Социально-политические взгляды М.К. Ганди

А нтиколониальная направленность индийской мысли XIX века выражалась в форме осуждения западной цивилизации и воспевании древнеиндийских уставов, которые представлялись национальными мыслителями лежащими в совсем другой плоскости исторического развития. Такая традиция сложилась благодаря трудам Даянанда, Рамакришны, Вивекананды, Тилака, Ауробиндо Гхаша и др.

Г андистская критика цивилизации проникнута идеями национального освобождения. При всей ее многосторонности ее доминирующей темой является осуждение империализма. Цивилизация оценивается Ганди в зависимости от того, насколько она способствует или препятствует моральному развитию личности.

В сеобщее благоденствие (сарводайя), как его понимал Ганди, - это идиллическое изображение простой сельской жизни. Индустрия сведена к минимуму. Каждый трудится во имя пропитания физически и пользуется равными правами со всеми. Обеспечивается справедливое распределение. Потребности удовлетворяются в первую очередь за счет местных ресурсов. В политическом отношении «сарводайя» – федерация самоуправляющихся общин. В идеале субъектом объединения является даже не община, деревня, а личность. В такой федерации не нужны ни армия, ни полиция. Ганди называет подобную политическую систему «ненасильственным государством». Гандистская «сарводайя» представляет собой, в общем, глубокое национальное своеобразное выражение утопического крестьянского идеала социализма.

{mospagebreak}

Е сли принцип «сарводайя» выдвигался как основная цель, то в качестве конкретного пути ее достижения Ганди предлагал свою «теорию опеки». Н проповедовал ее как один из важнейших элементов своего учения уже с того момента, когда вступил на индийскую политическую арену. Ссылаясь на религиозно-моралистическую заповедь о нестяжательстве (апариграха), он утверждал, что «богатым людям» надлежит рассматривать себя не «собственниками», а лишь «опекунами» своего имущества, которое фактически принадлежит всему обществу. Проявляя «самоограничение», они должны использовать для личных нужд «разумно необходимую часть», а остальное обращать на нужды общества.

Доктрина ненасилия» М.К. Ганди

Г анди родился в колониальной стране, пробуждавшейся к борьбе за самоутверждение. Эпоха, когда формировалось его сознание, ломала традиции. Духовный закон должен проявиться в политике – вот в чем новаторство Ганди. В провозглашении политической активности обязанностью перед Богом, предполагающей абсолютную необходимость соблюдения в политике религиозных принципов – любви, истины, ненасилия – и заключается принципиальное отличие взглядов Ганди от большинства религиозных систем.

С делав ненасилие принципом не только личного, но и общественного поведения, Ганди придает ему наступательный характер. От непротивления злу насилием он переходит к ненасильственному сопротивлению. Ганди объявил среди своих единомышленников конкурс на лучшее определение этической природы движения против расовой дискриминации индийцев. Было найдено слово «сатьяграха», означающее «настойчивость в достижении истины», «соединение истинности и твердости». Для участника сатьяграхи ненасилие – незыблемый принцип. Насилие не допускается не только в действиях, но и на словах и даже в мыслях и желаниях. Осуждение греха сочетается с любовью к грешнику. Общественные противоречия решаются также как и семейные разногласия – убеждением, уступками или, в крайнем случае, обращением к ненасильственному сопротивлению

О днако любовь к противнику сочетается с сильнейшей оппозицией к несправедливости. Нельзя пассивно участвовать в ненасильственном сопротивлении. «Сатьяграха» предполагает открытое провозглашение требований и их действенную поддержку ненасильственным путем. Участники движения сознательно идут на страдания, вплоть до смерти, во имя справедливости. Участники «сатьяграхи» стремятся своим поведением активно воздействовать на других людей, не заставлять их силой, но побудить отказаться от зла. Средством же воздействия служит причинение противнику нравственного вреда.

У частники «сатьяграхи» не осуществляют сами свои цели и не навязывают их осуществление своим противникам, они побуждают противника пересмотреть свои взгляды и отказаться от несправедливости. В этом Ганди видел огромные преимущества: решение принятое добровольно и сознательно – прочно; не возникает соблазна пересмотреть его; конфликт разрешается раз и навсегда.

Д ругое достоинство «сатьяграхи» в том, что не требуется ни оружия, ни больших материальных средств. Она дает каждому возможность принять участие в борьбе за справедливость. Разумеется, идеальная схема «сатьяграхи», основанная на самопожертвовании, была далека от практики массового движения. Не все его участники обладали столь горячей верой в принципы ненасилия, чтобы ради них расстаться с жизнью.

Н о ведь это и требовалось на высших стадиях, до которых дело доходило редко. А первые шаги сатьяграхи отличались действенностью и реализмом.

Н енасилие для Ганди не только метод сопротивления, тактика борьбы, но и главный принцип целостного мировоззрения, учение о смысле жизни, как индивидуальной, так и общественной – основа социального и политического идеала.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С пор об эффективности ненасилия в ходе борьбы за свержение британского колониального гнета историей решился в пользу Ганди. Он привел страну к независимости. Менять тактику и переходить к более решительным формам борьбы не пришлось. Ганди никогда не приписывал чести освобождения страны себе. Он понимал, что «все формы борьбы приближали страну к независимости»[4]. Среди этих сил были и принципиальные противники Ганди.

И ндийские террористы, коммунистические группы, левые движения в ИНК, индийская национальная армия – все они способствовали победе над британским империализмом. Но ни один человек, ни одна партия или движение не оказали на национально освободительную борьбу такого влияния как Ганди.

Г анди внушил стране и Конгрессу две важнейшие идеи. Первая заключалась в том, что за независимость нужно бороться, а не просить о ней. До появления Ганди на индийской политической арене ИНК в течение 30 лет, за исключением периода активной деятельности Тилака, занимался составлением петиций, которые неизменно отклонялись английскими властями.

{mospagebreak}

В торая мысль Ганди, внушенная стране, была не менее значимой: освободительное движение должно стать уделом не клерков, адвокатов и предпринимателей, а многомиллионных масс. Ганди превратил Конгресс, служащий до него клубом оппозиционно настроенной интеллигенции, во всенародную, централизованную, дисциплинированную и действенную организацию.

Г анди понимал, что, только сплотив страну, можно победить могущественного противника. Он стремился устранить все перегородки, разделявшие многонациональное, неоднородное в религиозном, кастовом и социальном отношении индийское общество.

В сложнейшей обстановке Ганди предложил своему народу и Конгрессу путь действий, сочетающий борьбу с готовностью к компромиссу, силу и мягкость, путь ненасильственного сопротивления. Гандистское ненасильственное сопротивление явилось великим социальным открытием благодаря сплаву отказа от применения физической силы с активным воздействием на противника.

Г анди организовал не только массовое освободительное движение, но и сохраняя над ним контроль, ввел его в строгие рамки, подчиняя четко очерченным целям. Он не был сторонником стихийности и не видел своей задачи в том, чтобы, разбудив революционную энергию масс, предоставить им свободу, доверяя народной инициативе. Он был убежден, что народу нужны пастыри. До последнего этапа борьбы ему удавалось «взять народ за руку и повести за собой»[5].

Г анди представляет собой, вероятно, самый чистый образец харизматического лидера в XX столетии. Миллионы его соотечественников полагали, что он обладает благодатью, что его «внутренний голос» вещает божественную истину. Он вышел за границы своей страны, его образ великого борца, мудреца и аскета, посвятившего свою жизнь простым людям Индии, становится тем значительнее и притягательнее, чем ниже падает нравственный уровень общества и политической элиты. Мировое и вневременное значение Ганди в том, что он сумел продемонстрировать, как много может достигнуть человек, руководствующийся нравственными принципами в политике.

 

Билет 38 В августе 1935 г. был наконец опубликован Закон об управлении Индией, который стал из­вестен как «Конституция 1935 г.». Был сделан значительный шаг вперед по пути к самоуправле­нию, но англичане по этому проекту сохраняли верховную власть в стране. Во введении прямо говорилось, что власть «осуществляется его величеством». Предлага­лось учредить федерацию провинций и княжеств. Конституция состояла из двух частей: «Феде­ральная схема» и «Провинциальная автономия». Генерал-губернатор назначался, как и прежде, из Лондона и был ответственен только перед королем, т.е. реально перед английским правительст­вом. Совет министров был ответственен только перед генерал-губернатором. Законодательное собрание состояло из двух палат - Государственного совета (256 делега­тов от Британской Индии и 104 - представителей княжеств) и Палата ассамблеи (250 чел. от Бри­танской Индии и 125 - от княжеств). Представители от княжеств не избирались, а назначались князьями. Англичане, как уже говорилось, надеялись, что князья и их представители в Парламенте будут верной опорой режима. Представители от провинций Британской Индии избирались соот­ветствующими провинциальными Законодательньши собраниями. Законодательное собрание имело право принимать законы, но генерал-губернатор имел аб­солютное право вето и право издавать указы, равнозначные законам. Кроме того, в его исключи­тельной компетенции оставались - вопросы внешних сношений, - защита прав британских подданных, - защита прав меньшинств, - отношения с княжествами и поддержание порядка в княжествах, - 75% бюджета (25%-тами доходов и расходов могло распоряжаться Законодательное со­брание). В разделе «Провинциальная автономия» определенная передача власти местному населе­нию предполагалась. Собрания формировались путем прямых выборов, правительства утвержда­лись собраниями и были ответственны перед ними. Правда, губернатор, назначаемый из центра, должен был принимаемые законы утверждать, имел право вето и право издавать указы, имеющие силу закона. Предложенная избирательная система была не демократичной и сложной. Имущественный ценз давал право избирать только 12% населения. Вводилось 12 курий: «общая» (т.е. индусская, включая неприкасаемых), мусульманская, сикхская, индийских христиан, англо-индийцев, евро­пейцев, землевладельцев, торговцев и промышленников, университетов, рабочих. Кроме того, «общая» и мусульманская курии подразделялись на городскую и сельскую. Некоторое количество мест внутри курий предназначалось для женщин. Законодатели руководствовались, возможно, благой целью обеспечить представительство всех конфессиональных, расовых, территориальных, половых, профессинально-корпоративных и кастовых групп, но явно просматривается стремление создать такие представительные учреждения, которые бы в наибольшей возможной степени со­стояли из слоев, на которые власти могли бы опереться4. По закону 1935 г. Бирма была отделена от Индии, провинция Синд была отделена от Бом­бея, бьыи разделены и стали отдельными провинциями Бихар и Орисса. Закон вызвал возражения практически всех политических сил Индии. Особенно неприем­лемой оказалась «Федеральная схема». Против нее высказались и Конгресс и Мусульманская лига. Против были даже князья. Хотя их власть в пределах княжеств, по Акту, оставалась прежней, они справедливо полагали, что вхождение княжеств в единую с провинциями федерацию в конце кон­цов приведет к демократизации политических систем в княжествах и к ограничению их власти. Вице-король лорд Линлитгоу приложил максимум усилий, чтобы склонить хотя бы князей к под­держке идеи федерации. Его эмиссары объехали почти все княжества, убеждая их правителей со­гласиться на вступление в федерацию, но практически безрезультатно. Официально «Федеральная схема» была отвергнута Законодательным собранием. Англичане вынуждены бьыи «отложить» введение в действие «Федеральной схемы». Вы­боры, назначенные на 1937 г., должны были проходить по закону 1919 г. (в федеральное Собра­ние) и по закону 1935 г. (в провинциальные собрания). Началась подготовка к выборам. Было создано несколько мусульманских партий, в том числе отражавших интересы мусульманских крестьянских масс. Конгресс на съезде в Лакхнау в 1936 г. впервые в своей истории принял аграрную программу (до этого в аграрном вопросе он тре­бовал только введения постоянного обложения). Программа предусматривала снижение ренты, снижение налогов, списание недоимок по налогам. Интересно, что Дж.Неру лично вычеркнул из проекта программы пункт об отмене системы заминдари (крупного землевладения). В этот момент он считал, что радикальных требований в аграрном вопросе следует избежать. Но он же на этой сессии впервые официально объявил себя сторонником социализма: «Единственным ключом к решению мировых проблем и проблем Индии является социализм». 4 В отечественной литературе более или менее подробное описание этой избирательной системы содержится лишь в книге: А.Б.Зубов. Парламентская демократия и политическая традиция Востока. М., 1990, с. 96-97 В выпущенном позже предвыборном манифесте ИНК выступал за полную независимость и отмену закона 1935 г., за созыв Учредительного собрания, и провозгласил все же, что после завое­вания им власти будет проведена аграрная реформа. Мусульманская лига в предвыборном манифесте (июль 1936 г.) заявила, что в области со­циальных реформ «следует придерживаться» политики Конгресса. «Промышленное развитие, улучшение условий жизни сельского населения, облегчение сельскохозяйственной задолженности - все это общие цели. В области политических вопросов также нет серьезных расхождений». Та­ким образом, наиболее влиятельные партии на данных выборах не выступали как политические антагонисты. Выборы, в которых участвовало 52% зарегистрированных избирателей, принесли успех Конгрессу в большинстве провинций: в Соединенных провинциях. Центральных провинциях, Би-харе, Бомбее, Мадрасе, Ориссе. Относительное большинство он получил в Бенгалии, Ассаме, Се-веро-Западной пограничной провинции. Мусульманская лига победила в Панджабе и Синде. Мусульманская лига получила только 109 мест из 482, предоставленных мусульманской курии. Национальный конгресс тоже имел в мусульманской среде малый успех. Он оспаривал 58 «мусульманских» мест, получил 26, но 15 из них - в Северо-Западной пограничной провинции, где его поддерживал Абдул Гаффар Хан со своими «краснорубашечниками». Эти результаты дезориентировали Конгресс, а с другой стороны, преподнесли Мусульман­ской лиге полезный урок. Конгресс решил, что его могущество неоспоримо и Мусульманскую ли­гу можно сбросить со счетов. Дж.Неру в эти дни говорил, что в Индии есть только две партии -Национальный конгресс и правительство. Впоследствии такой настрой не позволил конгрессистам во время увидеть опасность раскола страны. Мусульманская же лига поняла, что без обращения к массам у нее нет перспектив, и резко изменила как свою программу, так и методы работы. В октябре 1937 г. она впервые выступила за «полное национально-демократическое само­определение Индии», которое расшифровывалось как «образование полностью независимой Ин­дийской федерации, состоящей из свободных демократических государств, в которых права и ин­тересы мусульман и других меньшинств были бы в должной мере эффективно гарантированы кон­ституцией». Были конкретизированы и требования о повышении уровня жизни трудящихся. Бьш взят курс на превращение партии в массовую. Членский взнос был снижен до 2 анн в месяц. Нача­ли создаваться партийные комитеты на местах. Лиге удалось присоединить к себе созданные неза­долго до выборов партии, стоявшие ближе к крестьянским массам. Идеологическое и организаци­онное усиление Лиги прошло мимо внимания Конгресса. ИНК отказался формировать правительства в тех провинциях, где он победил, требуя, что­бы предварительно губернаторы отказались от ряда полномочий, которые предоставлялись им конституцией - права вето и права издавать указы. Англичанам снова пришлось уступить. Было заключено джентльменское соглашение, что губернаторы этими правами пользоваться не будут. Правительства были сформированы. В Северо-Западной пограничной провинции во главе коали­ционного правительства встал брат Абдул Гаффар-хана Хан Сахиб. В тех провинциях, где кон-грессисты не составили большинства, хотя и обладали крупными фракциями (Бенгалия и Панд-жаб), они отказались войти в коалиционные правительства вместе с Мусульманской лигой. Это было политической ошибкой. Конгресс показал, что опасения меньшинств справедливы: если Конгресс придет к власти в Индии, он этой властью ни с кем делиться не будет.

Билет 39

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: