296 замечания по поводу обвин. Пунктов министерского рескрипта

296 ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ ОБВИН. ПУНКТОВ МИНИСТЕРСКОГО РЕСКРИПТА

обоснованы. Тем не менее и тогда окажется, что в теперешней их неопределенной и допускающей множество толкований форме они с таким же успехом — или столь же безуспешно — могут служить мотивировкой запрещения любой газеты, как и «Rheinische Zeitung».

В «Rheinische Zeitung», говорится в рескрипте, господство­вало «явное намерение» «нападать на сами основы государствен­ного строя». Но, как известно, бесспорно существует огромное расхождение во взглядах на прусский государственный строй и его основу. Одни отрицают, что эта основа имеет свой строй, другие, что этот строй имеет основу.

Одного взгляда придерживаются Штейн, Гарденберг, Шён, другого — Рохов, Ариим, Эйххорн. Гегель в свое время думал, что он в своей философии права заложил основу прусского государственного строя, и того же мнения были правительство и немецкая публика. Правительство доказало это, между про­чим, тем, что официально распространяло его произведения; публика же упрекала его в том, что он — прусский государ­ственный философ, как это можно прочесть в старом лейпциг­ском энциклопедическом словаре ^из. То, что тогда думал Гегель, это думает теперь Шталь. Гегель в 1831 году читал по специаль­ному распоряжению правительства курс философии права.

В1830 году «Staats-Zeitung» * объявила Пруссию монархией с республиканскими учреждениями. Теперь она объявляет Пруссию монархией с христианскими учреждениями.

При столь значительном расхождении во взглядах на прус­ский государственный строй и на его основу представляется естественным, что и «Rheinische Zeitung» имела свое мнение. Это мнение могло, конечно, отклоняться от теперешнего взгляда правительства, но мнение это, тем не менее, в состоянии было приводить в свою пользу и прусскую историю, и многие эле­менты современной государственной жизни, и, наконец, высокие авторитеты.

Поэтому «Rheinische Zeitung» не только не имела намерения нападать на сами основы прусского государственного строя, но, наоборот, она по ее мнению, подвергала нападкам только отклонения от этих основ.

В связи с запрещением «Rheinische Zeitung» одна официаль­ная статья в «Allgemeine Kö nigsberger Zeitung» характеризует Пруссию как государство либерального суверенитета ^ш. Это такое определение, которое не встречается в прусском праве и допускает всевозможные толкования.

• — «Allgemeine Preuß ische Staats-Zeitung».  Ред,

ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ ОВВИН. ПУНКТОВ МИНИСТЕРСКОГО РЕСКРИПТА 297

Под «либеральным суверенитетом» можно понимать двоя­кого рода вещи: либо то, что свобода является просто личным образом мыслей короля, следовательно — его личным качеством, либо же то, что свобода является духом суверенитета и, следо­вательно, уже осуществлена или, по крайней мере, должна быть осуществлена в свободных учреждениях и законах. В пер­вом случае перед нами despotisme é clairé *, противопоставляю­щий особу государя государственному целому как бездушному и несвободному материалу. Во втором же случае государя не ограничивают — и таков был именно взгляд «Rheinische Zei­tung» — тесными рамками его особы, а рассматривают все госу­дарство как его тело, так что учреждения являются теми орга­нами, в которых он живет и действует, а законы являются глазами, которыми он видит.

Далее сказано, что намерением «Rheinische Zeitung» было — «развивать теории, имеющие целью потрясение монархиче­ского принципа».

Снова возникает вопрос: что понимают под «монархи­ческим принципом»? Например, «Rheinische Zeitung» утверж­дала, что господство сословных различий, закоснелая бюро­кратия, цензура и т. д. противоречат монархическому прин­ципу, и она постоянно старалась доказать свои утверждения, — они ре были для нее только случайно пришедшими в голову мыслями. Но вообще «Rheinische Zeitung» никогда не проявляла особого предпочтения по отношению к какой-нибудь особой форме правления. Ее волновали вопросы нравственного и ра­зумного устройства общества; она полагала, что требования подобного общественного устройства должны были бы и могли бы быть осуществлены при любой государственной форме. Она поэтому рассматривала монархический принцип не как особый принцип, скорее она рассматривала монархию как осуществле­ние государственного принципа вообще. Если это была ошибка, то состояла она не в недооценке, а в переоценке.

Далее, «Rheinische Zeitung» никогда не пыталась злонаме­ренно вызывать в общественном мнении подозрения по отно­шению к действиям правительства. Побуждаемая доброй волей, она, наоборот, старалась опорочить те мероприятия самого правительства, которые противоречат народному духу. Она, далее, никогда не противопоставляла абстрактно правительство народу, но, наоборот, рассматривала государственные недо­статки как недостатки, присущие как правительству, так и народу.

• =/ просвещенный деспотизм. Ред.

298 замечания по поводу обвив, пунктов министерского рескрипта

Что касается основательности, знания дела и тона «Rhei­nische Zeitung», то, по крайней мере, ни одна газета в Германии не обнаружила больше основательности и знания дела. Тон же ее действительно серьезен, спокоен и полон достоинства, если сравнить его с крикливым тоном сервильных (консервативных) * газет. В этом отношении «Rheinische Zeitung» не без основания был брошен упрек в непопулярной, слишком научной форме, что диаметрально противоположно тому упреку, который брошен министерством.

Так же мало пыталась «Rheinische Zeitung» восстанавливать друг против друга отдельные сословия народа; она, напротив, пыталась поднять каждое сословие на борьбу против его соб­ственного эгоизма и его собственной ограниченности; она по­всюду противопоставляла государственно-гражданский разум сословному неразумию и человеческую любовь — сословной не­нависти. Если она и согрешила в этом отношении, то это был грех, санкционируемый законом и обычаями Рейнской провин­ции.

Упрек в желании вызвать «недовольство существующим законным порядком» — в такой неопределенной форме не может даже рассматриваться как упрек.

Правительство также пыталось вызвать недовольство суще­ствующим законным порядком, — например, недовольство ста­ропрусскими законами о браке. Всякая реформа законодатель­ства и его пересмотр, всякий прогресс основывается на подобном недовольстве.

Так как законное развитие невозможно без развития законов; так как развитие законов невозможно без критики законов; так как всякая критика законов вызывает у граждан разлад между умом — а следовательно, и сердцем — и существующими законами; так как этот разлад ощущается как недовольство, — то лояльное участие печати в развитии государства невозможно, если она лишена права возбуждать недовольство существующим законным порядком.

Упрек в том, что «Rheinische Zeitung» преследует лояльные органы печати недостойными насмешками, — упрек, относя­щийся, очевидно, к газетной полемике, — вовсе не может слу­жить основанием для запрещения газеты. «Rheinische Zeitung» донимали со всех сторон доносами, ее закидывали грязью, на нее нападали. Ее обязанностью было — защищаться. К тому же не существует никакой официальной печати.

* Слово «консервативных» вставлено в рукописи над словом «сервиль­ных». Ред.

замечания по поводу оввин. пунктов министерского рескрипта 299

«Rheinische Zeitung» не оскорбляла иностранных держав ¹¹⁵, она только осуждала их за оскорбления, наносимые ими Гер­мании. В этом отношении она следовала только духу нацио­нальной политики. Что касается немецких союзных государств, то «Rheinische Zeitung» в данном вопросе выразила только взгляд большинства народных представителей в этих государствах.

Наконец, в отношении религии «Rheinische Zeitung» посту­пала согласно статье второй указа о цензуре от 1819 года, а именно: она боролась против фанатического перенесения рели­гиозных истин в политику и против вытекающей отсюда пута­ницы понятий ¹¹⁶.

II

Если бы «Rheinische Zeitung» хотела оказывать системати­ческое противодействие правительству, то опа должна была бы придерживаться совершенно противоположной тактики.

Она льстила бы предрассудкам Рейнской провинции, а не боролась бы с ними. Она прежде всего потворствовала бы рели­гиозным предрассудкам и использовала бы в своих целях (на манер ультрамонтанов ¹¹⁷) противоречие между северонемецкой и южнонемецкой культурой, а не стремилась бы вводить северо­немецкую культуру в Рейнскую провинцию.

Она примкнула бы к французским теориям, а не к немецким.

Она противопоставила бы государственной идее в ее един­стве провинциальный дух в его обособленности и ограничен­ности, т. е. она, подобно Гёрресу, прежде всего стала бы защи­щать провинциальные ландтаги ¹¹⁸.

Она полагала бы, что все хорошее сосредоточено на Стороне сословных собраний, а все дурное — на стороне правительства, как это делает обыкновенный либерализм. В своей критике рейнских сословных собраний * она не противопоставляла бы — как она это сделала в противоречии с многими рейнскими либералами — всеобщую мудрость правительства частному эгоизму сословий. Наконец, она поддерживала бы хор прочих газет и требовала бы расширения прав комиссий, а не характе­ризовала бы подобное требование как противоречащее инте­ресам государства.

⇐ Предыдущая100101102103104105106107108109Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: