Совладающее поведение в экстремальных ситуациях

При обязательном построении внутренней прогностической модели своей деятельности субъект предвидит и вероятностно оценивает возможность возникновения разного рода нежелательных обстоятельств, характер их отрицательных влияний на его деятельность и реальную угрозу, которую они могут для нее представлять. В профессиях, сопряженных с риском, отражаемая реальная вероятность неблагоприятных исходов деятельности создает отрицательный эмоциональный фон, выраженность которого может меняться на разных этапах деятельности, но который сохраняется на всем ее протяжении.

Нормальный человек, адекватно отражающий действительность, не может не переживать отрицательно ситуацию потенциальной угрозы здоровью и жизни. В таких условиях "способность человека создавать "внутренние модели", заранее проигрывать будущие ситуации и свою линию поведения в надвигающихся событиях вызывает чувство тревожного ожидания" [9; c. 10-11]. Тревожное ожидание, переходящее иногда в переживание страха, является отрицательной эмоцией, типичной для многих опасных ситуаций. В достаточно сложном чувстве тревоги существенным может являться компонент страха [7, c. 40-42] перед какими-то возможными конкретными событиями или определенными, особенно сложными для субъекта элементами деятельности. Различия между эмоциями тревоги и страха в контексте нашей, проблемы достаточно условны. Оба чувства являются отрицательными переживаниями по поводу, во-первых, возможности неблагоприятного развития событий, возникновения в ходе деятельности потенциально опасных обстоятельств и, во-вторых — отсутствия у субъекта полной уверенности в способности преодолеть эти обстоятельства средствами своих действий.

Какова же регуляторная роль эмоции тревоги? Субъект, конечно, не в силах изменить вероятность возникновения целого ряда событий, нарушающих его деятельность и опасных для него самого. Однако тревога как генерализованное переживание опасной ситуации в целом стимулирует активность, направленную на выделение и предвидение наиболее вероятных конкретных событий, способных нарушить нормальный ход деятельности, а также на поиск и программирование действий, предотвращающих возможные отрицательные последствия этих событий. Снимая субъективную неопределенность относительно развития ситуации и своих действий в ней и поддерживая в актуальном состоянии программы своих аварийных действий, субъект повышает реальную надежность и результативность своей деятельности.

В ситуации повышенного риска регуляторная роль отрицательных эмоций выступает наиболее выпукло. Можно сказать, что отрицательные эмоции при определенной степени выраженности играют незаменимую положительную роль, создавая необходимые предпосылки для осуществления осознанного целенаправленного поведения. Большинство видов деятельности (кроме самых простых и стандартных по исполнению), будучи лишены ориентирующей и стимулирующей "помощи" отрицательных переживаний (от неудовольствия до тревоги и др.), не имели бы шансов на успешное осуществление [25, c. 73-75].

Отрицательные эмоции способны продуктивно участвовать в осознанной регуляции до момента, пока их интенсивность не превысит определенного уровня. Далее они оказывают уже не стимулирующее, а разрушающее влияние на регуляторику. Негативные переживания человека в связи с осуществляемой деятельностью могут широко варьировать от неприятного предчувствия и недовольства до озабоченности и тревоги, в которой может отчетливо проявляться страх.

Имеющиеся в литературе данные (эксперименты и наблюдения) [26, c. 14-15] позволяют утверждать, что состояния тревоги и страха (в их разных вариантах) могут нарушать восприятие внешней (в том числе вербальной) информации, процессы мышления (ошибки в вычислениях, в рассуждениях, в оценке обстановки и пр.), координацию произвольной моторики и др. Суммарные деструктивные влияния отрицательных эмоций на процесс и результаты деятельности в целом имеют место, естественно, в первую очередь в ситуациях риска и опасности. Случается, что успешные в прошлом профессионалы отказываются от работы из-за постоянного страха, в основе которого лежат растущие стойкие сомнения в собственной способности справиться с очередной аварией. Причиной актуального отрицательного переживания может выступать даже само воспоминание об уже испытанном страхе, как и предвидение его возможного возникновения.

Нарушения операторской деятельности способствовали появлению в инженерной психологии специальной проблемы надежности оператора и его деятельности, в которой важное место заняло понятие "эмоциональная устойчивость", определяемое различными индивидуальными особенностями человека. По-видимому, эмоциональную устойчивость не следует ограничивать лишь аспектом "противодействия" человека (мужество, разум, привычки и пр.) чувству страха и его деформирующим влиянием на целенаправленное поведение. Эмоциональная устойчивость проявляется в первую очередь в тех случаях, когда в объективно опасной ситуации у субъекта вообще не возникает страха как негативного переживания, а имеет место положительное эмоциональное состояние. Б.М. Теплов пишет, что "опасность может совершенно непосредственно вызывать эмоциональное состояние стенического типа, положительно окрашенное, т.е. связанное со своеобразным наслаждением и повышающее деятельность" [29, c. 264] Это те случаи стенического влияния опасности на человека и его действия, которые хорошо известны, но не получили достаточного объяснения. Полное, т.е. системное объяснение механизмов различных форм аффективных реакций человека на опасность предполагает выход за рамки собственно психологического анализа и требует учета нейрофизиологического и биохимического уровней соответствующих эмоциональных состояний, что, однако, лежит за пределами задач данной статьи.

Специфическое влияние на процессы саморегуляции в разных видах деятельности оказывает также присущий данному человеку устойчивый эмоциональный тон, который предопределяет качество (знак, модальность) характерных для индивида переживаний. Такой общий эмоциональный тон восприятия субъектом своих отношений с действительностью, с одной стороны, интегрирование отражает его опыт в разных областях жизнедеятельности, а с другой — является специфическим эмоциональным прогнозом успеха в решении возможных будущих задач. Это фоновое относительно отдельных деятельностных актов ощущение себя и своих способностей и возможностей в окружающем мире может быть разным: и озабоченно-тревожным, и беззаботно-веселым. На фоне такого исходного эмоционального настроя и под его влиянием возникают ситуативные переживания отдельных деятельностных актов.

Замечено, что некоторая легкая степень тревожности субъекта может определять достижение им высокого уровня регуляции за счет тщательности, ответственности и мобилизации всех своих возможностей при выполнении деятельности. Требовательность к себе и стремление обязательно добиться высокого уровня результатов позволяют субъекту, реально достигая успеха, компенсировать отсутствие априорной уверенности в удаче и является средством самоутверждения и получения столь нужных для него положительных переживаний. Специальное сопоставление уровня саморегуляции сенсомоторной деятельности у лиц положительного и отрицательного эмоционального типов выявило реальное преимущество вторых в обычных, ненапряженных условиях. Однако внезапное непредусмотренное изменение или усложнение условий деятельности лишает их возможности точного упреждающего программирования действий, снижает успешность их деятельности и выводит вперед исполнителей с положительным эмоциональны модусом [18, c. 515-517].

Ссылаясь на данные ряда ученых, П.В. Симонов считает, что "для каждой деятельности существует некий оптимум эмоционального напряжения, при котором эта деятельность выполняется наиболее эффективно" [24, c. 123]. Именно к такому оптимуму за счет ответственности и самомобилизации, по-видимому, приближаются в условиях "нормальной" или привычной деятельности люди с отрицательным эмоциональным модусом. А при затрудненных, усложненных условиях ближе к названному оптимуму оказываются люди с положительным модусом переживаний.

В целом же можно констатировать, что индивидуальный эмоциональный модус жизнедеятельности является реальным и неизбежным внутренним фактором, постоянно участвующим в регуляции субъектом своей целенаправленной активности.

Следует рассмотреть еще один достаточно специфический вариант участия эмоций в регуляции поведения, деятельности человека, когда сами эмоции как таковые выступают личностными ценностями и выполняют роль мотивов целенаправленной активности человека. Они могут инициировать, активизировать и "поддерживать" тот вид деятельности, в процессе которого происходит "насыщение" человека необходимыми ему переживаниями.

Детальное теоретическое и эмпирическое исследование таких эмоций было проведено Б.И. Додоновым, разработавшим оригинальную концепцию "эмоциональной направленности личности" [3, c. 25]. По его мнению, "существует особый мотивационный фактор поведения и деятельности людей — их эмоциональная направленность, содержание которой составляет система координированных и субординированных установок личности на те или иные "ценные переживания"" [4, c. 3].

Когда существует такая возможность, человек выбирает деятельность, ориентируясь не только на ее конечный результат, но и на "интересность", "увлекательность" самого процесса. При этом избирательное отношение к разным видам деятельности зависит не только от их содержания, но и от типа эмоциональной направленности субъекта. Деятельность, скучная для одного, доставляет другому переживания, ставшие для него потребностью. Человек со сложившейся эмоциональной направленностью "испытывает нужду не просто в любом случайном "наборе" эмоций... а только в таком, который образует ту или иную полюбившуюся ему "эмоциональную мелодию", обладающую определенной структурой и единством составляющих элементов" [4, c. 97].

Общая палитра эмоций, каждая из которых может составлять стержень эмоциональной направленности отдельного индивида, весьма широка. Это — такие классы родственных переживаний, которые можно обозначить как эмоции альтруистические, коммуникативные, праксические, гностические, эстетические, гедонистические и пр. [4; 109—122]. Сложившаяся эмоциональная направленность обусловливает постоянный интерес человека к той деятельности, в процессе осуществления которой он насыщается "ценными" для него переживаниями. Формами активности, сам процесс которой может приносить нужные ему переживания, помимо разных видов работы, познавательной деятельности, игры и пр., являются также мечты и воспоминания.

Значение эмоциональной направленности для регуляции деятельности связано, во-первых, с ее свойством выступать в качестве непосредственной побудительной причины деятельности. Во-вторых, "ценные" переживания, порождаемые деятельностью, могут способствовать поддержанию ее высокого функционального уровня, благодаря увлекательности самого процесса деятельности, поглощенности ею, интереса к ней. Наконец, эмоциональная направленность является существенным психологическим регулятором такого жизненно важного для человека акта, как выбор сферы деятельности или даже конкретной профессии.

Таким образом, в различных феноменах и характеристиках эмоционального отражения (актуальные эмоции, их содержание, знак, модальность, интенсивность, устойчивый эмоциональный тон, уровень развития моральных чувств, эмоциональная направленность и др.) заключено отношение субъекта ко всей окружающей действительности, отражаемой сквозь призму актуальных потребностей и личностных ценностей. Именно поэтому эмоции являются обязательным, значимым и многообразно проявляющимся фактором внутренней регуляции различных видов и форм произвольной активности человека.