Череп, мозг, лицо и кое-что еще

ВАЖНОСТЬ данных науки о черепах – краниологии – абсолютно бесспорна. Еще один из самых признанных авторитетов итальянской антропо­логической школы Джузеппе Серджи в монографии «Виды и разновидности человеческого рода» (1900) писал: «Наиболее важен для классификации череп. По одному черепу можно различить этнические элементы, входящие в состав смешанных групп. Возможна первичная классификация даже по одной стабильной особенности. Наиболее стабильны мозговой и лицевой отделы черепа. С самых древних эпох и до нашего времени не появились никакие новые формы черепов».

Классической школой антропологии И. Ф. Блюменбаха (1752-1840) было выявлено, что именно развитие мозга задает формирование черепа человека, но никак не наоборот. Ее представитель С. Т. Зоммеринг (1755-1830) писал: «Надо полагать, что природа формирует черепные кости так, чтобы они могли приспособиться к мозгу, но не наоборот». Много позднее известный советский генетик Н. П. Дубинин в книге «Что такое человек?» (М., 1983) изложил сходный комплекс идей: «Мозг человека обладает генетически детерминированными свойствами. Для нор­мального развития мозга нужна нормальная генетическая програм­ма. Доказано, что 5/6 мозга формируется у человека после рожде­ния». Антропологический сборник «Проблемы эволюцион­ной морфологии человека и его рас» (М., 1986) не оставляет никакой неяс­ности в этом вопросе: В. П. Алексеев в передовой статье под названи­ем «Некоторые соображения о динамике корреляционных отношений у человека и ее эволюционном значении» обобщает: «В паре «мозг – череп­ная коробка» ведущим был мозг». Поэтому так важно знать и правильно интерпретировать расовые различия черепа в динамике их возрастного развития.

Остановимся на наиболее заметных и актуальных из них, а это, в первую очередь – черепные швы. В связи с чрезвычайно важностью специфики зарастания швов черепа у представителей различных рас, а также наглядности и неоспоримости этого расово-диагностического призна­ка в исследовании социокультурных процессов, профессор В. Н. Звя­гин предложил использовать даже особое название – сутурология – наука об исследовании рисунков черепных швов.

И вот что открывает эта наука.

Русский краниолог Д. Н. Анучин (его имя носит Институт антро­пологии РАН) в работе «О некоторых аномалиях человеческого черепа и преимущественно об их распространении по расам» (М., 1880) подробно остановился на пте­рионе – небольшом участке поверхности черепа, на каждой из боковых сторон которого, в височной ямке, сходятся четыре кости: лобная, теменная, височная и основная. Этот участок является хорошим расово-диагностическим маркером, ибо различные виды его аномалий в частотном отношении у больших человеческих рас име­ют разницу в 4-8 раз. Крупный немецкий антрополог того же времени Георг Бушан подтвердил все выводы Д. Н. Анучина в отношении расово-разграничительной функции учас­тка птериона. Он указывал: «Птерион представляет собой зону соеди­нения височной, лобной, теменной и клиновидной (основной) кости. Обычно верхний край большого крыла основной кости доходит до передненижнего края теменной кости, отделяя височную кость от лобной; имеющиеся здесь швы образуют тогда фигуру в роде буквы “Н”. Но изредка бывает, что от переднего края височной кости отхо­дит вперед отросток, соединяющийся швом с лобной костью. У выс­ших рас этот отросток очень редко встречается. У европейцев в 1,6%, у монголов и малайцев в 3,7%, у низших рас, наоборот он сравни­тельно част, так у черной расы до 13%, у австралийцев до 15,6%, у папуасов до 8,6%. Такое отношение говорит за то, что соединение височной кости с лобной посредством отростка должно рассматри­ваться как низшее (питекоидное) образование, и это, тем более, что мы встречаем его постоянно у гориллы, шимпанзе и у большинства дру­гих обезьян».

Ойген Фишер также писал: «Иногда между этими че­тырьмя костями, которые образуют область птериона, имеется соеди­нительная кость. У низших рас лобная кость и височная кости всту­пают в контакт гораздо чаще, чем у высших. Мы наблюдаем это, например, у европейцев – 1,5% случаев, у монголов – в 3,8%, у австралийцев – в 9%, у негров – в 11,8%, у гиббонов – в 13,7%, у орангутангов – в 33,6%, у шимпанзе – в 77%, у горилл – 100%. Несомненно, что наличие лобно-височного шва в большой мере зави­сит от относительной величины мозга. Чем сильней мозг распирает череп, тем больше будут расходиться лобная и височная кости, тем реже они смогут соединиться в шов».

Следующим, еще более важным маркером, по Анучину, является метопизм (шов, образовавшийся на месте со­единения двух половин лобной кости). Авдеев излагает важность этого показателя так: «Этот лобный шов зарастает у большинства новорожденных младенцев, но у некоторых индиви­дов сохраняется на всю жизнь. Вот именно эта-то аномалия черепа и является отменным расово-диагностическим и, как следствие, со­циокультурным маркером. Именно лобные доли мозга, отвечающие за высшие проявления человеческой психики и интеллекта, у некото­рых индивидуумов в процессе начальной фазы роста оказывают повышенное давление на соответствующие отделы лобной кости, раздвигая их, что, в свою очередь, и вызывает появление лобного шва под названием метопизм». По наблюдениям Анучина, метопические, то есть с лобным швом, черепа имеют вместимость на 3-5% большую по сравнению с обыкновенными.

Далее, анализируя частоту возникновения метопизма у разных рас и народов, он делает такой вывод: «Таблица результатов наблюдений показывает, что у европейцев лобный шов встречается много чаще, чем у других рас. В то время, как для различных серий европейских черепов процент метопизма найден варьирующим от 16 до 5, серии черепов низших рас в большинстве случаев только 3,5-0,6 процентов. Изве­стное соотношение существует, по-видимому, между наклонностью к метопизму и интеллигентностью расы. Мы видим, например, что во многих расах более интеллигентные племена представляют больший процент метопических швов. У высших представителей мон­гольской и белой рас он выражается цифрой, по крайней мере в 8-9 раз большею, чем у австралийцев и негров».

Впоследствии на основе статистических данных было сделано обобщение, соглас­но которому индивиды с сохранившимся лобным швом обладают большей массой мозга, причем это увеличение является не только абсолютным, но и относительным, то есть не связанным с увеличе­нием размеров тела. Сохранение лобного шва в свою очередь сказы­валось в более высоком уровне психических и интеллектуальных способностей данных индивидов.

Особенное значение имеют для разработки вопроса о метопизме работы русских ученых. Статья В. В. Масловского, помещенная в «Русском антрополо­гическом журнале» за 1926 год, том 15, вып. 1-2, носит специальное название «О метопизме». В ней автор, развивая идеи Анучина, пишет: «Таким образом, на явление сохранения лобного шва у человека можно смотреть как на явление, связанное с совершенствованием его организации. Такая расчлененность черепа на парные лобные кости является благопри­ятным фактором, как для содержимого черепа, так и для него само­го. Рост последнего в различных направлениях происходит благо­даря наличию швов»… Наконец, такое светило антропологии, как В. В. Бунак в статье «О гребнях на черепе приматов» (Русский антропологичес­кий журнал, том 12: книга 3-4, 1922) писал: «Аномальный лобный шов у человека наблюдается чаще у культурных рас, что связыва­ется с увеличением головного мозга и возрастающим его давлени­ем на лобную кость»...

Среди зарубежных ученых, занимавшихся аномалиями черепа в контексте расовой систематики, нужно выделить такие имена: Жорж Папийо (1863-?), Георг Бушан (1863-1942), Марциано Лимсон (1893-?), Венцель Леопольд Грубер (1814-1890), Иоганн Ранке (1836-1916), Герман Велькер (1822-1897), Йозеф Гиртль (1811-1894), Паоло Мантегацца (1831-1910). Известный шведский антрополог и анатом, профессор Стокголь­мского университета Вильгельм Лехе в своей книге «Че­ловек, его происхождение и эволюционное развитие» (М., 1913), суммируя многочисленные исследования в разных странах в облас­ти аномалий швов черепа, дал такое ясное и обстоятельное резю­ме: «…Что сохранение лобного шва действительно обык­новенно является критерием умственного превосходства должно следовать из того, что черепа с этой особенностью чаще встречают­ся у цивилизованных народов, нежели у диких. В связи с этим я хочу упомянуть, что до сих пор не было описано ни одного черепа человекообразной обезьяны с сохраняющимся лобным швом». Георг Бушан в своей известной книге «Наука о человеке» (М., 1911) подчеркивал: «Метопизм составляет принадлежность высших рас. Метопические черепа обладают большим весом, более сложным стро­ением швов, более продолжительным незарастанием последних. Низшие расы дают меньший процент таких черепов, чем вышестоя­щие, так называемые культурные народы».

Другой мэтр классической немецкой антропологии, специализиро­вавшийся как раз в области сравнительной морфологии Ойген Фишер в своем фундаментальном учебнике «Антропология» (1923) указывал: «Расовые различия в частоте метопизма связаны с разной емкостью мозга. Мы встречаем его, например, у немцев – 12,5% случаев, на черепах, найденных в Помпеях – в 10,5%, у древних египтян – в 7%, у негров – в 1% случаев».

Испанский ученый Хуан Комас в своей диссертации «К изуче­нию метопизма» (1942) совершенно в том же духе свидетельство­вал: «Анучин одним из первых выдвинул гипотезу о прямой связи между метопизмом и интеллектом, то есть черта чаще встречается у высших рас и, следовательно, ее можно считать чертой прогрес­сивной эволюции, свидетельствующей о тенденции организма к мо­дификации своего обычного типа черепа».

Известный немецкий антрополог Карл Фогт в своей книге «Человек и его место в природе» (С.-Петербург, 1866), обоб­щая данные современной ему науки, утверждал: «Негрский череп относительно срастания своих швов следует другому закону, чем череп белого: что его передние швы, лобный и венечный, как у обезьяны, срастаются очень рано, гораздо раньше задних, тогда как у белого человека порядок срастания швов совершенно обратный. Если же так, то нет особенной смелости в предположении, что в мозге негра, может быть, существует тот же обезьяний ход разви­тия, который доказан в его черепе».

Другой известный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм позднее подтвердил эту точку зрения, подчеркнув в своей книге «Строение человека со сравнительно-анатомической точки зре­ния» (М., 1900): «Грациоле показал, что швы у высших рас исчеза­ют в другой последовательности, нежели у низших. У последних, как у обезьян, процесс всегда начинается спереди, с лобной облас­ти черепа, то есть на границе лобных и теменных костей, и отсюда идет назад. Само собою разумеется, это отражается на рано насту­пающем формировании передних долей головного мозга, которая у высших (белых) рас, где лобно-теменной шов облитерируется после затылочно-теменного, могут развиваться еще далее. Это должно быть поставлено в связь с умственным различием племен».

Завершить тему черепных швов – предмет сутурологии – мы можем великолепной цитатой из монографии «Новая теория происхождения человека и его вырождения» (Варшава, 1907) крупнейшего русского расолога В. А. Мошкова, который писал: «По своим душевным способностям негритенок не усту­пает белому ребенку, он так же способен к учению и так же понят­лив, как белый. Но как только наступает роковой период возмужалости, то вместе со сращением черепных швов и выступанием вперед челюстей у них наблюдается тот же процесс, как у обезьян: индиви­дуум становится неспособен к развитию. Критический период, когда мозг начинает склоняться к увяданию, наступает гораздо раньше у негра, чем у белого, именно за это говорит более ранее срастание швов черепа у негра».

Но рассказ о черепных швах будет неполон, если мы еще раз не подчеркнем важность этого параметра в качестве расоводиагностического признака. Подлинным шедевром современной отечественной расологии, посвященным именно этому аспекту проблемы, следует признать книгу А. Г. Козинцева «Этническая краниоскопия. Расовая изменчивость швов черепа современного человека» (Ле­нинград, 1988). В отличие от либеральных ангажированных антро­пологов, только и занятых «стиранием» и «снятием» расовых при­знаков, А. Г. Козинцев цель своей работы видит в прямо противопо­ложном: «Полиморфность некоторых признаков позволяет изменить традиционный ход исследования, перестраивая, а то и создавая морфологические схемы со специальным расчетом на повышение расоразграничительной эффективности и в некоторых случаях – на снижение роли других факторов, в частности возрастного».

Анализируя результаты практических исследований, автор моно­графии констатирует, что частота расоразграничительного признака по костям затылочно-сосцевидного шва для европеоидов составляет в среднем 6,4%, а для монголоидов – 16,6%. На основе близкого в морфологическом отношении затылочного индекса (ЗИ) расовые раз­личия наблюдаются еще отчетливее. Так, для европеоидов частота этого признака составляет 8,4%, а для монголоидов – 48,5%. Заты­лочный индекс второго порядка (ЗИ II) также эффективно помогает различать расы: 2,8% – для европеоидов и 13,4% – для монголои­дов. «При рассмотрении величин затылочного индекса (ЗИ) и (ЗИ II) создается впечатление, что признак “работает” только на уровне больших рас. Никаких закономерностей в распределении частот внут­ри европеоидного и монголоидного комплексов выявить не удается».

А. Г. Козинцев пишет далее: «Мы проанализировали около 30 признаков, относящихся к швам черепа, и выделили шесть основ­ных, наиболее ценных. Европеоидная и монголоидная расы, как мы помним, различаются по всем основным особенностям». Для сум­марной количественной оценки этих различий автором книги вво­дится специальный монголоидно-европеоидный индекс (МЕИ). В европеоидных популяциях он колеблется от 13 до 39, а у монголо­идов от 54 до 82,5.

Представители нордической расы также легко выделяются из числа других европеоидов с помощью североевропейского индекса (СЕИ). «Значение обоих показателей (МЕИ) и (СЕИ) у северных евро­пеоидов выше, чем у южных». Ясный и аргументированный вывод, даваемый А. Г. Козинцевым в книге, не оставляет места для криво­толков и спекуляций. «Расоразграничительные индексы – простое, но эффективное средство анализа. Пять признаков – затылочный индекс, клиновидно-верхнечелюстной шов, заднескуловой шов, ин­декс сложности подглазничного узора и индекс поперечного небного шва – служат в первую очередь для разграничения европеоидов и монголоидов. Комбинации признаков обладают большей разграничи­тельной силой, чем отдельные признаки. Монголоидно-европеоидный индекс (МЕИ) и первая главная компонента (I ГК) чрезвычайно эф­фективно разделяют монголоидов и европеоидов. Дифференциация внутри европеоидной расы прослеживается при помощи североевропейского индекса (СЕИ) и второй главной компоненты (II ГК)».

Помимо швов, в строении черепа человека заметно множество иных расово-диагностических маркеров, обладающих хорошим дискриминантным эффектом. Крупный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм в связи с этим писал: «Носовые кости, обыкновенно остающиеся раздельны­ми, иногда срастаются в одну кость, и это встречается гораздо чаще у низших рас, чем у высших. Так как, такое срастание нормально для обезьян, вероятно, мы имеем в нем у человека одно из атавистических явлений. У шимпанзе оно настает уже на втором году жизни».

Укажем вкратце и на другие параметры черепа, имеющие существенное значение для разграничения и диагностики рас.

Индекс сложности подглазничного узора (ИСПУ) обладает наибольшей расоразграничительной способностью. Для европеоидов он составляет – 38,0, а для монголоидов – 57,9. И это закономерно, ведь глаза разных рас имеют и разную крепеж­ную оснастку. Этот признак также «работает» на уровне больших рас. Народы, нации, этносы и племена – это действительно резуль­тат более позднего исторического процесса, но гигантская пропасть неустранимых расовых различий свидетельствует в пользу доисто­рической, а именно – биологической природы их происхождения.

А. П. Пестряков в статье «Дифференциация большой монголо­идной расы по данным генерализованных тотальных размеров че­репной коробки» (в сб.: Историческая динамика расовой и этнической дифференциации населе­ния Азии. – М., 1987) остроумно отмечает, что размер мозга представля­ет собой «биологическое родимое пятно на теле расы». Далее автор развивает свою мысль: «Следует оговорить общеизвестный научный факт, что существует так называемый “мозговой рубикон”, т. е. минимальный, но достаточно большой необходимый объем мозга, начиная с которого его носитель – человек – может функциониро­вать как существо социальное. Среднегрупповая величина черепной коробки может быть важным параметром при изучении расовой истории человечества»… А. П. Пестряков на основе совершенно отличного, чем у других авторов, материала приходит к тому же выводу, что по размерам черепной капсулы менее всего варьируют европеоиды и более всего полиморфны монголоиды, что говорит об их «возможной расовой неоднородности». Разброс признаков у последних больше в 2-2,5 раза, чем у европеоидов, а у негроидов и американских индейцев в 1,5-2 раза больше, чем у европеоидной расы. Из чего можно сделать правомерный вывод, что из всех больших рас – европеоиды – наибо­лее однородная. «Изучаемые нами генерализованные количествен­ные характеристики черепной коробки обладают большей устойчиво­стью во времени, чем большинство описательных расово-морфологических признаков». Из этого утверждения автора статьи следует заключение, что расовые признаки, особенно столь важные, как раз­мер мозга, действительно являются «родимым пятном», никак не смываемым в процессе исторического развития, как того хотят шар­латаны от науки. «Предлагаемые параметры могут служить хороши­ми антропологическими маркерами при изучении этногенетических процессов. Анализ величин генерализованных параметров в кранио­логических сериях позволяет выделить расовую филиацию, а также инородные с краниологической точки зрения включения».

В этой связи приобретают особый интерес вообще любые расовые параметры черепа, которых насчитывается немало.

Например, в статье, посвященной вопросам расовой краниологии: «Мировое распределение затылочно-теменного указа­теля» Ю. Д. Беневоленская сопоставляет среднее значение этого показателя для основных рас:

европеоиды – 91,6

монголоиды – 96,6

негроиды – 87,3.

Вывод автора однозначен и убедителен: «Три расовых комплек­са вполне отчетливо отделяются один от другого. Затылочно-теменной указатель работает в очень крупных ареалах, дифференци­рует большие расы».

Приводимая далее корреляция между затылочно-теменным и высотно-продольным указателями также свидетельствует в пользу расовых различий:

у европеоидов – 0, 738

у монголоидов – 0,581

у негроидов – 0, 706.

Существует расхожее, ничем не подкрепляемое мнение, что европеоиды антропологически ближе к монголоидам, чем к не­гроидам, но именно этот показатель наглядно показывает всю глубину различия между первыми и вторыми – 27%.

«Европеоидные серии обнаруживают меньшую дисперс­ность, чем монголоидные, и более тесную межгрупповую связь с высотно-продольным указателем». В целом это говорит о том, что в расовом отношении монголоиды менее однородны, чем европеоиды.

В сборнике «Ис­торическая динамика расовой и этнической дифференциации населе­ния Азии» (М., 1987) Ю. Д. Беневоленская в статье «Расовая дифференциа­ция на территории Азии (по строению лобного отдела черепа)» на основе исследования лобно-сагиттального индекса (ЛСИ) также говорит о «наибольшей по сравнению с другими расами консолидированности европеоидов».

Наконец, в сборнике «Проблемы эволюцион­ной морфологии человека и его рас» (М., 1986) та же Беневоленская в статье «Расовые вариации признаков че­репного свода» в дополнение к этому пишет: «Поскольку расы не сходны, разнокачественны по типу и масштабу внутрирасовых расообразовательных процессов, расовая диагностика по ЛСИ выглядит в каждом случае своеобразно. Так, европеоиды – наиболее консоли­дированная раса, и вероятно поэтому (ЛСИ) лобно-сагиттальный ин­декс не дает отчетливых расовых разграничений внутри европеоидов. Наибольшие различия ЛСИ вскрывает в пределах монголоидной расы».

Из числа более современных коллективных работ нужно отме­тить сборник «Единство и многообразие человеческого рода» (М., 1997). В нем Ю. Д. Беневоленская, один из признанных ведущих специалистов в области краниологии, развивает до логического предела оригинальную концепцию об изначаль­ном существовании двух крайних вариантов лицевой морфологии у человечества. «Итоги анализа приводят к заключению о наличии двух основных расовых компонентов. Европеоидный тип обнаружи­вает особенности трапециевидного морфотипа, восточный – прямоу­гольного. Идея о существовании этих морфотипов находит биологи­ческое обоснование одного из факторов полиморфизма человеческих популяций. Мало того, оба эти морфотипа отражают эволюционные этапы в развитии рас. Обращаясь к структуре морфотипов, мы ви­дим, что прямоугольному морфотипу наиболее свойственны особен­ности начальной фазы роста, трапециевидному – конечной фазы».

Эта концепция морфотипов легко увязывается с теорией неадап­тивного размера головного мозга В. П. Алексеева и, в зависимости от величины черепной коробки, задаваемой мозгом в процессе «фаз рос­та», позволяет научно обоснованно говорить о «высших» и «низших» расах. Тем более, что идея этих морфотипов «находит биологическое обоснование» в том, что один из них принадлежит к начальной, то есть низшей фазе роста, а другой – конечной, то есть высшей фазе.

Беневоленская продолжает: «Эти «строительные элемен­ты», то есть два морфотипа как первооснова многообразия, не рассе­иваются бесследно в новой фазе дифференциации человечества на уровне сформировавшихся рас, а прослеживаются в их основе». Это значит, что высшие всегда были и будут высшими, а низшие – низши­ми: «Гипотеза диморфизма может быть сформулирована как явление параллелизма рас». То есть, по мысли автора, различие типов свиде­тельствует о взаимной независимости их происхождения.

Еще один автор сборника «Проблемы эволюцион­ной морфологии человека и его рас» Ю. К. Чистов в статье «Расовые различия в строении медианно-сагиттального контура черепа чело­века» на базе другого морфологического параметра делает сходный вывод: «Меньше всего различаются между собой по сумме линейных характеристик контура черепа европеоидные серии, больше всего – экваториальные группы». Он же в монографии «Дифференциация рас человека по строению медианно-сагиттального контура черепа» (М., 1983) указывает: «Результаты полученных исследований позволяют с достаточной уверенностью говорить о наличии определенных различий в форме сагиттального контура черепной коробки человека у “северных” и “южных” популяций современного человека. Внутрирасовые величи­ны этого показателя достоверно отличаются от межрасовых, т. е. представители контрастных расовых типов различаются между со­бой как по сумме градусных, так и линейных характеристик медианно-сагиттального контура. Одним из наиболее интересных выводов является констатация того факта, что современные краниологичес­кие серии столь же сильно различаются по величинам градусных и линейных характеристик лобной части контура, как и по рисунку затылочного отдела».

Именно все вместе взятое, что наука знает сегодня о человеческом черепе, позволило Т. В. Томашевич на 1-й международной конференции «Раса: миф или реаль­ность?» назвать свой доклад «Лучше считать различия рас реальными».

По сути к данному в высшей степени деликатному и политкорректному заявлению нам нечего добавить.

Между тем, череп важен для человека не сам по себе, а постольку, поскольку является вместилищем и хранилищем высшего органа духовной деятельности – мозга. И тут уместно сказать о тех различиях в устройстве и функциях данного органа, обусловленных всеми вышеперечисленными различиями в строении черепа.

В самом общем виде эти различия выражаются в данных нейрофизиологии и психиатрии.

В трудах таких ученых, как Ф. Тидеман (1781-1861), П. Грациоле (1815-1865), К. Фогт (1817-1895), В. Вальдейер (1836-1921), Г. Ретциус (1842-1919), Я. Г. Ф. Кольбрюгге (1865-?), К. Джиакомини (1840-1898), А. Эккер (1818-1887), А. Вейсбах (1836-1914), Г. Швальбе (1844-1916), Д. Н. Зернов (1843-1917), начинается осоз­нанное и целенаправленное изучение специфики и формы строения мозга различных человеческих рас, непоколебимо устанавливающее их исходное глубокое различие.

Основоположник френологии Ф. Й. Галль (1758-1828) выделил 27 основных зон – органов (как он их называл) локализации высших психических функций, степень развития кото­рых и обуславливает основные психические и культурные различия между отдельными особями, племенами и целыми расами. Он писал: «Известно также, что народы с большим мозгом до того возвышаются над народами с малым мозгом, что покоряют и угне­тают их, как угодно. Мозг индуса значительно меньше мозга евро­пейца, и всем известно, как несколько тысяч европейцев покорили и теперь держат в зависимости миллионы индусов. Точно так же, мозг американского туземца меньше, чем мозг европейца, а с Аме­рикой случилось то же, что с Индией».

Неустанно проверяя свои гипотезы на практике, Галль высчитал, что вместимость черепа у белой расы составляет от 75 до 109 кубических дюймов, тогда как у монголоидной расы она простирается от 69 до 93 дюймов. Соответственно объему изменяется и вес мозга различных рас. В дальнейшем подобными наблюдениями были охвачены все основные расы и народы. Объем и вес мозга стали признанным расоворазграничительным маркером.

Помимо существенных различий в весе мозга и его частей у представителей больших человеческих рас и даже отдельных народ­ностей были выявлены и различия в организации извилин.

Одним из первых расовые различия в строении мозга начал изучать известный русский антрополог Д. Н. Зернов. Его работа с характерным названием «Извилины мозга, как племенной признак» была опубликована еще в 1873 году, а в 1877 он выпустил уже фундаментальную монографию «Индивиду­альные типы мозговых извилин у человека».

Другой отечественный ученый А. С. Аркин в своей статье «О расовых особенностях в строении мозговых полу­шарий человека» (Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, книга 3-4, 1909) выводил такие новые расовые при­знаки: «Средняя лобная борозда представляет собою борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена изменениям и у представителей раз­личных рас имеет различные очертания». Кроме того, основываясь на огромном зарубежном материале, Аркин на протяжении всей статьи говорит о «мозгах, богатых извилинами, которые как извест­но, считаются более совершенно устроенными». Вывод в работе Аркина прост и убедителен: «Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные борозды и извили­ны, где они проявляются более часто и рельефно».

Принципиальным открытием Аркина может считаться заключение о том, что «наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных центров». Эти центры имеют сравнительно более позднее развитие по сравнению с други­ми участками мозга. В них также легко читаются внешние морфоло­гические различия строения мозга у представителей «высших» и «низших» рас.

Его современник и соотечественник Р. Л. Вейнберг в статье «К уче­нию о форме мозга человека» (Русский антропологический журнал,1902, N4) выявил расовые различия в строении Роландовых и Сильвиевых борозд. Крупный немецкий антрополог Карл Фогт так­же писал в этой связи: «Сильвиева щель у негра имеет более верти­кальное направление, равным образом и Роландова щель».

Величайший французский антрополог Поль Топинар в своей фундаментальной книге «Антропология» (1879) подчеркивал: «Из­вилины бывают более толсты, более широки и менее сложны в низших расах. Нервы негров и преимущественно нервы основания мозга толще, вещество их мозга не так бело, как у европейцев».

Обладая более толстой костью черепной коробки, о чем писал еще древнегреческий историк Геродот, представители негроидной расы поэтому закономерно имеют более низкий порог болевой чувстви­тельности. Карл Фогт первым обнаружил, что ударная вязкость вещества мозга у негров превы­шает этот показатель у белых европеоидов. «Вещество мозга у негра несравненно плотнее и тверже, чем у белого», – заявлял Фогт. На этот нейрофизиологический факт указывали еще во второй половине XIX века ассоциации боксеров, отказывая черноко­жим спортсменам участвовать в соревнованиях на том основании, что они менее чувствительны к боли, чем белые.

Жан-Жозеф Вирей развил в том же направлении наши представления о специфике мозга негров: «У негров серое вещество мозга имеет более темный цвет. Но главное – у негров гораздо больше, чем у европейцев, развита периферийная нервная система, а центральная, наоборот, меньше. Похоже, мозг у негров частично ушел в нервы, словно животная жизнь развивалась за счет умственной».

Каков же суммарный результат всех вышеописанных различий в устройстве черепа и размещенного в нем мозга? Он проявляется в объективных цифрах, добытых нейрофизиологией, психиатрией и психологией.

Если у европеоидов усредненный IQ (показатель интеллекта) равен 100, то у негроидов не более 70, а у монголоидов (но не у всех: у китайцев, японцев) 102. Таковы же различия и в скорости реакции. Канадский профессор Дж. Филипп Раштон в наделавшем много шума исследовании «Эволюция и поведение рас» пишет в этой связи: «Головы больших размеров (содер­жащие более развитые мозги) находятся в прямой корреляции с ин­теллектом. Большие головы имеют тенденцию блистать своим интел­лектом. Эта корреляция верна и по отношению к разным расовым группам. В возрасте семи лет африканские дети на 16% больше евро­пейских детей, зато периметр их мозга на 8% меньше… Негры имеют в голове в среднем на 480 миллионов нейронов меньше, чем белые. С маленьким мозгом в большом теле они менее одарены интеллектуально, потому что большая часть мозга негров занята жизненными функциями, а не сознательными мыслями».

Поистине не секрет, что существует прямая и значительная связь не только между строением черепа и мозга (где мозг, напомним, является главным формообразующим агентом), но также мозга, черепа и лица. А в лице, таким образом, запечетлеваются основные психологические черты его носителя, свойства его ума и характера. На этом строит свои заключения такая наука как физиогномика, основанная швейцарским мыслителем И.-К. Лафатером.

