Ф. ЭНГЕЛЬС

вне пределов досягаемости в случае изменения приказа, в то время как при более коротком пути они лишь в течение недол­гого срока, около двух недель, во время плаванья из Суэца в Индию, находятся вне досягаемости приказа о возвращении в случае непредвиденных событий в Европе.

Прибегнув к сухопутному пути только через 4 месяца по­сле начала войны в Индии и то лишь для переброски незна­чительной горстки войск, Пальмерстон пренебрег всеобщими ожиданиями как в Индии, так и в Европе. Генерал-губернатор Индии * полагал, что правительство метрополии пошлет войска через Египет. Ниже приводятся слова из письма генерал-губернатора правительству метрополии * * от 7 августа 1857 г.:

«У нас также существует связь с Пиренейской и восточной пароход­ной компанией в вопросе о перевозке из Суэца войск, которые, возможно, будут отправлены в Индию этим путем».

В тот самый день, когда в Константинополь пришли вести о восстании, лорд Стратфорд де Редклифф телеграфировал в Лондон для выяснения, должен ли он обратиться к турец­кому правительству за разрешением пропустить английские войска в Индию через Египет. Тем временем султан *** 2 июля издал и передал соответствующий фирман, Пальмерстон же ответил по телеграфу, что не намеревается отправлять войска этим путем. Поскольку во Франции также предполагалось, как нечто само собой разумеющееся, что ускоренная переброска воинских подкреплений должна в тот момент являться первосте­пенной задачей британской политики, то Бонапарт по собствен­ной инициативе дал разрешение на пропуск английских войск через Францию, предоставив возможность при желании гру­зить их в Марселе для отправки в Египет. Недавно, когда, наконец, г-н Холтон, управляющий Пиренейской и восточной пароходной компании в Египте, был уполномочен сделать разъ­яснение по этому вопросу, египетский паша **** немедленно ответил, что

«ему было бы приятно облегчить переход не только двум сотням людей, о которых идет речь в данный момент, но в случае необходимости и 20 ты­сячам и не только en bourgeois *****₎ a, если потребуется, в военной форме и с оружием».

• — Чарлз Джон Канвинг. Ред, ** — Великобритании. Ред, **• — Абдул-Меджид. Рев, **** — Саид-naina. Ред. »*•♦ * — в штатском. PfOi

пкревозка поиск в пндшо                                   305

Таковы были благоприятные возможности, которыми так опрометчиво пренебрегли и надлежащее использование кото­рых могло бы предотвратить разрастание войны в Индии до столь грозных размеров. Мотивы, побудившие лорда Паль-мерстона предпочесть парусные суда паровым и линию ком­муникации, простирающуюся более чем на 14 тысяч миль, расстоянию, не превышающему 4 тысяч миль, принадлежат к тайнам современной истории.

Написано Ф. Энгельсом между 16 и 20 июля 1858 г.

Напечатано в газете «New-Yorh Daily Tribune« M 5i01, 13 августа 1858 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется епервы*

306 ]

К. МАРКС

НОВЫЙ ФРАНЦУЗСКИЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МАНИФЕСТ ^41в

Лондон, 24 сентября 1858 г.

Вчера вечером на общественном собрании, созванном в честь 66-й годовщины установления первой Французской респуб­лики, г-н Феликс Пиа зачитал в высшей степени примечатель­ное «Письмо к мандаринам Франции», в котором он неистово осуждает всех французских литераторов за отсутствие нрав­ственного мужества в условиях существующего режима. Мы намерены привести его в общих чертах, иногда уклоняясь от оригинального текста, с тем чтобы ярче передать его дух:

«Во мраке, окутавшем всю Францию после катастрофы coup d'é tat *, вы, джентльмены прессы, потеряли себя больше, чем другие. Вы сносите репрессии с ужасающим терпением и покорностью. Вы переносите их молча, как если бы кара была заслуженной, и так смиренно, как если бы это было навеки. Возможно ли это? За десять лет — ни единого поступка, ни единого звука, ни единого слова протеста, ни единого слова надежды. Сильные и слабые, старые и юные, великие и малые, учителя и ученики — все немы, все упали духом. Ни единого голоса не слышно в пустыне. Во французском словаре нет больше слова, означающего свободу. Англичане спрашивают нас, звучит ли еще французская речь во Франции, а мы опу­скаем глаза. Даже австрийская печать издевается над вами, даже рус­ская — скорбит о вас. Такая французская пресса стала предметом жа­лости и презрения для Казака! Буонапарте наплевал на солнце и загасил его. Кто должен зажечь его снова или же заменить эту погасшую звезду? Солнц нет, остаются вулканы. Если небо не дает больше ни света, ни тепла, то есть еще скрытое солнце, подземное пламя, луч из тьмы, огонь народ­ный. Мы уже видим пламя этого Везувия, а потому отчаянию нет места».

Начиная свой обзор французского литературного мира с членов Institut * *, г-н Пиа обращается к ним с такими словами:

• — государственного переворота. Ред. * * — Института, то есть Французской академии. Ред,

НОВЫЙ ФРАНЦУЗСКИЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МАНИФЕСТ           307

«Начнем с тех, кто уже безнадежно мертв — с immortels *. (Членов «Института» называют «immortels». ) Вот они, кресла, а точнее, гробы этих четырех десятков; тени авторов, бормочущие тени эпиграмм, высохшие мозги которых гальванизируют лишь воспоминания и сожаления о про­шлом. Вот он (Гизо), дряхлый Иксион, очарованный доктринерским тума­ном ⁴¹⁷, преследующий свою конституционную химеру, мечущийся между Годом и Фросдорфом по порочному кругу монархического колеса, символ, закутанный в солому «фузионизма» ²⁹². А вот и другой кудесник, его со­временник (Кузен), покинувший Сорбонну ради царства любви, подобно Фаусту ищущий компенсации за потерянное время, с грузом шести с лиш­ним десятков лет за плечами вновь возвращающийся к юности и посвя­щающий себя служению Маргаритам фронды ⁴¹⁸, потому что в двадцать он чересчур любил эклектизм] А вот и третий (Тьер), он не стар и не мо­лод, в нем что-то не дозрело, а что-то сгнило, состарившееся дитя, ока­меневший perpetuum mobile **, перепархивающий с искусства на поли­тику и с политики на историю, брюзжавший на Революцию, превозносив­ший Империю и дважды похоронивший великого мужа ***, в Dô me dos Invalides **** и в своих сочинениях ^41а — одним словом, национальный историк, tenia ***** истории, ординарный Тацит cent-gardes ******_} имеющий патент от Его Величества и полномочия от правительства. И наконец, последний, но не худший из них, Гомер без «Илиады» (Ламартин), не нюхавший пороху Велизарий, рассеявший только орды горе-учителей и воспевший только пленение Эльвиры, историограф Грациэллы, поэт жирондистов, трубадур Реставрации, оратор Респуб­лики, честный бедняк Империи».

«Но перейдем от окаменелостей к людям. Бросим взгляд на наиболее живых из них — хотя бы на тех, кто прикидывается таковыми, — на тех, кто отстаивает свои принципы под развернутыми знаменами: легитими­стов, орлеанистов и либералов. Другое кладбище! Но здесь хоть что-то слышно. Что? Вздох, хныканье, намек. На это у них хватает духу. Но не на большее. Они вздыхают, плачут; слез-то не видно. Это лишь молча­ливый бунт, отвага ночали и храбрость сожалений. Оплакивается консти­туция и Хартия ²⁰⁸, и Генрих V, все и вся, вплоть до герцогинь *******_> которых они сами выпроводили. Беранже набальзамирован, Вольтер воскрешен из мертвых... Беранже отправился в тюрьму, Вольтер — в из­гнание. А их плакальщики отправляются в церковь. Умереть за неблаго­дарных, заявляет храбрая «Dé bats» ********_; значит погибнуть напрасно, а она предпочитает выжить любой ценой... Уж если умирать, заявляет «Siè cle», то только во имя умеренности. Мудрые представители своего поколения примиряются с существующим положением дел и довольст­вуются тем, что торгуют собой на панели». «... Истинные бруты среди них станут в позу умеренной оппозиции к Вейо ⁴²¹. Да, в середине XIX в., после трех революций, совершенных во имя суверенитета народа и разума, через 66 лет после сентябрьской, через 28 лет после июль­ской и через 10 лет после февральской революций, в 1858 г. во Франции обсуждают... Что? Чудеса... О Ламенне, образец мужества и благород­ства, страстный поклонник справедливости, который на следующий день

* — бессмертных. Ред. " — вечный двигатель. Ред. *** — Наполеона I. Ред. ••*• — Доме инвалидов. Ред. • *••« _ червь. Ред. ...... _ _гвард_ии 42«. рев.

• •..... — Беррийской и Орлеанской. Ред. ....... — «Journal des Dé bats», Ред.