В. Франкл поиск смысла жизни и логотерапия

Логотерапия, или, как ее называют некоторые авторы, третья Вен­ская школа психотерапии, занимается смыслом человеческого существования и поисками этого смысла. Согласно логотерапии борьба за смысл жизни является основной движущей силой для человека. Поэтому я говорю о «стремлении к смыслу» в противо­вес принципу удовольствия (или иначе — «стремлению к удоволь­ствию»), на котором сконцентрирован фрейдовский психоанализ, а также в противовес «стремлению к власти», выделяемому адле-ровской психологией.

СТРЕМЛЕНИЕ К СМЫСЛУ

Frankl V. Man's search for meaning. An introduction to Logotherapy. Boston, 1962.

Поиск каждым человеком смысла является главной силой его жизни, а не «вторичной рационализацией» инстинктивных влече­ний. Смысл уникален и специфичен потому, что он должен быть

и может быть осуществлен только самим вот этим человеком и только тогда, когда он достигнет понимания того, что могло бы удовлетворить его собственную потребность в смысле. Существуют авторы, которые утверждают, будто смысл и ценности есть «не что иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации». Что касается меня, то я не стал бы жить для того, чтобы спасти свои «защитные механизмы», равно как и умирать ради своих «реактивных образований». Человек же, однако, спо­собен жить и даже умереть ради спасения своих идеалов и цен­ностей!

Несколько лет назад во Франции проводился опрос обществен­ного мнения. Результаты показали, что 89% опрошенных считают, что человек нуждается в «чем-то таком», ради чего он живет. Другими словами, потребность в смысле является для большинства фактом, а не слепой верой.

Конечно, могут быть такие случаи, когда отношение человека к ценностям на самом деле является только маскировкой скрытых внутренних конфликтов. Но такие люди являются скорее исключе­нием из правила, чем самим правилом. В таких случаях вполне оправдана психологическая интерпретация. В таких случаях мы на самом деле имеем дело с псевдоценностями (хорошим примером этого служит фанатизм), и как псевдоценности они должны быть демаскированы. Демаскировка, или развенчание, однако, должна быть сразу же прекращена при встрече с достоверным и подлин­ным в человеке, в частности, с сильным стремлением к такой жиз­ни, которая была бы настолько значительна, насколько это воз­можно. Если же развенчание в таком случае не прекращается, то совершающий развенчание просто выдает свою собственную потребность в том, чтобы подавить духовные стремления дру­гого.

Мы должны очень осторожно относиться к тенденции понимать ценности в терминах простого самовыражения человека. Логос, или смысл, есть не просто выход за пределы собственного сущест­вования, но скорее нечто противостоящее существованию. Я счи­таю, что мы не выбираем смысл нашего существования, а скорее обнаруживаем его.

Человека не влечет к моральному поведению, он в каждом слу­чае решает вести себя морально. И человек делает это вовсе не для того, чтобы удовлетворить свою моральную потребность или иметь хорошее настроение. Он делает это для того, чтобы спасти тот путь, по которому он направил себя, или для спасения любимо­го человека, или ради спасения своего бога. Если же он действи­тельно ведет себя морально ради спасения своего хорошего настрое­ния, он становится Парисом и перестает быть по-настоящему нравственной личностью.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ФРУСТРАЦИЯ

Человеческое стремление к смыслу жизни также может быть фрустрировано; в этом случае логотерапия говорит об «экзистен­циальной фрустрации».

Экзистенциальная фрустрация также может привести к невро­зу. Нусогенные неврозы имеют своей причиной не психический, а скорее «нусогенный» (от греческого слова «нус», означающего ум, дух, смысл), пласт человеческого существования. Этот логотера-певтический термин означает нечто, принадлежащее «духовному» ядру личности.

НУСОГЕННЫЕ НЕВРОЗЫ

Нусогенные неврозы возникают не из конфликта между влече­нием и сознанием, а скорее из-за конфликта между различными ценностями, другими словами, из нравственных конфликтов, или, говоря более обще, из духовных проблем. Среди этих проблем экзистенциальная фрустрация играет большую роль.

Очевидно, что в случаях нусогенных неврозов адекватная тера­пия не есть психотерапия, а скорее логотерапия, т. е. терапия, которая призвана внести духовное измерение в человеческое суще­ствование.

Если врач не в состоянии отличить духовное измерение от «ин­стинктивного», могут возникнуть опасные ошибки. Позвольте мне привести пример.

Высокопоставленный американский дипломат приехал в мою Венскую клинику с тем, чтобы продолжить психоаналитическое лечение, начатое лет пять назад в Нью-Йорке. Потом я спрашивал его, почему он решил подвергнуться анализу, по каким причинам этот анализ был начат впервые. Оказалось, что пациент был не­доволен своей карьерой и считал невозможным для себя согласить­ся с американской внешней политикой. Его аналитик, однако, сно­ва и снова повторял ему, что он должен попытаться внутренне примириться со своим отцом, поскольку правительство США, так же как и его начальство, «не что иное, как воображаемый отец», соответственно его неудовлетворенность работой обусловлена не­навистью, которую он бессознательно затаил к своему отцу.

Не всякий конфликт обязательно невротичен, огромное коли­чество конфликтов нормально и вполне естественно, точно так же и страдание не всегда является патологическим явлением. Не бу­дучи симптомом невроза, страдание может быть даже достижением человека, особенно если оно выросло в рамках экзистенциальной фрустрации. Экзистенциальная фрустрация сама по себе ни пато­логична, ни патогенна. Озабоченность человека, даже отчаяние по поводу ценности собственной жизни, является духовным несчас­тьем, но ни в коем случае не психическим заболеванием. Интерпретация духовного страдания в связи с прошлым приводит к со­хранению экзистенциального отчаяния пациента под грудой уте­шительных средств. Задачей же является — проведение пациента через экзистенциальный кризис развития и роста.

Логотерапия считает своей задачей помощь пациенту в поиске смысла своей жизни. В той мере, в какой логотерапия позволяет ему обрести скрытый смысл своего существования, она является аналитическим процессом. В этом отношении логотерапия сходна с психоанализом. Однако в своей попытке сделать нечто осознан­ным логотерапия не ограничивается,задачей сделать явными для индивидуального сознания бессознательные явления. Логотера­пия расходится с психоанализом в том, что она -рассматривает че­ловека как такое существо, чья основная миссия состоит в реали­зации смысла и в актуализации ценностей, а не в простом удов­летворении влечений и инстинктов.

НУСОДИНАМИКА

Несомненно, что поиск смысла и ценностей скорее вызывает внутреннее напряжение, чем приводит к равновесию. Однако именг но это напряжение является предпосылкой психического здоровья. Я решился бы даже утверждать, что нет. ничего в мире, что столь эффективно помогало бы человеку справиться даже с самыми не­благоприятными условиями, как уверенность в том, что смысл жиз­ни существует.

Есть очень много мудрости в словах Ницше: «Тот, кто имеет зачем жить, может вынести любое как». Я вижу в этих словах девиз, который справедлив для любой психотерапии. В нацистском концлагере можно было наблюдать, что те, кто знал, что есть не­кая задача, которая ждет своего решения и осуществления, были более способны выжить.

Что касается меня, то когда меня забрали в концентрационный лагерь Освенцима, моя рукопись, уже готовая к публикации, была конфискована. Конечно же, только глубокое стремление написать эту рукопись заново помогло мне выдержать зверства лагерной жиз­ни. Например, когда я заболел тифом, то, лежа на нарах, я запи­сал на маленьких листочках много разных заметок, важных при переделке рукописи, как будто я уже дожил до освобождения. Я уверен, что эта переработка потерянной рукописи в темных бараках концентрационного лагеря Баварии помогла мне преодолеть опасный коллапс.

