 |
24. Децидивна віктимність. 25. Евентуальна віктимність.. 26. Види механізму віктимної активності.
|
|
|
|
24. Децидивна віктимність
25. Евентуальна віктимність.
Представляется, что по степени связи с преступным поведением виктимность может проявляться в двух основных формах:
а) эвентуальная (от латинского " эвентус" - случай) виктимность;
б) децидивная (от латинского " децидо" - решение) виктимность. [6]
Предлагаемая классификация форм виктимности основана на известном положении о том, что социальная активность (в том числе отклонения от безопасных форм поведения) может " побуждаться разными обстоятельствами. Она может быть причинно обусловленной, т. е. вытекающей из сложившихся условий, которые являются непосредственно причинно-порождающими для данной деятельности. Она может расцениваться как причинно-сообразная, т. е. сообразующаяся с кругом породивших ее условий-причин, но уже не прямо и непосредственно вытекающая из них. Она может быть целесообразной, т. е. в качестве главной ее характеристики, согласованной, с заранее поставленными целями. Наконец, она может быть целеобусловленной, т. е. по преимуществу определяемой, производной от цели. Понятно, что в первых двух случаях (причиннообусловленности и причинносообразности) источник деятельности локализуется в прошлом, в уже сложившейся ситуации; в двух остальных случаях (целесообразности и целеобусловленности) - в будущем, в том, что предстоит" [7].
Эвентуальная виктимность (виктимность в потенции), означающая возможность при случае, при известных обстоятельствах, при определенной ситуации стать жертвой преступления, и включает в себя причинно обусловленные и причинно сообразные девиации. Естественно, что характеристики эвентуальной виктимности в основном определяются частотой виктимизации определенных слоев и групп населения и закономерностями, присущими такой виктимизации.
|
|
|
Например, Г. И. Чечель, пытаясь представить всеобъемлющую классификацию жертв преступлений в зависимости от деятельностного критерия - степени выраженности антиобщественного поведения потерпевших, на самом деле определил закономерности распределения виктимизации потерпевших.
Согласно данным вышеуказанного исследования, невиновная (идеальная) социально активная жертва была выявлена в 8, 7 % изученных случаев, невиновная (пассивная) жертва - в 10, 9 %; жертва с неодобряемым поведением - в 4, 3 %; жертва с неосмотрительным поведением - в 12 %; жертва с аморальным поведением - в 15, 2 % случаев; жертва с провоцирующим поведением - в 17, 4 % случаев; жертва с преступным поведением - в 31, 5 % случаев изученных преступлений, связанных с причинением тяжких последствий личности [8].
Децидивная виктимность (виктимность в действии), охватывающая стадии подготовки и принятия виктимогенного решения, да и саму виктимную активность, соответственно, включает в себя целесообразные и целеобусловленные девиации, служащие катализатором преступления [9].
Так, по мнению психологов, люди, сознательно или бессознательно избирающие социальную роль жертвы (установка на беспомощность, нежелание изменять собственное положение без вмешательства извне, низкая самооценка, запуганность, повышенная готовность к обучению виктимному поведению, усвоению виктимных стереотипов со стороны общества и общины), постоянно вовлекаются в различные криминогенные кризисные ситуации с подсознательной целью получить как можно больше сочувствия, поддержки со стороны, оправданности ролевой позиции жертвы [10].
Например, согласно результатам исследований Дж. Сутула, приведенным в работе Б. Л. Гульмана, классический портрет жертвы изнасилования включает черты фатализма, робости, скромности, отсутствие чувства безопасности, выраженную податливость внушению [11].
|
|
|
Трусость и податливость могут сочетаться с повышенной агрессивностью и конфликтностью жертв-психопатов, истероидов, избирающих позицию " обиженного" с целью постоянной готовности к взрыву негативных эмоций и получению удовлетворения от обращения негативной реакции общества на них, усилению ролевых свойств жертвы.
26. Види механізму віктимної активності.
Рассматривая проблему места и роли виктимной активности личности в механизме преступного поведения, следует отметить, что существуют по крайней мере два пути исследования указанной активности в генезисе преступления.
Один из них, когда, анализируя процесс формирования потребностей, интересов, возможностей, мотивов, целей правонарушающего поведения, процесс принятия и исполнения решения, мы рассматриваем роль и значение жертвы в механизме совершения преступления.
Не останавливаясь подробно на данном вопросе, нашедшем прекрасное освещение в литературе за последние 30 лет, отметим, что виктимная активность жертвы может выступать как катализатор привычного, длящегося, повторяющегося конфликта, выступавшего целью антиобщественного поведения преступника, однако результат, в силу скоротечности и импульсивности взаимодействия преступника и жертвы, значительно превзошел ожидания.
Виктимная активность может выступать также как средство нейтрализации конфликта, которое, в силу повышенных эмоциональных реакций правонарушителя, привело к аффектированному преступлению.
Виктимная активность может быть провоцирующей и, наконец, объективно преступной.
Анализируя влияние поведения потерпевшего на формирование криминогенной ситуации, Ежи Бафия выделял следующие возможные варианты взаимодействия: <... поведение жертвы воздействует на эмоциональные реакции преступника: состояние сильного душевного волн
ения при убийстве, вызывающее поведение при оскорблении или нарушении телесной неприкосновенности..., поведение жертвы сформировало мотив мести или иной вид отрицательного мотива, вытекающий из конфликта между людьми; мотив, в основе которого лежит своего рода сведение счетов, выступает во многих преступлениях... >.
|
|
|
В частности, исследования виктимности показывают, что основной характерной чертой виктимности современных жертв [Старович, 1991] является совокупность нижеперечисленных показателей:
расстройства эмоционально-установочной и аксиологической сферы. Эти расстройства выражаются как в нарушении потребности в обеспечении безопасности (гипервиктимность, ведущая к бездумному риску, или гиповиктимность, постоянное стремление к повышенной безопасности), так и в формировании под влиянием личностных особенностей препятствия в реализации потребности в обеспечении безопасности у жертв преступлений. К таким особенностям относятся виктимные комплексы, патологическая страсть к приключениям, оценка окружения как враждебного (синдром провокационности окружения), общее состояние страха перед преступностью (как сигнала, предупреждающего о приближающейся угрозе и мотивирующего защитные реакции) [Хекхаузен, 1986], детерминированные опытом виктимные фобии, острые состояния страха в критической ситуации, культурные состояния страха перед преступностью (синдром виктимной субкультуры), наконец, околосонные виктимные иллюзии (характеризующие поведение субъектов, эмоциональное состояние которых детерминировалось особенностями сна и боязнью того, что сон сбудется);
нарушения норм безопасного поведения, реализующиеся как на ситуационном, так и на деятельностно-практическом и интеллектуально-волевом уровнях. Формами проявления такой виктимной активности служат различного рода комплексы неполноценности, связанные с психологическими и соматическими дисфункциями организма (психическими аномалиями, заболеваниями), а также с отторжением жертвы ближайшим окружением и формированием у нее комплекса мнимой жертвы (предполагающей наличие постоянных угроз безопасности) и/или притворной жертвы (своими страхами притягивающей беду);
в указанную группу включаются также типичные виктимные отклонения (мазохизм, садизм, эксгибиционизм, патологический эротизм-нимфомания) и нетипичные виктимные девиации (проституция, алкоголизм, гомосексуализм), как правило, отягощенные виктимными тенденциями социогенного характера (социально-демографические и социокультурные особенности личности и поведения у жертв преступлений).
Таким образом, виктимность как отклонение от норм безопасного поведения реализуется в совокупности социальных (статусные характеристики ролевых жертв и поведенческие отклонения от норм индивидуальной и социальной безопасности), психических (патологическая виктимность, страх перед преступностью и иными аномалиями) и моральных (интериоризация виктимогенных норм, правил поведения виктимной и преступной субкультуры, виктимные внутриличностные конфликты) проявлений [Сабитов, 1985].
|
|
|