И здесь мы вновь имеем дело с расовыми различиями. Профессор И. А. Сикорский в своей моно­графии «Всеобщая психология с физиогномикой» (Киев, 1904) утверждал в этой связи: «Черная раса принадлежит к наименее одаренным на земном шаре. В строении тела ее представителей заметно более точек соприкосновения с классом обезьян, чем в других расах. Вмес­тимость черепа и вес мозга черных меньше, чем в других расах, и соответственно тому духовные способности развиты меньше. Негры никогда не составляли большого государства и не играли руководя­щей или выдающейся роли в истории, хотя были в отдаленные време­на гораздо больше распространены численно и территориально, чем впоследствии. Наиболее слабую сторону черного индивидуума и чер­ной расы составляет ум: на портретах всегда можно заметить слабое сокращение верхней орбитальной мышцы, и даже эта мышца у негров анатомически развита значительно слабее, чем у белых, между тем она является истинным отличием человека от животных, составляя специальную человеческую мышцу».

Современные исследования лица человека и его отдельных составляющих (глаза, уши, зубы и т.д.) много способствовали установлению достоверных расоводиагностических маркеров. Известный советский антрополог М. И. Урысон в работе «Взаи­мосвязи основных морфологических особенностей черепа человека в процессе антропогенеза» (М., 1964) писал: «Исходя из рассмотрения черепа как тотальной скелетной структуры, можно предполагать, что прогрессивное развитие мозга оказывало свое влияние не только на формирование мозговой коробки, но и через ее изменение на пере­стройку лицевого отдела. Речь идет, следовательно, о взаимном вли­янии мозговой коробки и лицевого отдела черепа, а также обуславли­вающих их изменение факторах в процессе эволюции черепа».

Сегодня в арсена­ле современной науки имеется такой точный и беспристрастный метод расовой диагностики, как антропологическая фотография. Работа Н. Н. Цветковой «Антропологическая фотография как источник для исследования по этнической фотографии» (М., 1976) служит тому наглядной и убедительной иллюстрацией. В ней она пишет: «В результате анализа фотометрических признаков выявлено, что по­чти все угловые размеры лица обладают хорошими группоразграничительными свойствами. Они имеют межгрупповой размах более двух стандартов». Это означает, что величина объективных расовых различий в строении лица у представителей разных рас устойчиво превосходит ошибку при измерениях.

В целом расовая геометрия лица такова. Европеоиды по дан­ным фотометрии имеют наиболее прямой профиль по верхнелицевому углу, причем последний (83-87°) у них всегда больше среднелицевого (81°), относительно небольшой угол выступания носа к гори­зонтали (57-63°), весьма сильное выступание носа к линии профиля (21-27°) и прямую верхнюю губу (85-91°).

Монголоиды отличаются склонностью к мезогнатности по верхнелицевому углу и углу выступания верхней губы (72-82°). У них верхнелицевой угол (82-87°) всегда меньше среднелицевого (83-88°). Угол выступания носа к горизонтали – наибольший (65-72°) среди всех изученных групп.

Негроиды прогнатны (то есть имеют резко выступающую нижнюю челюсть) по верхне– (73-77°) и среднелицевому (76-80°) углам и углу выступания верхней губы.

Это вновь означает, что расовый и этнический тип – объектив­ная реальность и поддаются точному измерению не только в об­щем, но и по отдельным частям портрета.

В современном сборнике работ «Проблемы эволюционной мор­фологии человека и его рас» (М., 1986) обсуждаемая тема выводит­ся уже на качественно новый уровень. Так в статье «Перспективы применения ближней стереофотограмметрии в антропологии», со­зданной коллективом авторов: Л. П. Винников, И. Г. Индиченко, И. М. Золотарева, А. А. Зубов, Г. В. Лебединская – говорится о том, что качественная цветная фотография позволяет выявлять все ню­ансы пигментации глаз, кожи, волос, а также определять межзрач­ковые расстояния и выступание глазного яблока. В связи с чем авторы данной разработки считают, что предлагаемый ими метод: «...открывает широкие перспективы чрезвычайно детального иссле­дования поверхности лица человека и с большим успехом может быть использован и в этнической антропологии».

Итак, совершенно очевидно, что расовые пропорции «черт лица» и всей головы в целом, воспринимаемые в процессе антропоэстетической оценки, есть реальный факт.

Один из классиков немецкой антропологической школы барон Эгон фон Эйкштедт в своей базовой монографии «Расология и расовая история человечества» (1937-1943) увязал особен­ности морфологии лица различных рас с эволюцией их развития:

«В отношении сравнительной морфологии мягких частей следует упомянуть два основных явления, которые имеют эволюционное значе­ние. Это, во-первых, наличие органа Якобсона, короткого ру

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: