Император наполеон III и пруссия

К. МАРКС

по причине такого их поведения война и договор потерпели полную неудачу. Поскольку эта часть договора не достигла своей цели, Наполеон заявляет, что Австрия освобождается от своих обязательств в отношении Венеции и Итальянской конфе­дерации. В обоих этих вопросах у нее теперь развязаны руки, и она вольна продолжать свою старую политику: рассматривать вооруженные силы по южному берегу реки По как основание для того, чтобы держать на военном положении свои собствен­ные войска на противоположном берегу и фактически занимать по отношению ко всей остальной Италии ту самую пози­цию, которая явилась причиной минувшей войны и которая в конечном счете не преминет вызвать новые смуты и бед­ствия.

Заявление, что в Виллафранке не предполагалось использо­вать вооруженную силу для реставрации изгнанных эрцгерцо­гов, было, по-видимому, понято в Италии как равнознача­щее декларации со стороны Наполеона о недопустимости исполь­зования иноземных войск в этих целях, и с этой точки зрения статья в «Moniteur» была принята там с удовлетворением. Но она не дает никакого основания для подобного толкования. Самое большее, что она означает, это следующее: Наполеон не связал себя обязательством прибегнуть к силе для выполне­ния данного пункта договора и не намерен это делать. Но в этом заявлении нет ни малейшего намека на то, что он счи­тает себя обязанным вмешаться в случае, если бы Австрия нашла нужным переправиться через По, для чего ей изыскать предлог вовсе нетрудно. С другой стороны, его слова можно понять только как предупреждение, что его игра с вмешательством в итальянские дела окончена и что он снимает с себя всякую ответственность за могущее произойти в Италии в будущем. Касаясь предполагаемого европейского конгресса по итальян­ским делам, он даже высказывает предположение, что от Ав­стрии нельзя ничего добиться без компенсации. Во всяком случае, единственной альтернативой является война. В этом отношении Франция сделала все, что намеревалась, и италь­янцы напрасно будут ждать, что кто-либо еще захочет ввя­заться из-за них в войну.

Действительно, статья, по-видимому, предлагает итальян­цам альтернативу: либо согласиться с реставрацией эрцгерцо­гов, либо оставить все надежды на дальнейшее французское вмешательство и готовиться иметь дело с Австрией самим, как уж они сумеют. И в самом деле, судя по благосклонному тону, каким в статье говорится об императоре Австрии и его готов­ности ради взаимопонимания с Францией пойти на жертвы,

БУДУЩЕЕ ИТАЛТТИ

которые были принесены им при заключении Виллафранкского мира, по-видимому, не приходится сомневаться в отсутствии всякого намерения затевать с ним новую ссору. С другой сто­роны, главная цель этого манифеста, видимо, заключается в том, чтобы дать понять Австрии, что, поскольку это зависит от Франции, она вольна поступать с Италией так, как ей забла­горассудится. Истратив 100 млн. долларов и уложив на поле брани 50 тысяч солдат ради создания Итальянской конфедера­ции, которая оказалась химерой, французский император наме­рен оставить всякое дальнейшее попечение об итальянских делах.

Написано К. Марксом около 12 сентября 1859 г.

Напечатано в газете

«New-Yorh Daily Tribune»

M 5752, 29 сентября 1859 г,

в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

324 ]

К. МАРКС

* О РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА ⁴⁸⁵

... образуя [общественное целое. Мой труд выступает, та­ким образом, как самостоятельная часть всего общественного труда. Различные виды труда составляют различные части об­щественного труда и взятые в совокупности выступают, таким образом, как разделение труда, которое посредством обмена представляется как целое, как дополняющие друг друга части, как звенья системы общественного труда.

В этом разделении труда, которое находит выражение в об­мене различными видами полезного труда, следует различать две стороны.

Во-первых, то, что связывает виды труда, это их разность, а не их тождественность, их разнообразие, а не их единообра­зие. Разделение общественного труда представляет собой сово­купность разнообразных видов труда, взаимно дополняющих друг друга именно благодаря различию между ними, благодаря их разности.

Свой труд сапожника, воплощенный в башмаках, сапожник хочет обменять на хлеб, чай, сахар, уголь, мясо, одежду, шляпу и т. д., то есть на труд булочника, труд крестьянина, выращи­вающего чай, труд рабочего сахарного завода, труд мясника, труд портного, труд шляпника и т. д. Он обменивает свой труд на труд других, потому что труд других отличается от его соб­ственного труда, и таким образом удовлетворяются потребно­сти, которые его собственный труд не удовлетворяет; этот труд других воплощается в жизненных средствах, в которых его собственный труд воплотиться не может. Будь труд других того же рода, что и его собственный, он не нуждался бы в их

О РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА

труде и не стал бы обменивать на него свой. Следовательно, труд, поскольку он является полезным трудом, обменивается на другие виды труда, потому что они отличаются друг от дру­га в той мере, в какой они отличаются друг от друга и принад­лежат к различным сферам человеческих потребностей.

Во-вторых, если бы я выполнял сам все виды труда, кото­рые необходимы мне для жизни, то есть сам производил бы для себя все жизненные средства, то я не нуждался бы в труде других и не стал бы обменивать свой труд на труд других, ко­торые равным образом выполняли бы сами все виды труда, необходимые для поддержания их жизни. Если я не только тачаю сапоги, но и сам пеку свой хлеб, варю свое пиво, выра­щиваю свою пшеницу, тку свою одежду, я не стану обменивать свой труд сапожника на труд пекаря, пивовара, земледельца, ткача.

Мой труд односторонен, но он удовлетворяет некую общест­венную потребность, потребность других членов общества. Я не смог бы заниматься только этим односторонним трудом, если бы не знал, что другие члены общества выполняют другие необходимые виды труда и таким образом дополняют мой. Труд для удовлетворения одной общественной потребности является, таким образом, исключительным трудом отдельного определенного индивида, который превращает его в свою профессию.

Написано К, Марксом осенью 1SS9 г.                               Печатается по рукописи

Перевод с немецкого Публикуется впервые

326 ]

К. МАРКС

ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН III И ПРУССИЯ «и

Берлин, 12 июня 1860 г.

Ниже следуют выдержки из самоновейшей брошюры г-на Абу, выходящей в ближайшие дни в Париже:

«Да будет известно Германии, что дружба Франции кое-чего стоит. Разве наши солдаты не ринулись к Черному морю спасать от гибели Оттоманскую империю? Разве освобождение молдаван и валахов не было осуществлено без кровопролития исключительно благодаря нашему влия­нию? Под нашей эгидой Италия вступила на путь независимости и един­ства, наши армии проложили дорогу, по которой она сейчас идет вперед под руководством Пьемонта, и, если небо позволит завершить этот вели­кий труд, если у наших ворот организуется 26-миллионная нация, Фран­ция не будет в обиде». «Ибо она считает, что пока существуют угнетенные национальности и монархи, невыносимые для своих подданных, в Европе нельзя установить никакого порядка».

«Никогда еще эта благородная нация»

(Германия)

«не была столь великой, как с 1813 по 1815 г., ибо никогда она не была столь единой. Когда француз о восхищением говорит о таких страш­ных для Франции кампаниях, его свидетельство заслуживает внимания. Чувства чести и независимости Германии, пробужденные завоеванием, сотворили чудеса. У страны была только одна страсть, одно сердце. Вся страна поднялась как один человек, и поражение наших несравненных армий показало, на что способна единая Германия».

«Пусть же Германия снова станет единой. Франция этого горячо желает, ибо она испытывает к немецкой нации бескорыстную любовь. Если бы нас снедало жестокое честолюбие, которое нам приписывают некоторые государи, мы не побуждали бы Германию к единству. Пусть Германия будет единой и образует столь монолитное целое, что всякое вторжение станет невозможным. Без всякого страха Франция смотрит, как на ее южной границе поднимается Италия с населением 26 миллио­нов человек, она не испытает ужаса и при виде 32 миллионов немцев на ее восточных рубежах»,

ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН III И ПРУССИЯ

«Немцы начинают понимать, какое это безумие сохранять 37 разных правительств»,

они полны решимости добиться объединения.

«Их ядром будет Пруссия, ибо Пруссия олицетворяет свободу торговли и мысли, тогда как Австрия представляет протекционизм, деспотизм и все ужасы, порождаемые ее конкордатом ⁴⁵⁷. Поэтому они сплотятся вокруг Пруссии. Но Пруссия должна выбирать между божественным пра­вом и правами народа. В то время как некоторые монархи цепляются за ложный легитимизм, действительно легитимные империи создаются на основе всеобщего избирательного права. Неаполитанский король * утверждает, что его подданные принадлежат ему, они же противопоста­вляют этим притязаниям вооруженное сопротивление. Французский император ** и король Сардинии *** заявляют в духе современной фило­софии, что народы принадлежат только самим себе, и две великие нации почти единодушно избирают их своими вождями. Выскажется ли принц Прусский **** за божественное право или за права народа? Для него такое заявление тем более необходимо, что в 1849 г. Национальное собра­ние, плод всеобщего голосования, принесло во дворец королю ***** за­конную корону. А что сделал он? Он высказался за божественное право против прав народа; он согласился принять корону лишь при условии, что ее предложат ему государи»,

и прусские олухи аплодировали, заявляя:

««Мы не хотим трона, заплеванного демократией». Саксония и Баден свергли своих государей. Две прусские армии двинулись вперед во имя божественного права и вторглись в Саксонию и Баден. Саксонского ко­роля ****** вновь усадили на престол, как и герцога Баденского; и после того как подобным образом все было улажено и баденская демократиче­ская армия нашла убежище в Швейцарии, пруссаки хладнокровно рас­стреляли 26 немецких патриотов».

«Один прусский демократ недавно писал вюртембержцам: «Почему вы не присоединяетесь к нам? ». Они ответили: «Будь мы пруссаками, мы все во главе с поэтом Улапдом оказались бы в изгнании»».

«Нет ничего более странного и более верного, чем это утверж­дение. После 1848 г. все европейские монархи, включая даже папу, предоставили амнистию. Прусская же амнистия еще не объявлена. Если принц-регент хочет заслужить награду своей страны, пусть он' вернет изгнанников и станет душеприказчиком Собрания 1849 г., по­добно тому как Наполеоны стали душеприказчиками французской рево­люции! ».

«Позвольте нам опровергнуть некоторые ошибочные представления, существующие в Германии. Там полагают, доверяя некоторым феодальным газетам, что французская империя пребывает в состоянии рабства, что императорская власть сковала мысль, уничтожила народное представи­тельство»

и выкинула к чертям собачьим наши свободы.

• — Франциск II. Ред. *• — Наполеон III. Ред. *•• — Виктор-Эммануил II. Ред. • *•• _ Вильгельм, будущий прусский король Вильгельм I, Ред, ••*•• — Фридриху-Вильгельму IV. Ред. »•»*♦ • _ Фридриха-Августа II. Ред.

⇐ Предыдущая106107108109110111112113114115Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: