Страна, раскаленная докрасна 14 глава
Второе событие носило несколько иной характер: около 30 военных моряков захватили радиостанцию в Вальпараисо, откуда обратились ко всем военнослужащим страны с призывом не подчиняться приказам командования. На первый взгляд такой акт мог показаться весьма революционным: в вооруженных силах зрел заговор, и моряки имели веские основания выступить с его разоблачением, призывать солдат к неповиновению. Все было бы хорошо, если бы за выступлением не стояли сами заговорщики. Этому предшествовали следующие события. Некий сержант морской пехоты, служивший на одном из военных кораблей в Вальпараисо, по фамилии Карденас, еще в начале августа пытался установить связь с Луисом Корвалаиом и предложить ему создать «революционную подпольную организацию» на флоте. Поведение Карденаса показалось товарищам из ЦК КПЧ подозрительным, и Корйалан отказался принять его. Тогда Карденас обратился с таким же предложением к деятелям социалистической партии. Некоторые из них вступили в связь с Карденасом, присутствовали на тайной встрече с «революционными» моряками, организованной сержантом, после чего последовал захват радиостанции в Вальпараисо. Как выяснилось уже после фашистского переворота, Карденас в действительности работал на военно-морскую разведку, находившуюся в руках заговорщиков. Ему было дано задание вовлечь в «подпольную» деятельность лидеров левых партий, чтобы скомпрометировать их в глазах армии и дать предлог военным судебным органам начать преследование как против них, так и против прогрессивных военных. Провокатор Карденас задание выполнил. После захвата его подручными радиостанции в Вальпараисо этот город был фактически взят под контроль командованием военно-морских сил. Флотская жандармерия стала осуществлять массовые аресты прогрессивных активистов и левых моряков. Арестованных подвергали зверским пыткам, добиваясь от них признания в «заговоре против вооруженных сил». Представители Народного единства потребовали объяснений от военно-морского командования. Альенде приказал расследовать сообщения о незаконных арестах и пытках. В ответ командование военно-морских сил продолжало посылать своих жандармов обыскивать помещения левых организаций, а также предприятия в целях изъятия оружия, а военная прокуратура привлекла к суду сенатора-социалиста Альтамирано и потребовала его ареста по обвинению в «подрывной деятельности».
Таким образом, 26 августа событиями в Вальпараисо фактически начался мятеж. Правительство оказалось бессильным поставить на место вышедшее из его повиновения морское командование. А что же делал тем временем новый главнокомандующий Пиночет? Вступая в должность, он обещал уволить из армейских рядов генералов, жены которых участвовали в демонстрации против Пратса. Но он с этим не спешит. Он пугает президента, что их увольнение может толкнуть заговорщиков на вооруженное выступление, и заверяет Альенде, что избавится от них, как только упрочит в армии свое собственное положение. В то же время Пиночет создает невыносимые условия для работы двум другим лояльным по отношению к Альенде военачальникам - генеральному директору корпуса карабинеров генералу Сепульведе и начальнику военных училищ генералу Пиккерингу, сторонникам Пратса. Они подают в отставку, и Пиночет уговаривает президента принять их отставку, что якобы «умпротворнт» армию.
И все же даже теперь Пиночет трусит, виляет, хитрит. Он боится рабочих, ибо знает их решимость защищать свое правительство. Это подтвердил директор ЦРУ Уильям Колби, выступая после переворота на секретном заседании подкомиссии по межамериканским делам палаты представителей конгресса США. «Хунта, - заявил Колби, - была обеспокоена тем, сможет ли она взять в свои руки управление страной, не вызвав настоящей гражданской войны, а такая возможность действительно существовала…» Пиночет пытается устрашить, деморализовать своего главного противника - рабочий класс еще до того, как он, глава будущей путчистской хунты, сбросит демократическую маску. Как? Путем повальных обысков, осуществляемых войсками на фабриках, заводах, в помещениях левых партий, профсоюзов, путем прочесывания рабочих поселков. С приходом Пиночета на пост главнокомандующего обыски со ссылкой на ранее принятый конгрессом закон, разрешающий их по доносам любых, в том числе анонимных лиц, производятся по всей стране и часто сопровождаются арестами и избиениями левых активистов. Таких обысков и налетов в поисках оружия у левых до сентябрьского переворота было осуществлено свыше ста. Эти обыски вызывают законное недоумение у трудящихся. Все понимают, что армия, проявляющая «мягкость» к фашистским террористам, действует столь решительно по отношению к рабочим - сторонникам Народного единства не в целях укрепления, а, наоборот, подрыва позиции правительства. Альенде тоже это знает, видит, понимает.
Президент все еще надеется на лояльный ему сектор армии, которого у него уже в действительности нет, и на того же Пиночета, которого он все еще считает своим верным союзником и который уже занес нож за его спиной и ждет только удобного момента, чтобы вонзить его. 28 августа вновь объявила 24-часовую забастовку Конфедерация торговцев и мелких промышленников. Вильярин и его банда продолжают «бастовать», выдвигая все новые и новые требования и водя, по существу, за нос правительство, терпеливо ведущее с ними переговоры. Власти отдают Вильярина, уличенного в прямых связях с фашистским подпольем и участии в подрывных действиях, под суд по обвинению в нарушении закона о внутренней безопасности государства. Однако председатель апелляционного суда Эмилио Ульоа, выслушав «объяснения» Вильярина, отпустил его на свободу под залог. 29 августа президент объявил о новых назначениях в правительстве, в которое вошли на этот раз два новых военных - контр-адмирал Даниэль Арельяно, ставший министром финансов, и генерал Роландо Гонсалес, возглавивший министерство горнорудной промышленности. Выступая на церемонии приведения к присяге новых членов кабинета, президент сказал, что основной задачей правительства по-прежнему остается предотвращение гражданской войны и обеспечение национальной безопасности республики. Он указал также на усиление происков реакционных сил, выступающих против законного правительства в стране.
Напомнив об огромном ущербе, наносимом чилийской экономике незаконной забастовкой владельцев грузовиков, о жертвах фашистского террора за последние дни, глава государства указал, что он принял решение прекратить дальнейшие переговоры с бастующими транспортниками. Если они не согласятся с условиями правительства, против них будут приняты все предусмотренные законом меры. После объявления об изменениях в правительстве в чилийской столице состоялся многотысячный митинг в поддержку правительства, возглавляемого Сальвадором Альенде. По призыву Единого профцентра трудящихся рабочие и служащие Сантьяго вышли на улицы, чтобы продемонстрировать свою решимость отстоять революционный процесс, защитить народное правительство, не допустить развязывания гражданской войны. «Мы не хотим столкновений, но трудящиеся и весь народ Чили выступит против фашизма. Народ и рабочий класс сильней, чем враги революции», - заявил в своей речи на митинге один из руководителей КУТ, Р. Кальдерон. 30 августа министр внутренних дел Чили Карлос Брионес передал для печати заявление о том, что правительство приняло решение объявить вне закона Объединение владельцев грузовиков, участники которого вот уже больше месяца продолжают незаконную забастовку. Правительство отдало распоряжение распределить грузовики среди тех водителей или местных объединений владельцев средств транспорта, которые выразят готовность честно работать. Подобная же политика будет проводиться и в отношении распределения новых автомашин, предназначенных для использования в качестве такси. Они будут переданы отдельным таксистам или тем местным объединениям водителей, которые согласны немедленно приступить к работе на этих автомашинах на условиях, гарантирующих эффективное обслуживание населения. Всем работающим транспортникам будет обеспечена охрана, подчеркивалось в заявлении. На следующий день террористы обстреляли из автомашины карабинера, охранявшего резиденцию главы католической церкви Рауля Сильвы Энрикеса, «красного» - для ультраправых - кардинала, выступавшего за переговоры между демохристианской партией и правительством. Однако военные власти не только не предпринимали никаких мер к разоружению фашистских банд, а продолжали обыски помещений левых организаций, профсоюзов и предприятий, национализированных правительством, в поисках оружия.
В ночь на 31 августа морская полиция в Вальпараисо окружила и заняла помещение провинциального комитета компартии под предлогом поиска оружия и арестовала находившихся в нем 30 членов партии. Никакого оружия в помещении не было обнаружено. Но сам факт такой провокации указывал, что военные круги выходят из повиновения правительству. В начале сентября Альенде вступил в переговоры с Радомиро Томичем, лидером левого крыла демохристианской партии, на предмет изыскания формулы, которая позволила бы наконец разрядить политическую атмосферу и избежать конфронтации и гражданской войны. Томич склонялся к соглашению с правительством. Но правые демохристиане и на этот раз заняли позицию непримиримых. Руководство ХДП предложило - в качестве разрешения политического кризиса! - уйти всем парламентариям и президенту в отставку, что позволило бы провести новые президентские выборы. Для Альенде и партий Народного единства это означало капитуляцию перед правыми. Совершить такое политическое харакири они, разумеется, не могли. Переговоры с демохристианами и на этот раз оказались пустой тратой времени. 4 сентября в Сантьяго состоялась грандиозная демонстрация трудящихся в честь третьей годовщины победы народных сил. В ней приняло участие около миллиона жителей столицы и ее окрестностей. Это была самая внушительная из всех демонстраций, когда-либо проводившихся в поддержку правительства Альенде. Демонстранты были настроены боевито, они требовали принятия решительных мер против фашистских заговорщиков. Более трех с половиной часов четырьмя гигантскими колоннами шли к президентскому дворцу «Ла-Монеда» текстильщики и металлурги, врачи и учителя, студенты и школьники, крестьяне окрестных кооперативов и центров аграрной реформы. Их приветствовали президент Альенде, члены народного правительства, руководители партий Народного единства. После окончания марша Сальвадор Альенде выступил с краткой речью по радио и телевидению. Он подчеркнул, что в своих попытках помешать осуществлению программы правительства реакция открыто перешла к использованию фашистских методов террора. Она не останавливается ни перед чем. Ее может задержать только сила народа, его единство, сказал президент. Те, кто создал существующую в Чили политическую систему, требуют ее ликвидации, потому что она уже не служит их классовым интересам. Они не останавливаются даже перед нападками на церковь, на своего кардинала. Законность? Они топчут ее. Конгресс? Они призывают в нем к перевороту. Террор, к которому прибегают сегодня с таким остервенением фашисты, является примером того, что они станут делать с трудящимися, если захватят власть. - Я должен с откровенностью сказать вам, мои соотечественники, - предупредил Альенде, - как ваш товарищ и президент: мы должны быть бдительными, быть начеку, с холодным умом и горячим сердцем. Мы являемся свидетелями преступного заговора. Демонстрации и митинги в честь третьей годовщины победы народных сил прошли во многих городах Чили. В этот день Пабло Неруда, прикованный тяжелым недугом к постели, обратился со следующим посланием к чилийскому народу: «Отечество нуждается в помощи. Не в первый раз в нашей истории сталкиваются в борьбе патриоты и враги. Так родилась наша республика. И те самые, кто удалил О'Хиггинса в изгнание, стремятся сегодня свергнуть Альенде, используя для этого терроризм, убийства и голод. Но у нас еще есть родина. Товарищи, вставайте все на ее защиту, против предательства и реакции. Против ненависти и разрушения. Мы все вместе с народом, со всей историей Чили и с будущим революции и родины. Вперед!» Реакционеры по-своему «отметили» трехлетие пребывания Альенде в «Лa-Монеде»: 4 сентября по решению Верховного суда генерал Вио, организатор убийства генерала Шнейдера, был выпущен из тюрьмы и 5 сентября улетел в «изгнание» в Парагвай. 7 сентября утром, свидетельствует Хоан Гарсес, Альенде собирает генералов, которые всегда принадлежали к окружению Пратса, среди них - Пиночет. Президент говорит о своем намерении на следующей неделе обратиться с призывом об организации референдума для разрешения демократическим путем конфликта между ним и палатами конгресса. Генералы не скрывают своего изумления и спрашивают его, принял ли он уже такое решение. Альенде отвечает утвердительно: «Да, господа! Я объявлю о своем решении стране на будущей неделе». «Я был поражен, - вспоминает X. Гарсес, - видя Альенде таким довольным по окончании этого собрания…» Было объявлено, что президент обратится к нации во вторник, И сентября. Решение президента никак не устраивало заговорщиков. Во-первых, проведение референдума дало бы правительству передышку в три месяца, а за этот срок оно смогло бы ликвидировать забастовку транспортников, которая уже шла на убыль, и другие конфликты - с врачами, торговцами и прочими «профессионалами» из средних слоев, что, несомненно, укрепило бы его позиции. Во-вторых, миллионная демонстрация в поддержку Альенде 4 сентября показала, что у него были неплохие шансы одержать победу на референдуме. Поставленные перед выбором между «мумиями» и Альенде, трудящиеся наверняка проголосовали бы за Альенде. За него голосовали бы и многие рядовые демохристиане. Вот почему перспектива референдума всполошила в первую очередь лидера ХДП. Фрей решил, что час переворота настал. Сразу же, как только стало известно о намерении Альенде провести референдум, национальный совет христианско-демократической партии постановил внести в конгресс проект «конституционного обвинения» против всех министров кабинета Сальвадора Альенде под предлогом, что они якобы «не выполнили соглашения палаты депутатов». Деятельность Фрея вызвала у фашистских заговорщиков новый прилив энергии. Только за одни сутки 8 сентября они совершили 27 террористических актов. В эти дни главный рупор правых газета «Меркурио» призывала вооруженные силы «взять на себя ответственность и привести страну к царству закона и мира». Фашисты открыто распространяли листовки с требованием к Альенде немедленно уйти в отставку или покончить жизнь самоубийством, в противном случае авторы листовок угрожали президенту и его «сообщникам» расправой. Листовки были подписаны главарями «ПИЛ». 10 сентября напряжение достигло предела. С самого раннего утра десятки журналистов толпились у президентского дворца, бросаясь с микрофонами и блокнотами на каждого, кто выходил из «Ла-Монеды». Такого столпотворения представителей печати, радио, телевидения, информационных агентств здесь никогда не было. Один слух сменялся другим. Однако за всей этой дымовой завесой слухов все более четко вырисовывалась реальность переворота. Поздно вечером Политкомиссия ЦК Коммунистической партии Чили обратилась с воззванием к народу, в котором предупредила, что в ближайшие дни реакция намерена совершить государственный переворот, и призвала трудящихся города и деревни, все демократические силы страны решительно выступить против заговорщиков. Деятели и активисты левых партий получили указание не ночевать в своих квартирах. Это была последняя ночь правительства Народного единства и последняя ночь в жизни президента Чили товарища Сальвадора Альенде.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|