Я считаю опасным заблуждением предположение, что в первую очередь человеку требуется равновесие, или, как это называется в биологии, «гомеостазис». На самом деле человеку требуется не состояние равновесия, а скорее борьба за какую-то цель, достойную его. То, что ему необходимо, не есть просто снятие напряжения любыми способами, но есть обретение потенциального смысла, предназначения, которое обязательно будет осуществлено. Человеку требуется не равновесие, а то, что я называю «нусодинамикой», т. е. духовной динамикой в рамках полярного напряжения, где один полюс представляет собой смысл, цель, которая будет реали­зована, а второй полюс — человека, который должен осуществить эту цель. Не следует думать, что последнее суждение справедливо лишь для нормальных условий, — у невротиков подобный механизм еще более значим. Когда архитектор хочет укрепить ветхую арку, он увеличивает груз, положенный на нее, так как таким образом концы арки теснее сближаются друг с другом. Если терапевт хо­чет восстановить душевное здоровье пациента, он не должен бояться увеличить подобный груз посредством переориентации па­циента по поводу смысла его жизни.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ВАКУУМ

Экзистенциальный вакуум — явление широко распространенное в наши дни. Это вполне понятно и может быть объяснено той двойной потерей, которой подвергся человек с тех пор, как стал действительно человеком. В начале человеческой истории человек потерял некоторые из основных животных инстинктов, которые оп­ределяли поведение животного и посредством которых оно охраня­лось. Такая защита, подобно раю, закрыта для человека навсегда; человек должен совершать выбор. Вдобавок к этому при после­дующем развитии человек претерпел вторую потерю: традиции, которые служили опорой его поведения, сейчас быстро разрушают­ся. Никакой инстинкт не говорит ему, что он вынужден делать, никакая традиция не подсказывает ему, что он должен делать, вскоре он уже не знает, что он хочет делать. Все больше и боль­ше он начинает руководствоваться тем, что заставляют его де­лать другие, все в большей степени становясь жертвой конфор­мизма.

Экзистенциальный вакуум проявляется в основном в состоянии скуки. Теперь вполне понятен Шопенгауэр, когда он говорил, что человечество, по-видимому, обречено вечно колебаться между дву­мя крайностями — нуждой и скукой. Действительно, скука в наше время часто ставит перед психиатром гораздо больше проблем, не­жели нужда. И эти проблемы растут с угрожающей быстротой, так как процесс автоматизации, по-видимому, приведет к значительно­му увеличению свободного времени. Беда состоит в том, что боль­шинство не знает, что же делать со вновь образовавшимся сво­бодным временем.

Давайте задумаемся, например, о «воскресных неврозах» — таком виде депрессии, которая охватывает многих при сознании недостатка содержания в своей жизни, когда обрывается натиск недельных занятий и становится очевидна пустота своего сущест­вования. Немало случаев самоубийства можно было бы объяснить экзистенциальным вакуумом. Такие широко распространенные явле­ния, как алкоголизм и юношеская преступность, будут непонятны до тех пор, пока мы не обнаружим экзистенциальный вакуум, лежащий в их основе. Это справедливо также и по отношению к прес­тупникам, и по отношению к кризисам пожилых людей.

Более того, существуют различные скрытые формы и ложные проявления, за которыми обнаруживается экзистенциальный ваку­ум. Иногда фрустрированная потребность в смысле жизни компен­сируется стремлением к власти, включая наиболее примитивную форму воли к власти — желание денег. В других случаях место фрустрированной потребности в смысле жизни занимает стремле­ние к удовольствию. Экзистенциальная фрустрация поэтому часто приводит к сексуальной'компенсации. В таких случаях мы наблю­даем сильное сексуальное влечение, разросшееся на почве экзистен­циального вакуума. Аналогичное явление имеет место в случае невроза! Поэтому логотерапия назначается не только в нусоген-ных случаях, как было отмечено выше, но также и в психогенных случаях, в частности в тех, что я назвал «псевдосоматогенными неврозами».

