 |
Биологическое образование.
|
|
|
|
Смена общенаучной парадигмы в пользу гуманитаризации естественных наук, изменение экономического уклада (переход от пятого к шестому, как указано выше), создание, по мнению Дж. Рифкина (Rifkin, 1998, 2000), новой «операционной матрицы», отражающей успехи генетики и биотехнологии – все это различные грани совершающегося на наших глазах перехода от индустриального общества к постиндустриальному. В процессе этого перехода существенно возрастает социальное и культурное значение системы образования, что связано как с постоянно растущим объемом информации и ее жизненно важной ролью для человека, так и с необходимостью осознанно и компетентно решать новые этические, социальные и политические проблемы. Если в индустриальном, уже уходящем в прошлое, обществе, роль социальной доминанты играла армия (по образцу которой строились предприятия и поддерживалась трудовая дисциплина), то ныне ключевым фактором служит не армейская дисциплина, а образованность.
В современных условиях связанные с биологией проблемы подстерегают человека буквально на каждом шагу. Необходимо обогатить учебных программ на всех уровнях образования знаниями о мире живого и связанными с жизнью этическими ценностями. Важно не только давать молодым людям любой профессии основы биологических знаний (предметный компонент био-образования), но воспитывать в них бережное отношение к живому покрову планеты, чувство ответственности за биос, понимание того, что наносить вред живой природе – не только губительно для самого человека, но и безнравственно (биоэтический компонент). Важно и то, чтобы учащиеся были восприимчивы к красоте многообразной жизни – будь то цветок, коралл или бислойная липидная мембрана (биоэстетический компонент). Поэтому в настоящее время делаются (в разных уголках планеты) настойчивые попытки преподавать сведения о живом детям возможно более раннего возраста, когда у них преобладает образное восприятие реальности и их естественное эстетическое чутье еще не успело огрубеть. В работах М.В. Гусева (1991а,б; Гусев и др., 2003) и Г. Шэфера (1997) была продемонстрирована реальная возможность – и в то же время назревшая необходимость – рассмотрения биологии как структурной основы всей системы школьного образования.
|
|
|
Это означает, что биология играет методологическую роль даже при изучении, казалось бы, далеких от нее предметов, как например история, которую можно подать в ракурсе биоистории – истории взаимоотношений человеческого рода с моногообразной планетарной жизнью. Так, биоистория уделяет людям, продлевавшим жизнь других (Л. Пастеру, создавшему вакцину против бешенства; А.Флемингу, предложившему миру первый антибиотик – пенициллин) существенно больше внимания, чем тем, кто ее укорачивал – политическим злодеям (Наполеон, Гитлер). Многим социальным или гуманитарным терминам (например, война, агрессия) можно придать биологический смысл. Например, «война» может пониматься как «война между биологическими видами», понятие «агрессия» уже рассматривалась выше как биосоциальная категория (глава пятая).
В то же время, биологические термины могут раскрываться перед нами в социогуманитарном или философском ключе. Разрабатываемая БИО программа биообразования предполагает положить в ее основу общую биоисторическую перспективу, связь между современным уровнем развития человечества и биоокружения и их многовековой взаимозависимой историей.
Не только профессиональные биологи, но и политики, бизнесмены и просто наши современники, независимо от профессии, связывают с биологией свои надежды (например, на преодоление экологического кризиса, на создание дешевой и доступной для всех «чудо-пищи») и в то же время опасения (достаточно напомнить о тревогах в связи с возможностью создания генноинженерных монстров или клонированных людей). Биология и основанные на ней междисциплинарные области, в том числе и биополитика, оказываются профессионально необходимыми в деятельности людей разнообразных специальностей – от юристов до политиков и менеджеров.
|
|
|
7.5.1. Преподавание биополитики в рамках биологического образования. Как концептуальная, так и практическая грани биополитики могут оказаться полезными в качестве частей программы биообразования для средней и высшей школы. Биополитика, как и ряд других областей гуманитарнойбиологии, демонстрирует людям связь между науками о живом и нашей повседневной жизнью. Каждая из областей биополитики затрагивает свою особенную струну у того чуткого музыкального инструмента, каким на самом деле является любой подросток или молодой человек. Кратко рассмотрим в этой связи основные направления биополитики, которые можно было бы положить в основу ее преподавания в рамках биологического образования.
· Понимание природы человека как существа укорененного в многообразии жизни, связанного с нею тысячами нитей, сотворённого как продукт многих миллионов (и миллиардов) лет эволюции жизни (глава вторая). Это направление биополитики наиболее “философски нагружено” и оно призвано выполнять мировоззренческую и ценностно-ориентирующую функцию в идеале на всем протяжении школьного образования. Дети уже в раннем возрасте не могут не задумываться “кто я? В какой мере я похож на зверей, птиц, рыб, даже на травы и деревья вокруг меня? В какой степени отличаюсь?” Биополитика занимает здесь взвешенную позицию – человек как продукт биологической эволюции характеризуется глубинным сходством со всем биосом и в то же время, человек имеет свои специфические черты. Человек многоуровнев, и ребенку важно понять, что глубинная связь со всем живым обусловливает нашу ответственность за биос; в то же время специфика человека, его особенности заставляют нас вспомнить, что и вообще каждый биологический вид и каждый индивид уникален. Не только человек отличается от собаки, но и кошка отличается от нее; более того, собака–лабрадор отличается от собаки-ротвейлера, наконец, ротвейлер Джерси отличается от ротвейлера по кличке Гав. Все многообразные, уникальные особи, породы, виды равноважны как элементы био-разнообразия. Кто важнее – лабрадор или ротвейлер, пес или кот? Есть ли вообще ответ на этот вопрос? И если так, может ли человек кичиться своей важностью и уникальностью? (подход к биоцентрической доктрине). Немаловажно в этом контексте рассказать учащимся (в легко понимаемой форме) о коэволюции как распространенном в мире явлении и о “коэволюционном императиве” (Н. Моисеев) для человечества.
|
|
|
· Эволюционно-биологические корни политических систем. Данное направление вполне может найти себе место в рамках темы “Происхождение человека” (обычно это 10—11 классы школы). Учитель, как нам представляется, поступит неплохо, если не только покажет классу известные всем “со школьной скамьи” портреты питекантропов, неандертальцев и т.д. (кстати, стадии эволюции человека ныне трактуются не так, как лет 10—15 назад – на заметку учителю-биологу, см. Хрисанфова, Перевозчиков, 1999; Дерягина, 2003; Бахолдина, 2004). Не менее важно подчеркнуть, что вся история цивилизации (не более 10 тыс.лет) была кратким мгновением на фоне первобытной истории вида Homo sapiens (порядка 200 тыс. лет). Поэтому первобытные социальные и поведенческие тенденции до сих пор живы в нас: мы спонтанно формируем малые группы друзей и приятелей (по размеру соответствующие банде охотников-собирателей), нас тяготит обезличивающее влияние бюрократии, мы доверяем и готовы делиться всем лишь с немногими – со своими, противопоставляя их чужакам, одушевляем и персонализируем природу (см. главу третью).
· Этологические грани политического поведения людей. В рамках данной темы учащимся можно было бы рассказать про общебиологические законы и формы поведения, которые реализуются человеком как политическим актером. Наша эпоха весьма политизирована, и многие ученики наверняка следят за перипетиями дипломатических и военных событий, а некоторые хорошо разбираются в расстановке сил в политической борьбе внутри России и на мировой арене. Наше время характеризуется преобладанием агонистического поведения. Пусть учащиеся не только приведут примеры «из жизни», но и откроют для себя – с некоторым удивлением -- что политик, обвиняющий в смертных грехах своего оппонента, не так далеко ушел от коралловой рыбки, дерущейся с другой рыбкой за территорию (опыты К. Лоренца). Пускай они поймут, что эволюционная предыстория политической агрессии позволяет биополитикам также предлагать рецепты снижения агрессивности людей. Представляет интерес также кратко и доступно изложенный материал о биосоциальной подоплеке взаимоотношений «своих и чужих», о формировании и возможных сценариях смягчения этнических стереотипов (см. главу пятую). Так биополитическое образование, несомненно, способствует преодолению национализма, шовинизма, этноцентризма, поиску диалога с “чужаками”.
|
|
|
· Физиологические (соматические) параметры политического поведения. Как указано в главе шестой книги, фокальными точками данного направления являются исследования роли наследственных факторов («генетического груза») и функционирования нервной системы (в первую очередь мозга) в ходе политической деятельности. Эти направления могут быть «обыграны» и в средней, и в старшей школе. В средней школе № 119 г. Москвы, автор провел в 1999—2000 гг. несколько уроков по данной проблематике. Конкретным предметами были «Молекулярные основы социального поведения» (роль серотонина, дофамина и других нейротрансмиттеров в социальном поведении людей) и «Экология большого города и нейрохимия его обитателей».
· Сугубо практические аспекты также не лишены интереса с точки зрения педагогического процесса. Так, в современной школе немало внимание отводят преподаванию экологии по особым учебникам, однако, нам представляется, что нежелательно отрывать экологию от биологии. То и другое пересекается в теоретико-методологическом плане на стержневой концепции биополитики – концепции о биосоциальных системах. Учащимся можно привести в качестве примеров семью муравьев, стаю рыб, школу китов, прайд львов и даже государство. Взаимоотношения человечества и биосферы можно рассматривать в этих концептуальных рамках как взаимоотношения двух биосоциальных систем, которые в то же время выступают как элементы биоса как системы еще более высокого порядка. Сходным образом можно трактовать с биополитических позиций не только проблемы охраны биоса, но проблемы генной инженерии, биомедицинской этики и ряд других проблем, имеющих политический резонанс (и потому попадающих в средства массовой информации) и в то же время биологическую подоплеку.
|
|
|
7.5.2. Сетевые структуры: потенциальная роль в рамках биообразования. Как указывалось выше (5.7), с учетом биополитических знаний в сочетании с достижениями теории менеджмента и социологии малых групп могут быть созданы социальные технологии, которые призваны обеспечить эффективную работу творческих групп, построенных по сетевым принципам. Рассмотрим здесь их применимость в рамках инновационных методик интерактивного обучения (Кавтарадзе, 1998). Такие методики предполагают активную творческую роль учеников, их постоянной общение, работу в режиме диалога (или полилога – разговора многих участников, включая преподавателя), социально-психологическое стимулирование деятельности учеников. Для этого служат многочисленные сценарные и игровые методики, предполагающие формирование в составе класса полуавтономных команд, объединяемых той или иной целью.
Как конкретно применять сетевые структуры при интерактивном обучении в школе? Мы проиллюстрируем это на примере реально проведенных мною в школе уроков по теме «Экология большого города и нейрохимия его обитателей». Как видно из названия, эти занятия были биополитическими не только по методике, но и по теме занятия. Фокальной точкой уроков были эффекты загрязняющих веществ (тяжелых металлов) на нейрофизиологию человека, включая уровни нейротрансмиттеров, что, по цитированным выше данным Р.Д. Мастерса, может иметь крмиминальное значение. Как мы помним, дефицит серотонина вызывает депрессию, ослабление контроля за эмоциональными импульсами и может способствовать (при определенных условиях) криминальному поведению.
Учащиеся прослушали краткую лекцию на эту тему и далее, в порядке самостоятельной работы, должны были решить для себя (и сообщить групповое решение учителю), следует ли уголовно наказывать преступницу, покусившуюся на жизнь мужа в состоянии с явной нехваткой серотонина (сезонное функциональное расстройство). Другим заданием было оценить экологическое состояние разных районов Москвы) по следующим параметрам: 1) изменения окраски коры берез, которая, особенно в промзоне Москвы, впитывает, как губка, пыль, копоть и т.д.; 2) появление уродливых (кривых, карликовых) деревьев. Учащиеся в течение недели (домашнее задание) должны были собирать образцы коры берез и зарисовать их внешний вид. Далее, по разработанным самими учениками шкалам экспертных оценок (например: кора светлая, потемневшая, темная; деревья рослые, низкорослые, карликовые) надо было составить эскиз экологической карты города. Третье задание: на базе статей Конституции Российской Федерации о правах человека составить аналогичный текст – эских юридического документа – о правах биоса (животных, растений, микроорганизмов).
|
Другая команда (равная первой по численности) представляла собой сетевую структуру типа хирамы. Не было единого босса, были творческие лидеры по трем направлениям (тем же, что и у бюрократической команды) с заданием стимулировать, направлять, протоколировать деятельность всей команды по каждому направлению (рис. 52). Все участники были вольны примыкать к любому лидеру, но за более или менее равномерным наполнением учащимися каждого направления и за эффективной работой был призван следить психологический лидер. В заключении каждая команда доложила результаты своей работы – коллективно решила, «наказывать или миловать» преступницу (сетевая команда – «хирама» – приняла наиболее гуманное решение: оправдать с принудительным решением; решение бюрократической команды было более жестким – 1 год тюрьмы с последующим лечением), предложила тексты «прав биоса» и экологические карты Москвы. В соответствии с оргпринципами каждой из команд,в бюрократической команде итоги докладывал босс, в хираме – лидер по внешним связям.
Резюмируем результаты сравнительного анализа эффективности работы: бюрократических и сетевых команд:
· Бюрократическая команда выполнила многие задания несколько быстреесетевой. Результаты работы были оформлены ею более аккуратно и официально (особенно легенда к экологической карты Москвы)
· Однако сетевая структура подошла к работе с большей долей творчества в сравнении с «бюрократами» (тенденция прослеживалась и на уроках на другую тему – «Молекулярные основы поведения», см. Олескин и др., 2001); в сопоставимых ситуациях члены сетевой группы оказались гуманнее (в решении вопроса о судьбе преступницы) и более биоцентричны (что отразилось в тексте о правах биоса, которую они назвали "Конституция БФ -– Биологической Федерации»); «бюрократия» была более жесткой и создала более антропоцентричный текст «прав биоса».
· Наличие нескольких «творческих лидеров» в составе сетевой структуры (хирамы) в той или иной мере запутывало учеников, не имевших достаточного опыта работы в сетевом режиме; хирама в большей степени, чем «бюрократия», нуждалась во вмешательстве учителя (выступавшего в роли частичного организационного лидера) и консультирующего социолога в целях разъяснения ученикам их задач.
· В обоих типах структур успех в большой мере зависел от правильного подбора кадров – так, эффективная работа «бюрократии» была в большой мере делом рук активного и одаренного босса; в хираме ключевой фигурой оказался психологический лидер.
Подчеркнем, что эти презультаты вполне «ложатся на канву» того, что многократно описано в литературе. Бюрократия работает более планомерно, быстрее справляется с четкими, ясно поставленными, особенно рутинными, задачами. Сетевая структура превосходит бюрократию в случае нечетко сформулированных, новаторских задач, а также в нестабильной, непредсказуемо развивающейся ситуации (Мескон и др., 1992; Виханский, Наумов, 1995).
Мы привели краткое описание урока в иллюстративных целях. Другим учителям здесь открывается широкий простор для вариаций. Варьировать можно как оргпринципы, так и содержательную «начинку» уроков – от экомониторинга до обсуждения вопросов биомедицинской этики.
Итак, биополитика представляет реальный интерес – при творческом подходе школьного учителя – как в предметно-содержательном, так и в организационно-методическом аспекте. В последнем случае биополитика может преподаваться как в не-биологических учебных заведениях (давая возможность учащимся понять, как биология соотносится с их собственной повседневной жизнью в разных ее гранях), так и в биологических, ибо позволяет студенту преодолеть узкие рамки своей специальности (биохимия, вирусология и др.) и более интегрально осмыслить мир живых существ (биос). Более того, биополитика может выступать в роли своего рода «организующего центра» для преподавания знаний во многих областях наук о живом. Освещая в ходе педагогического процесса все пять рассмотренных в этой книге направлений, преподаватель неизбежно будет разбирать связанные с ними вопросы происхождения жизни, теории эволюции, этологии, социобиологии, генетики, нейрофизиологии, экологии и других биологических наук. Не случайно поэтому акад. Ю.В. Рождественский рассматривал подготовленный сектором биополитики и биосоциологии Биологического факультета МГУ терминологический словарь (тезаурус) по гуманитарной биологии (Гусев и др., 2006), значительную часть которого занимает изложение биополитики, именно как способ подачи материала для обучения биологии.
Правда, смычка между биологией и социальной жизнью человека осуществляется не только в рамках биополитики, но ряда других междисциплинарных биосоциальных (биогуманитарных) научных направлений, как например биоэтики. Целесообразно вносить в биологическое образование элементы разных междисциплинарных направлений.
Указанные изменения системы образования останутся благими пожеланиями, если не будут четко обозначены стратегии их внедрения в социуме. Логически возможны по крайней мере два пути распространения в человеческом социуме каких-либо инноваций (эти пути можно комбинировать):
· путь сверху, заручившись поддержкой «власть имущих», готовых принять соответствующие законы и распорядиться об их незамедлительном исполнении.
· путь снизу, с уровня «корней трав», на базе рекламирующих и непосредственно культивирующих инновации неправительственных организаций гражданского общества.
Вновь подчеркнем важность сетевых социальных структур – теперь уже не в роли команд учащихся на уроках, а в рамках задачи реформирования образования. При использовании «пути сверху» сетевые структуры могут взять на себя задачу убедить государственные властные органы в необходимости перемен в образовании. Если же предполагается реализация «пути снизу», то сетевые структуры принимают еще более непосредственное участие в этой деятельности – именно они отвечают за рекламирование и культивирование в социуме новых образовательных программ и стандартов.
Как уже было отмечено, в международном масштабе усилия по реформированию образованию подкрепляются активностью влиятельных организаций, как биополитических (Биополитическая Интернациональная Организация, Грутеровский институт права и поведенческих исследований), так и специфически занятых просветительскими задачами (Комиссия по биологическому образованию). Для системы образования России было бы весьма важно существенное расширение деловых контактов с указанными организациями. Россия, несомненно, выиграла бы и от распространения в ней других биополитических направлений и конкретных разработок.
Таким образом, подразделы 7.4—7.5 демонстрируют, как биополитика вписывается в более общий контекст, охватывающий приложения биологии не только к социально-политической, но и ко всей гуманитарной проблематике. Особую важность имеют тесные контакты между биополитикой и биоэтикой. Биоэтика включает этические грани биомедицинских проблем (искусственное оплодотворение, эвтаназия, трансплантация органов и др.) и нормы гуманного обращения с животными и вообще другими биологическими видами. Биополитика перекрывается по содержанию и с такими компонентами гуманитарной биологии, как биоэстетика (восприятие красоты биоса, применение эстетически привлекательных элементов и композиций, созданных живой природой, в архитектуре и дизайне) и биоюриспруденция (законодательное оформление прав биоса). Биологическое образование призвано преодолевать биологическую неграмотность, пропагандировать среди широких масс населения основы наук о живом и саму биополитику.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, мы подошли к концу изложения материала по основным направлениям современной биополитики. Этот термин использован нами в авторской интерпретации, так что ему был придан максимально широкий смысл, включающий все реальные и потенциальные приложения современной биологии в социально-политической сфере. Из текста книги очевидно, что политический потенциалбиологии является весьма многоплановым. Он охватывает мировоззренческие вопросы (способствуя распространению натурализма в понимании человека вообще и в роли политического актера в частности) и в то же время целый спектр конкретных проблем.
Биополитика демонстрирует современным политическим деятелям немаловажные для них аспекты современных наук о живом. Она интересна для политологов, которые «по долгу профессии» рефлектируют над поведением политиков. Но биополитика не лишена интереса и для самих биологов. Одно из стержневых понятий биополитики – понятие «биосоциальных систем» – высвечивает для ученого-биолога (в частности, этолога, физиолога) сходство, родство, сопоставимость человеческой социальной жизни и биосоциальности других биологических видов. Поэтому знания о человеческом социуме, накопленные в русле общественных наук, могут стимулировать понимание биосоциальных систем приматов, хищных млекопитающих, птиц и даже насекомых (в отдельных аспектах -– даже одноклеточных существ и клеток внутри многоклеточного организма). Напомним в этой связи об убеждении этолога Ю.М. Плюснина, что «биосоциальный архетип» един для всех социальных форм живого. Таким образом, биополитика может способствовать взгляду на биологические объекты с нетрадиционной для современной науки социогуманитарнойточки зрения.
Несмотря на то, что политический потенциал биологии был теоретически осмыслен в первую очередь рядом научных школ стран Запада (как в рамках биополитики, так и в терминах иных направлений), он по убеждению автора и целого ряда его оотечественников, может найти достойное поприще для своего применение и в России.
Какие же концепции и данные современных наук о живом оказываются наиболее значимыми на российской почве? Нам представляется целесообразным рассмотреть три уровня приложений биополитики:
· мировоззренческие ориентиры
· политологические разработки
· практические проекты и рекомендации
1. Мировоззренческие ориентиры. Биополитика исходит из понимания человека как части единого планетарного биоразнообразия, продукта биологической эволюции. Лежащая в основе биополитики натуралистическая философия имеет конкретные следствия, актуальные для современной России. А. Влавианос-Арванитис не случайно рассматривает многообразие жизни на Земле как «единое тело», а человечество, которое также представляет «единое тело», как часть «тела биоса». Эта метафорическая формулировка Влавианос-Арванитис, акцентирующая взаимосвязь между людьми в обществе и между всем человеческим обществом и биоокружением, могла бы противодействовать наблюдаемой в современной России тенденции к «атомизации» социума (термин используется американским русологом Николсом). Подобно распаду молекул вещества на отдельные атомы при нагревании, в постсоветском российском обществе наблюдался распад связей между людьми с превращением индивидов в своего рода изолированные «атомы», склонные к конкуренции, а не к кооперации между собой (принцип «каждый за себя»). Такой «атомизации» социума способствует и многое из того, что содержится в СМИ, например, сериалы и телеигры типа «Последний герой» и «Слабое звено». В этой связи А. Влавианос-Арванитис подчеркивает важность всемерного наполнения СМИ информацией о живой природе, о жизни растений и животных и об их неразрывной связи с судьбами человечества.
Напомним еще раз, что биополитика выступает за стимуляцию процессов коэволюции, сбалансированного совместного развития систем на различных уровнях – в том числе коэволюции индивидов и групп (включая, что особенно важно, коэволюцию этносов, религиозных сообществ и регионов) в человеческом обществе. Такая коэволюционная установкадолжна побудить людей к тому, чтобы подать руку тем, кто находится по ту сторону разделяющих социум преград (классовых, национальных, религиозных, возрастных, личных), тем самым облегчая преодоление социальных и политических конфликтов.
2. Политологические разработки. Динамика многих политических процессов, протекающих в современной России, не может быть адекватно осмыслена без учета их “биологической составляющей”. Хорошо известно, что борьба против загрязнения окружающей среды в СССР, начиная с периода перестройки (и далее в России) представляла собой существенную часть политических программ многих оппозиционных движений, выступавших под либеральными, традиционалистскими (“почвенническими”) или этноцентрическими лозунгами. В последние годы сама тревожная действительность вызывает повышенный интерес к проблеме оздоровления России, обсуждаемой на государственном и региональном уровнях. Так, «Российский Форум – 2003», проведенный в Нижнем Новгороде по инициативе комиссии по правам человека при Президенте РФ в октябре 2003 г., включал секцию “Здоровье нации: первоочередные задачи государства и общества”. Естественно, в рамках этой темы обсуждалась проблематика охраны биоокружения, наряду с вопросами, относящимися к компетенции генетического и нейрофизиологического направлений биополитики.
В политологическом плане интересен и тот факт, что биополитика способствует дискредитации оформившейся в Новое Время идеи “национального государства”. В наши дни, в связи с новыми политическими реалиями эпохи, принцип “одна нация – одно государство” уступает место иным принципам политической жизни, что наиболее ярко проявилось в создании Объединенной Европы и достаточно тесного сетевого объединения стран Тихоокеанского региона. В рамках современных биополитических воззрений идея “национального государства как политической единицы”атакуется сразу с двух сторон.
С одной стороны, единство биосферы, общность связанных с ней проблем, концепция последних десятилетий о Земле как единой системы, регулируемой биосом в его интересах, несомненно, способствуют размыванию границ национальных государств в пользу по крайней мере регионального (и далее планетарного)мышления. Для России эта сторона влияния современных биологических наук, несомненно, привлекает внимание к тому факту, что единый регион, соответствующий распавшемуся на национальные образования СССР, хотя бы в биополитическом смыслебыл и остаётся.
С другой стороны, биополитика способствует локальномумышлению — мышлению в пределах малой части государства. Ведь и глобальный биос тем не менее организован в связанные с той или иной местностью экосистемы, ассоциации (биоценозы), популяции. Для России это означает усиление духа местной инициативы снизу, с уровня “корней трав”, а также идентификацию человека с определенной локальной общиной (известную “швейцаризацию” России). Так биополитика вносит свой вклад в развитие нивелирующей национально-государственные образования современной глобализующе-локализующей тенденции – тенденции к глокализации политики.
Несмотря на подчеркнутую в тексте книги многоуровневость человека и социума, биологическая, эволюционно-детерминированная компонента его поведения, несомненно, имеет политологическое значение. Кратко суммируем некоторые из важных биополитических тенденций поведения человека, без которых невозможно в полной мере представить себе политику:
· Архаичная по своей природе – и объединяющая Homo sapiens с другими биологическими видами – тенденция к противопоставлению «своих» и «чужих»; сочетание лояльного отношения к товарищам по группе с изоляционистским или враждебным отношением ко всем остальным. Современные политические конфликты в большой мере базируются на данной тенденции, которая в сочетании со специфическими социокультурными факторами порождает этническую рознь, межрасовые и межрегиональные распри, предпосылки войн, бунтов, организованного терроризма. Биополитика дает нам и ряд рецептов смягчения конфликтов, базирующихся на разделении «своих» и «чужих» (см. раздел пятый выше).
· Эволюционно-древняя способность мозга на определенных возрастных стадиях в жизни индивида прочно запечатлевать информацию (импринтинг или аналогичные феномены), что выступает как предпосылка политической социализации и индоктринации подрастающего поколения в духе той или иной идеологии.
· Двойственность (амбивалентность) вложенных в нас эволюцией тенденций в плане предрасположения и к агонистическому, и к лояльному поведению, к существованию как в иерархических, так и в горизонтальных социальных структурах. В свою очередь иерархическая тенденция дуальна внутри себя: сочетает как лидерство (способность руководить, брать на себя ответственность за благо других), так и доминирование (присвоение себе коллективных благ и ресурсов, эксплуатацию других). Естественной для человека представляется отмеченная А.А. Захаровым уже в применении к муравьям полисистемность социальных структур, в частности, сочетание многоплановых иерархий с неиерархическими отношениями. Данная эволюционно-детерминированная тенденция плодкрепляет собой современное политическое движение в направлении развития сетевых структур как общественной организационной модели.
· Достаточная глубина эволюционно-детерминированных различий в нейрофизиологии мужчин и женщин, что обусловливает разницу в их социальном поведении и стратегии политического участия. Еще раз подчеркнем, что характерные для женского мозга высокие вербальные способности, гибкость и пластичность, в том числе и в межкультурном общении, обусловливает преимущества для женщин на современной политической арене и может – при благоприятном воздействии социокультурных факторов – обеспечить значительное участие женщин в политике XXI века.
3. Практические проекты и рекомендации. На этом уровне речь идет о практической реализации идей, разрабатываемых в рамках различных направлений биополитики. Еще раз подчеркнем – на этот раз в приложении к России – важность проблематики “социальных технологий”. Причем, в одних случаях биополитики могут выступать в роли разработчиков новых социальных технологий (например, направленных на преодоление агрессии и этноконфликтов, на обуздание терроризма – в том числе и на нейрохимическом уровне), в в других – как контролеры за теми технологиями, которые и так реализуются в обществе. Примером последних могут служить избирательные технологии, которые осуществляются с привлечением методов “public relations management”, а в последние годы – также техники нейролингвистического программирования. Роджер Мастерс подчеркивал, что американские избирательные технологии достигли уровня манипуляции сознанием граждан, достаточного, чтобы заставить американцев проголосовать за Мики Мауса в качестве Президента США. В России биополитические знания об “обезьяньих” способах завоевания доверия и расположения избирателей (например позы, жесты и интонации, выражающие сигналы доминирования), изложенные в виде популярной брошюры, могли бы сыграть ориентирующую роль для российских избирателей, заставить их выбирать «власть имущих» по более осознанным критериям.
Важную потенциальную роль следует отвести нейрофизиологическим аспектам современной биополитики, в частности, в рамках задачи коррекции преступного поведения (см. главу шестую). Многообещающей в этом плане представляется теория нейрофизиологического гомеостаза (М.Т. МакГвайер и др.), отводящая преступлению или теракту функцию источника внутренней нейрохимической награды, получаемой незаконным путем. Террорист-камикадзе не только ждет награды на небесах или материальных благ, обещанных его близким – он также часто испытывает эйфорию вследствие измененного фона нейромедиаторов в мозгу. Соответственно, практической задачей могло бы быть вмешательство в нейрохимические процессы, поиск альтернативных, непреступных, путей получения внутренней награды.
Реабилитация лиц, получивших тяжкие психические травмы, воевавших в горячих точках – междисциплинарная задача, составной частью которой является изучение эволюционно-консервативных нейрофизиологических механизмов стресса и его преодоления. Соответственно, биополитика может сказать свое слово и в этой ситуации.
Для условий российской жизни во многих случаях оказывается целесообразной социальная технология, связанная и с этологической, и с экологической гранями биополитики. Речь идет о принципе локальной самообеспечиваемости (частичной или полной). Основа для самообеспечения, в частности, продовольствием, заложена в работах И.Айбль-Айбесфельдта по планированию городских районов, где делается упор на автономизацию локальных сообществ людей путем, например, выращивания салата и других овощных культур на крышах домов.
Помимо этолого-антропологической, данная разработка имеет и чисто экологическую сторону. Наладить самообеспечение локальной группы людей означает включить ее в состав замкнутой экосистемы (работы Н.С. Печуркина и других отечественных учёных). Подобные (отчасти) замкнутые системы были реально испытаны в Новосибирске и Красноярске в ходе многомесячных испытаний с добровольцами — речь шла об экосистемах “человек — водоросли” и “человек — высшие растения”. Продемонстрировано, что водоросли 1) полностью регенерируют атмосферу, пригодную для дыхания человека, со сбалансированным соотношением О2 и СО2; 2) регенерируют питьевую воду, снабжая ею человека на 95%; 3) на 30% (по сухой массе) снабжают человека пищей (Лисовский, 1989). Еще более полная рециркуляция вещества достигнута в системе «человек – высшие растения».
Как следует
|
|
|
