризма. В моей диссертационной работе была предпринята попытка рассмотреть доктрину Сперанского как одно из явлений общеевропейского реформаторского движения XVIII-XIX вв. Мне казалось важным исследовать не столько то, как русский реформатор пытался заимствовать на Западе формулы и формы, сколько вопрос: почему он верил в принципы и суть европейской государственности.
Понимание цели государственной деятельности в трактовке Сперанского является образчиком либерального политического мышления. В его основе - понятия свободы и собственности. Именно признание основополагающего характера этих двух институтов характеризует классический период либерализма.
Сперанский не стремился «переделать Россию» (реформировать государственную систему, преобразовать общественные и экономические отношения) по «западному образцу». Ход его мысли был иной: человечество едино в своей предназначенной свыше судьбе, в России и других государствах исторический прогресс происходит по единой схеме. Поэтому Сперанский планировал осуществить преобразования согласно единым христианским принципам и политическим правилам. Рациональные способы развития России и других стран Европы не имели, по мнению Сперанского, принципиальных отличий.
Исходя из положения о свободе воли человека, Сперанский указывал, что наказания и награды, установленные законом, действуют на сознание людей только временно, неодинаково, часто не приводят к необходимым результатам и поэтому сами по себе не могут заставить людей подчиняться закону. Постепенно, говорил он, люди привыкнут уважать закон и не будут совершать преступлений. Определение Сперанским преступления как деяния, запрещенного законом под страхом наказания, положение о том, что только законодатель определяет границы преступного, исходя из того, какой вред то пли иное деяние может причинить обществу, и ряд других являлись для его времени, несомненно, прогрессивными, ибо были направлены против одного из главных принципов феодального права - судейского произвола. Но в то же время Сперанский по существу никогда не выступал против расправы господствующих классов с угнетенными, ратуя лишь за «законные» формы такой расправы. Говоря о вкладе Сперанского в развитие учения о государстве и праве, выразившемся и в «Руководстве к познанию законов», можно смело утверждать, что ошибочным является мнение о том, что Сперанский стремился скопировать только формулировки европейских законов (устройство государственных учреждений, законодательные правила). Основополагающие постулаты Сперанского и европейских либеральных мыслителей, реформаторов XVIII - первой трети XIX вв., едины. Сходство не во внешних деталях, а в основополагающих принципах. Поэтому справедливо мнение, что весьма условна и призрачна граница между мировоззрением Сперанского и философией современных ему либеральных реформ в Европе.
Исследователь жизни и творчества Сперанского барон М.А. Корф пишет: «Позволительно, без всякого преувеличения, утверждать, что по таланту, по массе глубоких и многосторонних знаний, ученых и, что называется, деловых, по силе воображения, по всеобъемлющей производительности, наконец, и по духу и цели своих стремлений, когда они не преклонялись перед сторонними влияниями, едва ли кто-либо из предшественников у нас Сперанского более его соединял в себе качества истинно государственного человека».. П. Погодин дал такую ему характеристику: «Сперанский - человекоугодливый, характер эластический, умевший стать на всякого место». Биографы отмечают необычность жизненного пути реформатора, сумевшего, не имея знатности и богатства, подняться на самые вершины государственной власти. Но при более внимательном знакомстве с жизнью мыслителя становится понятна его судьба, ибо она во многом отражала требования времени.
Список использованной литературы
1. Кодан С.В., М.М. Сперанский и российское законодательство //ЧиновникЪ, 2001, №4
2. Коняхин В.П. Предпосылки законодательного закрепления общей части российского уголовного права (К 170-летию принятия Свода законов Российской Империи 1833 г.) // Государство и право, 2003, №4, с. 98-105
. Кудинов О.А. Официальные конституционные проекты Российской империи в XIX в. // Государство и право, 2002, №5, с. 70-78
4. Луковская Д.И., М.М. Сперанский // Исторический портал ХРОНОС www.hronos.ru
. Солодкин И.И. Некоторые вопросы уголовного права и законодательства в работах М.М. Сперанского // Правоведение. -1965. - №1. - С. 159 - 164
. Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб: 2002 - 680 с.
. Сперанский С.И. Практика регионального управления М.М. Сперанского (1816-1821 гг.) // Государство и право, 2003, №5, с. 76-84
. Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть первая: «Дооктябрьский период») / под редакцией Ю.П. Титова и О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 480 с.
|
|
|