Давайте теперь рассмотрим то, как мы должны вести себя, если пациент спрашивает, что есть смысл жизни.

смысл жизни

Я сомневаюсь, что врач может ответить на этот вопрос одной общей фразой, так как смысл жизни различается от человека к человеку, изо дня в день, от часа к часу. Поэтому важен не смысл жизни вообще, а скорее специфический смысл жизни данной лич­ности в данный момент времени. Постановку вопроса о смысле жизни, когда он задан вообще, можно сравнить с вопросом, по­ставленным перед чемпионом по шахматам: «Скажите, учитель, ка­кой самый хороший ход в мире?» Просто не существует такой вещи, как наилучший или просто хороший ход, в отрыве от кон­кретной игровой ситуации, в отрыве от конкретной личности про­тивника. То же самое справедливо и в отношении человеческого существования. Мы не должны искать абстрактного смысла жизни. У каждого свое собственное призвание и миссия в жизни, каждый должен выносить в душе конкретное предназначение, которое тре­бует своей реализации. Человеческую жизнь поэтому нельзя пере­местить с места на место, жизнь конкретного человека неповтори­ма. Итак, задача каждого — единственна, как единственны и специфические возможности ее существования.

Логотерапия видит в ответственности перед жизнью самую сущ­ность человеческого существования.

СУЩНОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ

Объявляя, что человек — творец ответственности и должен ак­туализировать потенциальный смысл своей жизни, я хотел подчерк­нуть, что истинный смысл жизни скорее можно найти в мире, чем внутри человека, или внутри его психики, даже если бы она была закрытой системой. Человеческое существование есть скорее са-мотрансценденция, нежели самоактуализация. Самоактуализация не может быть возможной целью еще и по той простой причине, что чем больше человек будет за нее бороться, тем больше он бу­дет терять ее, так как только в той степени, в которой человек отдает себя осуществлению своего жизненного смысла, он также и актуализирует, проявляет себя. Другими словами, самоактуали­зация не может быть достигнута, если она замыкается на саму се­бя. Она достижима только тогда, когда является побочным эффек­том самотрансценденции.

Согласно логотерапии мы можем обнаружить смысл жизни тре­мя путями: 1) совершая дело (подвиг); 2) переживая ценности; 3) путем страдания. Первый путь, путь достижения или осущест­вления цели, — очевиден. Второй и третий — требуют дальней­шего рассмотрения.

смысл любви

Любовь является единственным способом понять другого чело­века в глубочайшей сути его личности. Никто не может осознать суть другого человека до того, как полюбил его. В духовном акте любви человек становится способным увидеть существенные чер­ты и особенности любимого человека, и, более того, он видит по­тенциальное в нем, то, что еще не выявлено, но должно быть вы­явлено. Кроме того, любя, любящий человек заставляет любимого актуализировать свою потенциальность. Помогая осознать то, кем он может быть и кем он будет в будущем, он превращает эту по­тенциальность в истинное.

В логотерапии любовь не рассматривается как простой эпифе­номен сексуальных влечений и инстинктов в смысле так называе­мой сублимации. Любовь столь же основной феномен, как и секс. В норме секс является способом выражения любви. Секс оправдан, даже необходим, коль скоро он является проводником любви.

Третий способ найти смысл жизни — страдание.

СМЫСЛ СТРАДАНИЯ

Когда человек сталкивается с безвыходной и неотвратимой ситуацией, когда он становится перед лицом судьбы, которая ни­как не может быть изменена, например при неизлечимой болезни или при стихийном бедствии, ему представляется случай актуали­зировать высшую ценность, осуществить глубочайший смысл, смысл страдания. Потому что высшая сущность — наше отноше­ние к страданию, отношение, в котором мы берем на себя стра­дание.

Позвольте мне привести следующий пример. Однажды пожилой практикующий врач консультировался у меня по поводу своей серь­езной депрессии. Он не мог пережить потерю своей супруги, кото­рая умерла два года назад и которую он любил больше всего на свете. Но как я мог помочь ему? Что я мог ему сказать? Я от­казался вообще от каких-либо разговоров и вместо этого поставил перед ним вопрос: «Что было бы, доктор, если бы вы умерли пер­вым, а жена ваша осталась бы в живых?» «О, — сказал он, — для нее это было бы ужасно, как бы она страдала!» После этого я заметил: «Видите, доктор, каким страданием ей бы это обошлось, и именно вы заставили бы ее так страдать. Но теперь вы платите за это, оставшись в живых и оплакивая ее». Он не сказал ни слова, только пожал мою руку и молча ушел. Страдание каким-то образом перестает быть страданием в тот момент, когда обнару­живается его смысл, как например, смысл жертвенности.

Конечно, этот случай не был терапией в обычном смысле, во-первых, потому, что отчаяние в данном случае не было болезнью, и, во-вторых, потому что я не мог изменить его судьбу, я не мог возвратить ему супругу. Но в тот момент я сумел изменить его отношение к своей неизменной судьбе. Именно с этого мгновения от смог, наконец, увидеть смысл своего страдания. И это — один из основных принципов логотерапии: основное дело человека вовсе не в получении удовольствия или избегания боли, а скорее в ви­дении смысла своей жизни. Поэтому человек готов даже страдать, при условии, что его страдание имеет смысл.

Существуют ситуации, которые лишают человека возможности делать какое-либо дело или наслаждаться жизнью: неизбежность страдания не может быть преодолена. В принятии этой неизбеж­ности страдать жизнь обретает смысл в своей высшей точке, она сохраняет свой смысл буквально на грани. Другими словами, смысл жизни безусловен, так как он включает даже потенциальный смысл страдания.

МИМОЛЕТНОСТЬ ЖИЗНИ

К таким вещам, которые лишают жизнь смысла, принадлежит не только страдание, но и сама смертность человека, не только отчаяние, но и страх смерти.

Мимолетность нашего существования несомненно создает его бессмысленность. Но она же формирует нашу ответственность, так как все зависит от реализации по существу временных возмож­ностей. Челов.ек постоянно делает выбор из массы существующих возможностей, которая из них будет обречена на несуществова­ние, а какая будет актуализована. Какой-то выбор будет сделан раз и навсегда — этот бессмертный след на песке времени! В каждое мгновение человек должен решать, плохо или хорошо то, что будет памятником его существованию.

КРИТИКА ПАНДЕТЕРМИНИЗМА

Психоанализ часто обвиняли в так называемом пансексуализ-ме. Я, как и многие, сомневаюсь, что этот упрек когда-либо был правильным. Однако существует, как мне кажется, более ошибоч­ное и опасное утверждение. Это то, что я называю «пандетерми-низмом». Под последним я подразумеваю такой взгляд на челове­ка, который отрицает его способность противостоять любым воз­можным условиям.

Человек не обусловлен и не детерминирован полностью обстоя­тельствами, он сам определяет, стать ли над ними. Другими сло­вами, человек в конечном счете самодетерминирован. Человек не просто существует, но всегда решает, каким будет его существо­вание, чем он станет в следующий момент.

Индивидуальная личность остается полностью непредсказуе­мой. Основанием любого предсказания являются биологические, психологические и социальные условия. Основной же чертой чело­веческого существования является способность человека встать над такими условиями и переступить за их пределы. Таким обра­зом, человек, в конечном счете преодолевает самого себя, человек — это самотрансцендирующее существо.

Вы можете предсказать перемещение машины или автомата, вы можете даже попытаться предсказать механизмы или «динами­ку» человеческой психики: но человек — нечто большее, чем пси­хика.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: