Часть вторая. 174 различи* между натурфилос. Демокрита и натурфилос. Эпикура

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Эпикур очень хорошо чувствует заключающееся здесь противоречие. Он старается поэтому представить отклонение по возможности нечувственно. Оно совершается «не в положен­ный срок и совсем не на месте известном» ¹³⁾, оно происходит в наименьшем пространстве, какое только возможно¹⁴'.

Далее Цицерон ¹⁵⁾ и, по Плутарху, многие древние ^1в> пори­цают Эпикура за то, что, по его учению, отклонение атома происходит без причины, а ничего более постыдного, говорит Цицерон, не может случиться с физиком ¹⁷⁾. Но, во-первых, физическая причина, какой требует Цицерон, вновь отбросила бы отклонение атома в сферу детерминизма, между тем как оно, наоборот, должно этот детерминизм преодолеть. Затем, атом отнюдь не завершен, пока в нем не проявилось определение откло­нения. Спрашивать о причине этого определения все равно, что спрашивать о причине, превращающей атом в принцип, — вопрос, очевидно, лишенный смысла для того, кто признает, что атом есть причина всего и, следовательно, сам не имеет причины.

Когда, наконец, Бейлъ ¹⁸⁾, опираясь на авторитет Авгу­стина¹^, по мнению которого Демокрит приписал атомам духовный принцип, — авторитет, который, впрочем, будучи противопоставлен Аристотелю и другим древним, совершенно ничтожен, — упрекает Эпикура, что он вместо этого духовного принципа придумал отклонение, то можно ему возразить, что душа атома — это только слово, между тем как в отклонении представлена действительная душа атома, понятие абстракт­ной единичности.

Прежде чем рассматривать последствия отклонения атома от прямой линии, нужно указать еще на один в высшей степени важный момент, на который до сих пор совершенно не обра­щали внимания.

А именно, отклонение атома от прямой линии не есть особое, случайно встречающееся в эпикурейской физике опреде­ление. Напротив, закон, который оно выражает, проходит через всю эпикурейскую философию, но таким образом, что — как это само собой разумеется — определенность его проявле­ния зависит от той сферы, в которой он применяется.

Абстрактная единичность может осуществить свое понятие — присущее ей определение формы, чистое для-себя-бытие, неза­висимость от непосредственного наличного бытия, снятие всякой относительности — только путем абстрагирования от противостоящего ей наличного бытия. Ведь для того, чтобы действительно преодолеть это последнее, она должна была бы его идеализировать, что возможно только для всеобщности.

7*

174 РАЗЛИЧИ* МЕЖДУ НАТУРФИЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА

Следовательно, подобно тому как атом освобождается от своего относительного существования, от прямой линии, пу­тем абстрагирования от нее, путем отклонения от нее, — так и вся эпикурейская философия уклоняется от ограничиваю­щего наличного бытия всюду, где понятие абстрактной единич­ности — самостоятельность и отрицание всякого отношения к другому — должно быть представлено в его существовании.

Так, целью деятельности является абстрагирование, укло­нение от боли и смятения, атараксия ²⁰>. Так, добро есть бег­ство от зла ²¹⁾, а наслаждение есть уклонение от страдания ²²⁾. Наконец, там, где абстрактная единичность выступает в своей высшей свободе и самостоятельности, в своей завершенности, там — вполне последовательно — то наличное бытие, от кото­рого она уклоняется, есть наличное бытие в его совокупности; и поэтому боги избегают мира, не заботятся о нем и живут вне его ²³>.

Очень много острили по поводу этих богов Эпикура, кото­рые, будучи похожи на людей, живут в межмировых простран­ствах действительного мира, имеют не тело, а квазитело, не кровь, а квазикровь ²⁴⁾; пребывая в блаженном покое, они не внемлют ничьей мольбе, не заботятся ни о нас, ни о мире, и почи­таются они ради их красоты, их величия и совершенной природы, а не ради какой-нибудь корысти.

И все же эти боги не фикция Эпикура. Они существовали. Это — пластические боги греческого искусства. Цицерон как римлянин вправе высмеивать их ²⁵⁾, но Плутарх, грек, совер­шенно забыл греческое мировоззрение, когда он говорит, что это учение о богах, уничтожающее страх и суеверие, не дает ни радости, ни благоволения богов, а ставит нас в такое отно­шение к ним, в каком мы находимся к рыбам Гирканского моря ⁵¹, от которых мы не ждем ни вреда, ни пользы ^2в). Теоре­тический покой есть главный момент в характере греческих богов, как говорит и Аристотель: «То, что лучше всего, не нуж­дается в действии, ибо оно само есть цель» ²⁷⁾.

Рассмотрим теперь вывод, непосредственно вытекающий из отклонения атома. В этом отклонении выражено то, что атом отрицает всякое движение и всякое отношение, в котором он как особое наличное бытие определяется другим наличным бытием. Это представлено таким образом, что атом абстраги­руется от противостоящего ему наличного бытия и отклоняется от него. Но то, что заключается в отклонении атома — отри­цание им всяких отношений к другому, — должно быть осу­ществлено, проявлено в положительной форме. Это возможно лишь в том случае, если то наличное бытие, к которому атом