К. МАРКС. Во время правления Центральной хунты испанская армия исчезла с лица земли, одно позорное поражение затмевало другое, и гибельное сражение при Оканье (19 ноября 1809 г

К. МАРКС

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ХУНТА ²⁷²

26 СЕНТЯБРЯ 1808 г. (АРАНХУЭС) - 29 ЯНВАРЯ 1810 г. •

Следовало ожидать, что после эвакуации французами Мадрида Наполеон скоро снова появится во главе более мощной армии. Таким образом, общие меры обороны стали неизбежны; все чувствовали, что многовластие провинциальных хунт, рас­при которых после победы при Байлене ^27S приняли еще более крикливый характер, должно уступить место какому-либо цен­тральному правительству. Однако хунты, озабоченные тем, чтобы не упустить из своих рук власть, приняли предложение севильской хунты ²⁷⁴ избрать каждой из числа своих членов по два депутата, собрание которых и должно было составить центральное правительство, тогда как за провинциальными хунтами сохранялось внутреннее управление соответствующими областями. Итак, Центральная хунта в составе 34 депутатов от провинциальных хунт собралась в Аранхуэсе 26 сентября 1808 г. и оставалась у власти до 29 января 1810 года. Пресле­дуемая завоевателем, она бежала из Мадрида в Севилью, а из Севильи в Кадис. Пока Центральная хунта из королевского дворца в Аранхуэсе вела войну путем декретов, французы за­хватили горный перевал Сомосьерра; пока она из Севильи раз­влекала народ энергичными воззваниями, перевалы Сьерры-Мо-рены были утрачены, и армия Сульта хлынула в Андалузию.

Во время правления Центральной хунты испанская армия исчезла с лица земли, одно позорное поражение затмевало другое, и гибельное сражение при Оканье (19 ноября 1809 г. )

* В рукописи к данному заголовку Марксом сделана пометка; «(Январь 1809 р., флоридабланна)», р«в,

К. МАРКС

было последним крупным сражением испанцев, с этого момента они ограничились ведением герильи.

Когда «Ее величество» — таким титулом окрестила себя Хунта ²⁷⁵ — бежала из Севильи, Кадис оказался единствен­ным убежищем, и если бы герцог Альбукеркский, вместо того чтобы двинуть свои войска в Кадис, в соответствии с приказом Центральной хунты отправился в Кордову, его собственная армия была бы отрезана, Кадис сдан французам, и всякой центральной власти в Испании пришел бы конец. Если где-то в виде исключения и наталкивались на героическое сопротив­ление, то не со стороны регулярных частей на поле сраже­ния, а со стороны осажденных городов, как это было в Сара­госе и Жероне.

Этих немногих фактов испанской войны за независимость достаточно для характеристики Центральной хунты. Изгна­ние французской армии с испанской земли было главной целью ее создания, и эту задачу она блистательно провалила. В усло­виях революционного времени еще больше, нежели в обычной обстановке, успехи армии отражают характер центральной власти. Уже самый факт отказа от регулярной войны ради подвигов герильи доказывает, что общенациональный центр стушевался перед местными центрами сопротивления. Чем же объясняется провал общенационального правительства?

Сам состав Центральной хунты никак не отвечал стоявшей перед ней задаче. Слишком громоздкая и слишком разнородная для осуществления диктаторской власти, она была слишком малочисленна, чтобы претендовать на авторитет националь­ного конвента. То обстоятельство, что она получила свои пол­номочия от провинциальных хунт, лишало ее способности пре­одолеть честолюбивые склонности, элую волю и капризный эготизм этих хунт. Два самых выдающихся представителя среди прочих членов Центральной хунты — Флоридабланка, восьмидесятилетний министр просвещенного деспота Карла III, и Ховельянос, благонамеренный реформатор, который из-за своей крайней щепетильности в выборе средств никогда не дово­дил дело до конца, — безусловно, не могли ничего противо­поставить ужасному кризису, в который была ввергнута страна.

Ощущение собственной слабости и сомнительность ее пол­номочий в глазах народа держали Хунту в состоянии постоян­ного страха и подозрительности по отношению к генералам, которым она была вынуждена вверить военное командование. Генерал Морла, сам член Центральной хунты, перешел в лагерь бонапартистов, предварительно сдав Мадрид Наполеону. Куэста начал с ареста представителей Леона в Центральной хунте

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ХУНТА

и с подготовки планов реставрации прежней власти капитан-генералов²⁷⁶ и королевских audiencias *; впоследствии он, каза­лось, завоевывал доверие правительства по мере того, как про­игрывал сражения, решавшие судьбу родины. Недоверие Хунты к генералам ла Романа и Кастаньосу, победителю при Байлене, убедительно подтвердилось открытой враждебностью, которую первый продемонстрировал ей в своем воззвании к народу, de dato: Севилья, 4 октября 1809 г., а другой — своим пове­дением по отношению к ней, став членом регентства. Герцог Альбукеркский, вероятно, единственный среди всех испанских генералов того времени способный вести большую войну, в осо­бенности, по-видимому, обладал всеми опасными свойствами военного диктатора — вполне достаточная причина для отстра­нения его от всех важных командных постов. Мы можем смело поверить герцогу Веллингтону, который писал 1 сентября 1809 г. своему брату, маркизу Уэлсли:

«Наблюдая действия Центральной хунты, я начинаю опасаться, что в использовании своих сил она руководствуется не столько задачами военной обороны и боевых операций, сколько политическими интригами и мелкими политическими целями» ²⁷?.

Предчувствие выдающейся роли, которую были призваны сыграть военные деятели в волнениях внутри страны, внушило, казалось, первому народному правительству Испании благо­говейный страх. Лишенная в силу самого своего состава всякой подлинной революционной силы, Центральная хунта неизбежно должна была прибегать к мелким интригам, чтобы парализо­вать влияние своих же генералов. С другой стороны, неспособ­ная противостоять напору народного возмущения, она часто вынуждала генералов на поспешные действия там, где успеха можно было бы ожидать только от самой осмотрительной и длительной обороны.

⇐ Предыдущая74757677787980818283Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: