 |
Герцог Онри. из Англии, кузен королевы Марии-Антуанетты, подвергся пыткам и осужден королем Генрихом на казнь через повешение. Франция. (1 сессия). 8 глава
|
|
|
|
В себя прихожу. Хлопнул по перилам и пошел. Балкончик заканчивается лестницей, спускаюсь.
Площадь. Большие двухвинтовые американские вертолеты камуфляжного цвета.
- Лейтенант, все готово.
- Ну всё, по машинам, у нас мало времени, пора в путь-Эти ребята заждались нас. Через час двадцать там будем.
Я подхожу к вертолету, ко мне подходит второй пилот.
- Кто будет вести машину?
- Вы, сержант.
Обхожу вертолет с носа и сажусь с другой стороны, справа, кресло второго пилота. Двигатель уже работает. Предстарто- 3 подготовка. Рассматриваю карту. Сержант включает тумблеры-
- Этот чертов шлем всегда мне мешает. Санитары сели, все
на месте? - спрашиваю. Нас двое, и еще санитары и стрелок обязательно.
Беру микрофон и сообщаю в эфир, объявляю предвзлетную готовность для вертолетов. Запрашиваю у базы разрешение на
взлет.
- Звено, готовность номер один. Подтвердить готовность.
- Первый готов.
- Второй готов.
- Третий готов.
- Четвертый готов.
- Башня, я Кондор-один, прошу разрешение на взлет.
- Кондор-один, я Башня, взлет разрешаю.
- Всё, ребята, поехали.
Нарастает гул двигателя. Взлет, вертолет оторвался от земли, вперед и вверх, набирая высоту и скорость. Я первым в клине, два по бокам, сзади замыкающий. Компактно уходим с базы.
- Давай быстрей, у нас два часа до захода солнца. Мы вытащим этих парней, иначе на утро от них ничего не останется.
Вычисляю время, когда можно будет связаться с пехотинцами, чтобы сообщить, что мы подлетаем.
- Сколько времени нам лететь до них?
- Около часа. К семи будем на месте.
- Эти ребятки, поди, заждались нас. Четверо суток в джунглях в окружении вьетконговцев. Интересно, большие у них потери? Как бы нам не пришлось везти больше мертвых, чем живых.
|
|
|
- Ладно, лейтенант, все будет в порядке. Не первый раз мы копаемся в таком дерьме, - отвечает стрелок. - К вечеру уже Дома будем пить пиво.
Он сидит, прислонившись спиной к переборке со стороны салона, говорит через дверь.
- Опять, небось, пойдешь к своей подруге? - я ему.
- Да, таких титек я ни у кого здесь не видел. Эти вьетнамки в°е какие-то плоские, даже на баб-то не похожи. Что мужик, тгго женщина, все одинаковы. Вот вернусь домой, заведу себе кРалю вот с таким бюстом, - показывает, широко разводя руками, - буду зарываться в нем, как в подушке.
Связываюсь с базой.
- Башня, Кондор-один слушает.
- Кондор-один, говорит Башня, вы на подлете к цели. Высылаем прикрытие. Будете на месте через 20 минут.
- Башня, я вас понял. Конец связи. Сообщаю для звена:
- Боевая готовность, мы подлетаем.
Прошу радиста, чтобы он связался с пехотинцами.
Звук пуль, которые прошивают обшивку, по нам стреляют.
- Лейтенант, нас обстреливают.
- Вижу.
Смотрю со стороны кабины в очень большой открытый проем. Стоит пулемет. Джунгли внизу. Говорю в микрофон:
- Звено, разойтись в стороны. Подавить огневую точку противника. Загоните этих косоглазых засранцев обратно в лес.
- Все происходит как в кино. Со мной никогда такого не было.
- Кондор вызывает Шарик. Шарик, Я Кондор-один. Вызываю Шарик (Шарик - это летающая ретрансляционная станция).
- Кондор, я Шарик.
- Шарик, нас обстреливают. Я не вижу прикрытия. Где же ваше чертово прикрытие? Они уже давно должны быть здесь. Нас собьют, пока они прилетят.
- Успокойтесь, лейтенант, истребители на подходе. Они будут через минуту, они уже на подлете к вам. Уточните ваши координаты.
- Да, хорошо, мои координаты составляют... градусов... минут северной широты и... градусов... минут восточной долготы.
- Кондор, Вас понял. Ждите поддержку. Конец связи.
- Скорпион, Кондор вызывает Скорпионов.
- Скорпион на связи.
- Скорпион, я Кондор, мы подлетаем. Нас обстреляли. У вас все в порядке?
|
|
|
- Относительно. Нас поджимают со всех сторон. Долго мы так не продержимся. Спасибо, ребята, что не забыли нас.
- Нет проблем. Сейчас мы вытащим вас оттуда. Много у вас раненых? Эти косоглазые уже наделали дырок в моей машине. Обеспечьте нам прикрытие с земли.
- Хорошо, я позабочусь об этом.
Поляна небольшая, мы кружимся вокруг нее. Поворот делаем, чтобы зайти на посадку.
- Скорпионы, я Кондор. Приготовьтесь, иду на посадку-Очистить место.
- Кондор, я Скорпион, Вас понял. У нас все готово, место очищено. Поторопитесь, у нас есть раненые.
- Звено, заходим на посадку по очереди. Я первый. Подтвердить готовность.
- Первый готов.
- Второй готов.
- Третий готов.
- Четвертый готов.
- О'кей, ребята, поехали (не поехали, а пошли - Ье1'§ ео). Мы садимся.
На обратном пути. Мы уже взяли раненых.
Я в кабине пилота справа. Звук двигателя очень громкий. Джунгли проплывают, зеленая пена джунглей. Деревья такие красивые. Оборачиваюсь назад к стрелку. У него мужественное лицо. Он говорит: "Не верится мне, что нас здесь могут сбить. Эти косоглазые и воевать-то толком не умеют".
- Эй, ребята, закурить у кого-нибудь найдется?
Один из них протягивает мне пачку сигарет. Взрыв. Ощущение падения. Что-то случилось с пилотом... Второй пилот убит, я взял на себя управление. Я занят тем, что рулю. Голоса из салона:
- Этим косоглазым засранцам все-таки удалось нас сбить.
- Ебаные косоглазые, все, это конец, нас сбили.
- Дьявол, мы падаем.
- Нет, я не хочу умирать! - кричит кто-то сзади. Матерятся.
- О, черт... твою мать...
- Нет-нет, ну сделайте же что-нибудь.
- Я делаю, делаю.
Про себя думаю: "Я ее не вытяну. Это конец, нас сбили". Мы теряем управление, мы практически падаем. Я дотянул до верхушек деревьев. Сделал, что мог, но машина среди деревьев летать не может. Деревья на уровне глаз. Мы сваливаемся в деревья. Скрежет, грохот, крики, осколки. "Мясорубка". Винт ломает ветки. Машина заваливается на левый бок кабиной вниз.
Протяжный крик в салоне:
- А... а...
Я про себя: "Попался как мальчишка".
Я вцепился, растопырился, как мог. Второй пилот уткнулся в приборную доску, просто висит. Удар очень мощный. Вертолет врезался с противоположного от меня борта, буквально сминает весь его корпус. Обламывается хвост. Ломается лобовое стекло. Меня срывает влево и вниз. Стекла летят, они пластмассовые, не задевают. Левое стекло разбилось, а правое нет. Замедленно чувствую, как вминается тело в кресло, шея
|
|
|
набок. Я оказался в высшей точке. Пристегнут. Удар был настолько сильным, что я сломал себе позвоночник.
Тишина, слышно только, как падают ветки - тюнь-тюнь... Затихающий звук мотора, роторы еще работали. Слышно, как барражируют вертолеты. Свалка там получилась. Человек 15 в вертолете, все друг на друга повалились. Те, кто был с краю, завалил тех, кто оказался в самом низу. Шевеление какое-то, кто-то пришел в себя. Это стрелок.
- О черт, есть живой кто-нибудь? Не может быть, чтобы я один выжил. Кто может, выбирайтесь наружу, можем взорваться в любой момент.
Это Майк. Он был на этой стороне за пулеметом, поэтому оказался выше всех. Через какое-то время:
- Джонни, Джонни, ты жив? - трясет меня.
- Он не слышит, он без сознания, - кто-то ему отвечает. Подошли ко второму пилоту.
- Он мертв.
- Помогите мне вытащить его отсюда. Вытягивайте его оттуда, тащите его на себя. Перережьте ремни. Тащи. Аккуратно. Ноги, ноги осторожнее. Поднимайте.
Меня вытаскивают, перетаскивают через крайч Вертолет дымится, но не взорвался. Один человек уже снаружи.
- Принимайте там.
Берут подмышки, между кабиной и пулеметом протаскивают.
- Так, хорошо. Несите его сюда. Два парня несут
- Кладите здесь.
- Эй, Джонни, Джонни, сынок, ты слышишь меня? Это я, Майк.
- Он не слышит тебя. Пойдем, там есть еще, пойдем, поможем другим.
Говорит один из них, который тащил.
- Оттащите их от вертолета.
- Санитар, здесь раненый. Ему оторвало ногу, быстрей сюда. Он умирает.
Звук вертолетов. Звено кружит над нами, они прикрывают нас. Это случилось там же, где нас обстреляли в первый раз.
Я над этим. Лежит человек на земле, на нем летный шлем. Несколько человек над ним. Вижу в полуметре самого себя. Потом вижу склоненное над собой лицо в шлеме. Прихожу в себя потихонечку.
Солдат с короткой стрижкой зовет меня:
- Джонни, Джонни, ты меня слышишь? Это я, Майк. Джонни, как ты? Ты в порядке, как ты себя чувствуешь?
|
|
|
- Спина болит, я не чувствую ничего ниже пояса. Замораживающий эффект ниже пояса, ноги, они как бы
мерзнут.
- Держись, сынок, мы тебя вытащим отсюда.
- Мне долго не протянуть.
Присел на колено, в одной руке автомат. Он меня похлопал по плечу. Пытаюсь удержать его руку, зову: "Майк, не уходи, не оставляй меня. Мне страшно, я боюсь, я умираю". Но он не слышит, побежал. Все ушли. Там что-то происходит. Где-то на подходе вьетнамцы. Они бегут добить нас. Вертолеты не смогут к нам опуститься, так как густой лес. Они не могут вытащить нас, только барражируют вокруг.
Вьетнамцы появились, кричат. Голоса.
- Вьетконг, занять оборону.
- Майк, иди сюда.
Автоматные очереди. Сухой треск Калашникова и тяжелый звук крупнокалиберного вертолетного пулемета "М-16" - ду...
ду... ду...
Вижу себя лежащим и ухожу вверх, медленно кружась. Спокойствие, легкость, никаких ощущений. Вертолеты летают. Изменилось зрение, все необычным стало. Появилось чувство обиды, друг ушел, побежал отстреливаться, а мне нужна была всего минута проститься.
- Я ничего не вижу. Темно. Я падаю, я провалился. Л. Рон Хаббард описывает, как скольжение по ледяной горке, так же... только... умиротворенность, легкость. Чувство незавершенности. Хочется вернуться и поучаствовать, помочь друзьям. Остался Майк, он мне как брат был. Он был стрелком на моем вертолете.
- Я не могу добраться до него, он слишком глубоко лежит.
- Давайте все-таки попробуем его вытащить оттуда, пока он не провонял здесь все кругом. Смотрите, он уже начал разлагаться. Мерзкое зрелище. Должно быть, он пролежал здесь Уже несколько дней. Наденьте маски, а то мы все задохнемся здесь. Подтягивай потихонечку. Смотри, чтобы рука не отвалилась.
- Не отвалится, он еще относительно свеженький. Вот в прошлый раз нам действительно пришлось собирать по частям, а с этим хлопот не будет. Кладите на носилки.
Слышится треск молнии - пшик...
- Ну все, можно выносить. Пошли отсюда, здесь больше нечего делать. Пойдем поищем в других местах, может быть там чего найдем.
-
Высказывания пациента в сессии и после, моменты осознания:
Что касается этого случая, то изменений у меня несколько и все они положительного свойства. Долгое время меня мучила боль в пояснице, не дававшая мне заниматься атлетическими видами спорта. После прохождения инцидента прошлой жизни, в котором также была травма спины, боль исчезла, и, несмотря на то, что последнее время мне пришлось поднимать много тяжестей, я не почувствовал даже намека на те болезненные ощущения, которые я испытывал раньше в подобных ситуациях. Я понял причину своего очень преданного отношения к друзьям, часто заставлявшего меня действовать, что называется, "себе в убыток", так как в момент смерти я сожалел, что не могу помочь своим друзьям, ведущим в тот момент бой глубоко на территории врага и попавшим в эту ситуацию по моей вине, так как я был их командиром. Также я получил подтверждение того, что человек - духовное существо, основанное на том, что я вспомнил и ощутил мельчайшие детали эпизода прошлой жизни, как то: полет, падение вертолета, свою смерть и состояние после смерти, а также свои собственные мысли в каждом моменте эпизода.
|
|
|
Заметки историка:
Описана типичная операция армейской авиации США во Вьетнаме по вывозу личного состава пехотного подразделения, попавшего в джунглях в засаду вьетконговцев (южно-вьетнамских коммунистических партизан). Имеются в виду вероятнее всего действия звена вертолетов 1Ш-Ш "Ирокез", основной американской "рабочей лошадки" воздушной войны во Вьетнаме. Боевое построение вертолетов, их действия в бою, переговоры летчиков между собою и с землей вполне достоверны, как и сама боевая ситуация. Достоверно воспроизведен менталитет типичного американского офицера - отважного, самоуверенного, честолюбивого.
Однако есть некоторая недостоверность в описании формы одежды: с самого начала Вьетнамской войны американские военнослужащие пользовались там почти исключительно полевой формой. Упоминание фуражки и "штабной" формы скорее всего ошибочно. Название американского единого пулемета, применявшегося во Вьетнаме, - "М-60", а не "М-16"; так называлась автоматическая винтовка.
1 9. Юноша, 20 лет, убит в долине пулей в голову. XX в. (1 сессия).
В долине предполагались военные действия. Они вдвоем с напарником идут в разведку, должны узнать, возможно ли пройти через эту лощину. В конце ее их должны были подобрать.
Солнце. Утро. Камни, песок, небольшие горки, не в пустыне, но типа того, ветер не сильный.
- Что это там такое? - напарник.
- Не знаю, сейчас посмотрим.
- Как же так, если бы мы знали.
- Откуда мы могли знать?
- По сторонам смотреть надо было. Сделай хоть что-нибудь. Чему же тебя два года учили?
- Раньше думать надо было, сам виноват.
- Не могу же я все время думать.
- Давай в город.
- Все равно не успею.
- Давай быстро.
- Что же делать-то?
- Не паникуй.
- Поздно!
Хлопок, очень сильный удар в голову, падает на гальку. До удара не успевает заметить, откуда стреляли. Еще хлопки наверху.
- Черт!
После второго хлопка что-то падает на него, давление на спину. Слышит звук падающих камней, далеко глухой стук. Лежит лицом вниз, снизу холодно, а со спины жарко, солнце припекает. Не может пошевелиться, слабеет, холоднее становится, ног почти не чувствует, руки онемели. Неудобство в шее, камень давит в области правого плеча. Во рту горьковатый привкус, запах горелого, подпеченного чуть-чуть.
- Контроль нулевой над этим.
Временами ничего не видит, так как лежит лицом вниз, а временами видит местность сверху: небольшие скалы, проход среди них, небольшие пещеры и гроты в скалах.
Фразы в голове: "Как же так вышло, ведь я даже не успел... Был выход уже так близко из этих скал. Знать бы об этих,гротах раньше, никто бы не ушел. Ну и грязь же". Небо очень светлое, солнце чуть закрыто обрывками облаков. Чуть позже, когда солнце поднялось, небо уже без облаков, сильно печет. Ему это неприятно. В контраст всплыли приятные воспоминания о дожде.
Видит деревце, похожее на березу, но с темным стволом. Довольно светло. Свежий запах, сильный шум дождя, мокрые деревья леса, поляна, трава кое-где зеленая, кое-где пожухлая -май-июнь. Смех издалека... Весело, хорошее настроение, хорошая погода. Приближается девушка в светлом в цветочек платье:
- Где же ты?
- Да сюда плыл.
- Да, с плаванием у тебя плохо.
- Ну не настолько же...
- Ну в грязи точно.
- Ну только если так.
- Это же надо было в такую погоду вытащить меня в лес.
- А чем тебе собственно погода не нравится?
- По-моему, слишком грязно.
- Нет в мире совершенства.
- Ну тогда пошли?
- Ну пошли.
На дальнем холме движутся какие-то точки.
Вверху в небе точка, слышит звуки мотора вертолета, который то приближается, то удаляется (появились в конце 40-х гг., их впервые применили американцы в Корее). Вечер, солнце уже не так припекает. Видит сверху с высоты человеческого роста спину. Осознает, что это его спина. Там, где давило на спину, лежит локоть напарника, который при падении упал на него сверху. Желание убрать эту руку, чтобы не давило. Это в шок не приводит, но вниз на тело смотреть не хочется, грустно стало, когда оглядывался сверху.
Видит закат, уже вечер, тучи. Удивляет облако типа грозового, любопытство, хочет рассмотреть его поближе, а оно какое-то круглое, внутри светится. Если до этого момента видел подробности на земле, то тут уже не видит. Поднимается. Последняя мысль: "Как глупо. Еще рано, не хочу я к вам, а там было все-таки лучше. Мы еще повоюем". Злость, досада, что не получилось.
Находится в помещении типа усеченного шара, пол, на котором можно стоять, а стены как облако, вокруг яркий свет типа солнечного, матовая колонна типа полупрозрачного мрамора, но не блестит, а за ней что-то темное - тоннель - не тоннель... Стоит, ноги свинцовые, скован, не хочется в эту темную дыру, там надо было говорить, но не хотелось. Просачивается в
стенку и проваливается, падает за нее. Вокруг ни воздуха, вообще ничего. Бултыхается в этом "ничего".
Заметки одитора:
Как-то возвращаюсь поздно домой, а дочка сообщает, что несколько раз звонила какая-то женщина. Это, оказалось, мама моего пациента, потрясенная. Ребенок никогда в жизни не надевал рубашек с коротким рукавом, даже на юге с раннего детства всегда в рубашках с длинным рукавом. А недавно ему подарили рубашку с коротким рукавом, и он собрался в ней пойти в школу. Мама потрясена: это впервые в жизни. На все наши июньские сессии приходил в этой рубашке. Очень не любил теплые солнечные дни, любил прохладные и холодные, гулял только в пасмурные дни под дождем. А здесь по прошествии некоторого времени после данной сессии мама интересуется у преклира в один из дождливых весенних дней, почему он не гуляет, на что тот удивленно: "А что же в плохой день под дождем гулять?"
|
|
|
