Вызванные препаратом религиозные и мистические переживания

Использование психоделических веществ в ритуальных и магических целях можно проследить до древних шаманских традиций, и оно, вероятно, существует так же давно, как человечество. Легендарное священное снадобье сома, приготовляемое из одноименного растения, чья идентичность утеряна, играло ключевую роль в ведической религии. Изделия из конопли Cannabis indica и sativa использовались в Азии и Африки многие века под разными именами (гашиш, чарас, бханг, ганжа, киф) в религиозных церемониях и народной медицине. Они сыграли важную роль в Брахманизме, использовались в суфийских практиках и являются главным таинством Растафари. Религиозно-магическое использование психоделических растений было широко распространено в доколумбовых культурах, среди ацтеков, Майа, Ольмеков и других индейских групп. Среди используемых растений были известный мексиканский кактус Lophophora williamsii (пейот), священный гриб Psilocybe Mexicana (teonanacatl) и несколько разновидностей семян утренней славы (ololiuqui). Ритуальное использование пейота и священного гриба всё ещё существует среди разных мексиканских племен; в качестве важных примеров можно упомянуть поиск пейота и другие священные церемонии индейцев Уичоль и целительские ритуалы Мацатеков с использованием грибов. Пейот также был ассимилирован многими североамериканскими индейскими группами и около ста лет назад стал таинством синкретической Церкви Коренных Американцев. Южноамериканские целители (ayahuascheros) и дописьменные амазонские племена наподобие Амахуака и Живаро используют яге, психоделические экстракты из «лозы душ», лианы джунглей banisteriopsis caapi. Самое известное африканское галлюциногенное растение это Tabernanthe iboga (eboga), которая в маленьких дозах работает как стимулятор, а в больших количествах используется в качестве препарата посвящения. В средневековье напитки и мази, содержащие психоактивные растения и животные ингредиенты, широко использовались в контексте шабашей ведьм и ритуалов черной мессы. Самыми известными составляющими ведьмовских зелий были белладонна (Atropa Belladonna), мандрагора (Mandragora officinarum), дурман или «одурь-трава» (Datura Stramonium), белена (Hyoscyamus niger) и кожа жабы. Современный химический анализ обнаружил в коже жаб (Bufo bufo) вещество, называемое буфотенин (или диметилсеротонин), имеющее психоделические свойства. Вышеприведенные психоделические растения это только малая часть самых известных. Согласно этноботанику Ричарду Шульцу Ботанического Департамента Гарвардского Университета, существует более сотни растений с явными психоактивными свойствами.

Способность психоделических веществ вызывать визионерские состояния религиозной и мистической природы задокументирована во многих исторических и антропологических источниках. Открытие ЛСД и получившее публичную известность появление этих переживаний у многих экспериментальных субъектов в нашей культуре привлекло к этому вопросу внимание ученых. Тот факт, что религиозные переживания могут быть вызваны введением химического агента, спровоцировал интересный и очень жаркий спор о «химическом» или «мгновенном мистицизме». Многие поведенческие ученые, философы и теологи участвовали в свирепой полемике о природе этих явлений, их значения, валидности и достоверности. Мнения вскоре кристаллизовались в две крайние точки зрения. Некоторые экспериментаторы видели в возможности вызова религиозных переживаний химическими средствами шанс перенести религиозные явления из области священного в лабораторию, и поэтому в итоге объясняли их в научных терминах. В конце концов, в религии не было бы ничего таинственного и святого, а духовные переживания можно было бы свести к физиологии и биохимии мозга. Однако другие исследователи приняли совсем иную позицию. Согласно им, мистические явления, вызванные ЛСД и другими психоделическими препаратами, были подлинными, и эти вещества следует считать таинствами, потому что они опосредуют контакт с трансцендентальными реальностями. В сущности, это была позиция шаманов и жрецов психоделических культур, где визионерские растения вроде сомы, пейота и теонанакатля виделись как священные материалы или сами божества. И ещё один подход к проблеме считал ЛСД переживания «квази-религиозными» явлениями, которые только симулировали или поверхностно воспроизводили аутентичную или подлинную духовность, которая является «Божьей милостью» или результатом дисциплины, преданности и практики аскез. В этих рамках кажущаяся легкость, с которой эти переживания могут быть вызваны химически, полностью дискредитировала их духовную ценность.

Однако те, кто утверждал, что ЛСД-индуцированные духовные переживания не могут быть валидными, потому что они слишком легкодоступны, и их появление и продолжительность зависят от решения индивида, не понимают природу психоделического состояния. Психоделическое переживание не является ни легким, ни предсказуемым путем к Богу. У многих субъектов нет духовных элементов в их сеансах, несмотря на множество приемов препарата. Тем, у кого есть мистический опыт, часто приходится пройти психологические испытания, которые, по крайней мере, не менее трудны и болезненны, как и связанные с разными ритуалами перехода или строгими и аскетичными религиозными дисциплинами.

Большинство исследователей сходятся в том, что невозможно провести четкую грань между спонтанными мистическими переживаниями и «химическим мистицизмом» на базе феноменологического анализа или экспериментальных подходов. [5] Этот вопрос ещё более усложняется относительным отсутствием специфических фармакологических эффектов ЛСД и тем фактом, что некоторые из ситуаций, ведущих к спонтанному мистицизму, связаны с глубокими физиологическими и биохимическими изменениями в теле.

Длительное голодание, депривация сна и нахождение в пустыне и подверженность обезвоживанию и крайним температурам, усиление дыхания, крайний эмоциональный стресс, физическое напряжение и пытки, долгое монотонное пение и другие популярные практики «священных технологий» вызывают такие далеко идущие изменения в химии тела, что сложно провести четкую грань между спонтанным и химическим мистицизмом.

Так, размышление о том, являются ли химически вызванные переживания подлинными и аутентичными, не лежит в сфере теологов и духовных мастеров. К сожалению, представители разных религий выражали широкий спектр противоречивых мнений; остается открытым вопрос о том, кто должен быть авторитетом в этой области. Некоторые из этих религиозных экспертов судили, никогда не имев психоделического опыта, и вряд ли могут считаться авторитетами в ЛСД; другие сделали широкие обобщения на основе одного сеанса. Серьезные различия мнений существуют даже среди ведущих представителей одной и той же религии (католических священников, протестантских пасторов, раввинов и индусских святых), имевших психоделические переживания. На данный момент, после тридцати лет споров, вопрос о том, могут ли ЛСД и другие психоделики вызывать подлинные духовные переживания, всё ещё открыт. Негативные мнения индивидов, среди которых Мехер Баба или Р.К. Захнер, противостоят некоторым мастерам Тибетского Буддизма, ряду шаманов психоделических культур, Уолтеру Кларку, Хьюстону Смиту и Алану Уоттсу.

Переживание неудовлетворенной духовной жажды. Группы людей пытаются пересечь коварные болотистые воды на несовершенных лодках, чтобы достичь божества на горизонте. Однако они все тонут до достижения желанной цели.

Независимо от того, являются ли переживания, вызываемые ЛСД, подлинными мистическими откровениями или лишь очень убедительными их симуляциями, они определенно являются феноменами, весьма интересными для теологов, пасторов и исследователей религии. За несколько часов индивид получает глубокие прозрения о природе религии, и в некоторых случаях их чисто теологическое понимание и формальная вера оживляются глубоким личным переживанием трансцендентальных областей. Эта возможность может быть особенно важной для тех священников, которые занимаются религией, но при этом питают серьезные сомнения насчет истинности и релевантности того, что они проповедуют. Некоторые священники и теологи, вызвавшиеся на нашу учебную ЛСД программу в Мерилендском Центре Психиатрических Исследований, были скептиками или атеистами, выбравшими эту профессию по ряду внешних причин. Для них духовные переживания из их ЛСД сеансов были важным подтверждением того, что духовность это подлинная и глубоко релевантная сила в человеческой жизни. Это понимание освободило их от конфликта, который у них был в связи с профессией, и от бремени лицемерия. В некоторых случаях родственники и друзья этих индивидов сообщали, что их проповеди после ЛСД сеансов приобретали необычайную силу и естественную власть.

Серия рисунков, иллюстрирующих связь между духовной патологией и биологической травмой рождения. Первые четыре показывают образы из самой священной христианской темы, распятия, загрязненные тем, что пациент назвала «непристойной биологией». Во время своего сеанса она поняла, что это смешение отражало не только специфичные детские переживания, но особенно биологическую травму рождения

Священное событие рождения неразрывно связано с гениталиями, сексуальностью, агрессией, дефекацией и мочеиспусканием.

В финальной картине этот конфликт разрешается. Фигура «очищенного Христа» поднимается выше царства «непристойной биологии», отделяясь от него. Однако руки пациента тянутся к Черному Солнцу, которое символизирует внутреннюю реальность даже больше Христа, священности, которая трансцендирует все формы и ограничения.

Духовные переживания на психоделических сеансах часто опираются на символизм коллективного бессознательного и происходят в рамках культурных и религиозных традиций, отличных от свойственных субъекту. Поэтому обучающие ЛСД сеансы представляют особый интерес для тех, кто изучает сравнительную религию. Пасторы, приверженные определенной церкви, иногда удивляются, когда у них происходит глубокий религиозный опыт в контексте совершенно другой веры. Благодаря соединяющей природе психоделического переживания, это не дискредитирует их собственную религию, а помещает её в более широкую космическую перспективу.