«х» минус три недели и ещё один день

 

Воскресенье, 28 октября

 

 

    Когда Кира очнулась от тяжёлого сна без сновидений, в комнате уже никого не было. Девушка несказанно обрадовалась этому факту. Она вытащила правую руку из-под пледа и стала рассматривать браслет. Розовая медь источала ровное серо-голубое сияние, слабо различимое в утреннем свете. Кира закрыла глаза и прислушалась к ощущениям.

Спокойствие. Уверенность. Размышление, почти медитация… Никаких сильных или тревожащих эмоций. Или может, она пока недостаточно настроилась на браслет и просто не может почувствовать? А интересно, влияет ли на свойства браслетов расстояние между ними? Наверное, постепенно она всё выяснит.

    Кира встала с кровати и огляделась. Странно, но непривычное место всего лишь после одной проведённой здесь ночи показалось знакомым, почти своим. Стоявшая у противоположной стены кровать была аккуратно застелена. Вещи, вчера в раздражении сброшенные на пол, теперь ровной стопкой лежали в углу кровати.

    На письменном столе Кира заметила записку, придавленную карандашом за угол. Мелким твёрдым почерком было разборчиво написано:

    «Я на площадке. Найди Энгельса или Маргариту. Из общаги без меня ни ногой! »

    Кира улыбнулась. Почему-то эти несколько слов согрели ей сердце.

    «Если записка мне, значит, я могу её забрать! » - решила Кира, взяла со стола листок и бережно спрятала его в сумку. И тут же вспомнила, что неплохо было бы её разобрать. Что же она вчера успела туда накидать? Наверняка забыла всё нужное.

    Она ухватилась за ручки и потащила сумку в ванную комнату. Первым делом надо умыться и переодеться.

    За белой деревянной дверью оказалась маленькая ванная с раковиной, душевой кабиной и шкафчиком на стене. Вполне хватало места спокойно развернуться. Кира с облегчением обнаружила на двери защёлку, закрылась. Подёргала дверь на всякий случай, убедилась, что она заперта, и взялась за сумку.

    Тут её подстерегла первая неприятная неожиданность. Кроме школьной формы, спортивной одежды и пижамы она почти не взяла с собой домашних вещей. Пришлось влезать в старые серые штаны и растянутую белую футболку с мультяшным рисунком, в которых она любила бездельничать дома.

Кира взглянула в зеркало. Да, ну и видок… По крайней мере, можно умыться и причесаться, да переплести косу, что она и сделала.

    Ещё раз оценила в зеркале результат своих трудов. Так себе, если честно… Нацепила очки на нос и приготовилась открыть дверь. Взялась уже за ручку, и тут только сообразила – а ведь она ни разу даже не вспомнила, что из зеркала или из воды на неё может полезть нечто!

    В этом месте было безопасно. Здесь ей ничего не угрожает.

    Кира улыбнулась. Похоже, жизнь налаживается.

 

 

    По коридору ей навстречу большими прыжками неслась огромная рысь. Зверь затормозил в двух шагах, резко развернулся на свист и помчался обратно. На середине пути замигал, стал полупрозрачным и исчез в ореоле жёлтых искр. Кира не успела и шевельнуться.

- Эй, ты там живая? - донёсся весёлый девичий голосок.

- Вроде, - неуверенно ответила Кира и двинулась вперёд.

Там, где длинный коридор выходил в просторный холл, стояла девочка лет двенадцати на вид. Густые пшеничные волосы, собранные в два хвоста, ярко-синие задорные глаза и россыпь веснушек.

- Привет! - улыбнулась она во все тридцать два.

- Привет, - застенчиво ответила Кира.

- Меня Юлькой зовут. А ты?

- Кира. Очень приятно!

- А мне-то как! Хоть какое-то разнообразие в нашем скучном мужском коллективе. Светка не в счёт — терпеть её не могу, - невозмутимо заявила девочка и подошла ближе. На ней были джинсовый комбинезон с одноглазым монстром и тельняшка.

- А что ты здесь делаешь? - спросила Кира. Юля ей понравилась сразу. С ней было легко, как с младшей сестрёнкой.

- Да вот с тобой иду знакомиться, что же еще! - Юля по-хозяйски подхватила её под локоть. - Пошли на кухню. Умеешь готовить?

- Ага.

- Супер! А то Светка в этом деле полнейший ноль. От её стряпни проще повеситься. Научишь меня?

- Конечно!

Девочка привела её на просторную светлую кухню, которая располагалась на том же этаже. Две электрические плиты, раковина, стол и несколько стульев. Светлый кафель на полу и стенах. Здесь Кира сразу почувствовала себя в своей стихии.

Юля достала из шкафчика в углу две чашки, включила электрический чайник и уселась за стол, подвернув ноги. Кира устроилась напротив и решилась, наконец, задать вопрос, что не давал ей покоя.

- Слушай, Юль, а что это было? Ну, там, в коридоре.

- Аааа — рыська моя?

- Ну да... Твоя?..

Юля фыркнула в чашку.

- Да вот, тренируюсь. Хочу себе берегиню смастерить. Ну, существо такое волшебное, чтоб оберегало. Может, тогда меня от Светки отцепят наконец. А то я её Хвост, понимаешь?

- Хвост? - Кира вспомнила, что и её сосед вчера произнёс это слово.

- Ну да. Сказать по-правильному, подопечная. Но старшие все называют нас Хвостами. Обидно, конечно, но я уже привыкла. Мы же тут по парам все. Один — старший — Защитник. Другой за ним вынужден везде таскаться, чтоб не пропасть. Причём, заметь, им-то никто обидных прозвищ не придумывает! Сейчас в общаге старших трое — Светка моя, Стас и Артём. Тёмка до вчерашнего дня единственный без Хвоста ходил, вот и злится теперь. Рычит на всех, как собака. Тебя не обижал хоть?

- Нет, - смутилась Кира и стала наливать в себе вторую чашку чаю.

- Вот и хорошо. Он вообще-то классный, Тёма. Только вспыльчивый.

Кире почему-то стало неловко.

    Юля снова фыркнула в чашку.

- Помяни чёрта...

- Чего?

Вместо ответа Юля кивнула в сторону двери. Кира обернулась и увидела в дверном проёме соседа, который стоял, опершись плечом о косяк, и внимательно на них смотрел, прищурившись. Интересно, как долго? Кира почувствовала, что краснеет.

- Вот, значит, как - вы тут плюшками балуетесь? - Артём скрестил руки на груди. - А у меня браслет этот дурацкий искрами сыпать пошёл. Что было?

Кира не поняла, что он имеет в виду, поэтому промолчала. Первой нашлась Юля.

- А, Тём, не сердись, это я виновата! Напугала Киру своей рыськой, а тебе передалось. Больше не буду.

- А у неё, значит, языка нет за себя сказать? Ладно, смотрю, вы спелись уже, не буду мешать, - Артём развернулся и вышел из кухни.

Девчонки переглянулись.

- Даа… Слушай, походу тебе с твоим Защитником ещё покруче придётся, чем мне с моей Светкой. Сочувствую тебе, дружище. Если что, можешь ко мне в комнату сбегать, я тебя спрячу, - и Юля прыснула со смеху. Кира не удержалась и улыбнулась в ответ.

Юля откусила печенье и добавила с набитым ртом:

- А мовет ешо и не так пвохо псё будет! Пвимчался же. Бефпокоится.

Кира снова зарделась и поспешила перевести разговор.

- Так зачем тебе рысь?

Юля прожевала и продолжила:

- А, ну да. Так вот, мы прикреплены к Защитнику, пока у самих сил маловато себя защитить, правильно? Вот я и решила, что надо как-то подтягиваться. Ну, книжек там всяких набрала у Энгельса в кабинете. Про берегинь и вычитала. Слабенькие, конечно, пока получаются. Не думаю, что смогут отогнать их.

Рукав Юли сполз вниз и Кира увидела на правой руке девочки браслет, великоватый для такого тонкого запястья. Он был другой, не такой, как у неё. Серебристый металл, по нему — ровные ряды пересекающихся под сложными углами линий.

- Кого – их? - насторожилась Кира.

- Так навьев же. Ты разве не?..

 

 

Их снова прервали. Дверь открылась и на кухню вплыла, покачиваясь, высокая красивая брюнетка, придерживая рукой большой беременный живот.

- Ритка!!! - завопила Юля и подлетела к ней, опрокидывая стул. Наклонилась и приложила ухо к животу:

- Как там мой дружище?

- Пинается, - улыбнулась женщина и откинула с плеча мягкие каштановые локоны. Взгляд небесно-синих глаз смягчился. - На узи сказали, всё нормально. Я вам по дороге, кстати, фруктов набрала. Энгельс сейчас принесёт из машины.

- Здорово!! Я побегу помогать! - завопила Юля и вприпрыжку понеслась к выходу.

- Метеор, - улыбнулась женщина, подошла к Кире и протянула руку. – Меня зовут Рита. Я очень тебе рада. Освоилась уже немного?

Кира с теплотой пожала мягкую ладонь. Своим внутренним светом, озарявшим каждое слово и каждый жест, жена Энгельса Владленовича живо напомнила ей маму, когда та ходила беременная близнецами, а потом Алиской. Киру удивило, что Маргарита выглядела очень молодо – на вид ей было не больше двадцати пяти. Вот только взгляд – глубокий, серьёзный… изучающий. Девушка смутилась и отвела глаза – неприлично так пристально рассматривать новую знакомую.

- Мне у вас нравится. Тут спокойно.

- Вот и хорошо. Кстати, можешь не притворяться – вижу всё равно, что тревожишься. Но что поделаешь...

Маргарита отодвинула стул и осторожно на него уселась, расправила складки длинного светлого платья с высоким поясом. Кира бросилась делать ей чай. Та с благодарностью взяла дымящуюся чашку и принялась греть ладони.

- Ну, давай теперь свои вопросы. Много, поди, накопилось.

Кира задумалась, о чём бы спросить. Пока проще было перечислить, что она понимала, чем то, чего не понимала.

- Я здесь надолго?

Маргарита вздохнула.

- Не знаю, котёнок, сама мечтаю понять, когда всё это кончится. Ребята здесь полгода где-то уже. Артём позже всех появился, месяц всего с нами. Но пока, к сожалению, конца-края не видно...

- А могу я родителей навещать?

- Погоди пока. Надо осмотреться, проверить твои силы. Старших мы отпускаем уже одних ненадолго, и то не всегда. А младшие вообще отсюда, кроме как в школу, и носа не высовывают.

- В школу?

- Конечно. Мы же не знаем, сколько всё это продлится, поэтому не можем вам позволить так долго бездельничать. Энгельс всех перевёл в одну школу, она находится в двадцати минутах пешком отсюда. У него там директор — старый знакомый. Кстати, завтра тебе уже на занятия.

«С корабля на бал», - подумала Кира и вздохнула. Она надеялась, что у неё будет хоть немного времени прийти в себя, а тут ещё и сразу привыкать к новой школе.

- Да, пока не забыла. Самое главное — без своего Защитника никуда не ходи. Даже со мной или Энгельсом слишком опасно. Мы-то с ним обычные люди, никаких особых сил и способностей. Так, понахватались кое-чего... А вот сосед твой — другое дело. Между нами, из всей тройки старших он — самый сильный. Не говори ему, что я так сказала, а то зазнается.

Маргарита заговорщически ей подмигнула. Кире стало немного спокойнее.

- А в магазин можно? - Кира вспомнила всё, что позабыла захватить из дому.

- Можно. Но придётся упрашивать Артёма. А это, скажу тебе, задача не из лёгких — он по магазинам терпеть не может ходить.

Кира приуныла.

- Да и зачем тебе? Нет, мы, конечно, денег на карманные расходы дадим, не проблема. Мы же теперь отвечаем за всех вас. Но всё необходимое вроде и тут есть. Продукты мы на всех закупаем, поройся в холодильнике. Всё, что в шкафчиках найдёшь, тоже бери. Только предупрежу сразу — готовите сами. Я, к сожалению, не в состоянии сейчас на всю ораву кашеварить. Одни только Артём со Стасом по слону в состоянии умять.

Маргарита положила руку на живот и улыбнулась. И тут же спохватилась:

- Прости, но мне пора. Пойду проверю, как там муж. Ох, если честно, ему совершенно не подходит роль сенсея. Он был бы счастлив, если бы мог день-деньской заниматься только своими книжками. Но мы не всегда можем выбирать.... А ты заглядывай к нам в любое время — мы в пятьсот седьмой живём. И не переживай — всё будет хорошо!

Она потрепала Киру по голове и вышла из кухни.

Кира поняла, что практически ничего не узнала и не прояснила. Вздохнув, она повернулась к кухонным шкафчикам. Желудок настойчиво о себе напоминал.

 

    Прошёл час. Кира стояла на кухне и помешивала в кастрюле половником гречневый суп. Суп кипел, на кухне было жарко и душно, не спасали даже открытые форточки. То и дело приходилось утирать пот с висков.

    В коридоре послышались тяжёлые шаги, и в кухню заглянул запыхавшийся Энгельс Владленович.

    - Так, вот ты где? Хорошо. Через пять минут жду тебя в библиотеке. Это на пятом этаже, если забыла, пятьсот первая.

    И поспешил дальше. Кира поскорее выключила плиту, отодвинула кастрюлю с недоваренным супом на холодную конфорку и бегом бросилась в библиотеку. Переодеться времени уже не оставалось, и пришлось идти, в чём была – в старых штанах и безразмерной футболке, на которой красовалась полинявшая от времени Минни Маус.

        

 

 

    Библиотека была не пуста.

    Её новый сосед с угрюмым видом сидел в углу чёрного кожаного дивана, уткнувшись в книгу.

    Кира смущённо присела на краешек кресла, стоявшего у противоположной стены, рядом с высоким книжным шкафом и круглым журнальным столиком. Больше пока никого не было.

    Артём даже не поднял глаз, когда она вошла. Она стала украдкой разглядывать его через опущенные ресницы. Синие джинсы, простая чёрная футболка с какой-то надписью. Влажные, чуть вьющиеся каштановые волосы небрежно собраны в низкий хвостик — наверное, только вернулся с тренировки и недавно принимал душ. Артём казался подтянутым и свежим, и Кира невольно вздохнула, представив, как выглядит сама. А ведь она даже не успела умыться и причесаться после жаркой кухни...

     Несколько минут прошло для Киры в неловком напряженном молчании, она не знала, куда себя деть, и про себя молила, чтобы поскорее хоть кто-нибудь пришёл.

    Молитва её, к сожалению, очень быстро исполнилась. Дверь аккуратно приоткрылась, и в комнату впорхнуло очаровательное создание — высокая стройная девушка в короткой черной юбке и зеленой блузке с открытыми плечами. На запястье посверкивает серебристый браслет, пара Юлиного. Волнистые до плеч волосы – ярко-рыжие, с золотыми отблесками. Лицо с тонкими чертами вульгарным не было — умелый макияж подчеркивает изогнутые брови, изысканный разрез карих глаз, пухлые смеющиеся губы.

    «Красивая... » - с завистью подумала Кира.

    Бросив косой взгляд на неё, девушка прямиком направилась к дивану, на котором, по-прежнему уставившись в книгу, сидел Артём. И непринужденно уселась рядом, вплотную, бедро к бедру. Артём молча перевернул страницу.

    Девушка по-хозяйски взяла его под руку. Указательным пальцем правой руки дразняще провела по бицепсу, рельефно вырисовывавшемуся под футболкой.

    - Привет. Что читаешь? Нашёл что-то интересное?

    Кира почувствовала, как её заливает удушливой красной волной смущения. «Что делать? Надо, наверное, поскорее встать и уйти отсюда, оставить их одних… Можно же подождать Энгельса Владленовича в коридоре... » Но она как будто приросла к своему креслу и не могла пошевелиться. Сердце стало гулко отстукивать ритм, отдаваясь где-то в висках.

    Артём небрежно сбросил гладившую его руку и посмотрел на девушку таким взглядом, что та немедленно отодвинулась. Но недалеко.

    - Так, понятно. Мы сегодня не в духе. Интересно знать, почему. Уж не эта ли мелкая тебя так достала? Что, всё настолько плохо? Может, она храпит по ночам?

    «Боже мой, ну и что мне теперь делать? Сказать ничего не смогу... Просто встать и уйти тоже теперь поздно — будет выглядеть совсем по-детски. Ну почему я не сделала этого раньше? » Кира увидела на столике какую-то книгу и схватилась за нее, как за спасательный круг, сделав вид, что читает. Хотя не могла разглядеть ни строчки — буквы прыгали перед глазами и почему-то начали расплываться...

    - Уйди уже, Свет. Ты меня отвлекаешь.

    - Уйду, если пообещаешь вечером ко мне зайти. На чай, - кокетливо добавила девушка, которую, как Кира догадалась с первой секунды, звали Светланой.

    Затаив дыхание, Кира ждала, каков будет ответ. Артём помолчал несколько секунд, потом сказал:

    - Хорошо.

    - Ну, тогда я пошла, - просияла Светлана и пружинисто вскочила на ноги. - Смотри, ловлю на слове! Купила сегодня чай с жасмином, твой любимый.

    Оставляя за собой шлейф тонких духов, девушка процокала каблуками к выходу.

    В комнате снова стало очень тихо.

    Оставшиеся десять минут до прихода Энгельса Владленовича показались Кире бесконечностью. За всё это время она так и не разобрала ни строчки в той книге, что держала в руках.

 

    Наконец, дверь вновь отворилась и неловкое молчание разбавил приглушённый звук шагов по ковру. Кира подняла голову и увидела усталого Энгельса Владленовича, который входил в библиотеку, держа подмышкой какой-то свёрток.

    - Сегодня опять два случая, - пробормотал он.

    Артём захлопнул книгу и отложил её в сторону.

    - Так может, начнём уже делать что-нибудь?

    - Нельзя. Слишком опасно. Ни у тебя, ни у Светы со Стасом, ни у вас троих вместе взятых нет ещё столько сил. Будем ждать – может, Кира как-то проявится.

    Артём бросил на неё скептический взгляд. Кира почувствовала себя уязвлённой и поправила волосы. Она, наконец, решилась вклиниться в этот малопонятный разговор и спросить:

    - Что значит «проявится»?

    Энгельс пододвинул стул к журнальному столику, у которого она сидела, и аккуратно положил на него увесистый свёрток.

    - Навьи… Тени, сущности с нижнего мира, называй как хочешь… Они же роем вились вокруг тебя все последние дни, правильно?

    Кира припомнила клубящуюся тьму, поёжилась и кивнула.

    - Но не трогали пока?

    - Нет. Хотя меня как-то настораживает это ваше «пока»…

    - Я не могу знать точно, но осмелюсь предположить - это потому, что ещё не рискуют приближаться, прощупывают тебя. Чувствуют скрытую силу, что влечёт их, как магнит, но в то же время опасаются её проявления. Ты уже в том возрасте, когда у наших старших ребят сила вовсю давала о себе знать. У тебя же явно все задатки, и ты намного старше и Юли, и Олега, но почему-то ничего не происходит. Одно из двух – или твоя Истинная сущность слишком слаба, но тогда непонятен такой интерес к тебе навьев. Или же…

    Энгельс помолчал. Кира внимательно смотрела на него, ожидая продолжения.

    Артём встал со своего места, подошёл и остановился напротив Киры.

    - Или она так сильна, что не может вырваться, не сломав тебя изнутри, - закончил он.

    Кира посмотрела на него снизу вверх расширившимися глазами.

    - Артём, мы этого не знаем точно… - поспешил добавить Энгельс.

    Тот пожал плечами.

    - Я всего лишь закончил то, что вы испугались произнести вслух. Вы же об этом думали, когда притащили её сюда? Иначе почему было не оставить её там, где она была?

    Энгельс явно смутился.

    Кира тоже встала.

    - А как узнать наверняка?

    - Не знаю, - вздохнул Энгельс. – Будем ждать и наблюдать.

    - И что делать, когда поймём?

    - Будем искать способы пробудить твою Истинную сущность как можно осторожнее и мягче, чтобы тебе не навредить.

    - Да что такое эта «Истинная сущность»? Вот он – у него какая?

    Сосед скрестил руки на груди и усмехнулся.

    - А ты угадай.

    Кира поджала губы и отвернулась. «У меня есть пара вариантов, но тебе ни один не понравится».

    Ей ответил Энгельс:

    - Мы договорились, что храним это в секрете. Каждый сам волен рассказать о себе тогда, когда посчитает нужным, и тому, кому доверяет. Кстати, кто этот нахал – я и сам не в курсе. Ну, за исключением того, что он нахал, разумеется.

    Ухмылка Артёма стала шире.

    - А зачем вообще вы нас всех здесь собрали? – продолжила расспросы Кира.

    - Чтобы защитить, разумеется. Защитить вас от сил, которых мы и сами до конца не понимаем. И защитить окружающих от вас самих.

    Кира помолчала.

    - Сил - как те, что подбирались к Алиске?

    - Да.

    Кира вспомнила кое-что ещё.

    - А как вам удалось так быстро убедить маму отпустить меня с незнакомым человеком непонятно куда? Она-то не видела всего того, что видела я.

    Энгельс потупился.

    - Скажем так, немного «отвёл ей глаза». Кажется, так это в старину называлось. Понимаешь ли – с древних времен остались кое-какие по-настоящему волшебные и, что самое главное, работающие предметы. Сам я, так уж вышло, никакими особыми силами не владею, но эти вещи даже в руках профанов способны на некоторые интересные эффекты. Вот, например, как я тебя нашёл.

    Энгельс сунул руку в карман и выложил на стол пару блестящих предметов.

    Серебряное блюдце, подёрнутое паутиной мелких трещин, и золотой чуть приплюснутый шар.

    - Наливное яблочко?.. – прыснула Кира.

    - Зря смеёшься. Оно самое. Помогает нам увидеть того, из кого начинает выплёскиваться сила. К сожалению, иногда прибор барахлит. Тебя вот увидел почти в последний момент. Ещё чуть-чуть – и случилась бы трагедия… Ведь это всё не шутки. Навьи опасны… смертельно.

    Ледяная рука сжала Кирино сердце. Она осознала всю серьёзность ситуации.

    - Эти самые навьи… Кто они такие? Что им нужно?

    - Вот зачем я вас, собственно, и позвал. Хочу кое-что показать. Нашёл это недавно в запасниках Исторического музея. Думаю, и Артёму будет интересно.

    Энгельс принялся разворачивать холстину, в которую было завёрнуто что-то округлое и выпуклое.

    Артём усмехнулся:

    - И как, интересно, вы эту штуку оттуда вынесли? Камерам тоже «глаза отвели»?

    Энгельс слегка смутился.

    - Нет, не камерам, а заведующим местным. Они мне официальные бумаги выправили на организацию выездной экспозиции. Так что всё чин-чином. Там, в музее, знаешь какие запасники? Предметов больше, чем на витринах, в несколько тысяч раз. До ближайшей инвентаризации никто и внимания не обратит. Тем более, чтобы понять его ценность, надо знать, на что обращать внимание.

    Кира уселась обратно в кресло, положила подбородок на руки и стала терпеливо ждать, пока Энгельс развернёт все слои упаковки. Артём подошёл ближе и тоже, казалось, был заинтригован.

    Наконец, верёвки, ткань и бумага полетели на пол, и их взорам предстал старинный глиняный горшок, пузатый и с широким горлом, какие в старину носили ухватами.

    - Что это? - Спросила Кира.

    - Важнее – для чего. В нём хранили угли для разжигания священного костра в день летнего солнцестояния. Или чтобы на Масленицу чучело Мары сжигать. Соответственно, узор на поверхности не мог быть обычным, в него вкладывали мощное символическое значение. Вот это я вам и хотел показать.

    Энгельс осторожно положил горшок на бок, устроив его на нескольких слоях мягкой ткани. Его руки были в тонких белых резиновых перчатках.

    На рыже-коричневой глине проступали глубоко вырезанные узоры. Всё поле рисунка делилось горизонтальными линиями на три части. Верхняя и нижняя полосы опоясывали весь горшок. В самом центре композиции можно было разглядеть дерево, которое ветвями уходило за верхнюю линию, а корнями – глубоко вниз, за нижнюю, до самого донышка. По бокам схематически изображены какие-то животные и птицы, похожие на те, что украшали браслеты. Почти всё свободное пространство заполнено плотным орнаментом из перекрещивающихся под разными углами линий и зигзагов.

    - Артём, узнаешь символику?

    Кира подняла глаза на соседа. Он ответил невозмутимо:

    - Это довольно просто. Мировое Древо. Символ, встречающийся в древних мифах практически всех народов мира и перекочевавший даже в христианскую религию в виде Древа познания добра и зла. Линии, что делят рисунок на три части, символизируют границы между тремя мирами, которые насквозь пронизывает и соединяет Древо. Правь, Явь и Навь.

    - Неплохо. Может, и про каждый из миров поподробнее Кире расскажешь? В моих устах это будет звучать слишком сложно.

    - Пожалуйста. Если в двух словах: Правь – это верхний мир. Мир света, хранилище законов мировой справедливости и порядка, обитель богов. Отсюда в нашем языке слова – правда, правильный, правило, правота. Заодно и право с правосудием, как это ни странно звучит.

    - Так, а Явь?

    - Подождите, я, кажется, поняла логику, - встряла Кира. – То, что нам явлено или проявлено. То, что явственно существует, что мы видим. Ну, то есть мир, где мы живём, правильно?

    Энгельс посмотрел на неё с одобрением.

    - Молодец, схватываешь на лету!

    - Может, тогда и про Навь сама сообразишь? – испытующе посмотрел на неё Артём.

    - Ну… если Правь – верхний мир, Явь – средний, то остаётся… - Кира посмотрела на донышко, где среди корней был нарисован змей, свивающий свои кольца, и символическими знаками обозначена была текущая вода.

    - Правильно, - подбодрил её Энгельс. – Навь – это мир наваждений, мир теней, мир духов. Вотчина навьев. Мир, где находит прибежище всё тёмное и таинственное. Всё, что наша прагматичная цивилизация давно оставила позади, выставила на задворки своего подсознания. Там то, что за дверью, которую мы давным-давно закрыли, а ключ выбросили. Да вот только через эту дверь в последнее время начинает просачиваться древний мрак. И я пока не знаю приемлемого средства, как затолкать его обратно. Или предотвратить тот миг, когда эту дверь окончательно сорвёт с петель…

    Кира вздрогнула и убрала руки подальше от старинной глины. Ей казалось, что кончики пальцев, которыми она касалась донышка, начинают замерзать. Она спрятала руки подмышками. Артём пристально на неё смотрел. Кира заметила это и смутилась. Поспешила заполнить паузу.

    - А вы как об этом обо всём узнали?

    - Да, кстати, мне тоже всегда было интересно, но как-то случай не подворачивался спросить, - присоединился к ней Артём.

    Энгельс ответил не сразу.

    - Долгая история. Расскажу вам когда-нибудь. Как придёт время.

    Маскируя неловкость, Энгельс Владленович принялся осторожно и тщательно упаковывать горшок обратно. Кира взялась помогать – подбирать с пола упавшие обёртки. Артём невозмутимо уселся обратно на диван.

    Энгельс бережно поднял готовый свёрток и перенёс его на письменный стол, стоявший у окна. Сам уселся за него и продолжил:

    - Я, собственно, для чего вас ещё позвал. Уточнить некоторые моменты относительно твоего, Кира, здесь пребывания.

    Девушка села на прежнее место и приготовилась внимательно слушать.

    - Во-первых, прости, что не собрал всех обитателей этого места с тобой познакомиться. Они тут все такие… все из себя личности, знаешь ли. Я с ними полысею скоро.

    - Не полысеете – с такой-то гривой, - усмехнулся Артём.

    - Ну так поседею, значит! Не перебивай старших. Кир, насчёт него, думаю, ты и так поняла уже всё. Остальные не лучше. Одна Юлечка – наша с Ритой отдушина.

    - Та ещё заноза… - проворчал Артём.

    - Стас куда-то подевался, Олежку из комнаты вытащить – гиблое дело, Света, гм…. Ну, Света сказала…

    Энгельс замялся.

    - Спасибо, с ней мы уже познакомились, - поспешила ему на выручку Кира, убеждая себя, что почти не врёт. И стараясь не краснеть. Артём скептически выгнул бровь, но промолчал.

    - А, ну тогда… Тогда ладно. В общем, с остальными будешь знакомиться по ходу дела. Так, а теперь последние наставления, и отпускаю тебя. Самое главное, повторю ещё раз – старайся постоянно находиться в поле зрения своего напарника. Артём, не делай скучающий вид, к тебе это относится в первую очередь, между прочим. Конечно, вам нужно и номерами телефонов обменяться на всякий случай.

    - А зачем тогда эти кандалы вообще, - тихо проговорил, будто сам с собой, Артём. Но Энгельс услышал.

    - Не старайся казаться тупее, чем ты есть! Сам представь – вот останется она одна, наедине с навьями. Они начнут её окружать, а она им: подождите пожалуйста, постойте-ка минутку, я сейчас достану телефон, разблокирую, потом найду список контактов, потом найду имя одного знакомого балбеса, потом нажму кнопочку дозвона, потом дождусь, пока он соизволит трубочку взять, потом вежливо объясню, что случилось и где я нахожусь… Так, по-твоему?

    Артём хмыкнул.

    - То-то и оно. Так что слушайся, что старшие говорят. Браслет – самый надёжный способ связи между вами, потому что работает, даже если его хозяин не может пошевелить ни рукой, ни ногой, даже если он от страха забыл, как его зовут.

    Артём опустил взгляд на свой браслет. Тот испускал слабое жёлтое свечение. Он вздохнул, подошёл к Кире, встал сзади и опустил ладони на спинку её кресла.

    - Завязывайте пугать. Хватит с неё для первого раза.

    Энгельс удивлённо на него посмотрел, но ничего на сказал. Помолчал немного и продолжил.

    - Ну, тогда последнее. Кира, мы тут стараемся не выключать свет полностью на всякий случай. Правда, прорывов на территории общежития пока не было, мы тут установили кой-какие камешки полезные по укромным местам. Но полной темноты всё же лучше не допускать. Так что хотя бы ночник над кроватью всегда держи включённым. Так, что ещё… Ах, да – учти, что все… гм… возможные неудобства только на две недели. Спустя этот срок приедет девушка, которую я выбрал твоим постоянным Защитником, и ты перейдёшь под её опеку. Так что переселишься к ней, и всё будет прилично. Как-нибудь уж перетерпи пару недель в замкнутом пространстве с этим… Ну да ладно, в общем, ты меня поняла.

    Кира через браслет почувствовала раздражение своего Защитника.

    - Ну всё, можешь быть свободна. А ты, Артём, задержись-ка ещё на пару слов!

    Она встала и, нерешительно глянув на соседа, направилась к выходу. Он не ответил на её взгляд.

Когда за девушкой закрылась дверь, Энгельс привстал, упёршись руками в стол, наклонился вперёд и внимательно посмотрел на Артёма.

    - Так, а теперь самое главное наставление. Учитывая все обстоятельства, вы проведёте вместе ближайшие две недели. И днём, и ночью будете рядом. Ты-то, я вижу, от этого не восторге. Пока. Но подумай, каково Кире! Для такой скромной и стеснительной девушки, как она, находиться двадцать четыре часа в сутки в одном обществе с таким грубияном… Хотя не думаю, что с ней ты долго продержишься в своей скорлупе. Так что хочу предупредить заранее... Короче, эвфемизмами тут не отделаешь, скажу прямо. Если узнаю, что ты хоть пальцем тронул девочку, оторву голову, понял?

    Артём спокойно выдержал его пристальный взгляд и кивнул. Затем развернулся и молча вышел из библиотеки, прихватив с собой книгу.

 

    Остаток дня Кира провела за подготовкой к занятиям. Маргарита дала ей расписание и снабдила недостающими письменными принадлежностями. Кира пока стеснялась лишний раз заходить в комнату, поэтому училась в библиотеке. Но прятаться вечно было невозможно. Пришлось возвращаться.

 

    За окном смеркалось. Помня наставления Энгельса, Кира включила ночник над кроватью. Сидя по-турецки на коричневом пушистом пледе, она пыталась сосредоточиться на учебнике по физике. Ничего не получалось, даром что любимый предмет. Мешали новая обстановка, не отпускающая тревога, мысли, которые безостановочно крутились в голове. Даже непривычный запах этой комнаты, в которой ей предстояло провести ближайшие две недели. Мужской запах… Кира потрясла головой. Вот только таких мыслей ей еще не хватало…

    А больше всего мешало присутствие ещё одного человека в комнате. Вытянув длинные ноги, Артём лежал на своей кровати, которая стояла параллельно Кириной, у противоположной стены. Их разделял только письменный стол с двумя тумбами. Сосед был с книгой в руках и плеером, наушники пропускали едва слышные отголоски чего-то громкого, то и дело слышалось биение чёткого ритма. «Хороший у него способ отгородиться от окружающего мира».

    В стекло забарабанили тяжёлые капли. Начинался дождь.

    «А может, у нас и правда получится пережить эти две недели, никак не общаясь? Как будто комната незримо разделена перегородкой на две половинки. Каждый на своей, линию не пересекать… Получится ли? Может быть... ». Но по тому, как сжалось всё в груди от одной такой мысли, Кира с неизбежностью осознала, что это были бы для неё очень тяжёлые две недели.

    Браслет на руке ровно светился серебристым.

    И тут сосед захлопнул книгу, бросил её небрежно на кровать и вытащил из ушей наушники. Потом, всё так же молча и не глядя на Киру, встал и вышел из комнаты.

    «К ней. Он пошёл к ней», - поняла она. Прижала к горящим щекам холодные ладони. Комната вдруг стала очень пустой. Тишина без тонких отзвуков музыки, к которым она всё это время невольно прислушивалась — непривычной, оглушительной.

    «Я лягу спать. Я сейчас просто усну и не буду ни о чём таком думать... ».

    Кира быстро умылась, переоделась в ванной в свою тёплую пижаму. Светло-розовую, уютную, с длинными рукавами и штанинами до щиколоток. Переплела наново косу. Завела на телефоне будильник. Очки аккуратно положила рядом на стол. Затем, не выключая ночника, юркнула под плед и зарылась в него поглубже. Постаралась поскорее заснуть, но непрошеные мысли всё равно лезли в голову.

    Мысленно она представляла их, сидящих рядом, но только теперь оба смеялись. Пили чай, болтали о чём-то непринуждённо… А потом…. Нет, она не будет об этом думать.

    И тут Кира почувствовала, что что-то не так. Что-то изменилось. Она вытащила руку из-под пледа и поднесла к лицу.

    Свечение на её браслете стало другим. Сначала ярче, потом металл нагрелся и лёгкие искры начали покалывать кожу. В серебристое стали вплетаться бордовые тона. Наконец, алые сполохи затопили весь браслет.

    Алый. Огненный. Пульсирующий. Горячий.

    Она всё поняла. Попыталась было стянуть браслет с руки непослушными пальцами, но это не удалось. Тогда она перевернулась на живот, спрятала руку поглубже под подушку, чтобы её не видеть, и, уткнувшись лицом в наволочку, заревела. Слёзы, которые копились несколько дней, хлынули неудержимым потоком, и Кира никак не могла их остановить.

 

    Светлана сидела на коленях у Артёма и жадно его целовала, обняв за шею цепким кольцом рук. Юлю она предусмотрительно спровадила заранее. Она свой Хвост хорошо выдрессировала — девчонка давно приучена терпеть любые капризы своей соседки. И любые цвета своего браслета.

    Теперь они с Артёмом наконец-то одни, теперь никто не помешает! На столе остались две недопитые чашки чаю и раскрытая, но не начатая коробка конфет.

    - Чёрт, подожди… - Артём внезапно отстранился и убрал руки Светланы с шеи.

    - Ты чего? - удивилась Света и попыталась снова его поцеловать.

    Тогда Артём взял её крепко за талию и небрежно пересадил со своих колен на кровать. Потом встал и, отвернувшись, подошёл к окну. Внимательно посмотрел на свой браслет.

    Медь потускнела, она больше почти не светилась. Ее заливала вяло пульсирующая чернота.

    - Никак не могу к нему привыкнуть. Эта штука… Связь же двухсторонняя, да?

    - Ну и что? Не обращай внимания…

    - Она знает…

    - Да какое тебе дело? - возмутилась Света. - Мне плевать на эту малявку. Тебе нет?

    Артём задумчиво взъерошил волосы.

    - Нет, так не годится. Я словно в аквариуме за стеклом. ... Пожалуй, я пойду.

    Света ошарашенно посмотрела на него.

    - Ты что, совсем дурак?

    - Это всего на две недели. Ничего, потерпишь. И вообще – если не забыла, я сразу тебя предупредил, что никакой любови-моркови от меня не получишь. Я сам по себе, ты – сама по себе. Мне не нужна никакая «девушка». Ты согласилась с таким раскладом.

    В закрывшуюся за ним дверь полетела коробка конфет.

 

    Артём бесшумно открыл дверь и вошёл в комнату. В ней было очень тихо и как-то непривычно. «Это оттого, что в комнате появились незнакомые вещи. И звук чужого дыхания».

    Неслышно подошёл к столу, что разделял две кровати, и посмотрел направо. Соседка лежала неподвижно – лицом к стене, укрылась пледом с головой.

    «Спит? Или делает вид, что спит? ».

    Артём бросил взгляд на браслет. Чернота медленно, прямо на глазах начала бледнеть. Сменилась ровным серым, словно дождевая туча укрыла медное кольцо.

    Усмехнувшись, он отправился спать. Этой ночью он спал на удивление глубоко и безмятежно.