Энгельс о преодолении демократии

Энгельсу пришлось высказаться об этом в связи с вопросом о научной неправильно­сти названия «социал-демократ».

В предисловии к изданию своих статей 1870-х годов на разные темы, преимущест­венно «интернационального» содержания («Internationales aus dem «Volksstaat»»), — предисловии, помеченном 3 января 1894 года, т. е. написанном за полтора года до смерти Энгельса, он писал, что во всех статьях употребляется слово «коммунист», а не «социал-демократ», ибо тогда социал-демократами называли себя прудонисты во

от

Франции, лассальянцы в Германии.

«... Для Маркса и для меня, — продолжает Энгельс, — было поэтому чистей­шей невозможностью употреблять для обозначения специально нашей точки зре­ния выражение столь растяжимое. В настоящее время дело обстоит иначе, и это слово («социал-демократ») может, пожалуй, сойти (mag passieren), хотя оно и ос­тается неточным (unpassend, неподходящим) для такой партии, экономическая программа которой не является просто социалистической вообще, а прямо ком­мунистической, — для партии, политическая конечная цель которой есть преодо­ление всего государства, а, следовательно, также и демократии. Названия дейст­вительных (курсив Энгельса) политических партий, однако, никогда вполне не соответствуют им; партия развивается, название остается».

Диалектик Энгельс на закате дней остается верен диалектике. У нас с Марксом, го­ворит он, было прекрасное, научно-точное, название партии, но не было действитель­ной, т. е. массовой пролетарской партии. Теперь (конец XIX века) есть действительная партия, но ее название научно неверно. Ничего, «сойдет», лишь бы партия развивалась, лишь бы научная неточность

— «На меясдународные темы из «Народного Государства»». Ред.

82___________________________ В. И. ЛЕНИН

ее названия не была от нее скрыта и не мешала ей развиваться в верном направлении!

Пожалуй, иной шутник и нас, большевиков, стал бы утешать по-энгельсовски: у нас есть действительная партия, она развивается отлично; «сойдет» и такое бессмысленное, уродливое слово, как «большевик», не выражающее абсолютно ничего, кроме того, чисто случайного, обстоятельства, что на Брюссельско-Лондонском съезде 1903 года мы имели большинство⁸⁵... Может быть, теперь, когда июльские и августовские пре­следования нашей партии республиканцами и «революционной» мещанской демокра­тией сделали слово «большевик» таким всенародно-почетным, когда они ознаменовали кроме того столь громадный, исторический шаг вперед, сделанный нашей партией в ее действительном развитии, может быть, и я поколебался бы в своем апрельском пред­ложении изменить название нашей партии. Может быть, я предложил бы своим това­рищам «компромисс»: назваться коммунистической партией, а в скобках оставить сло­во большевики...

Но вопрос о названии партии несравненно менее важен, чем вопрос об отношении революционного пролетариата к государству.

В обычных рассуждениях о государстве постоянно делается та ошибка, от которой здесь предостерегает Энгельс и которую мы отмечали мимоходом в предыдущем изло­жении. Именно: постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии.

На первый взгляд такое утверждение представляется крайне странным и непонят­ным; пожалуй, даже возникнет у кого-либо опасение, не ожидаем ли мы пришествия такого общественного устройства, когда не будет соблюдаться принцип подчинения меньшинства большинству, ибо ведь демократия это и есть признание такого принци­па?

* См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 100, 111, 116. Ред.

___________________________ ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ__________________________ 83

Нет. Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству. Де­мократия есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, т. е. организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части на­селения над другою.

Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организо­ванного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще. Мы не ждем пришествия такого общественного порядка, когда бы не соблюдался принцип подчинения меньшинства большинству. Но, стремясь к социализму, мы убеждены, что он будет перерастать в коммунизм, а в связи с этим будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще, в подчинении одного человека другому, одной части на­селения другой его части, ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности без насилия и без подчинения.

Чтобы подчеркнуть этот элемент привычки, Энгельс и говорит о новом поколении, «выросшем в новых, свободных общественных условиях, которое окажется в состоянии

совершенно выкинуть вон весь этот хлам государственности», — всякой государст­венности, в том числе и демократически-республиканской государственности.

Для пояснения этого требуется разбор вопроса об экономических основах отмирания государства.

ГЛАВА V

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОТМИРАНИЯ ГОСУДАРСТВА

Самое обстоятельное разъяснение этого вопроса дано Марксом в его «Критике Гот­ской программы» (письмо к Бракке от 5 мая 1875 года, напечатанное только в 1891 году в «Neue Zeit», IX, 1 и вышедшее по-русски отдельным изданием)⁸⁷. Полемическая часть этого замечательного произведения, состоящая в критике лассальянства, затенила, так сказать, его положительную часть, именно: анализ связи между развитием коммунизма и отмиранием государства.

84___________________________ В. И. ЛЕНИН